Продвинутый аккаунт

Глава 19 Безумный Макс и прочие наказания

Зинка очень радушно встретила своего ученика и бывшего квартиранта. Испекла она к его приходу шарлотку, из-за чего Пашка вдвойне порадовался, что всё-таки посетил математичку. Соколовские вещи, из тех, что валялись на спинке кресла и на стуле, она постирала и погладила, а те, что были в сумке, не трогала, похоже, вообще не открывала её — потому что остальное сложила в пакет, хотя было в сумке ещё полно места.

Всякий раз, сталкиваясь с очередным проявлением Зинкиной деликатности, Пашка офигивал оттого, как мог раньше так её недолюбливать и не замечать всего этого!

Мягко, но настойчиво, математичка принудила гостя сесть за учебники и пробежаться по последним темам, чтобы проверить, понял ли он их. И только потом пришёл черёд яблочного пирога, чая и разговоров.

— Как там дома, Пашенька? — осторожно спросила Зинка. — Или ты не хочешь про то говорить?

— Мать на развод подала. Вроде как, сегодня отцу сказать должна, — признался гость неожиданно.

— Может, оно и к лучшему, — задумчиво, но грустно, протянула Зинка. — Если уважения в семье нет, то к чему травить друг дружке душу?

— Мать говорит, что батя может нас из квартиры выжить и половину её захапать. И тогда надо будет продавать, а две за столько не купишь.

— Если по закону, то должен он ещё на твоё содержание средства. И вы же с братом в той квартире тоже прописанные? Я не юрист, тут надо уточнять, но, думаю, выписать, по крайней мере, тебя до восемнадцатилетия будет непросто. Надо бы разузнать поначалу, как по закону быть должно, если дети, в том числе совершеннолетние, остаются жить с матерью. Твой брат ведь тоже к той женщине отцовой жить не пойдёт, когда со службы возвратится?

— Зинаида Дмитриевна… давайте про другое поговорим? Я не хочу… пусть мать разбирается.

— Конечно, Пашенька, — тут же смутилась математичка. — Прости. Это всё — дела взрослых.

Вот! Вот! Эта понимает… А другая мама что к нему привязалась⁈

За шарлоткой Пашка засиделся до девяти вечера, и болтали они дальше о всякой незначительной ерунде, от которой становилось так спокойно и умиротворённо. Только, как ни крути, а домой пойти было надо. Он же сам вернулся. И сам создал другую маму.

— Ужинать будешь? — первым делом спросила она, не начав, как раньше, распыляться по поводу того, где сын шлялся весь день и что делал.

— Меня это… математичка покормила, — замялся Пашка. — Я у неё занимаюсь алгеброй и геометрией на дому.

— Какой ты молодец. Нужно будет оплатить? — забеспокоилась другая мама потом.

— Это так. В рамках программы.

— Здорово, — просветлела тут же другая мама. — Паш, в коридоре на трюмо я поставила коробку, там деньги. Бери на расходы, но с оглядкой. Времена у нас сейчас будут непростые. Я туда буду класть всё, что можно урвать от хозяйства, чтобы мы не голодали и оплачивали основные счета. Там ещё за электричество долг, но я его сразу не закрою.

— Ты хочешь, чтобы я сам отмерял сумму карманных денег⁈ — вытаращился Пашка.

— Я хочу, чтобы ты брал средства на то, что тебе необходимо. Это наш общий бюджет, я тоже буду брать оттуда на то, что мне покажется нужным. На карте оставляю деньги на продукты и бытовые расходы, без которых нельзя обойтись. Если ты сможешь найти какую-нибудь подработку на лето, я буду очень благодарна.

— Ты поговорила с отцом? — всё-таки спросил Пашка.

— Да, — вздохнула другая мама. — Всё будет непросто. Придётся идти в суд. Вопрос раздела имущества мы пока не поднимали, потому что он и на развод не согласен.

— Мне надо стих ещё выучить, — соврал Пашка, едва ли не перебивая её. — Я это… пойду.

Сокрывшись в комнате, он разбил новую «G» на боку, принёсшую семьдесят седьмой уровень, и почти тут же поступили три платежа Весёлой фермы, три запятые и три цельные «П».

Чтобы отвлечься от внутрисемейного треша, Пашка подбил финансы. В наличии имелось немного меньше двухсот тысяч. Целое состояние для старого Пашки, да и для другой мамы тоже. Бумажные деньги, какие были, Пашка тихонько положил в коробку из-под фена, перенесённую на трюмо. Слава богу, что вернул украденное раньше! Не то бы на отца подумала, наверно, и сильно расстроилась…

Дали перевёрнутый «игрек» и семьдесят восьмой уровень с ним. Будет или нет новый функционал на восьмидесятом? А если будет, удастся ли на нём выиграть?

Отладка, вроде бы очень крутая, пока как-то не радовала…

Завтра следовало где-то разжиться внушительной суммой, желательно, удвоить капиталы на карте на случай, если в субботу снова поменяется тарификация игрухи. Для этого требовался некий план, который Пашка всё силился придумать.

К полуночи, когда начислилась тысяча баллов за Лосева, таращащийся на иконку «Дополненной реальности» на стене младший Соколов пришёл к следующему:

Имелся в анамнезе их семейства один деструктивный элемент, из-за которого когда-то многое пошло наперекосяк. Когда Пашке было десять, мать работала не реализатором на рынке под открытым небом, а продавцом магазина, и работала притом давно, должна была со дня на день стать завскладом и взять на себя снабжение и распределение товаров. Тогда же хозяин магаза нанял новую продавщицу, сисястую и деятельную, походу, как Пашка теперь понимал, оперативно залезшую к нему в штаны. Из-за той Оксаны мать в итоге не повысили, а рассчитали вовсе. Несколько месяцев она вообще без работы сидела, а потом пошла торговать колготками на морозе (дело было зимой), и до сих пор с рынка так и не выбралась. А Оксана, которую Пашка запомнил прекрасно, потому что часто у матери на работе бывал после школы в то время, до сих пор там, и вообще за хозяина магаза выскочила замуж, так что стала в «Белой розе» главной. До того, как неподалёку от их дома «Пятёрочку» открыли, был тот продуктовый самым ближайшим, и в него так и эдак приходилось захаживать, хотя мамка и старалась закупаться в других местах.

Ну в общем. Если Робину Гуду со специализацией на справедливости надобен был сейчас источник финансов, то лучшего, чем стервозная интриганка Оксанка, и не придумать.

— Правильно? — самодовольно спросил Пашка у картинки с иконкой «Дополненной реальности» на стене.

Приложуха подтвердила отзеркаленной квадратной «С», что мыслит пользователь логично.

Школу Пашка решил в четверг посетить урезанно. Переделать утром дела, а на шестой и седьмой урок к Зинке прийти, ну, чтобы она не огорчалась. Начал с того, что проще, и поутру первым делом двинул в магаз, в котором мамка работала когда-то.

Распространение сетевых супермаркетов сказалось на «Белой розе» фигово, и это Пашку порадовало. Один из торговых залов убрали вообще, внутри всё смотрелось каким-то блёклым, пыльным и потасканным, даже и продукты на полках.

И ещё: та самая Оксана, жена владельца, была на месте и сидела около прилавка, что точно не говорило о процветании предприятия.

Пашку она, конечно, не узнала. Да и он её узнал с трудом, даже, на всякий, проверил игрухой. Фамилии Оксаны Пашка не помнил, но эта была Оксаной и в целом ту бабу напоминала.

Забрав купленную пачку сигарет (кстати, паспорт у него спрашивать и не подумали), Пашка вышел из «Белой розы» с открытым меню кандидатки быть наказанной. И уселся прямо на крыльцо магазина, прикидывая.

Нужно было не допустить той же ошибки, что вышла с историком. Сумма взноса за былые грехи не должна быть астрономической. Во-первых, чтобы не вякала Пашкина совесть. Во-вторых, чтобы не начались нежданные проблемы — с банком там, или с полицией, или ещё с чем.

Короче, решил Павел Андреевич вообще не жадничать с этой Оксаной, в конце концов, дело давнее. Да и навряд ли мать в этой конторе так уж развернулась бы, судя по теперешнему виду там, внутри. Ну, разве что в тепле всегда…

Так что набрал Пашка Оксане взять или снять, собрать, в общем, сто пятьдесят тысяч, положить в конверт и… сначала думал нажать вынести на улицу, потом понял, что может это время занять. И потому определил ей денежки принести и сунуть с конвертом вместе за решётку подвала, где напал Янкин Макс. Чтобы вечером Пашка их забрал просто и сам на счёт закинул для оплаты игрухи.

И, собственно, пора было заниматься самим Максом.

Двор со ржавой ракетой на детской площадке окружали четыре многоподъездные девятиэтажки. Пришлось изучать списки жильцов, чтобы найти нужную квартиру.

Поднявшись на пятый этаж, Пашка прислушался.

Вчера Толик уведомил, что Яна братца решила под домашний арест посадить. Сама же она вроде на дневном учится. Навряд ли сейчас дома. И всё-таки…

Начало знакомо колотиться сердце.

Ещё и воспоминания об остром ноже около горла подступили.

Дать бы спасаемому в морду как следует не помешало.

За дверью нужной квартиры, а тамбура там не было, оказалось тихо. От всей души надеясь, что квестовый персонаж там, Пашка, затаив дыхание, вошёл в меню двери и открыл замок, в очередной раз отметив про себя, как здорово быть богом.

Игруха напутствовала «иксом».

Раздался щелчок. Пашка глубоко вдохнул и шагнул в квартиру.

Гопник Макс вывернул навстречу из туалета, успел охнуть и даже начать нестись на Пашку до того, как расстался с энергией. Ну ничего. Очнётся, решит, что привиделся ему Пашка в кошмаре. Другое нормальному человеку в голову не придёт. Ненормальному, такому, как этот, пожалуй, тоже.

Пашка отдышался, внутри всё трепетало. Прикрыл за собой дверь и, отыскав выключатель, врубил свет в коридоре. Нехилая квартирка у Толиковой тёлки, так-то! Почти как у Пионовых.

«И этот ещё с ножом на людей бросается?» — разозлился Пашка.

В приложении дали дракона, словно напоминая, что нужно решительно действовать.

«Вы достигли 79-го уровня!»

Ещё, чего доброго, Яна нагрянет. В коллективную галлюцинацию поверить сложнее.

Пашка вошёл в «склонности» Макса и отыскал там «азартные игры», в которых имелось аж девять активных делений. На минутку замялся: цена квеста пятнадцать тысяч очков, а цена редактуры в меню «склонности» — десять. Не особо рентабельно, блин, выходит.

Прилога дала лису.

А с другой стороны, как ещё убрать игровую зависимость можно, если не Максовых настройках? Пашка вздохнул и оплатил опцию.

«Квест пройден! +15 000 баллов!»

Хорошо, что ему хватило ума глянуть новое задание, прежде чем сваливать, блин!

«44. Возьми в качестве платы за услугу из квартиры Бойко то, что всегда хотел иметь. Награда — 5 000 баллов».

Пашка сначала обрадовался, а потом как-то сдулся. Блин. Это же воровство совсем выйдет какое-то. Ладно бы хата была чисто гопника этого уёбищного, но она же ещё и Янина… А с другой стороны, не выполнишь бессрочный квест, так потом возвращаться сюда придётся, и всё равно делать. И это не совсем по Пашкиной воле. По игрухиной. А она — божественное начало. Значит, будет, во-первых, по справедливости, а во-вторых, потом к хорошему приведёт.

«Дополненная реальность» согласилась с рассуждениями очередным «иксом».

И так-то уже понятно: сколько та же Яна сэкономит в перспективе, если братец её играть перестанет. Может, вообще с криминалом завяжет с концами он.

Пашка огляделся. Около вешалки стоял складной электросамокат. Пашка такой хотел, очень даже. Ещё и крутой! Блин… Но что, если он — Янин?

Телефон вздрогнул от вибрации. Дали запятую.

Он обошёл дрыхнущего на полу Макса и заглянул в большую комнату. Крутая какая плазма… Живут же люди!

Опять вибрация, змея и запятая в пуш-уведомлении. Отвлекаться Пашка пока не стал, продолжил исследования. Обнаружил комнату Яны, но не стал там шариться. Потом нашёл комнату Макса. И застыл, таращась на, во-первых, отдельный второй телек, тоже плоский и крутой, хоть и поменьше. А, во-вторых, на шикарную новенькую плойку.

Под ложечкой засосало.

Вот плойку Пашка прямо-таки хотел, и притом много лет!

У гопника мудацкого, значит, есть, хотя он и моральный урод полный, а у Пашки, блин…

С другой стороны, она же дорогущая… Плюс это явно подтвердит, что кто-то был в хате. Хотя, когда начнёт Макс доказывать сеструхе, что проник в квартиру паренёк и стырил приставку, решит она, что братец её продал. Чё сам Макс решит, найдя материальное свидетельство реальности привидевшегося галюна, Пашку вообще особо не волновало.

Блин, плойка! Как у Толика, или даже, кажется, новее!

Конечно, лучше бы Пашке такую купить. Но тут ведь задание. Это игруха так хочет.

В подтверждение дали змею и запятую.

Недостоин гопник Макс таких радостей! Потому что явно у него всё в жизни есть, а он всё равно бандит поганый, ещё и с ножом. Значит, по заслугам.

Пашка решительно пошёл в комнату и взялся отключать провода. Потом отыскал на кухне пресловутый пакет с пакетами и позаимствовал один. Упаковал приставку и сунул в рюкзак. Придётся припрятать на долгое время, потому что другой маме не объяснишь, откуда у сына такие штукенции.

А Макс ему ещё спасибо потом скажет, вот что. Тем более, может, он в покер свой вообще через плойку играл. Интересно, а так можно?

Блин, вот бы её опробовать вечером! Вырубить другую маму, что ли… Руки так и чесались.

Плойка! Своя собственная!

Пашка вернулся в коридор, обошёл Макса и осторожно выглянул на площадку. Дверь решил не закрывать. Пусть у Яны будут объяснения, как из квартиры что-то могло исчезнуть. Да и пропиздон дополнительный Максу вот вообще не повредит.

Уже во дворе со ржавой ракетой заметил, что дали цельную «П». Новое задание гласило:

«45. Переночуй дома. Награда — 2 000 баллов!»

Опять странное. Ну да ладно. Он ведь так и собирался.

Пашка глянул на часы и поспешил в школу, чтобы не опоздать на алгебру.

Куда подевался друг, Толик особо не допытывался. Он выглядел озабоченным и всё время сидел в мобиле, даже замечание от Зинки схлопотал. А после занятий свалил оперативно.

Лебедев, напротив, был каким-то довольным и на Пашку поглядывал с улыбочками, сильно бесящими. Но не может же он так радоваться мамкиному разговору с батей про развод, даже если и узнал о нём? Это же должно Лебедева, наоборот, пугать и расстраивать?

Но на Зинкиных уроках залезть ему в башку было несподручно, на перемене между алгеброй и геометрией говорил Пашка с Толиком, а потом Лебедев свалил тоже по-быстрому.

Ну и хер с ним, хочется радоваться — пусть радуется. Не Пашкиного ума дело.

До квестовой ночёвки была куча времени. Интересно, а проканает просто находиться в квартире предков? Если вот, скажем, всю ночь просидеть за приставкой? Допустим, когда мать уже уляжется, снять у неё энергию, и подключить своё сокровище к телеку в зале? Или переночуй — это прямо поспи?..

После уроков, чтобы отвлечься, повёл Пашка Пионову играть в бамбик в парке, а потом — на скамейке лизаться.

— Ириша куда-то подевалась, — пожаловалась Люся в перерыве между будоражащими желания поцелуями. — Трубку не берёт, на сообщения не отвечает. Ушла вчера в середине дня. И классная руководительница ещё как-то странно сегодня у меня про её настроение расспрашивала вчерашнее. Не случилось бы чего.

Пашку терзало томление плоти, и говорить о получившей по заслугам Островской не хотелось. В башке крутилась дурацкая пословица: «Всем сестрам — по серьгам». Не фиг было косячить, и ничего бы Пашка с ними всеми не сделал. Вот он и Лебедева, например, не любит, и мамку-шалаву его особенно, но он же им не мстит. Потому что Пашка — бог справедливый.

После свиданки нашёл он двух баранов, «икс» и недоведённую «Т», давшую восьмидесятый уровень. Но к вящему разочарованию Павла Андреевича, новые функции не появились. Ну или, может, он плохо искал.

Решил дома прошерстить как следует все меню, на ходу было неудобно.

В котельной подъезда, присветив фонариком, нашёл белый конверт с компенсацией за мамкино давнишнее увольнение. Нужно завтра на карту закинуть. Платежи от Весёлой фермы ещё не поступили.

Обожравшийся с Пионовой бургеров в парковой кафешке так, что игруха даже обзывала свиньёй, Пашка от ужина отказался.

Он развалился на кровати, размышляя, что сделать сначала — наведаться в сральню, и провести там кое-какие животрепещущие подростковые манипуляции, в парке, увы, невозможные, или пока порыться в игрухе, и заняться делом, когда другая мама уже уляжется, чтобы не отвлекала, а там и приставку по-тихому подключить всё-таки до утра, вырубив родительнице энергию…

И тут во входную дверь, да не тамбура, а самой квартиры, вдруг с силой забарабанил, сопровождая это забористым пьяным матом, отец.