Проблемы с головой

Равнодушный враг

Друзья Григория Шабанова по традиции собрались в ресторане, чтобы отпраздновать день астрономии, как делали это последние двадцать лет. Этот праздник не имеет фиксированной даты и отмечается в субботу, когда Луна имеет фазу вблизи 1-й четверти, приходящейся на интервал с середины апреля до середины мая. Тосты были прекрасны. Пили за солнечные затмения, бозон Хиггса, постоянную Хаббла, тринадцать с половиной миллиардов, черные дыры, квазары, гамма-излучение, Общую теорию относительности, суперструны, М-теорию, постоянную Планка, нейтронные звезды, темную материю и темную энергию, помянули составление таблиц для астролябии Данжона и калибровку N-образных щелей. Сам Григорий Шабанов предложил выпить за то, что наше поколение будет жить на Марсе. И ему не было отказано.

Наговорили очень много познавательного. Официанту, который по долгу службы прислушивался к их пьяному трепу, не понравилось упоминание о гамма-излучении. Скользкая тема. Что это за штука такая? Не связана ли она с терроризмом? Хотел доложить в полицию, но поленился. Представил, что следователь спрашивает: «А что такое гамма-излучение»? Как тут своими словами объяснить? Можно подумать, они в полиции сами это знают. А потому решил не докладывать, нельзя же реагировать на каждое непонятное слово.

А пиршество, между тем, продолжалось своим чередом. Короче говоря, Шабанов здорово набрался. Это важно подчеркнуть, потому что во многом объясняет, почему именно в этот день он впервые задумался о взаимосвязи прошлого и будущего. Связь была несомненная, но четко сформулировать, в чем она конкретно проявляется, и как образовалась, Шабанов не мог по понятным причинам: мысли в голове у него скользили то слева направо, то справа налево, как курсанты во время морской качки. Потом из-под ног стала самым предательским образом ускользать земля, и ему стало не до философии, до конца дня он стал ходячим гироскопом: задача поддержания равновесия поглотила все без исключения его помыслы и силы.

Утром, естественно, Шабанов все забыл. Чувствовал он себя на удивление удовлетворительно. Душ и кофе сделали свое благое дело — голова немного побаливала, но на это не стоило обращать никакого внимания, работать он был не расположен. В голове мелькали странные философские вопросы, связанные с прошлым и будущим. В том смысле, что для нормального человека важнее? Сосредоточиться Шабанову было трудно, наверное, кровеносным сосудам в голове не хватало кислорода, отсюда был и неприятный шум, и позорные провалы в памяти, и рассогласованность движений. Конечно, ему очень хотелось вспомнить, чем закончилось празднование дня астрономии, но ничего внятного в голову не приходило. Пришлось отправиться на набережную Невы, на прогулку.

А вот там было очень хорошо. Большие туристические лайнеры придут только летом, но и привычной картины: парусника «Мир» и подводной лодки-музея «С-189», пришвартованных к плавучему пирсу, было достаточно, чтобы восстановить душевное равновесие. Благотворно повлияло и огромное количество доброкачественного свежего речного кислорода, которого здесь было вдоволь. Шабанов чувствовал, как его мозг с похвальной скоростью насыщается животворящим газом, возвращая способность мыслить.

Мимо него, совершая обычную ежедневную пробежку, промчался юный сосед Петя, паренек четырнадцати лет отроду. Было радостно наблюдать за молодым человеком, который проводил время не в ночных клубах и пивных барах, а занимался физкультурой, смолоду, так сказать, берег здоровье. Разное говорили про современную школу. Невозможно было не заметить у школьников падения интереса к учебе и знаниям вообще. Шабанов, оптимист по натуре, привык возражать паникерам, что все дело в том, что интересы молодых людей весьма отличаются от интересов пожилых людей, да и людей среднего возраста, к которым он себя причислял. Они меньше интересуются тем, что раньше считалось знаниями, а больше знают что-то свое, новое, без чего в быстро изменяющемся мире трудно выжить.

Были и другие объяснения. Знакомый футуролог Уилов однажды поведал Шабанову весьма странную историю, поверить в которую было очень трудно. Оказывается, совсем недавно ученые с помощью электрического тока и иголок обнаружили, что мозг хорошо обучающихся людей отличается от мозга плохо обучающихся людей тем, что качественнее активизирует альфа-ритмы — это ритмы энцефалограммы, ответственные за переход от расслабленного состояния к сконцентрированному. То есть мозг «глупых» людей просто не желает обрабатывать информацию. Странно было упускать такую возможность воздействия на мозг людей, вот биохимики и постарались, создали пилюли, которые успешно корректировали альфа-ритмы. Министерство образование сразу заинтересовалось полезным изобретением. И теперь каждый день, перед началом занятий, школьникам выдают особые пилюли, искусственно понижая их альфа-ритмы. Не охваченными профилактическими мероприятиям остались несколько частных школ, где за очень большие деньги получали образование дети богатых родителей, и лицеи для детей, способности которых признавались полезными, будущих математиков и биотехнологов. Кто-то верил во все эти рассказы, кто-то нет.

Шабанов с интересом следил за Петей, наматывающим круги по набережной, это зрелище хоть как-то примеряло его с неизбежным наступлением будущего. Неожиданно Петя подбежал к Шабанову и поздоровался. Тот удивился, но кивнул в ответ.

— Разрешите задать вопрос?

— Конечно. Спрашивай.

Оказалось, что Петя любит старинные рок-н-роллы. Шабанов обрадовался и похвастался своей коллекцией. У него были записи Чака Берри, Карла Перкинса, «Битлз», Элвиса и многие-многие другие. Петя был восхищен.

— Так ты заходи вечером, я тебе скачаю пару гигов!

Петя кивнул и, действительно, в восемь вечера пришел. Но вот незадача, Шабанова срочно вызвали на службу.

— Располагайся, послушай записи, выбери, что нужно, а я через часок вернусь. Не будешь скучать?

— Нет, мне есть чем заняться.

— Не сомневаюсь, — сказал Шабанов, — посиди один, послушай музыку, это дело полезное.

С тем и ушел. Когда через час он вернулся, то увидел, что Петя валяется на полу без сознания, а на губах у него застыла белая пена. Наркотики? Шабанов вызвал скорую помощь. Петю с трудом откачали.

— Наркотики? — спросил Шабанов у врача.

— Можно сказать и так. Парнишка читал книгу. У вас, вон, какая библиотека, книг тридцать, наверное.

— Какую книгу?

— «За миллиард лет до конца света». Пострадавший успел прочитать пять страниц.

— И что?

— Школьникам читать вредно. Они должны смотреть видеозарисовки и слушать аудиокниги.

Шабанов удивился, правда, он давно не интересовался состоянием дел в народном образовании. Лично он мог читать сколько угодно. Хоть двадцать пять страниц в день. Потом Уилов объяснил, что молодым ребятам делают в школе специальную прививку против чтения. Бумажные книги признаны вредными для здоровья потребителей знаний: ужасная бумажная пыль, плохая контрастность, неудобный размер шрифта, возможность неправильного понимания. Вот и было принято на законодательном уровне решение оградить детей.

— Его вылечат?

— Конечно. Через две недели будет совершенно здоров. Современные методики гарантируют возврат в норму.

Про празднование дня астрономии Шабанов вспомнил только через две недели, когда получил по электронной почте сообщение от своего хорошего знакомого Жекова, кстати, одного из участников застолья. Собственно, это было не сообщение, а официальное приглашение принять участие в заседании Комитета регулирования будущего. Зачем он понадобился Комитету, не разъяснялось.

Шабанов искренне удивился: а я-то здесь причем? Его работа никак не была связана с футурологией, он был специалистом по симулированию космических полетов. Служил литератором. Придумывал увлекательные сюжеты про исследование космоса для любителей путешествий. Но почти сразу же вспомнил, что действительно вещал за столом, размахивая рюмкой, что-то такое о взаимосвязи прошлого и будущего. Был пьян, с кем не бывает? На этот раз, на трезвый ум, идея показалась ему вполне разумной, само собой разумеющейся, не требующей дополнительных доказательств. Правильно говорят, что у трезвого на уме, у пьяного на языке. Получается, он давно об этом думал. По крайней мере, стал понятен интерес к его скромной персоне со стороны новоявленного Комитета, как там его правильно называть? Конечно, Шабанов абсолютно не верил в то, что кто-то сможет регулировать будущее, но посмотреть на подобные попытки ему было бы интересно. И он согласился.

Жеков назначил встречу в подземном переходе возле Гостиного двора. Пришел вовремя, но Шабанов узнал его не сразу. Одет тот был на удивление непритязательно: грязная куртка, джинсы непонятного цвета, темные очки. Вылитый шпион. Никогда прежде Жеков не позволял себе такой простоты нравов. Это было неприятно, потому что непонятно.

— Я зря согласился на встречу с тобой? — на всякий случай шепотом спросил Шабанов. — Дело у тебя, как я вижу, секретное.

— Здравствуй, Григорий. Нет, ты поступил правильно. А секретность пусть тебя не волнует: не твоего ума это дело, пусть секретностью занимаются профессионалы. Ты нам нужен совсем для другого.

— Для чего?

— Будешь предсказывать будущее за деньги. За большие деньги. За очень большие деньги. За громадные деньги.

— Я про будущее ничего не знаю.

Жеков вызывающе расхохотался.

— Так я тебе и поверил!

— Нет, в самом деле, будущее ведь предсказать нельзя, с этим многие не соглашаются, но об этом знают все.

— Неужели нет даже крошечной возможности получить достоверную информацию о том, что случится через сорок лет?

— Нет.

— А во время нашей последней встречи ты говорил совсем другое.

— Я?

— Мне удалось кое-что записать.

Жеков достал из дипломата три листка бумаги и потряс ими перед носом заинтригованного Шабанова.

— Так много наговорил? — удивился он.

— Да уж, не сдерживался.

Помолчали. Шабанов попытался сосредоточиться, но ничего конкретного не вспомнил. Жекову надоело ждать, и он начал зачитывать отдельные куски из конспекта.

— Нам кажется, что прошлое и будущее одинаково влияют на наше существование. Но это не так. Будущее определяет наши действия сильнее, чем представляется. Нам страшно, потому что мы ничего о нем не знаем. А вот прошлое бессильно перед нами. Все, что только могло произойти плохого в прошлом, уже произошло. Конечно, прошлое — отличный материал для фальсификации и манипулирования. Но не более того. Оно разное — это прошлое. У каждого свое. Совсем другое дело будущее. Против него бессильны мы. И у всех у нас оно общее. Только попытавшись предугадать ход событий, мы можем рассчитывать, что наши планы осуществятся. Только исхитрившись и обостренным чутьем уловив тенденции, мы получаем ничтожный шансик использовать наши предчувствия в собственных целях. Это может сработать, а может и не сработать. Диалектика! Все потому, что будущему на нас наплевать. Будущее не враг нам, мы ему неинтересны. Поэтому врагами будущего становимся мы сами. У нас просто нет выбора: наши светлые идеи самым обидным образом игнорируются, а мечты оказываются отброшенными за ненадобностью.

Жеков закончил читать и с любопытством посмотрел на Шабанова. Было совершенно непонятно, поверил ли он всей этой трепотне, но если не поверил, то зачем отрывает занятого человека от работы?

— Это все я наговорил? — спросил Шабанов.

— Ты повторил свои основные тезисы три раза с очень короткими перерывами. Только поэтому мне и удалось записать твои слова так подробно.

— Ничего не помню, — с досадой сказал Шабанов. — Но, в целом, вроде бы, все верно.

— Вот как? Ты хотел бы что-нибудь добавить?

— Нет, конечно… Разве что еще раз напомнить, что бороться с будущим бесполезно. Любые проекты борьбы с ним, какими бы грандиозными они ни представлялись участникам кампании и какое бы огромное количество людей ни привлекалось к работе по их осуществлению, обречены на провал.

— Это мы еще посмотрим! — выкрикнул Жеков.

— Прости?

— Ты просто не представляешь, какие великие люди взялись за дело. Они готовы победить будущее! У них есть огромные деньги и возможности. Цена их не остановит. Они всегда побеждают. Понимаешь?

Шабанов поморщился. Иногда бывает весело смотреть в кино на изображаемых актерами наивных людей, но встречать их в жизни, как правило, неприятно.

— Хочешь поучаствовать? — спросил Жеков.

— Прости?

— Хочешь стать одним из тех, кто победит будущее?

— Нет.

— Я предлагаю тебе работу.

— Какую работу?

— Будешь консультировать людей, которые собираются победить будущее. Никто не знает о будущем больше тебя. Твои комментарии им пригодятся.

Очень смешное утверждение. Изначально ошибочное. Например, очевидно, что Уилов знает о будущем больше. Хотя бы потому, что футурология его работа. Но поминать друга всуе Шабанов не стал. За такую протекцию Уилов вполне мог и по шее накостылять. Он вспомнил, как тот однажды доходчиво разъяснил, что лучшая рекомендация для футуролога — полная неизвестность.

В затею по борьбе с будущим Шабанов не верил, но пообщаться с людьми, у которых возникла такая странная идея, было интересно. Со временем можно будет написать интересную книгу о предрассудках строителей будущего, основанную на документальном, так сказать, материале. И он согласился.

Следующая встреча произошла в одном из служебных кабинетов Комитета регулирования будущего. После того, как уладились многочисленные требования к проведению секретного делопроизводства, Шабанов был допущен на охраняемую территорию. Произошло это на удивление быстро.

— Это потому, — пошутил Жеков, — что ты и есть основной источник секретной информации. Сомневаюсь, что в нашем Комитете отыщется человек, который сумеет рассказать тебе о будущем что-то такое, чего бы ты сам не знал. Сам Перекатов заинтересован в работе с тобой. Ты ведь с ним уже встречался?

Шабанову комплимент не понравился. Во-первых, ему был несимпатичен Перекатов, последняя встреча с ним едва не закончилась потасовкой, а ведь они обсуждали нейтральную тему, что-то там про детей и воспитание. Во-вторых, показалось бессмысленным обсуждать проблемы будущего с людьми, которые знают о нем меньше, чем он. Хотя бы потому, что себя знатоком будущего он вовсе не считал. Впрочем, прежде чем оценивать уровень людей, было бы правильно сначала поговорить с ними. Возможно, Жеков много не знает.

Они закрылись в каком-то кабинете, и Жеков рассказал о проекте подробнее.

— Люди из властных структур стали все чаще замечать, что их деятельность встречает ощутимое сопротивление. Обнаружилось огромное количество болезненных точек соприкосновения с будущим. Наша задача — исключить влияние будущего на повседневную жизнь, подчинить его нашим решениям, добиться того, чтобы будущее было таким, каким мы разрешим ему быть. Соответствующие процедуры разработаны, но эффективность их почему-то чрезвычайно мала. Установлено, что на абсолютно любые наши действия в настоящем, оказывает сильное влияние неустановленный фактор, выявить и обезвредить который пока не удается.

Шабанов сделал над собой усилие и промолчал. Ему ли не знать, что не следует соваться в чужой монастырь со своим уставом. В конце концов, его пригласили на работу для того, чтобы он помогал, а не издевался и не высмеивал свое потенциальное начальство в особо циничной форме.

— Вот самый простой пример, — продолжал Жеков. — Скажем, нам нужно назначить на руководящую должность нужного человека. Казалось бы, чего проще? Но у будущего свои резоны. Наш человек почему-то не справляется со своими обязанностями. Из общих соображений понятно, что в будущем эту должность кто-то обязательно будет занимать. Почему не наш человек? Загадка.

Шабанов кивнул головой, стараясь выглядеть серьезно.

— Пока удалось разработать только один эффективный способ борьбы с наступающим будущим, — продолжал Жеков. — Он основан на последовательном уничтожении привычных тенденций, символов и значимых понятий. Будущее все чаще считают обществом свободных людей, следовательно, необходимо убедить население в том, что по-настоящему свободными могут быть только рабы, которые обладают правом выбирать себе хозяев. С другой стороны, нам следует постоянно повторять, что свобода — тяжелая обязанность, обременительная, небезопасная и плохо оплачиваемая. Люди должны затвердить: делай, что тебе говорят, и у тебя будет жилье и полезная еда. Если же не подчинишься: пеняй только на себя, станешь изгоем, невостребованным склочником.

Главный союзник будущего, как это представляется, — человеческий интеллект. Наш ответ очевиден: мы должны ослабить позиции образования, искусства, литературы, культуры и фундаментальной науки. Это не трудно. Нам следует сделать вид, что все способные самостоятельно мыслить люди — бесполезные нищеброды, тратящие без толку народные деньги.

С другой стороны, должны поддерживаться мистика, эзотерика, астрология, гадания и привороты, народные целители и экстрасенсы. Вместо научной фантастики следует пропагандировать фэнтези. У людей должны быть отключены желания, связанные с будущим. Космос, балет — все должно быть разоблачено и опошлено. Но начинать, конечно, нужно с образования. Люди должны быть подготовлены к решительной смене представлений. Речь не идет о манипулировании сознанием, люди должны самостоятельно сделать правильный выбор.

Шабанов тяжело вздохнул.

— Красиво, конечно, но малопродуктивно. Ничего у вас не получится. Слишком силен противник.

— Я перечислил тебе только несколько направлений нашей работы. Но их тысячи, мы стараемся не упустить ни одного. Наша цель — нанести противнику максимальный урон. Всегда, о чем бы ни заходила речь.

Вечером Шабанов постарался вспомнить весь разговор с Жековым и подробно записал его. Цель была проста —хотелось обнаружить в потоке произнесенных бывшим товарищем слов материал для новой книги. Сразу стало понятно, ничего героического или, хотя бы, поучительного отыскать в озвученных планах борцов с будущим ему не удастся. Как ни старайся, книга получится смешной. Даже не сатирической, а юмористической. Для Комитета это будет явно неприятным сюрпризом. Кстати, книгу можно будет посчитать ассиметричным ответом со стороны будущего.

В дверь позвонили. Шабанов почему-то подумал, что это Жеков притащил новые инструкции, но он ошибся, на пороге стоял соседский мальчишка Петя.

— Здравствуйте.

— Тебя уже выписали? Прекрасно. Все в порядке со здоровьем?

— Спасибо. Я здоров.

— Проходи.

Петя вошел в комнату. Шабанов удивился тому, что он не боится. По его мнению, мальчишка, вернувшись в его жилище, должен был испытывать страх. В последний раз, когда он остался здесь один, ему было ужасно больно, он умирал. Взрослому трудно бывает забыть о подобном ужасе, что же говорить о ребенке. Но Петя словно забыл о случившемся с ним. Он молча подошел к книжной полке и стал внимательно рассматривать обложки. Было видно, как шевелятся его губы. Петя читал названия книг.

— Ты по делу? — спросил Шабанов.

— Помогите мне найти биологических родителей.

— Ух ты!

Это была неожиданная просьба. Воспитание детей люди давно уже научились перепоручать обществу. Считалось, что биологические родители совершенно не способны воспитать «настоящего человека», потому что обязательно испортят доставшегося им ребенка своим сюсюканьем и так называемой родительской любовью. Многие люди так искренне верили в справедливость этого утверждения, что добровольно отдавали своих детей в интернаты или подходящие приемные семьи. В исключительных случаях, когда надзорные органы были абсолютно уверены, что ребенок обладает незаурядным талантом, его по закону изымали, не спрашивая мнения родителей, и отправляли в приемную семью, откуда он без проблем, по достижении определенного возраста, попадал в специальный лицей. Считалось, что так легче подготовить ребенка к будущей умственной работе и полностью раскрыть его дарование. Именно это и произошло с Петей. Надо полагать, что его родители не протестовали.

Шабанов знал, что иногда родители пытаются отыскать своих детей, но он до сих пор никогда не слышал, чтобы своими родителями интересовался ребенок.

— Почему ты решил, что я могу тебе помочь?

— Ребята про вас рассказали.

— А как ты меня нашел?

— Отыскал информацию о вас в справочнике.

— Прости, что ты сделал?

— Прочитал о вас в справочнике.

— Ты умеешь пользоваться справочником?

— Это основное мое умение.

— Еще ты быстро читаешь. Не боишься, что испортишь зрение и не сможешь точно стрелять?

— Я не люблю стрелять. Я люблю читать и считать.

— А сколько ты выбиваешь из 50?

— Двенадцать.

— Да, отказ от чтения тебе вряд ли поможет.

Петя рассказал, что ему уже 14 лет, и он рано проявил способности к математике. По закону его должны были отправить в специальный лицей. А ему этого не хочется, ребята рассказывали много плохого про эти заведения. Петя надеялся, что его биологические родители помогут ему спрятаться.

— За мной охотятся люди из лицея, — сказал Петя, как о само собой разумеющемся событии.

Шабанов на минуту растерялся. И, как всегда, когда не знал что делать, он обратился за помощью к Уилову. Подумал, что тот не поверит рассказу о мальчике Пете. Какой же нормальный человек поверит в такую историю? Но Уилов отнесся к рассказу серьезно.

— Привози своего мальчика ко мне в Логово. Там его никто не найдет. Мои умельцы давно научились менять ДНК в удостоверениях. Такие документы ему выпишем, никто не догадается, что это фальшивка. Сделаем лучше официальных.

— Поедешь прятаться к моему другу?

— Он хороший?

— Хороший, очень хороший.

— А как его зовут?

— Уилов.

— Да, поеду. Я про него слышал от друзей. А вы мне дадите дочитать книжку?

— Тебе же нельзя.

— Теперь можно.

Шабанов тяжело вздохнул. Честно говоря, иногда ему казалось, что его вера в непобедимость будущего всего лишь пустое самообольщение. Для любой борьбы нужны солдаты. А где несуществующее пока будущее отыщет в настоящем преданных солдат? И вот теперь он узнал — где. После того, как оказалось, что солдаты — это они с Уиловым. И сколько еще таких добровольцев бродит вокруг, и не сосчитать.