Призраки зла

XV

— Господин министр, многие, в том числе даже рядовые члены вашей партии, задают вопрос, как правительство может предлагать сокращение ассигнований на государственные школы, одновременно увеличивая налоговые льготы для паблик скулз. По мнению лейбористов, эта мера принимается в интересах богатых людей, и ущемляет интересы большинства граждан. Что вы можете ответить на эту критику?

Министр улыбнулся теле-интервьюеру, выказывая благородное разрешение задавать подобные вопросы, а также слегка сочувственное изумление, что живое существо, минимально способное к прямохождению, может быть не в состоянии оценить неоспоримую мудрость правительственной политики.

— Во-первых, никаких сокращений, разумеется, нет, — мягко сказал он. — Это следует четко понять. Проект закона подразумевает рационализацию, готовность повысить эффективность затрат. Вопрос, касающийся паблик скулз, следует рассматривать отдельно, эти два вопроса абсолютно не связаны. Важно их не смешивать, они не имеют друг к другу никакого отношения. Паблик скулз являются центрами прогрессивного образования Великобритании. Разумеется, не только они, многие государственные школы также отвечают самым высоким требованиям к обучению, но частное образование вносит огромный вклад. Лейбористы никогда этого не признавали, и если их представитель заявляет, что…

Малтрэверс зевнул, почувствовав, что ответ на вопрос свелся к политическим уловкам. Крупные политики, которым эксперты говорят, что надо отвечать на тот или иной вопрос, а специалисты по личному стилю советуют, как одеваться, жестикулировать, даже причесываться, прекрасно умеют выглядеть чрезвычайно рассудительными, защищая правительственную политику, как бы смешна она ни была и насколько бы ни зависела от партийных предрассудков. Все заинтересованные стороны поступали одинаково плохо — или одинаково хорошо. Вечерние новости продолжались, а Малтрэверсу, ожидающему начала передачи об Айрис Мэрдок,[13] которую он хотел посмотреть, было лень не только выключить телевизор, но даже убавить звук при помощи пульта дистанционного управления. Его взгляд был направлен на экран, но он едва ли понимал, что показывают, в его мыслях кружились Дженни Хилтон, Барри Кершоу, Люэлла Синклер, Кэролин Оуэн, Джек Бакстон, Тед Оуэн, Дафна Джилли, даже Элан Бедфорд, роились возможности взаимосвязей и различные версии. Как насчет… нет, этого не может быть, потому что, если бы это было так, то…

— Проклятье, как глупо!

Поглощенная забавными, хотя едва ли достоверными материалами раздела «частная жизнь», Тэсс чуть не подпрыгнула от его возгласа, потом ее внимание переключилось на экран.

— …Таким образом, школам, находящимся в ведении местных властей, предоставляется самим решать, как лучше расходовать средства. Правительство только предлагает структуру расходов, но не регламентирует деятельность на местах. А это и есть та свобода, за которую всегда ратуют лейбористы…

— Ты редко так волнуешься, — мягко заметила Тэсс. — Что он сказал, чтобы вызвать такую реакцию?

— На самом деле, в сказанном есть глубокий смысл… Нет, не то, я его не слушал. — Малтрэверс выпрямился на стуле, внезапно оживившись. — Он сказал, что эти два вопроса, не знаю, какие, надо рассматривать по отдельности, что их нельзя смешивать. Вот так.

— Что значит «вот так»? — переспросила Тэсс неуверенно.

Малтрэверс ответил медленно, анализируя ход собственных мыслей.

— Мы должны отделить смерть Кершоу от смерти Кэролин и рассматривать их как абсолютно не связанные между собой. Из того, что они были знакомы и оба умерли при подозрительных обстоятельствах, мы автоматически вывели, что между ними должна существовать связь, которую мы бы искали очень долго — и тщетно. Но… давай рассуждать по-другому. Представь себе, что завтра убьют меня и еще какого-нибудь из двадцати с чем-нибудь журналистов, с которым я когда-то общался. Если полиция будет раскапывать наше прошлое, то выяснит, что мы когда-то вместе работали. Но это не означает, что наши смерти связаны. Много лет назад мы были знакомы, с тех пор наши дороги разошлись. Понимаешь, что я имею в виду?

Тэсс кивнула.

— Да, Люэлла говорила, что ей не удалось найти почти никого из ее прежней компании. Они разъехались по всему городу и больше не встречаются.

— Но Кэролин, оставаясь в Лондоне, поддерживала отношения с Люэллой, — сказал Малтрэверс. — Из-за того, что эта дружба, начавшаяся в шестидесятые годы, сохранялась, мы вбили себе в голову, что смерть Кэролин как-то связана с Кершоу.

— Правильно, — согласилась Тэсс, уясняя ситуацию, — она соображала так же быстро, как и Малтрэверс. — Барри Кершоу почти наверняка был убит, но это никакого отношения не имеет к смерти Кэролин… Итак, была ли убита Кэролин? Или это правда был несчастный случай?

— Возможно, — признал Малтрэверс, — но версия о несчастном случае вызывала сомнения. Полиция сочла необходимым проверить все обстоятельства и установила, что Дафна Джилли находилась в районе Тотнэм Корт Роуд в момент смерти Кэролин. Но они не нашли мотива и отклонили версию убийства. Что еще?

— Есть ведь еще помолвка, — напомнила Тэсс. — Никто из нас не может понять, почему они обручились так скоро и так торопятся пожениться. Это относится к делу?

Малтрэверс встал и начал ходить по комнате, физической активностью способствуя обогащению головного мозга адреналином.

— Это совершенно необъяснимо. До того, как Кэролин умерла, они готовы были ждать, и вдруг такая спешка… Минутку! Что же сказала мне Джейн Рут? Она как-то услышала обрывок телефонного разговора между Тедом и Кэролин. Та говорила, что не пойдет на развод, и… Что же там было дальше? Я тогда спросил Джейн, потому что… Вспомнил. Кэролин сказала что-то насчет того, что ей безразлично, о какой сумме идет речь.

— Ты мне об этом никогда не говорил, — заметила Тэсс.

— Пока мы ходили вокруг да около в поисках связи Кэролин с Барри Кершоу, это казалось несущественным. Было известно, что Тед и Кэролин не имели друг к другу финансовых претензий. Все было улажено, когда они разошлись, а «Скимитер Пресс» не стоит больших денег. Максимальная сумма, на которую он может рассчитывать при продаже издательства — двадцать тысяч. При его доходах из-за такой суммы не ссорятся, тем более, не убивают… Следовательно, Кэролин говорила о каких-то других деньгах. О каких же?

— Эти деньги как-то связаны с разводом. У них был дом, который…

Малтрэверса убивала мысль, что им известно какое-то существенное обстоятельство, которое они не могут правильно оценить.

— Они продали дом, когда расходились, и поделили деньги. Они сделали все, чтобы прекратить этот брак, но не поставили своей подписи под документом о разводе.

— Но разговор, подслушанный Джейн, все-таки касался развода, — настаивала Тэсс. — Не надо зарубать с самого начала мои гипотезы.

— Извини, — Малтрэверс рассеянно поцеловал ее, чтобы загладить обиду, и снова сел на диванчик. — Давай рассуждать спокойно. Первое. Тед Оуэн волновался бы только из-за суммы с большим количеством нулей. Второе. Это сумма как-то связана с его браком с Кэролин. Третье…

— Неправильно, — перебила Тэсс. — Деньги зависят от развода с Кэролин. Но ты говоришь, что от развода он ничего не выигрывал. Или выигрывал не столько, чтобы забеспокоиться.

Малтрэверс согласился. Он подумал, что как только смерть Кэролин выделилась в самостоятельную проблему, обозначились новые грани.

— Джейн сказала еще кое-что, но я не могу вспомнить… — Он в раздражении помотал головой. — Когда Кэролин положила трубку, она сказала что-то насчет… Что же это было? Вот. Ну и целуйся с ее тетушкой.

— С чьей тетушкой? — спросила Тэсс.

— Вероятно, Дафны… но куда это нас привело?

— У нее есть тетка? Люэлла же сказала, что ее родители погибли в автомобильной катастрофе, когда она была подростком.

— Да, и ее воспитывали родственники. Тетя?

— Может быть, но причем здесь деньги?

— Давай обдумаем, может быть, это приведет нас к решению проблемы, — сказал Малтрэверс. — Есть родственница — тетя, и есть деньги. Это надо как-то связать.

— Богатая тетя? — спросила Тэсс.

— Очень возможно… и ей не нравится, что племянница живет во грехе, — предположил Малтрэверс. — Такая может лишить наследства, если племянница не вступит в брак?

— Но зачем так торопиться? Разве что тетенька собралась помирать?

— А если тетушке цена — миллион, то возникает мотив убийства. — Малтрэверс встал. — Я хочу позвонить Люэлле. Может быть, Кэролин ей что-то рассказывала.

Когда через пять минут он вернулся в комнату, Тэсс все еще прокручивала в голове различные варианты. Он выглядел разочарованным.

По сведениям Люэллы, единственный живой родственник Дафны — ее брат. Они оба воспитывались у крестных родителей. Тед, кажется, ничего не скрывал. Так что нет никакой умирающей тетушки.

— Но все же какая-то тетка была, — возразила Тэсс. — Живая или умершая.

— Если не живая, то, естественно, умершая, — согласился Малтрэверс и с минуту в задумчивости смотрел на Тэсс. Он что-то смутно сообразил. — Значит, речь все-таки может идти о завещании?

— Я ничего не могу возразить, пока ты не объяснишь, что имеешь в виду.

— Если бы я что-нибудь имел в виду, мы бы не топтались на месте.

Тэсс пошла к бару.

— Допинг, — сказала она, возвращаясь с двумя бокалами, — он нам требуется.

— Спасибо, — Малтрэверс взял стакан. — Давай вернемся на минуту к родителям Дафны. Когда они погибли, она была подростком, так что если после них оставались деньги, то они должны были поступить в распоряжение опекуна — до достижения ею совершеннолетия.

— В таком случае, сейчас она их уже получила, — уточнила Тэсс. — Ей же почти двадцать пять лет, не так ли?

— Да, но мы ничего не знаем о ее родителях. Они могли назначить любой возраст… Ну конечно, не любой, но старше двадцати пяти лет.

— Следовательно, какой бы ни был назначен возраст, если она проживет достаточно долго, то получит эти деньги. А какое это имеет отношение к тетушке?

— Принцип — тот же. Ее, вероятно, тоже нет в живых, значит, деньги, из-за которых Тед ссорился с Кэролин, заключены в завещании. Если бы мы его нашли, многое бы прояснилось.

— Но как это сделать? Мы даже не знаем, где искать… или Кэролин говорила Люэлле?

— Нет, единственный способ — это посмотреть завещания родителей, не содержатся ли в них какие сведения?

— Это тоже проблема. Как ты их найдешь? — возразила Тэсс.

— Завещания являются публикуемыми документами, и каждый желающий может пойти в Сомерсет Хаус и ознакомиться там с любым завещанием. Хочешь верь, хочешь не верь, но есть агентство, оно называется «Сми и Форд», промышляющее продажей местным газетам выдержек из завещаний. Люди обижаются на них за разглашение своих секретов, но нарушения закона в их деятельности нет, и остановить их нельзя.

— Хорошо, но как найти завещание?

— У нас есть имя, к счастью, Джилли не очень распространенная фамилия, и приблизительная дата смерти — лет десять назад. Я никогда не был в Сомерсет Хаус, но у них же должны быть каталоги. Я позвоню своему адвокату Дэвиду Ширли завтра утром, и спрошу, как ими пользоваться.

Тэсс сомневалась.

— Это долго. Даже если ты найдешь завещания ее родителей, это может ничего не дать.

— Но пока у нас больше ничего нет… и, разумеется, если фамилия ее тетки — тоже Джилли, может быть, удастся найти и ее завещание. Это было бы интереснее.

— Могу поспорить, что она вышла замуж за какого-нибудь Смита.

— Пессимистка. Это хоть какое-то начало и не противоречит тому немногому, что нам известно.

— Все это очень странно, но следует попытаться в этом разобраться, — согласилась Тэсс. — А Кершоу и Дженни Хилтон здесь совсем ни при чем?

— Я теперь не уверен, что между ними есть связь. Но ее легче проследить, если отвлечься от Кэролин и ее смерти, — ответил Малтрэверс. — Самый актуальный вопрос — почему и зачем кто-то разыскивает ее адрес. Мне это не нравится, но еще пару дней, пока она не вернулась в Лондон, нам не о чем волноваться. Потом я позвоню ей… и попытаюсь заставить ее рассказать мне все. Если понадобится, скажу ей, что знаю о ее романе с Джеком Бакстоном.

— Ты хочешь выдвинуть версию, что у нее был особый повод убить Кершоу?

— Если придется, я скажу ей и об этом, и не потому, что это меня особенно беспокоит. Но если это правда, то тот, кто ее разыскивает, может представлять серьезную опасность.

— Кто-то о ней что-то знает и собирается шантажировать? — предположила Тэсс.

— Хотелось бы в это верить, но шантажисту достаточно было бы обратиться к ней по почте — через «Кроникл». — Малтрэверс покрутил свой стакан, наблюдая, как вращаются кубики льда. — Если кто-то разыскивает ее адрес, он хочет к ней пойти. Мне приходит в голову только одна причина. Кто-то подозревает, может быть, даже знает, что Кершоу убила она… — и хочет отомстить.

— Спустя столько лет? — Тэсс сделала жест, как будто отгоняла рукой что-нибудь неприятное. — Нет, милый, это — чересчур.

— Вы можете вынести на рассмотрение комитета другие идеи?

— Пока нет. Но кто это может быть? Люэлла говорила, что Кершоу так ненавидели, что все радовались его смерти.

— Кроме его семьи, — напомнил Малтрэверс. — Разве ты не помнишь, как, — по словам Люэллы, — вела себя на дознании ее мать?

— Ну сейчас-то она с этим примирилась, если, конечно, она до сих пор жива.

— Тогда какой-нибудь другой родственник, или какой-нибудь друг с Ист Энда, не вхожий в артистическую тусовку. Если он был такой негодяй, как о нем говорят, то он вполне мог быть связан с какой-нибудь бандой. Он же знал, где нанять бандитов, чтобы расправиться с Джеком Бакстоном. Пока мы не узнаем, если вообще когда-нибудь узнаем, кто нанял частного детектива, мы должны предполагать худшее. По крайней мере, когда она вернется, я смогу ее предупредить.

— А если поискать его родных?

— Как? — спросил Малтрэверс. — Он родом из Уоппинг. Эту часть Лондона, начиная от Тауэр Бридж снесли и застроили заново. Улицы, на которой он родился, наверняка уже нет, или его семья оттуда давно переехала. Даже если я их найду, что это нам даст? Постучу в окно и спрошу: — Эй, вы не собираетесь убивать Дженни Хилтон? Если мои предположения ошибочны, меня пошлют, если верны, речная полиция выловит мой труп из Темзы. Я и так не умею плавать, даже если к моим щиколоткам не привязывать бетонный груз.

— Может быть, стоит обратиться в полицию? — предложила Тэсс.

— А что им сказать? Даже если рассказать обо всем, что мы знаем, наши сведения не сложатся в стройную картину. Люэлла убеждена, что Барри Кершоу убит, я полагаю, что Дженни не просто так возражала против упоминания его имени в моей статье. Элан Бедфорд по чьему-то поручению разыскивает ее адрес. Это недостаточное основание, чтобы поставить у нее под окнами вооруженную охрану. Скорее, они начнут дергать людей, участвовавших в дознании, инкриминируя им дачу ложных показаний, если по этой статье еще не истек срок давности.

— Так что же делать?

— Проверить гипотезу о Дафне Джилли. Предупредить Дженни Хилтон, как только она вернется. Может быть, снова повидаться с Бедфордом и убедить его, что он, возможно, помогает кому-то в подготовке убийства… и помолиться? — он кисло улыбнулся.

— А что, агностики верят в силу молитвы?

— Я конкретно верю. Я также думаю, что молитвы приносят результат, но не всегда тот, которого мы ожидаем.

Во вторник утром Элан Бедфорд позвонил в «Инсигниа Моторз» и уговорился с Тэрри о встрече в одиннадцать часов. Собранную им информацию можно было передать и по телефону, но ему хотелось увидеться с Тэрри лично и задать ему несколько вопросов. Он застал Тэрри словно невыспавшимся.

— Что у вас? — спросил Тэрри устало, когда секретарша закрыла за собой дверь.

Бедфорд достал из папки блокнот.

— Вчера утром Стэфани вышла из дома несколько минут десятого. Она зашла в магазин в Хайгейт Виллидж, где купила туфли, а затем поехала в Милл Хилл и припарковала машину перед домом сорок три по Фосет Авеню. Видели, как она вошла в этот дом, и оставалась там до шестнадцати часов, а потом отправилась домой. Моя девушка справилась в местной библиотеке. Там жилец значится как…

— Я знаю, — перебил Кершоу бесцветным голосом. — Это один из моих продавцов. Он вчера позвонил и сказался больным. В последнее время такое уже пару раз случалось.

— Понятно, — Бедфорд закрыл свой блокнот. — Продолжать наблюдение?

— Нет, спасибо. Я больше ничего не хочу знать. Дальше я займусь этим сам.

— Мои сведения не имеют ценности для законной процедуры, — предупредил Бедфорд. — Мы не можем отрицать, что она просто навещала больного. Если собираетесь начать бракоразводный процесс, вам понадобится больше данных. Я вам только напоминаю.

— Я знаю. Я разберусь по-своему. Спасибо, Элан.

Кершоу повернулся на вращающемся стуле и выглянул в окно. При других обстоятельствах Бедфорд воспринял бы это движение как знак того, что клиент хочет, чтобы его оставили одного.

— Есть еще одно дело, о котором я хотел бы поговорить с вами, Тэрри.

— Какое? — не оборачиваясь, равнодушно спросил Кершоу, погруженный в свои мысли.

— Это расследование о Дженни Хилтон, которое вы просили меня провести. — Кершоу слегка повернул голову, но Бедфорд заметил, что он весь напрягся. — Ко мне приходили по этому поводу, и я обеспокоен.

— Обеспокоены? Чем? — Кершоу снова повернулся к Бедфорду.

— Мне рассказали, что много лет назад она знала некоего Барри Кершоу. Он умер. Это ваш родственник?

— Мой брат.

— Вы мне об этом не говорили.

Кершоу пожал плечами.

— Какое это имеет значение? Я не видел необходимости посвящать вас в семейные истории… Кто к вам приходил по этому вопросу?

— Вы знаете, я не могу вам этого сказать.

— Так что же из сказанного вас насторожило?

— Достаточно многое.

— Это не ответ.

— Это все, что я могу сказать на данной стадии, — сказал Бедфорд. — Я хочу, чтобы вы имели в виду, что если я обнаружу что-либо, что заставит меня усомниться в ваших мотивах, я вынужден буду принять определенные меры, чтобы защитить свою репутацию.

— Разве я когда-нибудь обращался к вам с сомнительными просьбами?

— Нет. Это-то мне и не нравится.

Несколько секунд они помолчали, слышен был лишь приглушенный шум транспорта, доносящийся с улицы. Затем Кершоу сказал:

— Здесь не о чем беспокоиться, Элан. Я не просил вас сделать ничего плохого.

— Я знаю, но мне неизвестно, что явилось поводом к подобному заданию, и я чувствовал бы себя спокойнее, если бы вы мне это сказали.

Кершоу печально улыбнулся.

— То, чего не знаешь, тебе не повредит, — так всегда говорила моя мамуля. Не думайте об этом.

Бедфорд еще подождал, но было ясно, что Кершоу не собирается продолжать разговор. Он убрал блокнот в папку и вышел. В машине он наговорил их разговор, практически слово в слово, на магнитофон, отстукивая по рулю пальцами правой руки барабанную дробь. Тэрри Кершоу никогда не умел лгать — невероятно, если учесть, что он начинал с торговли подержанными автомобилями. А сейчас он лгал. Бедфорд все более убеждался в том, что ему необходимо снова увидеться с Аугустусом Малтрэверсом.

Кершоу вывела из задумчивости секретарша, позвонившая по рингу.

— Пришли джентльмены из «Хонды», мистер Кершоу. Проводить их к вам?

— Попросите их минутку подождать, Джуди. Предложите им кофе. — Он отключил ринг и набрал номер по своему личному телефону.

— Хелло, мамуля. Я разыскал для тебя адрес.

Не для нее. Для Барри. Он не мог объяснить. Может быть, для Стэфани. Чтобы сделать ей больно, чтобы дать сдачи, как делают обиженные дети.