Продвинутый аккаунт

Глава 14 Чудеса в решете

Когда Люська принялась молотить Лебедева рюкзаком по башке, рефлексы, закачанные в Пашкино тело, наконец сработали, и он ему врезал, достаточно, чтобы тот зашатался и упал на колени, перегибаясь пополам.

— Ваще охренел⁈ — заорал Пашка и засадил кроссовкой Лебедеву в бедро, уже просто от злости.

— Ты скот, и отец твой — скот! — выплюнул поверженный одноклассник.

— Очень некрасиво вот так поминать чужих родителей! — возмутилась Люська. — Вот тебе было бы приятно, если бы твоего папу…

— И мой тоже скот!!! — заорал Лебедев. — Все вообще скоты! Иди и говори с ним, блядь! Забирай на хрен домой!!!

— С кем? — запуталась Люська.

— Выгнал своего сраного папочку и радуешься⁈ Забирай назад! Слышишь⁈ Забирай, мля, назад! Вот как хочешь, придурок! Слышишь меня, твою ёбаную мать⁈

Очень хотелось Пашке его вырубить ногой.

— Что он говорит? Кто это? — Глаза Люськи бегали с сидящего на асфальте Лебедева на Пашку. Вокруг уже начали притормаживать и таращиться прохожие.

— Я за него решения не принимаю, — выплюнул Пашка свирепо.

— Ты его выгнал! Ты! Я всё подслушал! Ты во всём виноват!

— Вы про что? — присела на корточки Пионова. — Ты… сильно ушибся?

— Люсь, пойдём, — пробормотал Пашка. — Он психованный.

— Это батя у тебя психованный! Никуда ты не пойдёшь! Ты извиняться пойдёшь и заберёшь этого, слышишь⁈

Пашка огляделся и нашёл свой телефон, отлетевший в начале внезапного нападения в сторону. По экрану расползлась паутина трещин.

Твою, господи боже, мать!

Лоб покрылся холодным потом. Сердце провалилось куда-то в живот. Вопли Лебедева смазались в ушах в какой-то тревожный гул, заглушённый шумом крови.

Но экран, шершавый наощупь теперь, разблокировался. Под сеткой расколов было видно рабочий стол, и «Дополненная реальность» зашлась.

«Заткнись!» — написал Пашка сынку папкиной тёлки в «назначить действие», разбив троих пришедших драконов, недоведённую «П» и перевёрнутый «игрек».

Лебедев умолк на полуслове, тяжело дыша.

— Пойдём, Люся, — потянул её за плечо Пашка.

— Что он говорил про твоего папу? Кто это?

— Пойдём, пока он тебя не ударил, — прибавил Пашка, и она, наконец, встала на ноги.

Лебедев покраснел, хотел метнуться следом, но потом наоборот расселся на дороге и закрыл руками голову.

— Ему помощь нужна…

— Пойдём, говорю. Хрена с два мы ему сейчас поможем. Он в заднице.

Из-за козлины Лебедева пришлось во всём сознаваться по пути к её дому. Историю с блядками отца Пашка рассказывал сквозь зубы, клокоча от гнева и стыда. Люська стала смурной и очень сочувственной.

— А где же ты теперь живёшь⁈ — ахнула она, когда он добрался к ссоре с матерью. — Это когда было⁈

— Вчера утром. Я… у репетиторши по математике. Так получилось. — Пашка решил не вдаваться в подробности и Зинку прямо не называть.

— Хочешь, я с Еленой поговорю? Она, наверное, сгоряча так… На нервах, — выпалила Пионова.

— Не позвонила ни разу за два дня, — напомнил Пашка. — Не лезь к ней. Такого наслушаешься. Не нужно, пожалуйста. Пообещай, — остановился он.

Люська упрямо вздёрнула нос. Но потом всё-таки дала слово с Пашкиной мамой не беседовать.

— Но ты же не можешь без дома быть. Как же так?

— Ну… посмотрим. Квартиру снять можно.

— Они же не станут теперь за неё платить, если вы так поругались, — всплеснула руками Люська, и добавила: — родители.

Пашка закусил губу. Не сходились в его легенде дебет с кредитом.

— Может, бабушка поможет, — нашёлся он.

— Но почему ты живёшь у репетитора, а не у бабушки⁈

— Не хотел её этим расстраивать, — объявил Пашка, хотя бабок обеих недолюбливал и в целом плевать на них хотел. — Ну, говорить про родительские мутки.

— Понимаю, — ещё больше помрачнела Пионова. — Я у мамы с папой спрошу, нельзя ли тебе у нас остаться, в комнате для гостей, хочешь?

— Ой, нет! — встрепенулся Пашка. — Не нужно. Я это… ну, решится же как-то явно всё на днях, — покривил душой он. — Давай поменьше всем рассказывать.

— Синяк будет, — грустно вздохнула Люська, погладив Пашку по левой скуле.

— Бадягой той намажу, — ухмыльнулся он, чуть повеселев. — Авось пронесёт. Пойдём. А то поздно уже. А я, всё-таки, живу в гостях…

Лицо Пашка пофиксил приложухой за двести баллов по дороге к Зинке. Ещё ему дали пару недоведённых «П», «G» на боку, медведя и десятого в строке дракона.

«Вы достигли 68-го уровня!»

Трещинки на экране телефона были частыми и очень мелкими, под ними с трудом разбирался текст. А ещё теперь любая капля воды могла коротнуть всё устройство до состояния кирпича. И от этого стыла кровь в жилах.

Пашка глянул сервисы в окрестностях, но всё было закрыто до завтра.

К Зинке он пришёл в очень мрачном расположении духа.

— Ты долго, молодёжь! — встретила математичка своего гостя в половине двенадцатого. — Молодец. В выходные нужно отдыхать и впечатлений набираться. Голодный?

Пашка с благодарностью согласился на ужин. Драка, нервотрёпка и долгая ходьба до Люськиного дома изрядно измотали наеденные на фудкорте запасы калорий.

— А у меня вот по субботам день для отдыха и расслабления, — поделилась Зинка, щедро накладывая в тарелку макароны по-флотски. — Устраиваю себе психологические каникулы. Ты мне не ответил, я вот, сама выбрала, что готовить, — с извинением добавила она. — Подумала, что от селёдки пить будет всю ночь хотеться. Я завтра в филармонию иду, а днём — гулять по частному сектору. Сейчас вишни цветут, так красиво, просто душа радуется. И запах такой… молодой, из прошлого. Так что ты завтра на хозяйстве. Я потому ключи брать не буду, замо́к утром захлопну, если ты спать будешь, а связку оставлю на крючке у двери. Если куда пойдёшь, и к половине десятого не вернёшься, сообщи, пожалуйста, где мне можно будет ключи перехватить. Концерт до девяти.

— Вечером буду дома, — пообещал Пашка, тронутый такой заботой.

Вопросов о родителях Зинка тактично не задавала.

— Ещё очень переживаю об Игоре Дмитриевиче, историке нашем, даже подумала сначала к нему зайти — но, наверное, это будет неуместно. Тут вот не знаешь, когда поддержка придётся кстати, а когда только из себя выведет… Наверное, будет достаточно помочь материально, хотя что от того проку в такой ситуации… Но фонд помощи от школы открыли.

Пашка моргнул. Это что же, гнидень коллегам растрезвонил про потерю миллионов и не сообщил, что они вернулись⁈ И ему ещё и бабло за такое скотство собирают⁈

— Ты чего, Паш? — удивилась изменившемуся выражению лица математичка.

— Вы что, деньгами для него сбрасываетесь⁈

— Ну да. Расходы-то никуда не делись, государство за коммуналку не начинает меньше брать, когда у человека горе. Ох, только бы отыскались, — Пашка успел рассвирепеть от подобной наглости историка так, что приложуха успокоила драконом, показавшимся в едва видном из-за разбитого экрана пуш-уведомлении, прежде чем Зинка добавила неожиданное: — живыми и здоровыми.

— Кто нашёлся? — подозрительно уточнил Пашка.

— Жена и матушка! Ты что, не знаешь⁈ — ахнула Зинка. — Ну молодёжь. Я думала, уже даже первоклашки в курсе. У Игоря Дмитриевича супруга и мать без вести пропали. Вот, наконец, полиция заявление приняла, до того твердили, что три дня не прошло. Жуть что творится в мире.

Пашка моргнул.

То есть гнидень пропал с работы не потому, что у него деньги со счёта снялись?

— А что… случилось? — растерянно спросил Пашка.

— Никто не знает. Исчезли обе в один день, ещё в начале недели. Никто не видел. Вещи все, документы, телефоны даже на месте. Похоже по всем признакам на настоящее похищение. Хотя очень это всё странно и страшно. Как держится Игорь, не знаю. Звонить побоялась, только сообщение отправила. Такое горе.

Пашка слушал потрясённо. Вот это новость!

— Ты будь осторожен, на всякий случай, — добавила Зинка. — По дворам ночами не ходи, только по освещённым улицам, где прохожих много. И к машинам близко не приближайся. А если что — кричи как потерпевший, плевать, что кто подумает. Главное — внимание привлечь.

Пашка кивнул.

Надо же…

Внутри шевельнулось что-то вроде сочувствия к ненавистному историку. Потом припомнилась инфа, почерпнутая из приложухи: так-то он должен был скорее обрадоваться такой пропаже, блин. Сочувствовать бабам этим надо — если выкуп попросят, фиг он что даст, хотя и вернул миллионы. Зинка думает, он там горюет, а он, небось, празднует.

Пришла тысяча баллов за необщение с Лосевым. А, между тем, чем дольше не было слышно ничего от матери, тем более желанным, почему-то, казалось с ним поболтать. Рисковал Пашка, похоже, стать таким же неприкаянным. Но есть у него большое преимущество. Так что лучше бы мамке одуматься. Не то сама, блин, многое потеряет!

Приложуха дала недоведённую «П». А когда Пашка посуду вымыл, ещё внезапно и отзеркаленную длинноверхую «Г», ту самую, на которые настроение у игры появлялось редко, но проявлялось обильно.

Правда, больше не давала. Пашка так устал за этот день, что умудрился уснуть сам, без всякого сброса энергии. Хотя, вообще-то, ему было о чём подумать…

Лавриков не приставал, и что снилось в эту ночь, в голове не закрепилось совсем, а может, и не снилось ничего вовсе.

Пробудился Пашка около половины одиннадцатого. В квартире было пусто. На столе в кухне лежала записка: «В микроволновке тарелка борща, нагрей себе на завтрак».

Вот бы на семидесятом уровне открыла приложуха какое древо генеалогическое, и стало можно туда Зинку засунуть в бабушки, блин! А своих рассчитать, за пофигизм и чёрствость.

Починку телефонов Пашка нашёл почти у самого Зинкиного дома. Правда, ему очень советовали купить новый смартфон, потому что расфигачился сам экран, а гаджет был бюджетный, и замена выходила дороже. Но Пашке нужен был этот телефон.

«Работа только с текущего устройства».

Пообещал даже накинуть, чтобы быстро и хорошо.

Техник почесал нос и сказал приходить часов в пять.

Так Пашка остался, считай, без рук на полдня. Люська с отцом куда-то поехала на все выходные. Толик зависал с Яной.

Вернувшись в квартиру, Пашка включил телек. Шла какая-то муть. К интернету он у Зинки не подрубался, и найти сериалы из квеста не вышло.

И тогда обуяло юного Соколова странное желание как-то помочь гостеприимной Зинке по хозяйству.

Он оглядел чистенькую квартиру. Тут сильно не разгуляешься… Хотя.

В общем, Пашка вымыл люстру в комнате, на кухне и в ванной, скрутив плафоны и долго оттирая налипшую пыль, которая особенно плохо сходила с кухонных белых «колокольчиков». Потом протёр узенький, привинченный к потолку, светильник в коридоре, соорудив себе лесенку из трёх табуреток, смахнул пыль с гардероба и книжных шкафов, а следом вообще отодвинул от стен всю тяжёлую мебель и вымел из-под неё целые клубы и откуда-то взявшийся свалявшийся тополиный пух. И даже пол тряпкой протёр.

Особенно много, чего можно было убрать, нашлось под холодильником, за плитой и кухонными тумбами.

Нежданным своим порывом Пашка остался очень доволен, а когда на часы глянул, уже было пора за телефоном идти.

Приложуха поприветствовала новенький экран кучей подарков: целых восемь длинноверхих отзеркаленных «Г» выдала.

«Вы достигли 69-го уровня!»

Уставший и очень довольный, Пашка заскочил в пиццерию, а потом завалился в своём раскладном кресле смотреть квестовые сериалы.

К приходу Зинки он докончил полтора сезона первого, а заодно вдохновился и понял, как должна будет выглядеть будущая жизнь. Купит Пашка вот такой вот дом, как у семьи из сериала, Люська у него станет дамой расфуфыренной, со шмотками для каждого дня недели и приходящей по утрам массажисткой. Подарит он Люське кабриолет, вот такой вот, голубой, и маленькую собачку, у которой будет свой персональный парикмахер. А себе…

Раньше Пашку кинцо с такими мажорами вымораживало, а сейчас смотрел он его ну точно как каталог товаров и планов. Теперь не просто хотелось ему так, он знал, что так вот у него и будет!

Приложуха дала пару змей и целых три запятые.

«Вы достигли 70-го уровня!»

Уведомлений о новых функциях, на которые Пашка немного рассчитывал, за круглым уровнем не последовало. А может, оно через каждые двадцать улучшается?..

Чтобы устроиться, как в фильме, нужна была просто херова туча финансов. А между тем, от Весёлой фермы опять пришло только три перевода. Вот и что это за восстание рабов? Кто там сорвался, блин, и каким образом?

Вслед за переводами поступили три запятые и три цельные «П». Натурально, как-то это дело связано. Только какого чёрта прохлаждается четвёртый придурок⁈

Приложуха подкинула ещё и лисицу.

Бросив размышления, Пашка поспешил в сортир: скоро должна была прийти Зинка, а подростковый организм требовал своего.

Блин, решить бы вопрос с хатой для траха, и с удовольствием бы Пашка пожил у Зины подольше.

Приложуха дала барана.

Зинка немного припозднилась, и Пашка даже начал волноваться. Припомнил о пропавших бабах историка. Что, если в округе маньяк, специализирующийся на пенсионерках?

Но Зинка на телефонный звонок ответила и сообщила, что зашла выпить кофе с женщиной, с которой они сидели рядом на концерте. Обсудить впечатления.

Вернулась очень довольная. И с таким смаком о концерте рассказывала, что Пашка, грешным делом, подумал, не сводить ли Люську в филармонию, но потом решил поумерить пыл и экспериментов не ставить. Всё-таки, Зина очень хорошая, но из совсем другого поколения.

Уснул опять сам, естественным путём.

А вот разбудил Пашку телефонный звонок. Оказалось, что в сервисе все звуки врубили обратно, а он позабыл отключить. Но это была не мамка, и не батя. А самое неожиданное, что только могло позвонить в воскресенье с утра и позвонить вообще.

А именно — отчаливший в армию ненавистный брат Серёга.

Пашка недоверчиво уставился на дисплей в коридоре: когда начал бренчать рингтон, и он проснулся, свёл звук на минимум прямо на ходу, чтобы Зинку не разбудить.

Пашка зашёл на кухню, закрыл дверь и всё-таки ответил.

— Ну ты, братуха, дал! — зачастил в трубку Серёга. — Мать просила пиздюлей тебе вставить, но знаешь, я тобой восхищаюсь! Сам бы ему вломил, козлу старому! Может, ещё и вломлю, когда приеду, серьёзно! Охренеть у нас папаша. Советую ещё в пакет насрать и двери его кикиморе как следует обработать. У мамы вообще забрало упало. Самоуважение на нуле. Ты где сейчас?

— У подруги, — неопределённо ответил Пашка. Он пялился на рычажки плиты квадратными глазами, отказываясь верить происходящему.

— Ничёсе! Подруга? У тебя? Вот это не хило ваще! Ты красава. Тебе, может, чего на карман подкинуть, пока мать остывает? Этого уёбка вообще к ней не подпускай, понял?

— Да он и не рвётся, — промямлил Пашка. А потом добавил: — Бабло пока есть. Я подрабатываю.

Телефон у уха вздрогнул от вибрации.

— Хера се! — восхитился Серёга. — Такое впечатление, что это ты в армии, а не я. Прикол, я служу, а мужиком мой младший брат-хлюпик заделался. Кому расскажи — не поверят. Не кипятись! Я вообще без подъёба. Ты мне смсь, если чё. Я буду, как смогу, перезванивать. С баблом не мнись, если надо. Мать подурела, но по телефону ей хер чё объяснишь. Короче, ты — красава. Держись там! И про пакет подумай. Тема стоящая!

Вслед за звонком от Серёги пришли три тыщи на счёт.

Пашка просидел, пялясь, как крутится на экране приложухи иконка лежащей на боку «G». Произошедшее не укладывалось в голове. Это сейчас мудень-братец похвалил его, что ли? Денег ему по своей воле дал? Старший брат им… гордится? Им, Пашкой?

Охренеть. Очевидное и невероятное.

Даже управление реальностью через приложение в телефоне таким чудом не казалось… Подменили его там, что ли, на нового?..