Проблемы с головой

Конец своеволия

Почти олигарх еще раз, в десятый или одиннадцатый, внимательно прочитал рукопись Шабанова, но откровения, которое он желал там обрести, не обнаружилось.

Сначала с рукописью работал Жеков. Он старался, как же иначе, отнесся к поручению с усердием, достойным лучшего применения. Но ему было скучно. Почти олигарх был уверен, что в тексте обязательно удастся обнаружить слабое место сторонников будущего. И в этом был свой резон. Естественно, нужно потрудиться, чтобы одержать победу. Однако, чувства оказались слишком субъективным предметом, чтобы можно было выстроить на их основе эффективную стратегию нападения на врага. Жекову, во всяком случае, этого сделать не удалось. Он признал свою неспособность к анализу текстов.

Пришлось взяться за дело самому почти олигарху. Но потерпел поражение и он. Эмоции странных людей из книги Шабанова оставляли его равнодушным. Нравится — не нравится, для него это, вообще, была не оценка. Почти олигарх понимал только: выгодно — не выгодно.

В этом и была главная проблема. Так получалось, что почти олигарх довольно своеобразно трактовал термин «будущее». Для него будущее не было средой обитания, где когда-нибудь окажется он и прочие жители Земли. Он искренне считал, что контролировать будущее — значит, иметь законное право совершать экономически выгодные действия, гарантирующие ему максимальную прибыль в течение длительного времени. То есть, ему хотелось создавать работоспособные производства, подчиненные простым и понятным правилам, которые согласились бы исполнять остальные игроки рынка. Перекатов назвал эти правила производственной этикой. А точнее, этическим договором строителей будущего.

И Перекатов, и Соловьев наотрез отказались считать, что этика, понятая таким образом, связана с чувствами, моралью и нравственностью. Но представление, что этика не имеет никакого отношения к чувствам людей, а только лишь к скрупулезному выполнению участниками рынка принятых договоренностей, показалось почти олигарху притянутым за уши.

Чувства таили в себе угрозу. Они делали поступки людей непредсказуемыми. Почему наемные работники, например, Перекатов и Соловьев, должны беспрекословно подчиняться его приказам? Ну, хорошо, эти двое получали приличную зарплату, но миллионы людей существуют на мизерные подачки. Какая им радость строить мир мечты для почти олигарха? Какие чувства необходимо в них разбудить, чтобы заставить стать рабами? Понять это было чрезвычайно важно.

Ситуация напомнила ему головоломку. Он попытался решить ее, прибегнув к хорошо известному способу, — устроив провокацию.

Почти олигарх поочередно вызвал к себе в кабинет Перекатова и Соловьева и произнес перед каждым заранее приготовленный текст.

— За время работы над проектом вы проявили себя как квалифицированный и трудолюбивый работник. Должен сообщить, что я принял решение повысить вас по службе. Не сомневаюсь, что на посту моего заместителя по науке, вы проявите свои лучшие качества и принесете проекту неоценимую пользу и поспособствуете его скорейшей реализации. Впрочем, есть одна загвоздка: до сих пор от вас не поступило ни одного информационного сообщения о ваших сотрудниках. Вам надлежит в кратчайшие сроки исправить этот недочет.

Как и предполагалось, оба возмутились и отказались писать доносы.

— Доносы здесь совершенно не при чем, — продолжил почти олигарх. Речь идет лишь об информации, с помощью которой мы рассчитываем повысить производительность труда на вверенном вам участке. Только и всего.

Оба покраснели от напряжения, вполне правдоподобно изображая муки совести. Почти олигарх добавил:

— После решения этой крошечной проблемки ваша заработная плата вырастет в два раза.

На этом разговор был закончен, Перекатов и Соловьев отправились, каждый в свой угол, решать, как избавиться от внезапно оказавшегося на их карьерном пути барьера.

Это был продуманный ход. Почти олигарху осталось подождать совсем немного, чтобы, наконец, выяснить, действительно ли сильные эмоции (положительные или отрицательные, на самом деле это не важно) способны помешать реализации его проекта. Это был поучительный эксперимент, результат которого наверняка можно будет перенести на весь социум.

Почти олигарх понимал, что точно рассчитать будущее нельзя. Для того, чтобы построить будущее с заданными свойствами, обязательно нужно договориться с прочими заинтересованными лицами. Было бы разумно составить подробный список таких людей, чтобы никого не упустить. Но сделать это невозможно, потому что число их огромно. Получается, что проект может быть успешен, только если ему удастся заставить людей добровольно отстаивать его (почти олигарха) интересы и поступать себе во вред. Даже сознавая это.

Только в этом случае можно будет реально управлять будущим. Проще говоря, необходимо составить перечень простых и понятных действий, которые бы обеспечили достижение необходимого результата. А уж будет ли это манипуляция сознанием, промышленное производство представлений или циничное развешивание лапши на уши — совершенно не важно.

Например, затея с доносами, которую он придумал для Перекатова и Соловьева, была типичным развешиванием лапши на уши. И что? Кто-нибудь это заметил? Нет, оба отнеслись к поручению с максимальной серьезностью. А это означает, что порядок действий, который выбрал почти олигарх, доказал свою работоспособность.

Перекатов пребывал в некоторой растерянности. Он не ожидал, что тривиальная просьба написать донос, вызовет у него такой сильный внутренний протест. Ему казалось, что дело обойдется только легким чувством брезгливости, волнением и кратковременными безадресными уколами совести. В конце концов, футурологией занимаются люди циничные, каковым Перекатов считал и себя. Но вышло совсем не так.

Он почувствовал себя бесконечно несчастным и глупым. Это не означало, что он принял на себя вину за то, что ему было сделано предложение написать донос. В глубине души он понимал, что таковы были правила игры, в которую он добровольно и за хорошие деньги согласился играть. Его задело то, что предложение стучать поступило так быстро. Он даже не успел, как следует, сформулировать методики производства представлений для городского населения. Планы остались нереализованными, и вот теперь надо все бросать и заниматься низко квалифицированной работой. И самое неприятное, что у него не было соответствующего навыка. Книги о наступлении светлого будущего писать интереснее. Было бы значительно проще, если бы почти олигарх подготовил подробную инструкцию для подобных случаев или дал хотя бы ознакомиться с предыдущими документами. Наверняка, у него скопилось огромнейшее количество доносов. Можно сказать, сама собой собралась потрясающая подборка материалов, способная украсить самую изысканную коллекцию человеческих страстей.

Перекатов сделал отметку в своем блокноте. Было бы очень интересно прочитать как можно больше доносов, это даст дополнительную информацию о том, как люди представляют себе будущее. Искренность гарантируется. Оставшись наедине с листком бумаги, люди честны.

Его чувствительно передернуло. Ведь теперь честным с листком бумаги должен быть он сам. Бред! У него не было претензий к окружающим, не было врагов, с которыми он бы хотел свести счеты. Можно было написать претензию к уборщице, в последнее время мусор выносился крайне нерегулярно. Но это, конечно, не пройдет. Почти олигарха такое фуфло не удовлетворит, а это означает, что нужно выбрать более подходящий объект для критики.

Выбор у него был не большой, собственно, у него не было выбора, объектом мог быть только один человек — Соловьев.

Придумать для него провинность проще простого. Он, например, очень любит придуманную им классификацию мотиваций поступков человека: пища, секс, власть. Так просто объявить его слова популистской глупостью. Например, легко прицепиться к утверждению, что чем человек тупее, тем с большим усердием он тешит свой комплекс неполноценности и стремится к власти. Нужно приписать следующее: «Биология демонстрирует полную противоположность сказанного. Более сложно устроенные животные — на вершине пищевых цепочек. Человек — хищник и господин — доминирует над всеми более простыми видами. Сама по себе структура живого — это господство некоторой сложной целостности над своими частями, составленными из простых легко заменяемых элементов». А в конце обязательно добавить: «Получается, что биология не наука, а идеология, причем чрезвычайно злокачественная и вредоносная. Типичная идеология распада, направленная на дискредитацию власти. А это означает, что и поступать с биологами следует не как с учеными, а как с классовыми врагами. Об этом говорил еще несправедливо забытый академик Лысенко».

Хорошо известно, что почти олигархи балдеют от таких откровений. И это понятно, они очень не любят, когда злые люди объявляют их искреннее стремление к власти признаком неразвитости. Что поделаешь, если другие мотивации для них недоступны. Конечно, Соловьев прав, и обожествление власти есть прямое и недвусмысленное доказательство его теории. Но нужно ли сообщать об этом в доносе? В конце концов, особенности жанра требуют соблюдения некоторых правил.

Не сложно. Не требует умственного напряжения. Только некоторого напряжения совести, что не смертельно. Работа есть работа. Вечером можно будет написать за пять минут. Это была удачная мысль, написать бумагу после семинара по футурологии, по окончании которого он, конечно, будет раздражен и утонченно язвителен, что поможет ему найти доходчивые и злые слова.

Мероприятие должно было состояться в здании НИИ специальных исследований. Перекатов в последнее время регулярно посещал заседания футурологического клуба, он считал, что для общего развития полезно следить за работами коллег. Нужны были свежие идеи.

Знакомый охранник сверился со списком, проверил его паспорт и пропустил в здание. Дальше — проще. Седьмой этаж, лифт налево от охраны. Из лифта налево и еще раз налево, до конца коридора.

Народу собралось не очень много, некоторых из них он встречал и раньше. Завсегдатаи. Профессиональные, так сказать, толкователи будущего.

На этот раз говорили о людях.

Биологическая эволюция полностью исчерпала себя. Пришло время расширить возможности людей с помощью полезных технологий. Способность усваивать информацию уже сейчас часто поддерживается с помощью медицинских препаратов и стимуляторов. Применение допинга для достижения успеха в спорте имеет долгую и славную историю, поэтому идея распространить эту практику на интеллектуальную деятельность кажется естественной и разумной. К тому же надо помнить, что в эту умную жизнь люди вступят в улучшенных телах. Искусственные органы и конечности получат большую популярность, потому что будут работать лучше, чем настоящие.

Нельзя забывать, что потребность в долговременной памяти будет падать. В обиход войдут внешние жесткие диски, делающие ненужным использование биологической памяти. Память станет компьютерной услугой. Это уже происходит, потому что телефон становится как раз таким внешним жестким диском. Почти наверняка виртуальным. Провода для связи с мозгом использоваться не будут.

Люди станут подобны роботам. Их поступки и чувства будут программировать. Искусственный интеллект будет регулировать все аспекты жизни, в том числе личную жизнь, в частности, подбирать компании для общения и партнеров для секса. Случайные встречи или любовь с первого взгляда — все это станет пережитком прошлого, личное общение сведется к минимуму, станет своего рода роскошью.

Обретут популярность виртуальные путешествия, особенно если изменение климата вызовет удорожание авиабилетов. Туристы смогут совершать путешествия по Большому Каньону или Антарктическим ледникам, не покидая дома. Количество свободного времени в целом возрастет.

Искусственный разум окончательно проникнет во все сферы человеческой деятельности, и многие профессии отомрут за ненадобностью. Чтобы избежать масштабного обнищания нации, правительствам придется выдавать пособия всем без исключения праздным людям. Скорее всего, людям, добровольно отказавшимся от поисков работы, станут доплачивать. Конечно, если состоятельному заказчику захочется, чтобы работу выполнил человек, ничто не помешает ему нанять живого профессионала, даже если это будет стоить кучу денег.

Люди с искусственными органами, с зависимостью умственной деятельности от наркотиков станут обслугой у машин. Перед ними встанет вопрос: стоит ли давать жизнь детям, которым придется жить в таком мире?

Ну, и так далее.

Перекатов ухмыльнулся. Он представил себе времена, когда все перечисленные достижения прогресса станут доступными. Наступит новая эра, в которой современным людям будет неуютно, но для их детей станет привычной средой обитания. А потом придет какой-нибудь почти олигарх и предложит своему подчиненному написать донос. И все немедленно встанет на свои места. Обитатель далеко прекрасного будущего моментально вспомнит, что он всего лишь маленький человек, с горечью почешет высокоточным протезом свой внешний диск, всплакнет, для порядка, и пойдет марать бумажку обличительными каракулями.

— Здравствуйте, Перекатов.

Он обернулся и, к своему глубокому удивлению, увидел Соловьева.

— А вы что здесь делаете?

— Я искал вас.

— Вот как? Зачем?

— Мне нужна ваша помощь.

— Здесь? На семинаре?

— Дело срочное. Ко мне сегодня опять пришли типы из Церкви цифрового общения. Я не понимаю, чего им от меня нужно.

Перекатов и сам уже встречался с адептами Церкви цифрового общения. Ему было трудно относиться к ним серьезно. Они выглядели тупыми, экзальтированными юнцами. В мире безбожников обязательно рождаются религии, которые не требуют веры в Бога. В Церкви ЦО было все, что полагается иметь настоящей религии. Символ веры — информация священна, а потому требует строжайшего контроля и защиты от кощунственного использования. Таинство — распространение информации в Интернете должно быть доверено только специально посвященным лицам. Кроме того, имелись преданные адепты, Тайный Синод и своя инквизиция, наделенная правом сурово карать отступников. Была и оригинальная символика — естественно, черный кубик, разрисованный тайными письменами.

Полюбить Церковь ЦО было трудно. Перекатов не мог понять, как это можно совместить науку и фактический запрет на свободное распространение информации. Нужно было выбрать что-то одно. Он выбрал футурологию. Да, юноши из Церкви ЦО несколько раз приходили к нему, но он был с ними холоден и суров, они и отстали.

Не исключено, что его пытались наказать, но поскольку Перекатов не являлся активным пользователем Интернета, то выпады, если они и совершались, прошли незамеченными. По крайней мере, те двадцать человек, которым его работы были интересны, активности Церкви ЦО не заметили. Это только подтверждало верность его решения ограничить свое общение в Интернете людьми, чье мнение было ему интересно. Почему Соловьев так болезненно отреагировал на ребят из Церкви ЦО, осталось для Перекатова непонятным.

— Какое вам дело до этих молокососов? — спросил он у Соловьева.

— Они пришли, стали задавать свои дурацкие вопросы, что оставалось делать? Меня спрашивают, я отвечаю. Так я воспитан. Но они приходили снова и снова, а потом оказалось, что мои ответы им не интересны. Почему, спросил я. Но они не ответили, только глупо захихикали.

— Позвольте продолжить. Ребята утверждали, что ваша теория эволюции человека есть кощунство, поскольку дает неверное объяснение существованию в социуме власти и элиты. Биология, по их мнению, вовсе не естественная наука, а вредная идеология, а вы, как носитель вредной идеологии, должны осознать свою вину перед обществом и перековаться. Правильно?

— В общем, да.

— Если бы я сочинял на вас донос, то именно это бы и написал. Занятие наукой — это самое уязвимое ваше место, Соловьев.

— Но не написали.

— Не написал.

Соловьев рассмеялся.

— Если бы я писал донос на вас, Перекатов, то указал бы на ваше занятие футурологией.

— Почти олигарх приказал вам написать донос?

— Естественно, не сомневаюсь, что и вы получили такое задание.

Они пожали друг другу руки.

— Вы мне не ответили, почему адепты Церкви ЦО не оставят меня в покое? Что им нужно?

— Они хотят получить вашу душу.

— Но это же невозможно.

— Конечно. Но они об этом не знают. У них упрощенное представление о человеческих душах. Им кажется, что это всего лишь один из дорогих товаров, которые поступили в розничную сеть. А у них есть деньги, которых будет достаточно, чтобы этот полезный товар приобрести. Или обменять на что-нибудь им не нужное.

— Их надо предостеречь от глупых поступков?

— Без меня. Я переучивать балбесов не собираюсь, не моя это работа. Мне бы со своей справиться.

— Послушайте, Перекатов, во всей этой истории есть одна неприятная сторона. Почему-то я был уверен, что эту Церковь организовал почти олигарх. Он ведь известный борец против будущего.

— Вряд ли. Но идея хорошая.

— Вы подумали о том же, о чем и я?

— Надеюсь.

Оба довольно рассмеялись.

— Давайте, наконец, выполним приказ почти олигарха и напишем донос на него самого.

— Идея хорошая, — согласился Соловьев. — Но куда посылать бумагу?

— У нашего почти олигарха есть свой начальник. Мне он известен, как Магистр. Его e-mail у меня есть.

— Отлично, подпишемся оба.

Вот так и закончилась очередная жизненная история почти олигарха. А дело его выжило. Перекатов и Соловьев отныне работали на другого человека.