Пришла война...

Глава 17

Не обошлось и без карающей угрозы с вроде бы мирного советского неба. Не прошло и полчаса поездки на автомобилях, как стали звучать посторонние технические звуки, типа звучания новых моторов и, похоже, с неба.

- Итить – кудрить! (в оригинале звучнее) - в чувствах сказал Сергей Александрович, - ведь совсем обнаглели, сволочи!

Крупнокалиберные пулеметы бронетранспортеров автоматически становились зенитными при стрельбе вверх и могли отпугнуть вражеских соколов, а, при удаче, и сбить. Но, как уже однажды было, на войне стреляют обе стороны и самолеты, даже сбитые, тоже. В прошлый раз, совершенно случайно, в прицел попал автомобиль НКВД, а сегодня может и его скромная ласточка!

Поэтому Сергей Александрович на всякий случай вышел из Эмки, чтобы успеть спрятаться в придорожных кустах при появлении атакующего истребителя или бомбардировщика, посмотрел вверх. Там, похоже, было не до них, шел ожесточенный воздушный бой.

- Я потребовал от ПВО Московской Зоны Обороны прикрыть нас, - послышался голос Жукова. Попаданец оглянулся – генерал армии стоял рядом и тоже смотрел вверх, - и смотри-ка ты, уже прикрывают от фашистских пиратов!

- Ни разу не видел воздушный бой, - признался Сергей Александрович, - немного посмотрим, как там?

- Думаешь, я в эту войну видел, - ответил опытный командующий, - нашу-то авиацию в начале войны почти всю перебили. Немцы только и летали. А здесь мощная Московская зона ПВО, столицу прикрывает. Просто так не полетает, Да!

- Похоже, да, - согласился попаданец, - ишь, как наши клюют!

Скоротечный бой в небе Подмосковья быстро закончился. Четыре краснозвездных Як-1 ведомые , видимо, с опытными летчиками, сначала сбили наглого ведущего «мессеров», и уже, где-то вдалеке, добивали ведомого.

- Не ждали стервятники, - зло прокомментировал Жуков, - хотели парой истребителей легковушек с генералами пощипать, ан нет, нарвались на достойный ответ. Едем, Сергей Александрович?

- Да, едем, - сказал попаданец, еще раз просмотрев на опустевшее небо, - здесь уже делать нечего.

Оставшийся путь был спокоен. С неба их прикрывали вчетвером наши истребители, на земле грозно рычали моторами бронетранспортеры. Ну и, видимо, судьбой им было достаточно опасностей

Генералы поспешали в приемную Поскребышева. Всех остальных отсекла Кремлевская охрана НКВД. Все, как и раньше.

А.Н. Поскребышев, увидев их, шепотом сказал:

- Уже спрашивал про нас, но не сердитым голосом. Видимо, у него что-то есть интересное…

Секретарь хотел сказать что-то, но зазвонил телефон. Звонил сам Хозяин и как раз по их душу. Но они уже здесь! И Поскребышев, глядя на военных, торопливо отвечал на какие-то вопросы в телефоне:

- Да, товарищ Сталин, передо мной. Снимают шинели. Есть, товарищ Сталин, прямо сейчас идут!

Уже положив трубку, быстро проговорил:

- Снова спрашивает, что я отвечал, слышали. Идите!

Что же, не в первый раз. Пошли гуськом, по очереди. Строго по субординации – первым генерал армии Жуков, за ним генерал-лейтенант Романов-Советский.

И.В. Сталин был не то, что радостным, но и не сердитый. Обычный, в общем. Это настроило и самих генералов на деловой лад. Поздоровались на штатский манер, то есть сказали вразнобой: «Здравствуйте, товарищ Сталин»!

Хозяин добродушно улыбнулся, показав желтые от курения зубы, ответив обоим сразу:

-Здравствуйте, товарищи генералы!

Показав этим, что этого достаточно, он кивнул на стулья у стола неподалеку от себя со словами: «Садитесь!»

Сам И.В. Сталин, не торопясь, принялся чистить трубку, чтобы затем набить его любимым табаком «Герцеговина Флор». Явный признак, что разговор будет долгий и серьезный.

Возясь с трубкой он по очереди смотрел на них, ожидая каких-то слов. Генералы дисциплинированно молчали, даже попаданец внутри великого князя поостерегся что-то говорить. Тогда Хозяин, пожав плечами, как бы говоря, и мы люди не гордые, можем и сами начать разговор:

- Товарищ Жуков, вы чего-то говорили по телефону о переходе к активным действиям, - он помолчал, всматриваясь в трубку, увидел, наконец, неисправность, заговорил: - продолжайте, пожалуйста, я вас слушаю.

Г.К. Жуков и без того готовый к тому, что именно ему придется говорить, сразу перешел к важному:

- Товарищ Сталин, собственно, это была идея генерал-лейтенанта Романова. Он увидел, что Гот перед армией наступает как-то вяло и бестолково. А остальные соединения никак не помогают ему.

Он посмотрел на великого князя, как ба прося помочь. Сергей Александрович, конечно же, заговорил:

- Выдохлись немцы и теперь, как минимум, несколько недель, будут пассивны. А потом, отдохнув и получив хорошие резервы, начнут снова наступать. Ориентировочно в середине ноября.

Шапошников, тоже приглашенный к визиту двух командующих и чуть запоздавший из-за множества забот в Генштабе, откровенно удивился этим словам.

А вот И.В. Сталину уверенный тон и твердые даты попаданцу очень не понравились. Он-то полгал и уже убедил себя, что немцы уже ослабели и это, по крайней мере, объективная реальность. А тут этот… мальчишка говорит таким самоуверенным тоном, что немцы снова станут наступать. Как так, в конце концов!

Не решившись спорить в стратегических вопросах, в 1941 году И.В. Сталин еще в них разбирался слабо, он перешел к более знакомым темам, с которыми он хоть немного касался.

- А вы откуда это знаете, товарищ Романов, - спросил он максимально ядовито, - собственные разведчики завелись под боком Гитлера? Все говорят только вам?

Вот ведь въедливый старик, - поразился Сергей Александрович, - как он узнал, на интуиции? Он, понятно дело, хотел рассказать Сталину и, может даже, сегодня, но наедине и на своих условиях, а не вот так, с ходу.

Однако, что теперь делать-то, надо искренне удивится, восхитится и сознаться. А то ведь будешь делать то же самое, но уже в подвалах НКВД. А там, что Николай Иванович, что Валерий Павлович, били, бьют и, наверное, будут бить, хотя бы при Сталине.

Он сделал изумленное лицо – актерский этюд для начинающихся – и сказал удивленным тоном, в которых постарался привнести немного страха. Так, чтобы он и чувствовался, и его напрямую не видели. Словом, крепкий мальчишечка, но сейчас его Вождь сломил, и он не знает, то ли удивится, то ли испугаться. Или даже броситься в близлежащую церковь, спасаться от нечистого духа.

- Откуда вы знаете, товарищ Сталин, про разведчика у немцев. Я никому еще не говорил, хотел только вам сегодня рассказать.

Теперь уже И.В. Сталину пришлось глубоко задуматься, благо, во времени он был неограничен. Глубокомысленно курил, делал паузу.

Великого князя он по-своему любил, хотя и держал его в черном теле. Не физически, тут уж, как получится, а больше морально. Но иногда ему очень хотелось дать ему хороший щелчок, чтобы не задавался. А сейчас именно такой момент. Пусть вспомнит, кто он и кто товарищ Сталин.

С другой стороны, он ведь сказал наугад, со злости. И что он попал, так это чистый случай. а великий князь может и получить собственного шпиона у немцев, благо база него огромная – белоэмигранты. И большевиков они ненавидят, а старую Россию – любят. И Романовых заодно.

Так и не придумав ничего путного, Хозяин просто сказал:

- Рассказывайте, товарищ Романов, а мы уж сделаем вывод.

Сергей Александрович, конечно не прочь бы рассказать, но рядом лишни уши.

На это Вождь хладнокровно заметил, что между коммунистами нет тайн и тем более между такими ответственными. Попаданец тоже понимал, что начальник Генштаба и командующий Западный фронтом и без того настолько окручены тайнами, что им-то еще одну можно вверить без малейшей тревоги.

Он вздохнул и сказал, почти ничего не тая, как по документам:

Штабс-ротмистр Константин Сабельников, он же штумбарфюрер Шпигель. Старинного дворянского рода, воевал с германцами еще в Первую Мировую войну. Потом белые, нищая эмиграция. В конце 1920-х годов примкнул к СС, так что ко времени Великой Отечественной войны сделал неплохую карьеру. Хотя на сам верх Гиммлер его не пускал. Не немец и не германец. Чистота крови и так далее. С началом войны в аппарате представителя СС при штабе группы армий «Центр». В плен попал совершенно случайно, причем таким же белым из корпуса генерала Шкуро. В любом другом случае его бы сразу расстреляли, и как члена СС и как русского предателя. А так его отдали мне. Я его сначала не знал куда деть, словно собаке пятая нога. Но потом понял, что его можно оставить, как разведчика. Сам он знает немного, хоть и ответственный член СС. Но его любовница работает в том же штабе в делопроизводстве, что-то вроде старшей машинистки. Вот она знает практически.

Сабельников по прозвищу «Форель», сам так просил его называть, мне и назвал данные сведения о немецком состоянии, на которые я опираюсь при подготовке плана грядущего наступления под Москвой.

- А он не обманет, - был задан принципиальный вопрос. Правда, задал его не И.В. Сталин, а Борис Михайлович Шапошников. Его вопрос позволил великому князю соответственно ответить:

- Сабельников поклялся мне честью русского офицера, что не предаст и не обманет!

Сергей Александрович ответил гордо и даже напыщенно, его собеседники отреагировали должным образом: И.В. Сталин довольно презрительно хмыкнул, Г.К.Жуков поджал губы, мол, от генерала он такого не ожидал, и только Б.М. Шапошников, сам будучи офицером старой закалки, на мгновенье задумался. Впрочем, Сабельникова он не знал и не мог сказать, что он за человек.

Кроме того, товарищ Сталин, каждое донесение обязательно проверяется за правдивость. Контрразведка и штаб – там и там специальные проверенные люди, сопоставляют уже имеющиеся сведения с данными «Фореля». До сих пор разночтений не обнаружилось. В случае же выявления данные будут изъяты.

Хозяин пыхнул дымом из трубки, подумал, посмотрел на Шапошникова.

- Сведения этого информатора очень ценные, - признал он, но тут же заметил: - тем проще нам сесть с ним в галошу. Борис Михайлович, я попрошу Генштаб тоже присоединиться к проверке этих сведений. И, разумеется, в пределах строжайшего режима. А вам, товарищ Романов, я объявляю благодарность.

Посмотрел на всех присутствующих, в том числе и на великого князя. Протеста на их лицах не обозначалось. И то хорошо, а пока можно вернуться к рассмотрению плана грядущего наступления под Москвой. Очень уж необходимо. И если генералы действительно уловили момент ослабления немецко-фашистских войск, то они будут награждены. Уж ту он их не обидит. Ни за что!

Очень был доволен разговором попаданец, хотя старался ни в коей мере ни мимикой лица, ни малейшими жестами это не показать. В самом деле, он уже не первый год сталкивается с проблемой – как дать информацию с противной стороны и не спалиться. Он может рассказать секретнейшие, даже интимные сведения, скажем, о Гитлере, а дальше что? руки верх попаданец и в следственный изолятор? Там следователи кулаками и палка быстро покажут, как надо Родину любить.

А уж с началом войны проблема легализации данных стала весьма актуальной, просто острой. Информации даже у него, сугубо штатском человеке в прошлом (у всех в будущем) очень много. И надо не просто действовать самому, но и показывать остальным обстановку – от командиров дивизий до самого И.В. Сталина. И сразу же обозначается означенная задача – как обозначить каналы информации, не давая подозревать самому.

А теперь вот он – товарищ/господин Сабельников. Ценность его даже не в самой информации, а в том, что он прикрывает попаданца. Ну и еще он будет тем измерителем, который поможет помочь, насколько факты попаданца соответствуют этой реальности. И он может смелее оперировать имеющими сведениями.

Сергей Александрович постарался отойти от своих мыслей к обстановке в кабинете. Ведь здесь как раз командующий фронтом генерал армии Г.К. Жуков принимается с одобрения Хозяина за доклад о плане операций. При чем докладывает он, как командующий, он о двух авторов, что он повсеместно подчеркивает.

- В предстоящей операции мы столкнулись с двумя проблемами – первая как сконцентрировать имеющие войска, переставить их из обороняющего построения в атакующего. Ведь транспорта мало, горючего у него крохи, с дорогами плохо. И даже то, что наша авиация добилась господства в воздухе, не решает, к сожалению, всех трудностей.

В этой связи генерал-лейтенант Романов предложил верное и я бы сказал изящное решение – наступать всеми имеющими силами Западного и, - тут он посмотрел на Сталина, ища его одобрения, частью сил Калининского фронта справа, Брянского фронта слева.

Хозяин посмотрел на карту, поднял глаза на докладчика:

- Правильно, товарищ Жуков.

Потом перевел взгляд на молчащего рядом с ним генерала:

- А вы что молчите, товарищ Романов, одобряете или ужасаетесь?

Гм, спой птичка, не стыдись. Хозяин хочет услышать мой голос? Пожалуйста:

- Товарищ Сталин, генерал армии сейчас докладывает общую операцию и мне уже нечего добавлять.

Он покраснел, от смущения, как поняли все окружающие. От досады, как было на самом деле. Жуков докладывал в своей основе свою же операцию, просто приглаженную и подчищенную на основе последующих научных и популярных публикаций. Стыдно то как, аж зло берет. И ничего, что после вмешательства попаданца операция получилась очень яркой, прямо-таки классической, хоть в сборник ее положи «100 лучших битв человечества»! А с нравственной стороны как, или у попаданца нет совести?

- Не смущайтесь, товарищ Романов, вы тоже еще будете выступать, - добродушно сказал ему Сталин, - вопросов еще много, авторов операции лишь двое.

Сергей Александрович с усилием воли переборол себя. Сталин да добродушный? Это значит, либо он усыпляет тебя, либо, что, скорее всего, с учетом текущего момента, ему что-то от тебя нужно. Хочется верить, что он не ошибается. Во всяко случае, оставить раздолбайство и самоедство. Держать равнение на грудь четвертого солдата в строю!

Попаданец постарался привести себя к идеальному аналогу генерала на заседания в Высшем Совете Обороны страны. Кажется, это ему удалось, судя по одобрительному кивку Вождя. Мол, сравнительно молодой человек справился со смущением. И слава богу!

Жуков между тем перешел к очень волнительному, но очень важному вопросу – резервам от Ставки, то есть от самого Сталина. Вопрос был так волнителен, что докладчик напрямую обратился к помощи своему соавтору.

- Товарищ Сталин! - сказал он, - и я, и товарищ Романов считаем, что для первого рывка имеющихся сил нам хватит. А вот дальше общей динамики продвижения и темпов напрямую зависит от выделенных нам резервов.

Г.К. Жуков напряженно ждал. В напряженно ожидании оказался и попаданец. Этого в прошлой реальности не было и ему неоткуда найти картинки событий. Вот он, фактор субъективности! Даст сейчас хотя бы пять – шесть дивизий, половину от имеющихся общевойсковых резервов, и еще лучше, еще довоенного формирования. Плюс хотя бы две-три полностью укомплектованных танковых бригад. И наступление под Москвой получится. Не даст, размажет по всему советско-германскому фронту на решение очень интересных, но, в общем-то, второстепенных задач.

Тогда наступление опять, как в прошлой реальности, не получится. Вернее получится наполовину. Не мясо, не рыба. И, кстати, те второстепенные задачи тоже не буду решены. Опять 1942 год учебный с большими потерями в людях и техники.

И как тогда быть попаданцу, он ведь тоже не всесильный!