Привязанность: исцеление отношений и понимание себя

Глава 8. Избегающая привязанность и контрзависимость

Контрзависимость – это страх привязанности и близких отношений, часто воспринимаемый человеком как ложная самодостаточность. Такому человеку может казаться, что он не нуждается в других людях и близких отношениях. Но на самом деле он их просто боится, потому что его детский опыт близких отношений был довольно болезненным.

Контрзависимость считается обратной стороной созависимости. И, как ты уже можешь догадаться, идет рука об руку с избегающим типом привязанности. Посуди сам: черты контрзависимой личности практически один в один пересекаются с чертами человека, имеющего избегающий паттерн в отношениях.

Признаки контрзависимости:

• Ощущение тревоги в близких отношениях, хотя рациональных причин для этого может не быть.

• Сложности в сближении с другими людьми.

• Сложность в поддержании интереса к одному человеку.

• Привычка обесценивать отношения, которые закончились, или людей, с которыми эти отношения выстраивались.

• Эмоциональная холодность, особенно это касается проявления любви и тепла в отношениях.

• Страх выражения нежности, страх проявить инициативу в отношениях.

• Страх потерять свободу в отношениях, стать зависимым от другого человека.

• Чрезмерная защита своих личных границ.

• Реакция страха и защиты на попытки другого человека сблизиться или обозначить четкие рамки вашим отношениям.

• Страх допустить ошибку, «потерять лицо», показать другому человеку свою уязвимость.

• Высокие требования к себе и другим, доходящие до перфекционизма.

• Неумение просить о помощи, страх оказаться в зависимом положении.

• Страх, что другие люди могут тебя отвергнуть, если обнаружат твои недостатки.

• Привычка с головой уходить в работу, хобби или развлечения, не оставляя в своей жизни места для отношений или для переживаний об их отсутствии.

• Неумение расслабиться, сложности с рефлексией и пониманием своих чувств.

• Непереносимость фрустрации – ты быстро впадаешь в гнев, когда что-то идет не так, как тебе хочется.

• Ощущение своей избранности или непохожести на других, чувство, что никто в мире не сможет тебя понять по-настоящему.

Возвращаясь к истории с Владом, хочу сказать, что он полностью соответствовал вышеизложенному списку. Вот как это проявлялось в его жизни: когда отношения с какой-то девушкой затягивались чуть дольше привычного для него срока (то есть дольше нескольких месяцев), он начинал чувствовать необоснованную тревогу, что он совершает большую ошибку и строит отношения с человеком, который ему не подходит. Позже к этой тревоге добавлялось еще и чувство злости – партнерша начинала раздражать его буквально всем, даже тем, как она ест или как дышит. Помимо этого, он начинал находить в ней кучу «ужасных» недостатков, когда вдруг обнаруживалось, что у нее очень некрасивая родинка на шее, писклявый голос или недостаточно ровные зубы. Когда я спрашивала Влада, почему же он не обратил внимания на эти «недостатки» в самом начале отношений, он говорил, что он видел их уже тогда, но пока это была не его девушка, он считал эти недостатки незначительными и вполне допустимыми. Но как только девушка переходила в ранг его партнерши, то требования к ней сразу же взлетали до небес, а значит, и ее недостатки сразу же становились непреодолимым препятствием на пути к их совместному счастью.

Из-за неумения выстраивать здоровую эмоциональную близость все отношения Влада развивались примерно по одному сценарию: он знакомился с девушкой, замечал ее интерес (а при его внешности и достатке интерес к себе он чувствовал довольно часто), далее он начинал серию красивых поступков (цветы каждый день, ужины в дорогих ресторанах, подарки и сюрпризы), и буквально через два-три свидания он инициировал первый сексуальный контакт. Никакого постепенного сближения в его отношениях не было, потому что все эти «розовые сопли», как выражался сам Влад, с долгими прогулками и поцелуями под луной его изрядно раздражали. Я обычно называю такой подход «избеганием близости через постель», когда люди, не успев хорошо узнать друг друга, тут же переходят на стадию интимной близости. Если это случается от большой страсти или потому, что люди сейчас проживают определенный период своей жизни, – это окей, ничего плохого и тем более предосудительного в этом нет. Но в случае с контрзависимостью – это типичный способ не идти в настоящую близость или даже рушить отношения в самом их начале. Такой человек боится романтики, которая обычно сопровождает период ухаживаний, плюс он боится раскрываться эмоционально, что неизбежно происходит, если вы долго общаетесь друг с другом. Поэтому контрзависимый предпочитает просто «перепрыгнуть» нормальный этап узнавания друг друга и налаживания эмоциональной связи и очень быстро сексуализирует контакт.

Из этого обычно вытекает несколько проблем: иногда дело не идет дальше одной ночи, потому что секс без эмоций не всегда бывает приятным и на утро люди могут особенно остро почувствовать неловкость и взаимоотчуждение. А бывает и так, что отношения развиваются дальше, но крутятся только вокруг сексуальной стороны вопроса, так и не переходя черту настоящей близости и истинного узнавания друг друга. Поэтому, как только страсть в отношениях угасает, партнеры чувствуют, что их как будто больше ничего и не удерживает рядом, и, спустя несколько месяцев отношений, уходят на поиски кого-то другого.

Долгое время такое положение вещей Влада вполне устраивало. Пока он не столкнулся с кризисом среднего возраста и вытекающим оттуда ощущением тотального одиночества.

Как я уже писала выше, людям с контрзависимостью очень сложно вступить в близкие отношения. Поэтому они обычно вкладывают свою энергию в другие сферы жизни – карьеру, хобби, самореализацию. Благодаря этому они кажутся очень интересными и самодостаточными. Этакий «лакомый кусочек», который по каким-то странным обстоятельствам до сих пор один.

Неудивительно, что у таких людей обычно много поклонников. И на начальных этапах отношений партнерам «контриков» (как нежно их зовут между собой психологи) кажется, что они вытянули счастливый лотерейный билет. Но, как только отношения становятся серьезными и завязывается какой-то близкий эмоциональный контакт, контрзависимые личности начинают себя вести порой неадекватно.

Первое, что чаще всего выдает контрзависимую личность, – это некоторая черствость и неспособность выдерживать романтические моменты. Как только между вами налаживается какая-то особо близкая связь или когда в отношениях происходит что-то трогательное и нежное – люди с контрзависимостью обязательно скомкают и испортят этот момент. Например, сделают саркастическое замечание, переведут все в шутку или вовсе могут разозлиться без причины и уйти в отстранение. Из-за своей неспособности выдержать эту уязвимость, которую предполагают те самые моменты особой близости, они стараются эту самую близость разрушить – выдать неудачную реплику, пропасть на несколько дней после особо жаркой ночи или отстраниться эмоционально после глубокого разговора по душам.

Такое же поведение контрзависимого человека может прослеживаться и в психотерапии. Например, Влад буквально с первых сессий продемонстрировал мне свои контрзависимые паттерны, что, конечно, отражает и то, как он в целом ведет себя в любых близких отношениях.

Начнем с того, что на второй нашей сессии, когда я спрашивала Влада про детство, он неожиданно для себя начал плакать. Меня это очень тронуло, и я старалась дать ему максимально мягкую и поддерживающую обратную связь. Но как опытный психолог прекрасно понимала – он долго будет ругать себя после этого момента спонтанной уязвимости и, скорее всего, ближайшие несколько сессий будет вновь наращивать свою броню.

Так и случилось. Следующие наши встречи Влад старательно избегал острых тем, и все его разговоры сводились только к его успехам: он рассказывал, сколько денег он заработал за последний месяц, какую машину он себе присмотрел, как он подтянул свою фигуру в зале и как хорошо он провел время на озере Комо. Когда я сообщила ему о своих наблюдениях, он признался, что ему было очень неловко после той нашей сессии, поэтому в ближайшее время он не хочет повторять такой опыт. Все мои аргументы, что слезы – это вовсе не признак слабости, казалось, на него не действовали. Но все же спустя несколько сессий мне удалось снова вернуться к разговорам о чем-то важном и глубоком, после чего меня ждали другие сюрпризы контрзависимого поведения – каждый раз, когда мне удавалось проникнуть сквозь броню психологических защит Влада и поговорить с его настоящей и более уязвимой частью, он неизменно закрывался и пропадал на несколько недель. То есть я могла наблюдать довольно четкую тенденцию: стоит нам поговорить о чем-то важном и перейти на новый уровень близости – и Влад несколько недель не приходит на сессии, ссылаясь то на большую загруженность в бизнесе, то на болезнь, то на что-то еще.

Второе важное наблюдение, подсказывающее, что перед вами контрзависимая личность, – это то, что в моменты, когда в ваших отношениях все очень хорошо и они уже готовы перейти на новый уровень, люди с контрзависимостью начинают сдавать назад. Именно в эти моменты они начинают сомневаться, а того ли человека они выбрали, а также начинают искать повод, чтобы дистанцироваться или вовсе разрушить отношения.

У Влада это случилось спустя полгода нашей работы – тогда он впервые начал встречаться с женщиной тридцати пяти лет, которая была довольно успешной и реализованной в обществе. Эта женщина демонстрировала надежность и самодостаточность, ему с ней было интересно, и он впервые в жизни начал выстраивать отношения на равных, а не из привычной ему позиции «богатого папика» для юной девочки.

Первое время ему в отношениях все нравилось. Они с Эльзой (так звали его партнершу) много разговаривали по душам, она принимала его таким, какой он есть, и какое-то время он действительно наслаждался новым для себя форматом близости. Но чем крепче становились их отношения, тем больше тревожных звоночков я замечала на наших с ним сессиях. Буквально спустя три месяца отношений Влад завел привычную для себя пластинку: «Кажется, она все-таки мне не подходит, у нее уже не идеальная фигура, она не восхищается мной, как двадцатилетние девочки, и не прыгает от восторга на каждый мой букет». Я напомнила ему, что во всех его отношениях спустя несколько месяцев он повторял тот же самый сценарий. И что именно так и работает его контрзависимость – при настоящем сближении он начинает обесценивать партнершу и искать повод, чтобы оборвать их связь. Он призадумался и решил пока не совершать резких движений.

Но спустя еще несколько месяцев Эльза начала намекать на то, что было бы неплохо начать жить вместе. Она была довольно зрелой женщиной и не хотела потратить несколько лет на человека, который не готов ни к чему серьезному. К тому же у Эльзы была дочь от первого брака, и наступил тот самый момент, когда она захотела познакомиться с новым мужчиной своей мамы.

Это событие вызвало у Влада новый всплеск паники – он пришел на нашу сессию очень нервным и раздраженным. Его отношение к Эльзе вдруг резко изменилось – вместо «зрелой и мудрой» она вдруг стала в его глазах «старой и хитрой», а вместо желания продолжать довольно приятные и здоровые отношения с ней он вдруг ощутил острую потребность вернуться в Тinder, затусить с друзьями на яхте или вовсе уехать на острова с какой-нибудь юной моделью.

Все мои попытки показать ему абсолютно повторяющийся паттерн его поведения не увенчались на этот раз успехом. Через неделю он написал мне, что расстался с Эльзой, что он вообще не хочет никаких серьезных отношений и что терапия ему пока не нужна, так как он весело проводит время с друзьями в Италии.

На этом первый этап нашей совместной работы закончился, и я уже была готова признать, что эта история будет моим неудачным кейсом, ведь запрос Влада на серьезные отношения мы на тот момент так и не закрыли. Но у этой истории было очень интересное продолжение, о котором я расскажу чуть позже. А сейчас предлагаю переместить фокус внимания с Влада и выполнить небольшое упражнение.

Если ты, дорогой мой читатель, как и Влад, склонен обесценивать своего партнера и искать в нем недостатки, то рекомендую тебе сделать упражнение, похожее на то, что я давала в главе про созависимость. Как мы уже выяснили, созависимые люди склонны идеализировать своего партнера и их главная задача – смотреть на объект своей любви более реалистично. Поэтому их я призывала отметить как позитивные, так и негативные стороны своего партнера. Тебя же на данном этапе ждет такая же задача, только смысл этого упражнения для контрзависимых людей прямо противоположный – тебе нужно выписать привычный тебе список недостатков своего партнера, а потом уравновесить их его достоинствами.

Вот пример такой таблицы:

Ну а теперь я предлагаю тебе заполнить такую же таблицу, которая поможет тебе заметить не только недостатки, но и многочисленные плюсы твоего партнера.

Если при выполнении этого упражнения тебе было сложно выделить достоинства своего партнера, то не спеши оправдывать это тем, что твой партнер действительно тебе не подходит. Исследования некоторых психологов (М. Микулинцер, В. Флориан и Г. Хиршбергер) показывают, что люди с избегающим типом привязанности склонны более пессимистично оценивать своих партнеров даже в те моменты, когда те дают им любовь, поддержку и заботу. То есть такова специфика данного типа привязанности – всегда фокусироваться на недостатках любимого человека, отмахиваясь при этом от достоинств. Самое плохое, что это не только мешает контрзависимому человеку принять своего партнера таким, какой он есть, но и может разрушить самооценку другого человека. Когда рядом с тобой партнер, который видит в тебе только плохое и постоянно указывает тебе на твои минусы, рано или поздно ты и сам начнешь сомневаться в себе, будешь бояться быть самим собой и вести себя естественно.

Как видишь, дорогой мой читатель, с контрзависимостью работать довольно сложно по нескольким причинам:

1. Человек с контрзависимостью зачастую вообще не осознает наличие проблемы, так как ему кажется, что еще просто не время для «той самой любви» или что ему просто не попался подходящий, идеальный по всем параметрам человек.

2. Как только он начинает сближаться с другими, его мозг находит стопятьсот причин, по которым им не нужно быть вместе. И в такие моменты человеку на полном серьезе кажется, что родинка на левом плече другого человека – это тот самый недостаток, который он никогда не сможет принять.

3. При контрзависимости человек обладает повышенной брезгливостью, жесткими требованиями к себе и другим и при этом очень низким уровнем принятия. Все это может действительно отталкивать его от других людей, и это ощущается не просто как надуманная проблема. На самом деле человеку с контрзависимостью буквально на физическом уровне бывает невыносимо от мысли, что кто-то будет лежать своей грязной щекой на его подушке, что кто-то будет чавкать за столом по утрам или что кто-то будет требовать от него внимания. Другие люди часто им сильно обесцениваются, и кажется, что не родился еще тот человек, ради которого контрзависимый мог бы пожертвовать своим личным пространством. Но хорошая новость в том, что если такой человек влюбляется, то его брезгливость и жесткие требования могут сильно снизиться. Правда, проблема обычно в том, что влюбляются контрзависимые люди только в недоступные объекты. То есть им нравится сама идея, что они в кого-то влюблены, но если прямо здесь и сейчас предложить им жить рядом с этим человеком, то они, скорее всего, его тут же обесценят или испугаются самой перспективы строить реальные отношения с реальным человеком, а не воздушные замки в своей голове. В психологии это называют фантомными отношениями – ситуации, когда мы влюбляемся не в реального человека, а в некий образ в нашей голове. Иногда это могут быть наши бывшие, которые, перестав уже претендовать на нашу свободу, неожиданно предстают в нашей памяти только с хорошей стороны; иногда это влюбленность в каких-то персонажей или в звезд шоу-бизнеса; а иногда – просто вынашивание в голове образа некоего «идеала», с которым мы точно могли бы быть счастливы.

4. При контрзависимости очень тяжело отличить ситуации, в которых тебе действительно человек не нравится и не подходит, и ситуации, в которых ты сам начинаешь саботировать хорошие отношения и отталкивать от себя подходящих людей. Из-за этого в момент обострения своей контрзависимости мы можем разорвать здоровые отношения и почувствовать временное облегчение и освобождение, а спустя какое-то время понять, что это и был тот самый человек, с которым нам было по-настоящему комфортно.

5. При контрзависимости человеку тяжело дается психотерапия, ведь это тоже процесс построения эмоциональной близости, раскрытия себя и демонстрации своей уязвимой части. Поэтому включаются самосаботаж, обесценивание психолога или самой терапии, ложная самодостаточность и иллюзии из разряда «Я в своем познании настолько преисполнился, что не нуждаюсь ни в какой терапии». Именно поэтому в работе с контрзависимыми людьми наблюдается большой процент так называемых дроп-аутов – ситуаций, при которых клиент «соскакивает» с терапии, не пройдя ее до конца и зачастую даже не объяснив мотивы своего поведения.

Тем не менее в моей практике было много позитивных историй коррекции избегающего типа привязанности и избавления от контрзависимости. И одним из таких кейсов стала ситуация моей клиентки по имени Настя.

Настя обратилась ко мне из-за ультиматума мужа: «Либо ты идешь к психологу, либо мы разводимся». Выяснилось, что Настя уже три года состояла в браке и долгое время ей казалось, что в их отношениях все хорошо, пока однажды не обнаружилось, что все это время ее муж терпел ее холодность и подстраивался под ее сложный характер. Основная его претензия заключалась в том, что Настя практически 24/7 пропадает на работе (у Насти было несколько бизнес-проектов) и что Настя безынициативная и эмоционально недоступная. Выяснилось, что они довольно часто ругались из-за этого, но Настя эти ссоры не принимала близко к сердцу и довольно быстро о них забывала, в то время как ее муж Денис действительно страдал из-за того, что между ними не было эмоциональной близости.

Когда они познакомились, Насте было двадцать девять, а Денису тридцать два. На тот момент Настя уже была довольно успешной бизнес-вумен, а Денис, наоборот, закрывал свой бизнес, так как был на грани разорения. До отношений с Денисом у Насти была череда неудачных романов, но основной ее страстью всегда оставалась работа – она действительно горела каждым своим проектом, могла днями и ночами просиживать в офисе в поиске новых идей и бизнес-решений. К своим тридцати годам Настя достигла многих амбициозных целей – у нее была шикарная квартира в центре города, хороший автомобиль, полный гардероб дизайнерских вещей, множество полезных связей и абсолютно никаких привязанностей. Главным удовольствием для Насти было прийти вечером в свою идеально чистую квартиру, открыть бутылку вина, включить сериал «Секс в большом городе» и наслаждаться своей прекрасной жизнью. Когда ей хотелось какой-то близости – она легко могла закрутить роман с кем-нибудь из своих подчиненных или познакомиться с симпатичным мужчиной, стоя в пробке. Как сказала сама Настя: «Я довольно легко схожусь с людьми», но, как мы выяснили позже, ее «схождение с людьми» не предполагало абсолютно никакой эмоциональной близости. Она знакомилась с мужчинами, они вместе ужинали и довольно быстро становились любовниками. А потом, насытившись таким вот суррогатом близости, Настя ловила себя на том, что ей больше неинтересно с этим человеком, и находила тысячу и один способ, чтобы от него избавиться. И ее вполне устраивала ее свободная легкая жизнь до тех пор, пока не появился Денис.

С Денисом они познакомились на одной из торговых выставок. И довольно быстро между ними разгорелась страсть – Денис просто окутал ее своим вниманием и восхищением. Сначала все шло по привычной для Насти схеме – красивые свидания, легкий переход к интиму и никаких обязательств. Но, когда пришло время избавиться от очередного надоевшего любовника, Настя неожиданно столкнулась с сопротивлением – Денис заявил, что он ее любит и никуда уходить не собирается. На тот момент он как раз окончательно закрыл свой собственный бизнес по производству одежды и был готов помогать ей в ее проектах. Такой расклад почему-то ее привлек, и она решила попробовать. И спустя год сама не заметила, как оказалась замужем за Денисом. Все складывалось настолько легко и непринужденно, что Настя вообще не замечала сильной разницы – когда она была одна, она постоянно пропадала на работе, и теперь, будучи в браке, она продолжала пропадать на работе, только теперь в офисе она периодически пересекалась с Денисом, а вечерами они ужинали вместе, уткнувшись каждый в свой телефон.

Первое время Денис делал вид, что его такая жизнь тоже вполне устраивает. Но спустя полгода брака вылезли первые претензии: он стал замечать, что он вкладывается в отношения за двоих, а Настя при этом просто разрешает ему быть рядом. Как выяснилось, это проявлялось буквально во всем – он всегда писал ей первый в течение дня, он устраивал сюрпризы, он готовил завтраки или ходил утром за свежими круассанами, он покупал ей подарки и всячески сглаживал острые углы. А Настя просто принимала все это, ничего не давая взамен. Она считала, что тот факт, что она согласилась на брак и позволила ему жить в своей квартире, уже говорит о большом одолжении с ее стороны.

Когда ссоры между ними стали практически ежедневными, Денис решил уйти из ее компании и снова открыть свой собственный бизнес. Пока он сам был с головой погружен в работу, ссор между ними стало меньше – Настя, как и прежде, пропадала на работе, Денис тоже, и виделись они буквально полчаса перед сном и полчаса утром. Но спустя полгода таких отношений Настя вдруг обнаружила, что ее такое положение дел тоже не устраивает. Она чувствовала себя неважной и ненужной, но как сказать об этом Денису – она не понимала. Поэтому все свои неудовлетворенные потребности выражала в виде пассивной агрессии. Денис же, в свою очередь, ждал, что она наконец-то соизволит сама проявить инициативу в отношениях, поэтому при всем своем желании наладить контакт не делал никаких шагов в ее сторону – он, по его словам, устал быть вечным двигателем этих отношений.

Неудивительно, что спустя год они пришли к тупику – Настя не умела, да и не хотела быть полноправным участником их взаимоотношений и оправдывала это тем, что именно Денис был инициатором их брака, а ей это изначально не сильно-то было нужно; а Денис заявлял, что чувствует себя максимально одиноким и непринятым и не может строить эти отношения за двоих. По факту в их браке действительно было полное неравноправие – Денис был тем, кто всегда целует, а Настя была той, кто только подставляет щеку.

Еще полгода она выясняли отношения в попытках найти какой-то компромисс, а потом Денис собрал вещи и ушел. Первое время Настя искренне наслаждалась свободой и легкостью, а потом вдруг обнаружила, что сильно скучает и не хочет больше быть одна. Но, когда она попыталась вернуть Дениса, тот поставил перед ней условие: «Либо ты меняешься и мы вдвоем строим эти отношения, либо я умываю руки». Именно тогда-то Настя ко мне и пришла.

Я не буду долго описывать все методы, которые я использовала в работе с Настей, обозначу только основные моменты, на которые был сделан фокус:

1. Выяснилось, что Настя росла в очень похожей семье – папа с мамой жили вместе только из-за детей, но при этом сами дети чувствовали себя максимально одинокими и ненужными.

2. У Насти не было модели здоровой семьи и нормальных отношений – она действительно не понимала, что от нее тоже требуется какой-то вклад.

3. Ей было очень тяжело идти в близость, потому что все моменты нежности, теплоты и заботы со стороны Дениса вгоняли ее в ступор и вызывали огромное чувство неловкости. Она не давала ему ответного тепла не только потому, что не хотела. Она попросту не умела это делать.

4. Работа всегда была отдушиной Насти, потому что там она была как рыба в воде. При этом все, что касается близости, интимности, чувств и эмоционального контакта, было для нее терра инкогнита – она понятия не имела, как себя вести во всех этих тонкостях, и само понятие «выстраивание отношений» казалось ей таким же сложным, как китайский язык.

5. Тема привязанности и ответственности за других была для Насти довольно болезненной. Она легко взваливала на свои хрупкие плечи ответственность в бизнесе, но при этом все, что касалось ответственности за близких людей, ее очень сильно пугало. Выяснилось, что на протяжении своей жизни Настя даже не решалась завести котенка, потому что сама мысль, что она будет к кому-то привязана, что кто-то будет от нее зависеть и как-то ее ограничивать, вгоняла ее в панику.

6. В детстве Настю не научили принципу взаимности – никто не объяснял ей, что нужно считаться с желаниями других людей, никто не учил ее заботе и взаимоподдержке. Ей вообще практически не давали никакой обратной связи о ней самой, так как родители были настолько отстранены и погружены в собственные проблемы, что Насте иногда казалось, что, если она вдруг умрет или исчезнет, они даже не заметят ее отсутствия.

Логично, что наша работа с Настей строилась на основе коррекции всех этих пунктов – мы определяли ролевую модель, на которую она могла бы опираться в построении близких отношений; мы прорабатывали ее страх близости, умение принимать и оказывать поддержку; мы работали с ее внутренним ребенком и наполняли ее детскую часть любовью и заботой, которых ей не хватало в детстве; мы заново прошли некоторые этапы развития, и Настя училась тому, чему не научилась, будучи ребенком: доверять людям, не бояться близости, заботиться о других, проявлять свои чувства и так далее. К сожалению, я не могу год сложной работы в психотерапии изложить подробно в одной книге, но надеюсь, что хотя бы какой-то вектор работы тебе, мой дорогой читатель, стал понятен. Благодаря этой работе у Насти получилось снизить свои контрзависимые паттерны, скорректировать свою привязанность в более надежную сторону и сохранить отношения с Денисом.

А теперь давай вернемся к истории с Владом. Как я уже писала выше, первый этап нашей терапии закончился на том, что Влад расстался с Эльзой и укатил с друзьями в Италию. Но спустя несколько месяцев он написал, что вернулся в Минск и готов продолжить нашу работу.

На тот момент Влад вел привычный для себя образ жизни – постоянно сидел в Тinder, ходил на свидания, быстро переходил к сексу и через какое-то время расставался с очередной девушкой. Мы постоянно обсуждали его избегающие паттерны, Влад периодически злился и доказывал, что так ведут себя все нормальные мужчины, а мне в какой-то момент хотелось уже самой закончить нашу терапию, потому что я не видела эффекта от нашей работы.

Но спустя два месяца после начала второго этапа терапии Влад неожиданного для всех начал жить с девушкой. Ее звали Оля, она была намного младше него и, на мой взгляд, отличалась немалым умом и сообразительностью. Какое-то время Влад шел с ней по привычной схеме: несколько свиданий, секс на протяжении нескольких недель, а потом постепенное отдаление. Но Оля оказалась хитрее и, почувствовав отдаление, стала жаловаться, что хозяин квартиры, которую она снимала, неожиданно попросил ее съехать. А так как она в Минске практически никого, кроме Влада, не знает, то он – ее последняя надежда и опора. Как любому человеку с нарциссическими чертами, Владу было приятно ощущать себя героем и спасателем, поэтому он разрешил Оле пожить какое-то время у него. Оля с радостью переехала, при этом абсолютно четко расставив границы: «Мы просто живем как соседи, я на тебя не претендую, ты свободный человек, делай, что хочешь».

Влада удивил такой подход, и он почувствовал себя в безопасности – Оля не пыталась тут же «занять территорию» и вести себя по-хозяйски, она никак его не ограничивала и вообще старалась на него не давить. Они просто проводили вместе время: готовили, гуляли в парке, смотрели фильмы, заботились друг о друге в моменты болезни… И при этом никак не обозначали свои отношения и не строили планов на будущее.

Спустя месяц такого сожительства, когда Оля нашла себе новую квартиру, Влад вдруг обнаружил, что не хочет, чтобы она переезжала. Поэтому, составив целый список, почему ей будет выгоднее жить с ним (подошел к этому вопросу с точки зрения рыночных отношений, как это бывает свойственно людям с избегающей привязанностью), он убедил ее пока не переезжать. Но на наших сессиях постоянно жаловался, какая она неидеальная, как много у нее недостатков и сколько девушек вокруг намного лучше, чем она. Я каждый раз его внимательно выслушивала, а потом с улыбкой говорила: «Но ты ведь при этом все равно хочешь жить именно с ней». И он каждый раз соглашался, что все ее минусы – это ерунда, с ними можно смириться и что ему с ней при всех ее недостатках вполне комфортно.

Конечно, Влад не смог кардинально изменить свой стиль привязанности и сделать его надежным. На протяжении еще нескольких месяцев их отношений с Олей у него постоянно вылезали его избегающие паттерны – он пытался тайком ходить на свидания с другими девушками, убеждал себя и меня, что она ему не подходит, периодически заявлял ей, что она ему никто, просто сожительница… Оля, как мне кажется, прекрасно понимала, что так работают его защитные механизмы, поэтому не обижалась на такие выпады. Плюс в их отношениях было много и позитивных моментов – Влад заботился о ней, помогал финансово и по-отечески наставлял. Поэтому, несмотря на все сложности, Оля оставалась рядом, а Влад через огромное сопротивление, но все же учился принимать ее такой, какая она есть.

Я не могу назвать их отношения гармоничными и уж тем более надежными. Владу предстоит еще очень большая работа над собой, чтобы избавиться от привычных схем поведения, потому что, помимо избегающей привязанности, у него присутствует и большая доля нарциссизма. Но тем не менее его запрос на серьезные отношения оказался закрыт, и на данном этапе я считаю нашу с ним работу результативной. И, несомненно, очень горжусь самим Владом, потому что понимаю, что с теми исходными данными, с которыми он начал работу над собой, нужно было проделать большие усилия, чтобы научиться хотя бы просто принимать других людей и начать ценить их достоинства.

Еще один интересный момент, связанный с контрзависимостью, который я хотела бы осветить в этой книге, – это привычка врать в мелочах, в тех моментах, когда сказать правду совсем не сложно. Мы сейчас не берем в пример патологическую ложь, которая свойственна людям с расстройствами личности. Я имею в виду именно мелкую ложь, когда нам, например, звонит мама и спрашивает, что мы делаем, и мы, вместо того чтобы ответить честно: «Сижу на диване», зачем-то говорим: «Сижу на стуле». Казалось бы, какая вообще разница, на чем именно мы сидим? В чем смысл такой мелкой лжи, которая, по сути, ни на что не повлияет?

Я долго билась над этим вопросом с одной моей контрзависимой клиенткой, пока однажды меня не осенило – таким образом она выстраивает невидимый барьер между собой и другими.

Приведу пример. Близость – это такое взаимодействие между людьми, когда мы открываемся другому полностью, без масок и ролей, предстаем перед ним, так скажем, эмоционально раздетыми. Так вот, контрзависимые люди обычно такую близость с кем-то по-настоящему важным не выдерживают (при этом они могут быть очень откровенны с каким-нибудь случайным попутчиком в поезде). Почему так происходит? Потому что есть страх. У кого-то это будет страх отвержения, потому что когда-то так поступали значимые для него люди. У кого-то это будет страх поглощения, например, если у человека были гиперопекающие и гиперконтролирующие родители. Как бы там ни было, этот страх всегда будет толкать контрзависимого человека выстраивать между собой и другими людьми невидимые, а порой и вполне осязаемые барьеры.

В данном случае моя клиентка через мелкую ложь строила неосознаваемый барьер между собой и мамой. Ее мама была гиперконтролирующей, и поэтому когда моя клиентка врала ей или недоговаривала, то, таким образом, она как будто бы не давала ей истинного доступа к себе и своей жизни. Другими словами – не допускала близости и, как следствие, чрезмерного контроля.

Конечно, по факту это никак не влияло на ее отношения с мамой. Та все равно продолжала нарушать ее границы и эмоционально давить. Но внутренне моя клиентка таким образом чувствовала себя более безопасно, потому что эта маленькая ложь принадлежала только ей одной, и даже ее суперконтролирующая мама в такие моменты не знала о ней полной правды.

Звучит довольно сложно и запутанно, но для контрзависимых людей ложь там, где это не имеет никакого значения, подсознательно может выступать неким способом отгородиться от других, ведь тогда как будто бы никто не будет знать их по-настоящему.