Пробуждение Силы. Эпизод VII

IV

Внутри СИДа не было ни пылинки. Дроиды и техники знали свое дело, пилот со стрелком остались бы довольны. И теперь в кресле пилота истребителя очутился настоящий профессионал, летчик до мозга костей. Что до навыков второго члена экипажа, то их еще предстояло оценить.

Окровавленная куртка сковывала движения. Избавляясь от нее, По изучал панель управления. Что-то было знакомо с занятий по летательным аппаратам Первого Ордена, что-то — после изучения старой­ техники Империи. Назначение отдельных элементов­ осталось загадкой, но он чувствовал, что скоро полностью освоится. Современный истребитель с мощными процессорами должен сам исправлять оплошности и упущения пилота. Дэмерон предпочел думать, что корабль автоматически скорректирует его незначительные ошибки.

Незначительные ошибки... Для начала надо как-то вывести машину в космос.

Сзади закопошились, и летчик бросил взгляд через плечо. Стащив шлем, штурмовик-освободитель устраивался на месте стрелка, попутно судорожно пытаясь понять, что тут к чему. Занимаясь предполет­ной подготовкой, По постарался одобрительно улыбнуться. С кормы уже слышался вой двигателей.

— Всегда хотел полетать на таком! — бодро заявил­ пилот. — Стрелять умеешь?

— Я, вообще-то, пехотинец. Из бластеров умею.

По отметил, что уверенности в себе собеседнику явно недостает.

— Тут все точно так же! Только выстрелы мощнее. Слева переключатель между пушками, ракетами­ и импульсными зарядами. Приборы справа — чтобы целиться, там есть самонаведение — знай себе жми на гашетку.

Чуть подавшись вперед, нежданный товарищ переваривал информацию, впившись глазами в приборы. Последних было куда больше, чем исходило из объяснений недавнего узника. Какие из них тот имел в виду?

— Это все чересчур сложно, — признался помощник. — Не понимаю, как подступиться... Может, потратишь пару лишних минут и объяснишь поподроб­нее?

Только что скинув кандалы и сбежав из плена, Дэмерон был не в настроении читать лекции. Начать хотя бы с того, что времени для неторопливого изучения машины у них явно не было. В любой миг в диспетчерской могли заметить, что один из истребителей спецназа почему-то закрыл люк и разогревает двигатели.

— Некогда! — крикнул в ответ летчик. — По ходу разберешься!

Победив полузнакомую панель управления, он убедил корабль подняться, но, к несчастью, тот оказался привязан к наклонной стойке. Трос натянулся и запел, не давая СИДу вырваться из звездного разрушителя.

В диспетчерской шестого ангара сбитый с толку техник подозвал дежурного офицера и доложил:

— Сэр, на второй палубе несанкционированный взлет!

Полковник Первого Ордена замер, повернулся и устремил взгляд через обзорные окна вниз. Вдали на привязи бился истребитель. Происходила очевид­ная нелепица: с чего бы вдруг включились двигатели,­ если трос не отцеплен? Либо это серьезное служебное нарушение, либо случилось что-то из ряда вон выходящее.

— Соедините меня с этим кораблем. Оповестите команду, сообщите генералу Хаксу. Истребитель не выпускать!

На «Добивающем» как снежный ком нарастало замешательство. По тревоге подняли даже те боевые части, которые всегда оставались в запасе, когда звездный разрушитель висел на орбите мирных планет. Вой сирен из личных коммуникаторов разбудил сменившихся с вахты. Ошеломленные военнослужа­щие не знали, как реагировать на противоречивые приказы. Большинство и вовсе никуда не торопились — были уверены, что проводятся учения.

Но спешно прибывшие на место событий штурмовики не тешили себя иллюзиями и судорожно разворачивали тяжелое орудие в сторону палубы ангара. Мелодичное треньканье троса, обрываемого истребителем, подстегивало солдат. Дежурный офицер надрывал глотку, но орудие нельзя было зарядить быстрее, чем позволяла конструкция. Пушка медлен­но, но верно накапливала заряд.

Заметив на противоположной стороне палубы угро­зу, По немедленно посоветовал товарищу:

— Самое время пострелять!

Блуждая отчаянным взглядом по широко раскинувшимся вокруг угодьям переключателей, рычажков и кнопок, дезертир откликнулся:

— Сделаю все, что смогу. Если смогу...

Целый шквал зарядов из основного арсенала истребителя пронесся по ангару. Внутренние установки бортовых орудий разнесло вдребезги, а штурмовики и поворотная пушка словно испарились. Стоявшие на приколе СИДы изрешетило — обломки фюзеляжа и крыльев-панелей разлетались во все стороны, отскакивая от потолка, переборок и палубы. Одна из очередей уничтожила диспетчерскую. Чис­тенький и сияющий звездный разрушитель в мгнове­ние ока превратился в полнейший хаос и место боевых действий.

И тут пилоту все-таки удалось поднять корабль выше, развернуть его вокруг своей оси и запустить режим полета. Когда FN-2187 уничтожил диспетчер­скую, дистанционная блокировка пропала и электро­ника наконец начала реагировать на команды. Спецназовский СИД без труда проделал все необходимые­ действия и автоматически приступил к выполнению летных протоколов.

— Извиняйте, парни! — заорал бывший штурмовик, восседающий в кресле стрелка, хотя его слышал только По.

Разогнавшись, СИД наконец вырвался на свободу, в космос, а внутри звездного разрушителя остались только груды обломков истребителей, покореженная арматура и трупы штурмовиков.

Летчик все больше осваивался в управлении истребителем. За короткое время его пессимизм сменился боевым настроем: он не только остался в живых и вырвался из плена — он увел целый корабль! И не просто корабль, а истребитель СИД войск специального назначения! Облетая корпус неимоверных­ размеров разрушителя, Дэмерон был твердо уверен в одном: Первому Ордену он ни за что и никогда не сдастся.

— Какой шустрый! — восхитился пилот: инженер­ное искусство поистине не знало политической принадлежности. — Нельзя упустить шанс воздать долж­ное кое-кому на борту. Зададим жару их орудиям!

Штурмовик вздрогнул. Он явно ожидал разумной мысли о том, что пора уносить ноги.

— А может, лучше поскорее перейти на скорость света?

Летчик скупо усмехнулся:

— Меня там назвали лучшим пилотом Сопротивления. Не могу их разочаровать. Не волнуйся — я выведу СИД на позицию, а ты не зевай и стреляй по моей команде... — По вдруг замолчал, но тут же добавил: — А давай так: видишь разрушитель — пали что есть мочи!

По-прежнему недовольный развитием ситуации, FN-2187 слегка расслабился, выдавив из себя:

— Хорошо.

Нет, это не просто корабль, мелькнуло у Дэмерона в голове, пока руки порхали над приборами, это часть его самого. Когда огромный разрушитель открыл огонь, он вихрем развернул СИД и ушел в штопор, уворачиваясь от выстрелов не только с помощью автоматики, но и собственного опыта. Истребитель нырнул под брюхо корабля-носителя, а затем принялся метаться туда-сюда, с недюжинным искус­ством отыскивая безопасную траекторию и выполняя маневры, которые были не под силу большинству летчиков. По был на свободе и резвился за штурвалом — остальное его не заботило.

Сидевший позади дезертир исступленно палил по разрушителю, но эти беспорядочные взрывы, не наносившие реального вреда, могли лишь напугать команду. Впереди маячила пара пушек, но штурмовика вполне устраивало стрелять по всему без разбора. Дэмерон понял, что его нужно привести в чувство, — иначе им не уйти в гиперпространство.

— Проклятье!.. У нас цель! У меня справа, у тебя слева. Видишь?

На экране системы наведения стрелка появилась одна из орудийных установок разрушителя.

— Да, уже вижу.

Штурмовик замер, а затем выстрелил — точно в миг, когда приборы и интуиция сошлись во мнениях. И стволы пушек превратились в быстро схлопывающееся огненное облако. По пролетел сквозь него, увернувшись от особо крупных обломков, а с мелкими справились щиты.

Не в силах сдержать эмоции, стрелок гикнул на всю кабину:

— Ух ты! Видал такое?

По резко бросил СИД к борту «Добивающего».

— Я же говорил, что ты сможешь! Как тебя ­звать-то?

— FN-2187.

— FN-как?

— Другого имени, знаешь ли, мне не дали...

В голосе штурмовика прозвучала тоска, настоящая­ человеческая тоска — и иное чувство, которое заставило его, приученного муштрой к строгой дисцип­лине, в одиночку выступить за жесткие рамки и разожгло в нем искру личности. Дэмерон чувствовал в нем эту искру и решил помочь ей превратиться в пламя. С чего бы начать?

— Ничего себе имечко! FN, говоришь? Тогда буду звать тебя Финном. Не возражаешь?

В кресле позади повисло задумчивое молчание. По лицу бойца расплылась широкая улыбка.

— Финн? Ага, мне нравится! Но теперь у тебя преимущество.

— Не понял?

— Я не знаю, как зовут тебя. Если скажешь, что RS-736 или вроде того, вот это будет история!

Пилот рассмеялся.

— Меня зовут По. По Дэмерон.

— Приятно познакомиться, По!

— Приятно познакомиться, Финн!

Выйдя на позицию для атаки, летчик приготовил­ся еще раз ударить в самое сердце звездного разрушителя. Истребитель выглядел словно слепень, жалящий банту, — но это был очень ядовитый слепень.

На главном мостике «Добивающего» генерал Хакс пристально вглядывался через плечо лейтенанта Митаки. Разумеется, на таком гигантском корабле не было и не могло быть центрального поста, поэтому в данный момент панель управления перед лейтенантом вполне неплохо справлялась с этой ролью.

Генерал не верил своим глазам: пленный не только бежал, но и ухитрился проникнуть в действующий­ ангар, пробраться на борт новенького, с иголочки, заправленного истребителя и проложить себе дорогу в космос. И в его руках оказался не простой истребитель, а спецназовская модель. Радары разрушителя фиксировали путь украденного корабля, и если бы доказательство измены не светилось на экране перед Хаксом — тот никогда не поверил бы, что такое возможно.

Палуба слегка завибрировала. Голос Митаки звучал ровно, но Хакс видел, что темноволосый лейтенант потрясен.

— Они уничтожили целую батарею оборонительных орудий. И продолжают атаковать. Не бегут.

Генерал ничего не понимал. Его картина мира рушилась. Узники бегут из тюрем, это понятно. Однако­ узники не остаются у стен темницы, чтобы нападать на тюремщиков! Как настойчиво он пытается совершить самоубийство! Но вся информация о пленном говорит о его желании жить. Что же произошло? Или психологи выдали неверный портрет личности?

Какой бы портрет ни был ими составлен, в одном Хакс был теперь уверен: они весьма недооценили пилота Сопротивления, который, как думали, находил­ся на грани физического и психического истощения.

— Подфюзеляжные пушки — к бою! — приказал генерал.

— Пушки заряжаются, — доложил Митака.

Не важно, как близко от корпуса летит беглец: Хакс был в курсе, что датчики не позволят орудиям повредить свой же корабль. Такой превосходный пилот, каким был бывший пленник, разумеется, тоже не мог не знать об этом. Летя под самым днищем разрушителя, скорее всего, он на это и рассчитывал. Поэто­му и не рвался в открытый космос. Что ж, теперь генерал понимал, как действовать: чем дольше истребитель остается рядом с кораблем, тем больше сил можно бросить на его уничтожение — и сбежать во второй раз будет гораздо, гораздо труднее.

Позади раздался безошибочно узнаваемый даже через вокодер голос, из которого так и сочилось недовольство:

— Это пилот Сопротивления?

Военный повернулся. Перед ним стоял Кайло Рен. Сквозь металлическую маску было невозможно разглядеть выражение лица, и в оценке настроения приходилось полагаться на изменения в тоне голоса. Хакс мгновенно осознал, что этот высокий человек ошеломлен произошедшим не меньше его самого. А то и больше.

— Да. И ему помогли. — Генералу было мучительно в этом признаваться, но выбора не было. — Кто-то из наших. Мы проверяем списки, чтобы установить личность штурмовика.

Угадать, о чем под глухой маской думает Рен, было по-прежнему трудно, но, похоже, доклад военного ему вовсе не требовался.

— Это FN-2187.

Слова выбили Хакса из колеи: Кайло Рену удалось выяснить номер штурмовика-предателя раньше, чем его подчиненным. Но Рен свободно владел совершенно особыми знаниями о мире, к которым простым смертным, таким как генерал, доступ был закрыт. Он был не прочь затеять дискуссию, но высокая фигура в черном уже шествовала прочь. Безразличие и холодность Рена действовали на нервы куда хлестче, чем прямое оскорбление. Покачав головой, Хакс вернулся к экрану перед лейтенантом.

— Полный заряд, — доложил Митака.

— Огонь! — приказал генерал.

Вспышки взрывов освещали космос одна за другой: «Добивающий» пытался найти рыскающий СИД среди облака обломков, за которым По прятал истре­битель. Пилот постоянно менял траекторию, стараясь действовать нелогично, и закрывался от датчиков­ слежения, установленных в системы наведения тяжелых пушек. Обломков более чем хватало, чтобы надежно укрыться, но Дэмерон понимал, что долго так продолжаться не может. Рано или поздно послед­ствия их с Финном удачного выстрела обмельчают и рассеются — не без помощи звездного разрушителя, а они, лишившись прикрытия, попадут под мощный лазерный импульс, и тогда всему конец. Пора было смываться отсюда.

Без сомнения, все наводчики и канониры на громадном корабле только и ждали, чтобы похищенный истребитель направился к краю системы и попытался перейти на скорость света. Возможные пути отхода давно просчитаны, и взоры уже устремлены именно туда, в великую пустоту, прочь от планеты. Им не могло прийти в голову, что можно бежать с орбиты Джакку на саму планету.

Но как только СИД с воем ринулся вниз, к бескрайним пескам, по плечу пилота постучали.

— Подожди, нам же не туда! Куда это ты намылился?

Оставшийся позади звездный разрушитель еще несколько раз нерешительно плюнул огнем. Через пару мгновений все орудия повернутся в сторону бег­лецов. Но такому летчику, как По, большего времени и не требовалось.

— Ты имел в виду — куда это мы намылились? Обратно на Джакку, вот куда.

«Разжуй все и подай на тарелочке», — подумалось Дэмерону. Как будто быстро увеличивающийся в иллюминаторах желто-коричневый шар вовсе ни на что не намекал. Но замешательство Финна будило в нем сочувствие. На первый взгляд возвращение на планету не имело смысла, но По понимал: непред­сказуемость — это спасение. Даже если она граничит с безумием.

— Что? На Джакку? Не-не-не! По, надо убираться из этой системы!

СИД дико взбрыкнул: в них едва не попали. Разрушитель снова пристрелялся, и Дэмерон в очередной раз принялся пытаться сбить датчики слежения с толку.

Финн чуть успокоился.

— Ага, я понял. Мы войдем в атмосферу, облетим планету и перейдем на скорость света на другой стороне, чтобы нас не достали, да? Скажи, что так и будет, а, По?

Пилот даже не повернул головы: он был занят, и машина покорно откликалась на все его действия.

— Я должен найти своего дроида. Раньше, чем его найдет Первый Орден.

У Финна отпала челюсть.

— Дроид? Как дроид поможет нам сбежать?

— При чем тут это? Моя задача вовсе не побег.

— Ты шутишь? — Финн откинулся на спинку кресла, устав созерцать затылок Дэмерона. — Ты так любишь этого дроида?

— Это модель BB. Но не обычная. Он бело-оранжевый. Уникальный. Ему цены нет.

Финн повысил голос:

— Да плевать мне, как он выглядит! Хоть невидимый! Ни один дроид не стоит такого!

Пилот заговорщически хмыкнул.

— Этот многого стоит, приятель.

— Хорошо, допустим, это важно, — не унимался дезертир. — Но я тебе скажу, приятель, что намного важнее убраться куда глаза глядят от Первого Ордена, и немедля! Важнее дела быть не может. По край­ней мере, для меня. — Он понизил голос: — Я спас тебе жизнь, По. С тебя причитается. Вернемся на Джакку — нам несдобровать.

— Придется рискнуть. — Голос Дэмерона был тверд. — Речь идет не о моей или твоей жизни. Прос­ти, Финн, но на карту поставлено гораздо больше. В игру вовлечены многие силы, и, боюсь, я оказался в самой гуще событий. И я не могу — и не буду — бежать от них. Мне жаль, что ты попал из огня да в полымя, но ничего не попишешь.

— Мне все равно, какое значение имеет твой дроид и эти твои события! Если мы с тобой окажемся на Джакку — нам конец.

Пилот не мог отрицать, что штурмовик вообще-то прав, поэтому он просто пропустил его слова мимо ушей. По снова решил действовать вопреки здравому смыслу — как и тогда, когда помчался обратно в деревню в тщетной попытке спасти Лор Сан Текку.

Правда, вспомнил он, в тот раз все обернулось не лучшим образом... Но честность была его второй натурой: он дал клятву верности Сопротивлению, и нарушать ее не собирался. И не важно, насколько плох оказался расклад. Дэмерон глубоко вздохнул. Сейчас­ он нарушит все уставы, но Финн заслужил доверие.

— В моем дроиде карта, на которую нанесен путь к Люку Скайуокеру.

До Финна не сразу — далеко не сразу — дошел смысл слов пилота.

— Да ты шутишь! Скайуок... Зачем я вообще тебя спасал?

В этот момент очередной залп с разрушителя все-таки опередил их маневр уклонения. По кабине разлетелись искры, пополз едкий дым, заплясали язычки пламени. Загоревшиеся двигатели перестали слушаться. И поскольку машина летела вниз на Джакку, там ей и было суждено оказаться — теперь уже независимо от воли пилота.

Финн прекратил высматривать цели — приборы все равно полностью отказали. Заходясь в кашле и с трудом глотая воздух, он заорал через плечо:

— Оружейные системы отрубились! Ничего не работает! А у тебя как?

Ответом была тишина, и только беспрерывно завывал сигнал тревоги. Штурмовик отмахнулся от густеющих клубов дыма, перегнулся к месту пилота — и в ужасе отшатнулся.

Его новый друг лежал неподвижно. Глаза были закрыты, по лицу стекала кровь.

— Не-ет! По!

Летчик не отвечал. Глаза Финна слезились от дыма, дышать в узком пространстве кабины становилось все тяжелее, и парень не понимал, жив По или нет. Чернота космоса осталась позади, и в иллюминаторах все больше места занимала неуклонно приближающаяся поверхность планеты. Парень осознавал, что не посадил бы и исправный истребитель — что уж говорить про подбитый, — даже исхитрись он занять место пилота.

Зато он нашел, где находится рычаг для катапуль­тирования. Оно могло запускаться вручную, что оказалось очень кстати при полном отказе электроники, и, по счастью, было четко обозначено. Финн что есть силы рванул за рукоятку, но ни мышечные усилия, ни адреналин не понадобились: ручка плавно, без сопротивления подалась — и через секунду его вы­кинуло наружу, в атмосферу, и перед глазами бешено­ завертелись, сменяя друг друга, то желтые пески, то небо с белыми облаками.

Тут сознание покинуло его.

На мостике «Добивающего» генерал Хакс наконец отошел от рабочего места Митаки и начал обход:­ он поочередно приближался к техническим специалистам и канонирам, задавая вопросы. Внутри росла тщательно скрываемая тревога, и поэтому он испытал громадное облегчение, когда ему доложили:

— Есть попадание!

На лице генерала не дрогнул ни единый мускул, но в глубине души разгорелась тихая радость. Он вгляделся в рабочий экран подчиненного, быстро про­сматривая данные. Они были вполне удовлетвори­тельные, но даже девяностодевятипроцентная уверенность Хакса не устраивала: сейчас не время для умозрительных заключений.

— Цель уничтожена?

Ответ служащего подтвердил, что осторожность генерала была не лишней:

— Похоже, только повреждена.

Хакс придвинулся ближе.

— Может, притворяются, чтобы ускользнуть?

— Если так, то слишком уж натурально: датчики регистрируют, что машина разваливается и обломки отлетают прочь от корпуса. Такое представление невозможно устроить из кабины истребителя. Следова­тельно, это последствия серьезных внешних повреж­дений. — Подчиненный некоторое время помолчал и добавил: — Я придерживаюсь своего первоначального мнения, сэр. Никто по доброй воле не станет заходить на посадку таким образом.

— Что ж, прекрасно, — уступил Хакс. — Допус­тим, что они окончательно потеряли управление. Как вы думаете, судя по их нынешнему курсу, где они упадут на поверхность?

Служащий снова обратился к экрану:

— Истребитель рухнет где-то в Гоазонских пусто­шах. Но на таком расстоянии, учитывая рельеф мест­ности, невозможно предсказать точный угол и скорость столкновения.

Генерал задумчиво кивнул.

— Они хотят забрать дроида. Иного разумного объяснения я не вижу. В противном случае, устав нас дразнить, они бы попытались уйти в гиперпространство. — Он слегка пожал плечами. — Но теперь это уже не важно. По крайней мере, станет не важно, ко­гда придет подтверждение, что этот прискорбный ин­цидент исчерпан. Отправьте подразделение к пред­полагаемому месту крушения, и пусть они обыщут не только обломки, но и прилегающую территорию. Если не обнаружат тел, пусть землю носом роют, но найдут хоть что-то. Я буду считать, что летчик Сопротивления и предатель живы, пока не увижу доказательства их смерти.

Голос генерала был лишь немного строже, чем обыч­но, но подчиненный уже от всего сердца желал, чтобы старший по званию поскорее продолжил свой обход.

— Образцы тканей подойдут, — проворчал Хакс, — но лучше пусть это будут их черепа.

Финну казалось, что он пытался высвободиться из кресла дольше, чем падал на поверхность планеты. Зажимы и застежки, стропы и мягкий материал, которые, по мысли конструкторов, должны были сохранить его целым и невредимым, теперь, как назло, только и делали, что мешали ему двигаться. Нужно было сделать все по порядку: сначала нажать здесь, потом потянуть там, сдвинуть вот тут, и лишь после этого механизм сжалился и выпустил его на волю. Или, как подумалось дезертиру, он просто надоел креслу до смерти.

Наконец ему удалось выбраться из сделанных на совесть креплений. Пошатываясь, он встал на ноги и огляделся. Сердце упало: он остался в живых, но окрестности не оставляли надежды на то, что это продлится долго.

Коричневатые барханы простирались до самого горизонта. Странно, но голубое небо и пески внушали больший страх, чем чернота космоса. На военных кораблях, на которых привык обитать штурмовик, было теснее, но там все было под контролем. Все все­гда было под рукой, и каждому полагались вода, пища, какие-никакие развлечения и койка для сна. Ирония судьбы заключалась в том, что он, привыкший к жизни в безбрежном безвоздушном пространстве, теперь почувствовал приступ агорафобии.

Вперив взор в небо, парень ожидал, что из облаков вынырнут один-два идущих по свежим следам корабля, но увидел только пару местных птиц, летящих к югу. Уж больно они велики для травоядных, встревоженно решил парень. Но пока они не стали кружить над местом его падения, можно было не волноваться. Пока.

Что-то поднялось над барханами на востоке. Это оказался столб дыма: ветер утих, дым перестало сдувать в сторону и рассеивать, и только тогда Финн смог его разглядеть. Либо кто-то жег костер в этой глуши, либо...

Он пошел на восток. Белая броня больно впивалась в тело. Здравый смысл подсказывал, что катастрофу в кабине истребителя пережить невозможно, и ему это удалось лишь потому, что он катапультиро­вался. Но тот же здравый смысл ранее убеждал, что вырваться с военного корабля Первого Ордена тоже абсолютно нереально, но они с По справились. Не то чтобы это привело к счастливому концу, говорил себе­ Финн, шагая по песчаным дюнам, но в одном он был уверен точно: его бывшие сослуживцы ничего бы не поняли, даже охрипни он от объяснений. Еще никому не удалось сбежать от Первого Ордена и остаться в живых.

Ноги увязали в песке, но он упрямо шел вперед, к курящемуся дымку.

— По! Ты меня слышишь? Ответь что-нибудь! По!

Он особо не ждал ответа, но в нем все еще теплилась надежда.

Над лежащим в пустыне истребителем вдобавок к дыму взметнулось пламя. Спецназовский СИД был прочнее, чем другие истребители того же типа, и пережил падение, хотя и серьезно пострадал: обломками, отлетевшими при ударе об землю, было усеяно все вокруг. Осторожно переступая острые и еще горячие куски металла и композита, штурмовик добрал­ся до задымленной кабины. Корпус треснул, и салон был открыт всем ветрам. Щурясь от едкого дыма, парень заглянул вовнутрь. Там что-то виднелось — высовывалось из каши обломков. Рука!

Наплевав на жар и язычки пламени, Финн потянулся к ней одной рукой, пока не ухватился за рукав, просунул вторую ладонь, рванул — и вывалился наружу. Ни руки, ни тела — просто пилотская курт­ка. Разочарованный, он отшвырнул ее и снова попытался залезть в кабину, но дым повалил гуще, и внут­ри уже ничего нельзя было разглядеть.

— По!

Вдруг штурмовик ощутил, что земля уходит у него из-под ног, но его здоровье тут было ни при чем, а вот песок... Опустив голову, он увидел, как тот двигается, — ноги засосало уже до колен. Он тонул в пес­ке! Истребитель перед ним тоже засасывало в бездну:­ земля практически поглотила крылья и подбиралась­ к корпусу. Либо он сейчас же выберется из зыбучих песков, либо разделит судьбу СИДа и будет погребен заживо. Изо всех сил работая ногами, Финн пополз в сторону, истошно зовя товарища:

— По!

Корабль уходил все глубже — может, на неизмеримую глубину, а может, всего на пару метров. Задыхаясь, дезертир искал, куда безопасно поставить ногу.

Истребитель накрывало песком, он исчезал на гла­зах. Не прошло и нескольких минут, как он погрузился полностью, прихватив с собой бо`льшую часть обломков, упавших поблизости. И не осталось ничего, что могло бы поведать грустную повесть о крушении.

Но тут почти у самых ног юноши грянул взрыв, и Финн чуть не опрокинулся на спину. В небо над барханами взметнулся и тут же рассеялся высокий столб черно-красного пламени. Опомнившись, парень побрел прочь, и на месте падения корабля остались лишь пара мелких обломков да оплавленный песок. Ничего и никого. Никого живого вокруг. В от­личие от истребителя, от По не осталось вообще ничего...

Физические и моральные силы Финна были на исходе. В гневе он начал пинать песок, будто под ним могло оказаться что-нибудь нужное. Но из-под ног летела лишь желтая пыль. Лихорадочно оглядевшись,­ он увидел те же самые безмолвные барханы. Казалось, с самого сотворения мира здесь не ступала ничья нога.

Ему удалось бежать и выжить во время побега, благополучно катапультироваться и ничего себе не повредить. И все же результат оказывался прежним: он покойник. Парень глубоко вдохнул и что есть силы заорал в пустоту, хотя знал, что услышать его некому:

— ЧТО ЖЕ МНЕ ДЕЛАТЬ?!