Призрак войны

ГЛАВА 23

Грант настоял на том, чтобы идти во главе. Маршрут был каменистым, но не трудным. Дельта и Мадлен шли за ним. Сэм, недовольный мраком, шел послед ним. Его друзья были впереди внизу, он видел их силуэты.

«Итак… мы идем воевать», — Сэма передернуло. Он почувствовал вес своего груза с оборудованием. В качестве оружия его багаж был мало пригоден. Он взял с собой электронные компоненты, портативный компьютер и всякую мелочь. Он вздохнул, стараясь не отстать от друзей, спускавшихся в преисподнюю. «Самое смертельное оружие у меня — паяльник».

Мадлен, вконец усталую, поддерживал Грант, и Дельта помогала ей преодолевать камни на пути. Мадлен была настроена решительно.

Столь же решительно была настроена Дельта. Ее враг остановлен, предстоял бой. Теперь она ощущала его присутствие как никогда остро. Она ощущала его силу, его голод, лишь отчасти утоленный. Она чувствовала его страх и его бешенство.

— Восемьсот ярдов под нами, — прошептала она Гранту, — впереди и справа.

— Очень хорошо, — ответил Грант и не удержался от шутки: — Этот туннель может повернуть влево или вправо, но лучше ему идти прямо вниз.

Дельта не поняла:

— Почему?

— Местность над нами понижается в этом месте, и до поверхности земли здесь всего тридцать футов или около этого.

— Откуда такие сведения? Ты делал замеры? — спросила Мадлен.

— Да… некоторым образом… я пытался, — гортанный выговор оскорбленного достоинства Гранта служил оптимистическим признанием того, что пока он и Мадлен работают вместе, они непобедимы.

Они шли по следу, не обращая внимания на острые зазубрины скал и камней, убранных с пути при рытье туннеля. По этому поводу Грант отпустил лишь одно замечание:

— Зверюга оставляет туннель в сыром виде. Это напоминает мне туннель, который мы провели от горы Кандришари в засуху сорок девятого. Немчик полковник Шварцгернер заставлял нас выравнивать его. Мы считали, что в нем погибает скульптор. По этому туннелю можно было скользить вниз. Вот как надо делать туннели.

Сэм, слушая воспоминания Гранта, улыбался. Он совсем развеселился, когда Мадлен отпустила издевательское замечание в связи с подвигами Гранта:

— Этот туннель строили против засухи, чтобы отвести воду из озера в долину?

— Да, — ответил Грант, предвкушая неладное.

— Это то озеро, которое высохло после окончания туннеля.

— Гм… да… — Грант помолчал. — Канал получился слишком широким, а озеро мельче, чем мы рассчитывали.

Сэм покачал головой. Если приключения Гранта были правдой, они служили хорошим объяснением потери Британией своего престижа в Индии в послевоенные годы. Погруженный в диалог впереди, он не слышал звука шагов погони.

Они прибыли в первую камеру и увидели горящую нефть. Эта камера была как пузырек воздуха в массе скалы. Ее пол был устлан большими камнями. Одна из стен была покрыта сажей. Бочки с нефтью у другой стены в какой-то мере объясняли происхождение огня. Грант пробрался в центр каверны.

Мадлен, Дельта и Сэм осторожно пробрались к нему.

Сэм остановился подле Мадлен отчасти из страха. Красноватый колеблющийся свет открытого огня отражался на красных скалах. Наверху были углубления, похожие на норы летучих мышей.

Даже Дельта говорила приглушенно:

— Омикрон по-прежнему под нами, пятьсот ярдов в этом направлении. — Она указала серебристой рукой.

— Мне кажется, я вижу вход в туннель, — пробормотал Грант. Он начал пробираться с камня на камень. Остальные последовали за ним, с неохотой покидая светлое место, но увлекаемые его энергией. По крайней мере, он не боялся темноты. Сэм, который опять завершал шествие, размышлял на тему о том, боится ли Грант вообще чего-либо.

В следующей каверне стояла вонь. У Сэма не было ни малейшего представления, чем пахнет. Грант и Мадлен, умудренные опытом, признали, что так пахнет на бойнях. Вскоре Грант увидел скелет, кожу и другие остатки мертвой лошади.

— Не имеет ни малейшего понятия о разделке конины, — сказал он с презрением в голосе.

Мадлен и Дельта смотрели с различными оттенками отсутствия интереса.

— Да. Разорвано вниз-вверх ножом нуждающегося.

— Нуждающегося? — спросил Грант, упирая руки в боки.

Мадлен ответила без тени смущения:

— Не то слово? Означает экстравагантно расточительный, нерасчетливый и извращенный.

— Это означает не совсем то… — Грант потер подбородок.

Сэма тошнило, он пребывал в крайнем возбуждении. Он хотел, но не мог прервать их болтовню. Обычно их рассуждения успокаивали его, но сегодня, в этом адски красноватом туннеле, он желал только одного — выбраться отсюда.

Вскоре Грант возобновил движение вперед. Туннель привел их к другой каверне, затем еще к следующей.

Они спускались сквозь кошмарное царство, созданное Омикроном в скалах. Дельта прислушалась. Омикрон был в трехстах ярдах, затем — в двухстах. Потом осталось сто ярдов.

Временами туннель расширялся, и по нему можно было пройти вчетвером, а иногда он сужался, и тогда в душе Сэма обострялся страх быть похороненным здесь. Катакомбы были подходящим местом для этого.

Потом наступило нечто ужасное. За очередным поворотом туннеля Грант остановился перед человеческими останками. Их было несколько.

Сэм отвернулся. Грант и Мадлен подошли ближе. Дельта выждала и присоединилась к Сэму.

Это были трупы солдат, убитых разными способами. Некоторые были в противогазах. Грант подобрал валявшуюся винтовку и со знанием дела осмотрел ее.

Дельта положила руку на плечо Сэма и увидела, что его лицо залито слезами.

— Сэм?

Он повернулся к ней, схватил ее и обнял с силой, рожденной отчаянием и страхом.

— Я хочу вон отсюда! — зарыдал он.

Она прижала его, не находя слов для успокоения. Своими объятиями она хотела защитить его. Постепенно его страх улетучился. Они стояли и держали друг друга в объятиях теплых и любовных, как брат и сестра. Сердце Сэма было переполнено любовью к ней.

Наконец он отступил и вытер лицо рукавом рубашки.

— Все в порядке.

Он огляделся и увидел в отдалении Гранта и Мадлен. Они понимали деликатность момента и делали вид, что заняты трупами. Они тихо переговаривались, делая вид, что им привычна обстановка с трупами солдат.

Сэм вздрогнул и принудил себя к улыбке, приободряя сам себя. Они действительно провели часть жизни среди мертвых. Две мировых войны и несколько малых сформировали их характер. Грант был военным человеком, а Мадлен была солдатом в той же мере, что научным работником.

— Двинулись, — пробормотал Сэм. Грант вновь повел свою команду.

Они прошли совсем немного, когда Дельта остановила Гранта прикосновением руки.

— Он идет, — прошептала она.

Грант кивнул головой и встал позади нее, признавая ее приоритет. Он передал фонарь Мадлен и снял с плеч тяжелое ружье.

Мадлен подозвала Сэма, и они вместе спрятались за углом туннеля. Мадлен твердо держала фонарь, чтобы Грант мог прицелиться.

— Двадцать ярдов, — сказала Дельта. Прошла пара секунд. Вдруг Сэм спешно снял рюкзак и открыл его. Когда-то его электронное оборудование обнаружило сигнал Омикрона. Может быть, он сейчас узнает что-нибудь новое о враге. Лихорадочно он собирал воедино электронные блоки.

Появился Омикрон, выбираясь из туннеля неутомимыми движениями.

— Остановись, враг! — внезапно воззвала Дельта и выступила вперед.

Омикрон остановился, поднял обе руки, обратив их ладонями к людям. Остро направленный луч слепящего света появился, проливая энергию. Луч коснулся туловища Дельты, но отскочил от нее, рассыпавшись на множество искр с дюжиной оттенков синего и белого цветов. Песок и камни, принявшие на себя удар, задымились.

Затем наступил час Гранта. Последовало сотрясение туннеля, которого прежде не слыхал никто из присутствовавших людей. Звук выстрела произвел шок, потрясший Дельту, повергнувший Мадлен на колени, исказивший лицо Сэма, как от удара. Отзвуки в туннеле усилили эффект. Мадлен, которая на близком расстоянии слышала стрелявшие гаубицы, в первый раз пережила подобный шок. Гранту это напомнило стрельбу из пушек при осаде Сингапура. Бравируя силой, он выстрелил из двух стволов одновременно и дорого заплатил за это.

Плечо Гранта было вывернуто, ключица сломана в восьми местах. Лопатка была сдвинута. Два ребра были надломлены. Ружейной отдачей почти вырвало ружье из рук.

Дела Омикрона обстояли лучше. Массивные свинцовые пули отскочили рикошетом от его плеча и лба. Он был сбит моментом силы пуль, но не поврежден.

Грант лежал повергнутый наземь, в шоковом состоянии. Дельта возобновила свое движение в направлении своего врага. Омикрон, будучи не в силах победить свою преследовательницу, вновь бежал с поля боя.

Некоторое время никто не двигался, осматриваясь. Все, кроме Дельты, были оглушены. Она видела, как Мадлен наклонилась над Грантом, осматривая его повреждения, как Сэм тряс головой в шоке, как Грант сжимал зубы от боли и самобичевания.

Омикрон не был ранен. Дельта знала, куда он идет, — вниз, глубже в западню, которую он себе уготовил. Но смысла в ее преследовании Омикрона было все меньше.

Должно быть, он, как и она, не мог быть поврежден. Эта мысль привела ее в замешательство, пока она не вспомнила о своей поврежденной ноге. Она стала размышлять. Она повредила ногу в быстром водном потоке в горах. Тогда она не знала средств собственной самозащиты. Ее слабость была в неведении. Может быть, у Омикрона есть свои слабости.

Она встала и подошла, чтобы помочь Мадлен. Ей казалось странным, что все разговаривали одновременно, не слушая друг друга.

Шок достиг и других ушей. Данкен Кантрел стоял в каверне над убитыми солдатами глубоко потрясенный. Шериф де Сото направился вперед, как будто он был больше других заинтересован в поимке серебристого робота, учинившего разгром на земле. Ханк Кантрел отвернулся на стены, пытаясь сохранить в себе здравый смысл. Энди Уэлти, как это было с ним частенько, говорил бессвязно о чем-то не важном.

Тут они услышали грохот выстрела. Все они подскочили.

Звуковая волна достигла пика и пропала. Эхо мешало определить происхождение звука: был ли это один выстрел, два или дюжина.

— Черт побери, — наконец сказал Энди, когда звук и его отголоски замерли.

— Динамит? — спросил Ханк.

— Не думаю, — сказал Данкен, приподняв и опустив свое ружье.

Де Сото не сказал ничего. Он стоял у входа в туннель.

— Ну, ладно, давайте… — он ухмыльнулся и замолчал, скомкав конец фразы, — давайте пойдем до самого дна.

Потому что понял, что катакомбы могут быть бесконечны. Он подумал об обстановке, и ему стало смешно. Будучи шерифом, он нарушил больше законов, чем большинство мелких преступников, с которыми ему приходилось иметь дело. Будучи законником, он обходил закон в пользу независимого исполнения. Но больше всего его забавляло то, что он, во всем прочем здравомыслящий человек, ныне стоял у огнедышащей ямы, преследуя серебристого робота из соображений реванша.

— Ну, — сказал он через плечо, — вы идете или нет?

Его спутники неохотно последовали за ним.

Глубоко внизу, в каверне, как и другие освещенной нефтью, в состоянии ожидания находился рядовой Баск. Он был в полудреме. Звук выстрела привел его в состояние бодрствования. Он встал, не зная, чего ему ожидать от Омикрона.

По-видимому, на Омикрона напали, и он отбил атаку. Баск смотрел на приближающегося своего похитителя и думал, сколько солдат тот погубил на этот раз. В начале Баск не заметил никаких перемен, но потом увидел, что тот объят страхом. Его лицо, как всегда, ничего не выражало, но испуг сковывал его и без того неуклюжие позы и движения.

— Она идет, — сказал Омикрон.

— Кто? — спокойно спросил Баск.

— Мой враг.

«Твой враг? Значит, настало время предать тебя». Странно, но к ненависти Баска примешивались другие чувства. Возможно, это была жалость, переплетенная с ироническим почитанием его силы и целенаправленности. «Приди он мирно, человечество оценило бы его по достоинству, пусть не без подозрения, — думал Баск. — А если бы Омикрон пришел, открыто объявив себя врагом, а не крался бы задворками, он добился бы большего».

Он еще может чего-то добиться. Баск укреплялся в своей решительности помешать этому.

— Хорошо, давай готовиться. Ты ранен?

Омикрон смотрел на него без всякого выражения. Баск прислушался к радиоприемнику: что думает Омикрон?

«Баск говорит о моих ранах. Я мог бы показать ему, что значит болит».

Баск посмотрел на согнутую фигуру Омикрона и поежился. Однако на этот раз он был обеспокоен новым фактором. Впервые Омикрон мыслил гипотетически. Чудовище научилось секрету обдумывания действия до его свершения. Он думал также о наказании служившего ему человека.

Баск, скрывая свое беспокойство, произнес:

— Ну, ладно. Мы будем…

Омикрон шагнул вперед:

— Я побью моего врага Дельту.

— Кто такая Дельта?

Не отвечая, Омикрон пошел вниз по туннелю. Баск втайне обрадовался. Омикрон пошел в тупиковый туннель, где он раньше собирался с силами. Он подозрительно относился к Баску, но все еще слушался его…

Когда все улеглось, Сэм занялся электронным оборудованием. Он пытался разобраться с тем, что записали его аппараты. Он был доволен тем, что взял с собой карманный осциллограф с памятью, и тем, что уже знал, что Омикрон излучает странные регулярные сигналы на известном ему диапазоне радиочастот.

Кое-чему он научился. Зубцы записанного сигнала имели неожиданные пики. Два из них были острыми и крутыми, остальные — длительные.

Это имело отношение к защитной системе обороны Омикрона. Это Сэм знал. Два острых пика совпадали с моментами попадания пуль Гранта в чудовище. Похоже, они были связаны с ужесточением кожи Омикрона. В последние дни он заметил, что Дельта ужесточала свою поверхность, лишала ее трения. Омикрон, вероятно, мог поступать так же. Когда он делал это, это сопровождалось эмиссией специфического радиосигнала.

Сэм все еще был оглушен и исходил из того, что и другие также были контужены. Кроме того, его выводы были сугубо предварительными. Тем не менее он начал раздумывать об использовании своего открытия.