Пробуждение

Глава 2

— Вот только опель в детстве меня не сбивал. — я постучал пальцем по лбу в том месте, где у всеми любимого очкарика был шрам в виде молнии. — А самый безносый в моей жизни человек, это Коршун из пятьсот девятой, у него на зоне от сифилиса ноздри отвалились. Отвалилось бы и еще чего, да его пьяного грузовик переехал. И вообще, Хагрид, чего с тобой? Не сникерснул, али под толерантный комбайн от нетфликса попал?

— Передоз со мной. — ухмыльнулась Катя. — Оборотным зельем. Сейчас антидота выпью.

С этими словами она отхлебнула морса и начала преображаться. Стала выше, шире, борода отросла.

— Вот, так-то лучше. — довольным, но своим нормальным, женским голосом, произнес лохматый великан, один в один содранный со сказочного фильма. — Такой я тебе больше нравлюсь?

— Ты бы мне больше понравилась, будь ты пачкой пятитысячных. — закончив с супом, я приступил к вершине кулинарного искусства — к котлетке с пюрешкой. — Давай уже к делу, ты ж явно ко мне не за «ля муром». А у меня работа через десять минут.

Ответом мне стал молчаливый пристальный взгляд. Я, набив рот, принялся смотреть в ответ. Через несколько секунд образ великана расплылся, и я понял, что гляжу в воздух над головой Кати. Я перевел взгляд на нее и тряхнул головой, вновь протирая ладонями глаза. Открыв глаза, я вновь посмотрел туда, где должно было быть лицо девушки, но вновь увидел образ Хагрида. Его широкую великанскую грудь.

— Ты куда смотришь, шалунишка? — расхохоталась иллюзия и развеялась, вновь вернув странную барышню этому миру. — Ладно, не буду тебя смущать. К делу, так к делу. Ты не первый и не последний, кто обращается к Душелову, к Павлу Анатольевичу. И жалобы твои тоже вполне себе обычные. Но сам он не любит заниматься тем, чем занимаюсь я. Поэтому он повесил на тебя метку, по которой я тебя и разыскала. Чтобы сказать, что это не галлюцинации у тебя.

— Ну, это он мне с сам сказал. — пожал я плечами. — Это иллюзии. Что дальше?

— И не иллюзии. — тяжело вздохнула просто Катя. — Это симптомы самопробудившегося магического дара. Происходит это у обладателей сильной души, и если с этим ничего не делать, такое пробуждение может свести с ума, навредить окружающим или даже убить своего обладателя. Мы находим таких вот самоинициированных, и даем им выбор.

— Выбор? — происходящее все больше и больше напоминало какой-то бред, и я начинал думать, что таблетки, принятые мной, когда я добрался до дома, вместо того, чтобы помочь, лишь усилили мои проблемы с головой.

— Да, выбор. — серьезно кивнула Катя. — Я могу предложить тебе развить твой дар. Привести в место, где тебя обучат его контролировать и использовать. Либо ты можешь продолжить принимать всё, что выписал тебе врач. Таблетки подлечат твое тело, а пилюли Таранова успокоят бушующие в душе энергии. Ты перестанешь рассеивать иллюзии взглядом, если не будешь пристально рассматривать скрытые вещи с целью увидеть суть. Вообще, тебе всё прописанное, так или иначе, пропить нужно будет, раз уж приболел. Но у «нас» — Катя выделила голосом последнее слово. — У нас никто насильно к изучению магии не принуждает.

— А не у вас? — уточнил я.

— Ну подумай. — ухмыльнулась девушка. — Зря я, что ли, такой акцент сделала?

— Угу, понятно. — кивнул я и уткнулся взглядом в тарелку, раздумывая, какой из роящихся в голове вопросов задать следующим. — А… Не. Хотя… Блин. А я не староват вообще для школы?

Этот вопрос почему-то рассмешил Катю. Она звонко рассмеялась, но на нее по-прежнему никто не обратил никакого внимания. Кроме кассирши. Но, возможно, она просто в это время в нашу сторону посмотрела. Совпадение.

— Нет никакой школы. — отсмеявшись, девушка принялась отвечать. — Занятия проходят в формате индивидуально-групповых занятий, никаких парт, унылых уроков и фиксированной программы. И никакой школоты. Все учащиеся — взрослые люди. Детям, если у них самоинициация не происходит, вообще магия не рекомендована. Тело еще не развитое, разум не окрепший. Только после совершеннолетия.

— И сколько стоит такое счастье?

— Смотря, сколько решишь учиться. — усмехнулась Катя. — Обычно Наставник берет по душе в месяц.

— Так это выходит, у меня чисто на месяц занятий. — развел я руками.

— Вообще, с этим проблем обычно нет. — махнула рукой девушка, как о чем-то совершенно незначительном. — Первое, чему тебя научат, это как раз ловить и удерживать души. Неприкаянных душ много, обычно все именно их на расплату собирают. Но, если есть какие-то моральные терзания, то есть вариант оплаты золотом, или его денежным эквивалентом. Общепринято, что одна неприкаянная душа оценивается в сто грамм золота, это где-то чуть больше пятисот тысяч рублей, по нынешнему курсу. Ну и, конечно же, в кредит обучение тоже можно проходить.

— А, ну понятно тогда, че сразу вербовщица прибежала. — хмыкнул я. — Как похоронщики. Тело еще не остыло, а они уже на пороге. Только вот мне даже на месяц копить пару лет. А там и курс уже подскочит.

— Поэтому я и начала сразу о душах говорить. — собеседница невинно похлопала глазками. — Обычно, если не филонить, можно самостоятельно освоить ловлю месяца через три. Да, дело это не легкое, начинающие около недели после похода отдыхают. Но выходит, что три месяца учишься, на четвертый ловишь оплату и проценты — как раз четыре души, и потом продолжаешь обучение, ловя по душе в месяц. Или можно уже забить на учебу и просто зарабатывать на ловле. Скупают, конечно, дешевле курса, где-то на треть. Но на жизнь ниче, хватает.

— И зачем же нужны души магам? — вопрос, немного отдающий каким-то сатанизмом, сам напрашивался. — И почему тогда этому Наставнику самому не ходить, не собирать их, если они такие дорогие и нужные? Он же наверняка сильнее новичков.

— А зачем покупать колбасу в магазине, если можно пойти в лес, наловить мяса и сделать ее самому? — Катя лениво зевнула. — Вот и он также. Зачем бегать, если принесут? Покажет один раз, как добывать, а дальше просто своими делами занимайся.

— Хорошо, допустим. Но вообще, нафига вам души?

— Сила. Можно поглотить душу слабее своей, и стать сильнее. А можно взорвать душу, и высвободить накопленную в ней энергию. Чтобы ты представлял… Если взорвать душу простого, средненького обывателя и превратить ее в огонь, то можно получить взрыв примерно с Хиросиму. А душа типа твоей, это где-то пять Хиросим.

— А твоя душа? — невинно поинтересовался я.

— Ну-у-у-у… — задумчиво протянула девушка. — Думаю, половину нашей области можно испепелить.

— Что же тогда магам мешает просто убивать каждого встречного и забирать их души? Зачем все эти хитрости с какими-то там неприкаянными?

— Статья сто пять уголовного кодекса мешает. — в голосе Кати скользнули нотки издевательского тона. — С чего ты взял, что на магов законы не действуют? Это такие же люди, с чувством морали, социального долга и прочего, что не позволяет обществу оскотиниться и скатиться в анархию. А эпоха богов-самодуров закончилась тысячи лет назад.

— А чужие души, значит, эта мораль им жрать позволяет?

— Очень философский вопрос. — вздохнула собеседница и подняла глаза к потолку. — Кому позволяет, те жрут. Кому не позволяет — не жрут, и не ловят. Я ж и говорю — у НАС можно выбрать. И вообще, именно поэтому Наставник и предпочитает охоту на неприкаянных. Они слишком сильные, чтобы распасться естественным путем, и слишком злые, чтобы переродиться. Вот и ходят эти души призраками, из живых энергию тянут. Болезни вызывают, смерти. Таким даже если дать переродиться, то кроме социального паразита, и не получится ничего. Давно проверено.

— Ладно, допустим. — немного подумав, я продолжил допрос. — А почему маги прячутся, если такие сильномогучие? Почему нет официальных магических академий там, не знаю… Институтов? Корпораций.

— Потому что большинство обывателей — беспросветное быдло. — без единой нотки презрения в голосе Катя пожала плечами. — Они боятся всего, что не могут понять, и их сила — в количестве. Чего далеко ходить — дураки нынче даже ученых уже шарлатанами называют просто за то, что своим скудным умишком их работу понять не могут. Вангую — скоро сжигать начнут, как магов в свое время. Стадия презрения уже началась. Так что гораздо легче просто отводить взор, как в старые-добрые, и жить в свое удовольствие. Вообще, ты удивишься, когда сможешь увидеть, сколько на самом деле вокруг магов. То есть, если сможешь.

— Почему «если»?

— Так ты же еще не согласился.

Дальше свой обед я доедал в тишине. Катя никуда не спешила уходить, но дала мне погрузиться в свои мысли. Она просто увидела, что я задумался, и залипла в смартфон, не надоедая разговорами. О чем я думал? О заказе, на который мне нужно идти и не хочется опаздывать. Не люблю я этого, знаете ли. А вся эта магия-шмагия, да еще именно в тот момент, когда я крышей двинулся… Я бы поговорил об этом, когда мозги на место встанут.

— Да, само собой. Можешь хоть сколько думать, я не спешу. — не отрываясь от экрана мобильника, ответила девушка, когда я озвучил эти мысли. — День, год, до пенсии. Но знай, после смерти ты скорее всего станешь неприкаянным, так что даже тогда у нас есть шансы встретиться. На, запиши.

С этими словами она также, не глядя на меня, положила передо мной на стол визитку.

— Тут мыло и телега. — пояснила Катя. — Телефон не дам, не заслужил.

— Ну хоть не мыло и веревка, и на том спасибо.

Я взял визитку и осмотрел ее. Ничего необычного. Кусок картона, с одной стороны просто серый фон. С другой стороны две строчки: Е-мейл и ссылка. Да, визитка недешевая — плотный материал, и заламинирована как следует. Но никаких изысков, логотипов и даже имени.

— Да, и еще. — также, не отрываясь от телефона, добавила девушка. — Душелов сказал, что ты сантехникой занимаешься. Так что мне придется с тобой идти. И, пока таблетки не заработают толком, то всю неделю с тобой на работу мотаться. И видимо, домой к тебе зайти, проверить. Квартиру, как я поняла, ты снимаешь? На таких часто нечисть заводится, а ты к такому сейчас особо уязвим.

— Ну попробуй. — с усмешкой ответил я ей. — Но хозяйке сама будешь объяснять, кто ты такая.

— О, если я захочу, она меня даже не увидит. — отмахнулась Катя и убрала телефон. — Вот, смотри фокус!

С этими словами она встала и пошла на кассу, где расплачивался за кофе новый посетитель, мужик средних лет. Ну, почти расплачивался. Просто достал кошелек и, держа его в руках, интересовался, сколько он должен. Моя новая знакомая просто подошла к нему и без особых проблем забрала портмоне из руки мужика. Тот отдал его, словно только этого и ждал стоял.

— Так, а куда я кошелек засунул? — озадаченно принялся хлопать себя по карманам посетитель.

Катя же раскрыла свою добычу, вынула всю наличку и вложила пустой кошель обратно мужику в руку.

— О, блин. — мужик озадаченно потер щеку. — Знаете, а давайте два кофе, че то я совсем не выспался. Да что такое⁉

Это он обнаружил пропажу денег. Катя же тем временем сложила добытые купюры и вложила их в нагрудный карман несчастному, потом взяла его за руку и положила сверху на карман.

— О, слава богу. — кофеман облегченно вздохнул. — Я уж думал, все, потерял.

— Хороший фокус. — кивнул я вербовщице, когда та вернулась к моему столику. — Вот люди офигеют от вашей актерской игры, когда камеры смотреть будут.

— Да уж, камеры в свое время доставили проблем, было дело. — с нотками ностальгии в голосе ответила она. — Но сейчас мы научились. Если маги хотят, то камера перестает писать в обывательском диапазоне. Маги запись увидят, а простой человек — только черный экран. Не веришь. Включи камеру.

Она была права. Я не верил. В текущий момент я думал, что это какой-то мегарозыгрыш, хотя еще и не придумал, кому для этого может понадобиться снимать целое кафе и пичкать его актерами. К тому же, у дверей не было ни одного швейцара, который бы отгонял неподставных людей. Поэтому я достал свой смартфон и навел на Катю камеру. На удивление, изображение на экране и в самом деле пропало, когда она щелкнула пальцами.

— Что, пока ты сидел у доктора, тебе на телефон закачали вирус? — с изрядной долей сарказма прокомментировала девушка мой открытый рот, и камера вновь начала работать. — Ладно, давай так. На улице укажешь на любого прохожего, на нем покажу. Лучше уж думай, что я глюк, чем шарлатанка.

— А зачем тебе вообще нужно что-то мне доказывать? — поинтересовался я.

— Ты же не думаешь, что я БЕСПЛАТНО этим занимаюсь? — Катя посмотрела на меня, как на дурачка. — Я не собираюсь тебя уламывать, искушать, заставлять и все такое. Повторюсь, это не наши методы. Но если ты согласишься на обучение, я получу свои бонусы. И шанс их получить выше, если твою душу не сожрут канализационные бесы или сдуревший барабашка.

— А че, барабашки правда существуют?

— Да там чего только не существует. — поморщилась Катя. — Иногда даже завидую невидящим… Так. Ты идешь работать? Время не поджимает?

С этим она была права. Время, к которому мы с хозяйкой договорились, уже подходило. Благо, тут идти — дом обойти. Так что успевали даже над прохожим поиздеваться. Но для начала ведь нужно выбрать жертву! И тут такая удача. Подвыпивший мужичок. Ну, как — подвыпивший… Капитально ужравшийся. Почему я считаю это удачей? Ну, мне кажется, что пьяного актера не наймут. Одно дело, когда какая-нибудь именитая звезда в каком-нибудь большом Московском театре прибухнет — на такого посмотреть идут не ради актерского таланта, а потому что морда знаменитая. А в массовку… Я бы не взял, если б такой розыгрыш устраивал. Алкаши работу запарывают чаще. Да и судя по выражению Катиного лица, этот выбор был весьма неплох.

Проворчав «ну ладно», девушка с кислой миной направилась к шедшему временами явно на автопилоте мужику. При этом алкаш остановился и принялся обеспокоенно крутить головой, а лицо Кати подернулось охотничьей мимикой. Ну, знаете, типа глаза сузились, губы сжались. Как будто это был ее муж, который поклялся не пить, но пришел домой в четыре утра с огромным лифчиком вместо шапки на голове. Что там творилось с ее лицом дальше, я уже не видел, со спины. А вот мужичок чего-то сильно разволновался и даже очнулся, широко открыв глаза. Растерянно покрутив головой по сторонам, пьянчужка неожиданно развернулся на все сто восемьдесят градусов и, почти не качаясь, побрел обратно.

И тут опять мои иллюзии проснулись. На спине у мужичка, словно рюкзак, висело существо. Видели максимально опустившихся алкашей? Таких, с опухшими лицами, заплывшими глазами, какой-то синюшно-коричневой кожей. Она у них еще такая, словно они начали усыхать, и, где нет отеков, висит складками. Вот представьте, что такой алкаш продолжил усыхать, пока не усох до полуметра, а кожа при этом осталась прежнего, нормального размера. И теперь висит на нем грязными сине-бурыми складками. Человек-шарпей, во! И вот такой человек-шарпей, лишенный одежды, сейчас висел на спине у мужичка, держась куцыми кривыми ручонками за уши, и рулил выпивохой, тревожно оглядываясь то на меня, то на Катю.

Вербовщица ускорила шаг и обогнала мужичка, преградив тому дорогу. Тот неуверенно остановился и принялся крутить головой, словно не мог понять, что за преграда возникла у него на пути. Он сделал шаг влево, и Катя шагнула туда же, не давая ему пройти. Шаг вправо, и вновь она не дает ему дороги. Поймав мой взгляд, девушка крикнула: «И не говори, что он просто в стельку пьян и поэтому не среагировал!», после чего распахнула плащ. Под плащом точно ничего не было, ну или распахнула она сразу с рубашкой. Но мужичок закрывал весь обзор. А еще мне словно песка в глаза насыпали. Но не полностью насыпали, а так, что я не мог даже попытаться посмотреть ей на грудь в попытках хоть что-нибудь увидеть. На лицо смотрю — все нормально, но снизу глаза чешутся. Но землю посмотрю — уже под верхними веками жжение. А мужик лишь озадаченно почесал затылок, после чего поднял указательный палец вверх, словно его посетила гениальная мысль, и он вновь развернулся и очень быстро зашагал в противоположную сторону.

— Ну щас, ага. — саркастично ухмыльнулась Катя, уже успев запахнуть плащ обратно.

После чего, поправив одежду, вскинула правую руку перед собой и сделала жест, как в боевике. Когда какой-нибудь мастер боевых искусств вонзает руку противнику в грудь и хватает его сердце, а потом прокручивает и вырывает кровяной насос. Тварь, сидевшая у мужичка на спине, пронзительно вскрикнула и лопнула, растворившись в воздухе. И лишь какая-то искорка проплыла по воздуху и впиталась в ладонь вербовщицы. А мужик, где стоял, там и упал на тротуар. И ВСЕМ ВОКРУГ БЫЛО ПОФИГ!!! Никто на них не смотрел, кроме меня, а прохожие, пусть даже и не многочисленные, аккуратно их обходили, даже не замечая.

Катя, брезгливо поморщившись, несколько раз отряхнула ладонь, словно запачкалась в нечистотах, после чего по-залихватски свистнула. Будто собаку издалека подзывала. Что неожиданно, по крайней мере — для меня — собака прибежала. Прямо из воздуха, без каких-бы то ни было порталов и прочего, выбежал радостно виляющий хвостом шпиц и приветственно гавкнул.

— Убери его в тень. Пожалуйста. — Катя указала пальцем на пьяное тело.

Шпиц два раза тявкнул в ответ и, не переставая вилять, ухватил мужичка зубами за левую ладонь и вообще без усилий потащил того под ближайшее дерево. Закончив с заданием, собачка подпрыгнула на месте, вновь подавая голос.

— Молодец, Лиза, спасибо. Можешь идти. — Катя кивнула шпицу головой и слегка кивнула.

Собачка еще два раза тявкнула, фыркнула, встряхнулась и точно также, как появилась, ушла прямо в воздух, словно свернув за невидимый угол. А вербовщица вернулась ко мне.

— А-а-а-а… — указывая на мужика, лежащего без сознания в тени дерева, протянул я с открытым ртом.

— Ой, полежит с полчаса и очухается. — брезгливо отмахнулась она. — У него здоровья еще лет на двадцать пьянок.

— А-а-а-а… — протянул и похлопал себя ладонью по плечу, указывая за спину.

— Лярва. Неприкаянная душа алкаша. Вроде, его дед. — отмахнулась она. — Сдох, захлебнувшись в пьяном сне собственной блевотой. После смерти деградировал вот в то самое, что ты видел. Такие сущи питаются энергией носителя и заставляют их бухать. Энергия из пьяного тела для лярвы в несколько раз питательнее обычной.

— А-а-а-а… — я опустил руку и расположил ладонь параллельно земле, ладонью вниз.

— Лиза, мой воплощенный фамильяр. — ответила Катя и, поймав мой все еще вопросительный взгляд, ответила. — Есть фамильяры бесплотные, когда ты берешь душу животного, и, напитывая его энергией, делаешь мощного призрачного помощника. А есть воплощенные. Когда берешь новорожденного детеныша, например, вот, щенка, пока он даже молока не вкусил, и с рождения кормишь своей кровью, энергией и душами. Получается очень разумное и преданное существо, способное к собственной магии. Если начать кормить обычной пищей, прекращает развиваться, но уже полученные силы не теряет.

— У-у-у-у… — растерянно потер я шею и переваривая услышанное.

После этого мы не разговаривали. Произошедшее почему-то сделало Катю какой-то раздраженной. Она понюхала руку, сняла и выбросила перчатку. Потом, отправив в урну и вторую перчатку, понюхала ладонь, достала непонятно откуда влажные салфетки и принялась оттирать кожу, постоянно перенюхивая и повторяя процедуру вновь и вновь. После чего сменила салфетки на флакон, по виду как от духов, но с черной жидкостью, совершенно духами не пахнущей. Обтерев этой маслянистой жижей руки, она более-менее успокоилась, и мы как раз добрались до нужного адреса.

И вербовщица оказалась права. Ее никто даже не заметил. Когда хозяйка открыла дверь, она первой вошла в квартиру, просто отодвинув заказчицу в сторону, а та сделала вид, что все нормально. Катя сразу прошла в ванную комнату и, как потом выяснилось, начала отмывать руки. А владелица квартиры повела меня на кухню, показывать первый фронт работ. Второй фронт был продемонстрирован лишь после того, как вербовщица покинула ванную. А пока этого не произошло, хозяйка заставляла меня пить чай и категорически не хотела выпускать с кухни.

— О, с лимоном? Выйдя из ванной, Катя отправилась прямиком на кухню. — С лимоном я люблю. Все, свободно, иди работай. Позовешь, когда унитаз оскалится.

— Ты хотела сказать — «если»? — что-то от такой фразы стало немного не по себе.

— Ага, надейся. — буркнула она в ответ.

— Ладно, сделаем. Была бы изолента. — потерев шею, я пошел осматривать место работы.