Пробуждение охотника

Глава 20

Адвокат Добродецкий переживал за меня и, кажется, вполне искренне.

— Барон Вержицкий трубку оборвал. Гневается Виталий Сергеевич, тебя хочет видеть. Я, как мы и договаривались, дурачка включил, знать не знаю где ты, что делаешь.

— Хочет, увидит. От вас, любезнейший Аристарх Вениаминович, и отправлюсь. Договор мирный готов?

— Готов, только сомневаюсь я, что барон такую бумагу подпишет, — почесал затылок Добродецкий, — Это же форменная капитуляция.

— Так и есть. Думаете, почему он в ярости? — улыбнулся я. — Не может смириться с тем, что я больше не тихий ягненок, тоже кусаться умею.

— Не боишься откусить больше, чем способен переварить, Андрюшенька?

— Не боюсь. И вы, Аристарх Вениаминович, в меня поверьте, пожалуйста. Сейчас сила на моей стороне, там ей и быть положено.

— Повзрослел ты, Андрей, — улыбнулся адвокат.

— Смерть с человеком и не такое творит, — не стал я спорить. — Поговорим лучше о важном. Счета наши семейные трудно разблокировать? Надоело деньги в чемодане таскать.

— Заблокированы они из-за исков, — пояснил Добродецкий. — Это была моя инициатива, чтобы до решения суда никто деньги присвоить не смог.

— А можем мы разобраться с этими тяжбами? Сами говорили, что поводы там надуманные.

— Работаю я над этим. Андрюша. Думаю, что в июне дела эти закроем. Но до того, боюсь, что счета вернуть не получится.

— И нет возможности карту банковскую мне сделать? — поинтересовался я.

— У Васнецовых пока личных счетов быть не может. Но есть пути окольные, сложные, в серой, так сказать, зоне права. Можно создать компанию в средиземноморской стране. Вас туда на работу взять, например, консультантом.

— Времени это много займет?

— С нуля долго, за два часа не сделаем.

— Неужели же, Аристарх Вениаминович, у вас не заначена мелкая конторка «на всякий случай»? — поинтересовался я, хитро подмигнув.

— Что, говоришь Андрюшенька, смерть с людьми делает? Изменился ты, Васнецов-младший, сильно изменился.

— Но вы готовы иметь дело с тем человеком, каким я стал? — спросил я прямо.

— Куда ж я с подводной лодки денусь, Андрюшенька, — засмеялся адвокат. — Клиент ты выгодный.

— И человек хороший.

— И в это я верю. Но к черту сантименты. Конторка имеется. Сейчас все и оформим.

— Спасибо! И есть еще одно важное дело, которое мы уже обсуждали, — напомнил я. — С ним тоже затягивать не хотелось бы.

— Юная госпожа Кречетова?

— Да, я по-прежнему хочу удочерить Ольгу.

— До детей ли тебе сейчас, Андрюша? Ты, конечно, повзрослел, но можешь ли огромную ответственность на себя взвалить. Да еще и в такое сложное время.

— Оно никогда проще не станет.

— Может и так. Давай поступим следующим образом: если встретишься с бароном и живым останешься, запущу процесс. Месяца не пройдет, как отцом счастливым станешь. Если, конечно, форс-мажоры не случатся. Дело сложное, гарантий дать не могу. Но сделаю все, что могу, и даже больше. Главное — вернись.

К барону я выехал, вооруженный не только Скорпионом с глушителем, но и номером счета моей новой, купленной у Добродецкого, теплой оффшорной компании. Директором я назначил, конечно же, самого Аристарха Вениаминовича. Карту представительскую, пока безымянную, он мне выдал тут же, выудив из сейфа, обещал за несколько дней сделать именную. Пост в моей же фирме директор отвел мне скромный: регионального, то есть российского, представителя.

Поскольку я уже стал официальным Васнецовым, с паспортом, между прочим, я мог купить себе смартфон с симкой на свое имя. Что и сделал, выйдя из офиса адвоката, в магазинчике в том же доме. Позвонил Соне, чтобы у нее отметился номер.

— Не торопись, — я почувствовал по голосу, что она улыбается. — Ты в курсе, что твоя будущая дочь — компьютерный гений?

— Я смутно подозревал. И что, она разобралась с той бумажкой?

— Да, но сейчас не об этом. Лови!

Смартфон звякнул, оповещая, что пришла картинка.

— Это то, что я думаю? — поразился я.

— Это поэтажный план дома Вержицкого. Ты же туда направляешься?

— Ты меня насквозь видишь, — не смог я сдержать улыбку.

— Тоже мне теорема Ферма.

— Бином Ньютона, вообще-то.

— Ну это даже для меня легкотня, — рассмеялась Соня. — Готовься, математик!

Изобретать велосипед я не стал. Схема, сработавшая на офисе «Овечек», годилась явно лучше других, особенно в ситуации, когда я желал сделать все быстро и тихо. А в итоге свалиться на барона, как снег на голову.

Первым делом я взял языка — отловил охранника в форме гвардии Вержицкого, когда парень вышел в магазин. Барон жил в черте города, но на отшибе. Справа и слева существовали какие-то соседи. Уж не знаю, как они терпели такого неприятного человека. Но уже через дорогу росла премиленькая рощица. В нее я пленника и затащил для откровенного разговора. Хищника в этом человечке я не чувствовал, так, дурачок, устроившийся не на ту работу. Мог бы и получше управлять своей жизнью.

Короче, вырубил я парня. Конечно же, сперва поговорил, потом уже связал и заткнул рот. Принял его облик, без каких-либо проблем вошел внутрь. Спасибо схеме и показаниям свидетеля, я знал точно куда идти, так что начал с пульта охраны, три человека за мониторами, приветствовавшие меня раздраженным «Что здесь забыл, Степа?» Я объяснил. Убивать их мне тоже не захотелось. И не понадобилось: зажать нужную точку на шее объекта, чтобы вырубить его минимум на пятнадцать минут, да еще ускорившись — дело понятное и простое.

Да, я мог бы перестрелять всю охрану из своего тихого Скорпиона. Но я твердо решил разделять ягнят и козлищ, так что задача была ювелирная — этих убиваем, этих усыпляем, и никаких «Господь приберет своих». Чисто надо работать, господа, чисто! И я справился.

Мне везло, шума не поднял никто, я оказался в личных покоях барона, а он, ничего не подозревая, громко и фальшиво распевал что-то в душе, примыкавшем к его же гостиной. Жил он, как и положено негодяям, красиво и богато. Мне его гостиная понравилась. Очень уютные кресла, стеклянный столик, бар, камин.

В спальню я заглянул только чтобы убедиться, что оттуда не выскочит в неподходящий момент вопящая от страха проститутка. Я читал досье, холостой барон покупную любовь себе позволял. Там обнаружились зеркальный потолок и трехспальная кровать «Ленин с нами». Нет, это уже перебор. Но гостиную я себе в новом особняке устрою такую же! Может быть, даже отниму у барона кресла. Но обязательно обивку поменяю на такую же, материал очень приятный, но новую. Чем этот извращенец в кресле занимался, науке неизвестно.

В итоге я уселся у камина и закурил хозяйскую сигару. Можно было бы налить себе чего-нибудь дорогого-богатого из бара, но я на работе не пью. Короче говоря, устроился с комфортом, ожидая, пока господин барон соизволят присоединиться.

Хозяин дома вышел из ванной комнаты очень по-домашнему, в халате, с волосами, по-женски обернутыми в чалму из полотенца. Этот момент я не учел в своих планах, он ведь мог и вообще голым заявиться, что погубило бы пафос момента на корню.

Увидев меня, барон остолбенел. В мои планы не входило, чтобы он умер от страха, мне бы хотелось прежде с ним поговорить. А значит не стоило медлить с беседой.

— Виталий Сергеевич, вы хотели меня видеть? Я пришел. Не угодно ли вам присесть? Кресла удобные, я вам по-белому завидую. Может быть, подарите парочку? Ну нет, так нет, не в креслах счастье. Может быть, хотя бы торговца подскажете?

Вержицкий наконец пришел в себя и вспомнил, что он большой и страшный, а Васнецов — щенок, которого он еще вчера держал за горло. Барон приосанился и заговорил с привычным превосходством, хотя легкое дрожание голоса его и выдавало.

— Да что ты себе позволяешь, Васнецов! Как ты мимо охраны прошел? Мои люди тебя на куски порвут. Зря, ох зря я с тобой нянчился.

— Виталий Сергеевич, кончайте клоунаду. Оденьтесь и сядьте в кресло.

— Не хочешь по-хорошему, не надо, — барон все-таки не выдержал стресса и визгливо завопил. — Охрана! Охрана!

— Ну хорошо, дам вам еще минуту. Сейчас мы выйдем в коридор. Там интересно, разочарованным не останетесь, обещаю.

Барон выскочил из комнаты. Картина снаружи взгляд не радовала. Слишком много тел, слишком много крови. Вержицкий спустился по лестнице на несколько ступенек. На первом этаже все было еще хуже. Все-таки большинство жертв осталось внизу. Мертвых, конечно. Живых, тех, кто мне не показался законной добычей, я скрутил и запер в рубке с экранами.

— Господин барон, гостиная-штаны-кресло. Будьте любезны. Время не ждет, а мое терпение на исходе.

Через пять минут мы наконец уютно расселись у камина. Мне пришлось безо всякого удовольствия понаблюдать за процессом переодевания немолодого мужчины, но я не мог допустить, чтобы Вержицкий выкинул какую-нибудь глупость, мне бы пришлось его убить. А я хотел сперва поговорить, ну и посмотреть на его поведение. Сейчас у барона есть шанс выжить.

— Что происходит, Андрей?

Барон сменил тон на укоризненно-ласковый. Будь я и вправду юнцом Васнецовым, едва начавшим бриться, может, я бы и клюнул. Но я в прошлой жизни кушал таких баронов на завтрак со всеми их уловками.

— Наша война окончена. Не так, как вам казалось на нашей прошлой встрече. Взглянем на факты, Виталий Сергеевич. Элита вашей гвардии, что должна была помочь криминальному авторитету Овсову захватить город Нарышкин, уничтожена. Ваша личная охрана мертва, вы видели это своими глазами.

Тут я немного соврал, те, кого я счел не слишком виновными, живы и почти здоровы. Но сути это не меняло. Барон от моей речи скривился, будто случайно сжевал лимон, а я продолжил.

— Чужаков со своей земли я прогнал, группа ваших гвардейцев мертва, ученые разбежались, кто куда. Интересно, кстати, что они вам порассказали?

Я сделал паузу, барон неохотно откликнулся.

— Бредят, чушь всякую несут.

— Значит вы уже могли понять, что все пошло не по плану? Ну да неважно! Истина в том, что вы проиграли войну, ваш план захвата губернии полностью провалился, а жизнь ваша висит на волоске. Честно говоря, мне хочется вас пристрелить на месте, но мне от вас кое-что нужно, и я готов, ваше благородие, дать вам шанс.

— Так уж и на волоске?

Барон почему-то осмелел, приподнялся в кресле, мне пришлось достать Скорпион и пальнуть ему в кресло между ног, очень близко к дорогой для каждого мужчины части тела.

Барон взвизгнул, подскакивая, а я сказал ему строго:

— Сядьте, Виталий Сергеевич, мы не закончили. И если думаете, что я не решусь вас прикончить, подумайте еще раз!

— Но как!.. — от волнения барон начал заикаться.

— Как я все это провернул? — пришел я на помощь. — Скажем так, у меня появился союзник. Возможно, вы о нем слышали, называет себя Алексей Петров. Страшный человек, убийца, буквально питается смертями врагов.

— Так может, тебя от него спасать надо? — фальшиво изобразил участие барон.

— Спасибо за беспокойство, мы прекрасно ладим! И не делайте вид, что мы друзья. У меня к вам счет немалый, и сегодня вы его оплатите. Советую сделать это деньгами, а не кровью, простите за пафос.

— Да что за счет-то, Андрюша? — Барон никак не хотел прекратить играть в доброго дядюшку, мягко укоряющего зарвавшегося племянника.

— Охотно разложу по полочкам! Должны же вы знать, за что платите! — загнул первый палец. — Вы уничтожили всех слуг рода Васнецовых. Пытались убить моих родителей, но они сбежали в осколок другого мира, куда и вы очень хотите забраться.

— Я не!..

— Заткнитесь, — пришлось опять выстрелить, на этот раз в подлокотник кресла, хотя и жаль было его портить. — У меня нет времени препираться с вами. Истребление семьи Кречетовых. Надуманные иски как инструмент давления. Поджог дома Васнецовых, какие-то мутные исследования на моей земле. Сотрудничество с компанией «Красные овечки», которая занималась похищением людей и продажей внутренних органов на черном рынке. Попытка убийства барчука Васнецова, то есть меня. Давление на княгиню Дятлову, поджог дома Прошкиной Степаниды Андреевны просто с целью произвести впечатление на княгиню. Как видите, барон, список впечатляющий. И явно не полный.

— Ты правда думаешь, мальчик, что уже победил? — прошипел барон, сверля меня ненавидящим взглядом. — Не быстро ли? Я много сил и времени потратил, чтобы добиться успеха, а ты за неделю всех раскидал и меня на колени поставил? Думаешь, все на этом кончилось?

— Для тебя да, — я тоже умею вколачивать в землю по маковку голосом, и тоже умею сверлить взглядом. — Ты либо подпишешь бумаги, либо я прострелю твою тупую башку и уйду спать.

— Уверен, что сможешь убить меня без последствий?

— С последствиями буду разбираться. Ты вот не смог, убил меня, а теперь сидишь и трясешься. Но я не ты.

Я кинул на стол бумаги, подготовленные Добродецким.

— Подписывайте, Виталий Сергеевич.

— Что здесь? — барон сменил тон на ворчливый.

— Все завоеванные территории в губернии отходят ко мне. Ну же, не надо так хмуриться. Они и не были вашими. Указанную сумму переводите на вот этот счет, — я сунул под нос барону распечатку реквизитов.

— Не жирно ли? Откуда такие деньжищи?

— В самый раз. Мне еще имение восстанавливать, которое вы зачем-то сожгли. Вира за убитых, возмещение морального ущерба, ни разу не жирно.

На мой взгляд, кстати, сумма была огромной. Но мы с Добродецким изучили результаты аналогичных войн родов губернского масштаба, за мир платили и больше.

— Также я забираю недвижимое имущество в городах Гречин и Нарышкин, включая вот этот дом. Надо же мне где-то жить, пока я отстраиваю имение.

— А не боишься, что я и этот домишко сожгу?

— Это называется «кукиш в кармане». Не позорьтесь, господин барон. Да и в самом деле, бояться стоит вам, а не мне. Просто выйдите в коридор и еще раз посмотрите на свою гвардию, мне кажется, вы подзабыли о ее «прекрасном» состоянии, пока мы тут препираемся. Думаете, мне трудно вернуться и повторить?

На этом разговор практически иссяк. Барон подписал договор, прошел к компьютеру, чтобы перечислить деньги. Пока мы ждали отмашки от Добродецкого, который должен был мне позвонить и сказать, что деньги поступили, я задал главный вопрос, ради которого и затеял весь этот балаган.

— Последнее, что мне нужно, Виталий Сергеевич: вы мне расскажете все, что сможете о Красном Госте.

— Лучше просто меня убей, — усмехнулся Вержицкий, он-то думал, что мы уже закончили, и позволил себе шутить.

— Хорошо, — ответил я очень спокойно, достал пистолет и навел его на глупую баронову голову.

Я серьезно был готов пристрелить ублюдка и уйти пить чай со своей семьей, которую так неожиданно обрел в этом мире. И барон понял, что сейчас умрет, он выставил перед собой руки, будто защищаясь от пули.

— Убьешь меня, хотя я сделал все, что ты просил? Где твоя честность, мальчик?

— Не все. Главное, что мне нужно — информация о Госте. Деньги я потрачу на его поиски.

— Тогда я спокоен. Мне нет смысла сводить с тобой счеты когда-нибудь в будущем, ты и сам убьешься об стену.

— Точно, и все счастливы. А теперь изложите полную историю Акаи Гестио, пожалуйста.

Барон очень не хотел говорить о Госте, поэтому снова включил режим доброго дядюшки. Он все надеялся, что я возьму деньги и уйду, а он будет мне пакостить втихаря, поджигая отобранные дома. Бедный наивный злой барон!

— Ну зачем тебе искать Гостя? Построй дом, засади поместье яблонями, нарожай себе новую гвардию. И молись, чтобы наш дорогой Акаи сам тебя не нашел.

— Он уже нашел. И убил. С вашей, Виталий Сергеевич, подачи. Деньги вы должны моим родителям, Кречетовым, другим вашим жертвам, о которых я сам позабочусь. А мне лично вы с Гостем должны другое! На вас долг крови, и я его взыщу.

— Угомонись, дурень малолетний! — взвыл барон, которому очень не хотелось рассказывать о монстре.

— Зачем вам его покрывать? Я не помню, каким вы были когда-то давно, может даже и хорошим человеком. Но связались с Гостем и где оказались? Малолетний дебил, — я постучал свободной рукой себя в грудь, — в вашей собственной гостиной наводит на вас ствол. Да и гостиная уже не ваша.

— Я его не покрываю. Гость убьет и тебя, щенок, и меня.

— А скольких вы ради него убили? Страшно подумать, связались с Овечками, продали меня в Зарю. Оно того стоило? Мальчики кровавые по ночам не мучают?

— Чем ты лучше? Связался с Петровым, таким же убийцей, как и Гость. Сам-то хорошо спишь, мальчик?

— Вот! Пусть Петров и Гость разбираются друг с другом. А мы тихо-мирно пойдем по домам.

— Изменился ты, Андрюшенька, — барон посмотрел на меня по-другому.

— Смерть меняет людей, Виталий Сергеевич, — я испытал приступ дежавю. — Не надо было меня убивать. Ладно, сдавайте уже своего кошмарного друга, и я пойду, очень уж вы утомительный собеседник, господин барон. Устал я от вас.

На этом Вержицкий и сломался.