Продвинутый аккаунт

Глава 17 Вымагатели

Кое-как Пашка изъявил желание оставаться дома в любом случае. Перспектива жить с тёткой или у бабушки вымораживала. Хотя и отсюда больше всего хотелось свалить, особенно когда все таращились, а тётка с бабкой притом ещё и закатывали глаза. Не понимали нежданной демократии другой мамы.

Вообще, походу, сегодня поверят, что её инопланетяне похитили на фиг, и заменили на левую. Очень уж странно себя вела.

Пашка уже всерьёз подумывал завершить своё участие в семейном совете с помощью приложухи, когда мать смилостивилась.

Господи, да что же они привязались к нему⁈ Зачем втягивают во всё это⁈ Дед абсолютно прав, Павлику лучше пойти в свою, блин, комнату!

Другая мама не в курсе, что ему шестнадцать⁈ Он должен думать о том, как окончить школу, о бабах, о летних каникулах. Максимум — о привольной божественной жизни! А не о разводе предков и их ссорах, и уж точно не о том, что из-за этого семья может оказаться в общежитии!

Спрятавшись, наконец, в комнате, Пашка обнаружил две «G» на боку, «икс», перевёрнутый «игрек» и дракона.

Он злился. Злился просто до икоты, предпочитая адресовать это чувство другой маме, чтобы оградить от него себя.

Гнал кошмарную, ядовитую мысль «что же я натворил?» прочь, как только мог. Они сами, сами жили неправильно! Сами создали дебильную, неправильную семью! Нечего теперь перекладывать… будто это он… будто Пашка всё разрушил, и теперь… Батя сам заводил любовниц! А мать закрывала глаза!

Какого фига он должен принимать решения⁈

Самым же паскудным было то, что другая мама вовсе не обвиняла в чём-либо Пашку. И вовсе не требовала от него решений касательно развода, только окольных каких-то решений, тех, по которым было видно, что нажатые им в телефоне кнопки привели к полному пиздецу.

Пашка пнул ногой стул, и перепуганный Стержень, опять намылившийся ластиться, сдрыстнул под шифоньер.

Пашка не имеет отношения ко всему этому трешу, он в нём не виноват!

От фермы опять пришёл урезанный доход: отдельный от других по времени и меньший васинский платёж был в порядке, а вот из неразлучного трио кто-то опять сдулся. Фак. Вот как контролировать подчинённых, если даже под управлением божественного ИИ все умудряются отлынивать? Да ещё и сейчас, когда вообще не до них⁈

Игруха дала бонусный «икс» в довесок к трём «П» и трём запятым.

«Вы достигли 75-го уровня!»

Пашка решил, что отыграется завтра на тунеядце. И вообще, всем покажет! И нечего тут…

На деле же ему хотелось реветь, как пятилетней девочке в песочница.

И потому свёл Пашка свою энергию в ноль к чертям собачьим, даже раньше, чем пришла очередная тысяча баллов за необщение с Лосевым.

Уснул, спихнув Лавриковскую подушку к херам на пол и сунув под голову толстовку.

Другая мама разбудила ласковым голосом, нежно поглаживая по плечу, и сообщила, что приготовила блины на завтрак. Пашка осоловело сел на постели, с трудом нашарив телефон и восстановив бодрость за сто очков. В зале на диване спала тётка. Дед с бабушкой, похоже, уехали.

Хотелось промотать время вперёд, к тому моменту, когда всё это как-то устаканится без его, Пашкиного, участия.

Ввиду этого школа показалась прямо-таки спасением! Он даже пожалел, что скоро наступят каникулы. Нужна была причина не находиться дома и летом. На работу, что ли, всё-таки наняться, реальную и для себя. Приличную какую-то только. Или уехать. К морю там, или ещё куда. Пока всё не закончится.

Вкусный завтрак другой мамы не лез в глотку. Хотелось поскорее свалить.

Когда Пашка спускался по последнему, ведущему к наружной двери пролёту подъезда, из закутка между двумя дверями в узеньком тамбуре вывернула вдруг тёмная фигура. Пашка хотел посторониться, но неизвестный, обойдя его сбоку, внезапно с силой толкнул вниз по ведущим к закрытому обычно подвалу ступенькам. Не ожидавший ничего подобного Пашка не успел ни за что схватиться и кубарем скатился вниз, кажется, подвернув ногу.

Чьи-то руки вынырнули из оказавшейся отворённой решётчатой двери, и, взяв его за плечи и шиворот ветровки, втащили в пахнувший сыростью и гнилью подвальный зев.

А потом к горлу приставили что-то заострённое и холодное.

— Гони бабки, — выдохнули в ухо. — Все, какие есть, понял!

Пашка обмер. Это нож⁈ У него что, нож⁈

— Живее!

Вторая фигура загородила световой проём наверху лестницы.

— У меня нет наличных, — просипел Пашка, забывший, как нужно дышать.

— Сотку доставай и переводи, быстро, — продолжал нападавший. — И счёт покажи. Всё переведёшь, понял меня?

— Х-хорошо, — клацнул зубами Пашка. — Телефон в кармане.

— Вытаскивай. И не думай, что я шучу. Живее!

Пашка кое-как выцарапал мобилу из кармана джинсов. В ушах шумела кровь. В башке что-то взрывалось. Нажал он, конечно, не на банковское приложение, а на «Дополненную реальность».

Гопник навис сверху.

— Экран покажи, — велел он, не убирая натуральное лезвия натурального ножа от Пашкиного горла.

— Пароль, — шепнул тот. — В-вожу.

И ткнул в сведение энергии в ноль.

Парень с ножом покачнулся и завалился набок.

— Макс! — крикнули сверху. — Порядок⁈

Пашка быстро метнул на фигуру в квадрате света камеру. К нему возвращалась уверенность.

«Вымогатель. ФИО: Антипенко Антон Георгиевич. Возраст: 21 год. Состояние: активность (совершение преступления)».

— Макс! — заволновался Антон Антипенко.

Пашка спешно вошёл в «назначить действие» и написал: «Встать на карачки и так идти к какому-то магазу, снять там все шмотки полностью, сесть на землю и ждать ментов».

Когда фигура опустилась и поползла, он, продолжая сидеть задом на шершавом и влажном, перевёл камеру на бездвижное тело рядом.

«Вымогатель. ФИО: Бойко Максим Олегович. Возраст: 20 лет. Состояние: сон».

Пашка повторил команду и вернул обидчику энергию. Бойко зашевелился, но на ноги не встал. Упираясь ладонями в склизкий влажный пол котельной, он оттопырил задницу и по-собачьи полез вверх по лестнице.

Сердце Пашки бешено колотилось. Кое-как он нашёл в куртке сигареты.

Поднялся из подвала. Нога болела. Пашка прохромал к соседнему подъезду и, провожая взглядом тощего парня, на которого оборачивались, показывали пальцем и даже взялись снимать на телефон некоторые прохожие, сел на лавку. Закурил, восстанавливая связки на ноге за двести баллов.

Сердце начинало потихоньку успокаиваться, хотя пальцы всё ещё ходили ходуном. Стало казаться, что Пашка даже испугаться не успел, хотя на самом деле успел, и ещё как!

Он был весь грязный, перемазанный в какой-то дряни. Возвращаться домой — не вариант. Там, кроме другой мамы, ещё и тётка торчит, и проснётся с минуты на минуту. Хотя, можно же их вырубить. Но опять решит мать, что умирает, да ещё заключит, типа заразное что-то у неё, сестре передавшееся.

Пашка свирепо втянул носом воздух и наконец-то разозлился. В особенности потому, что вдруг понял, кто натравил этих гопников!

Приложение похвалило за сообразительность драконом.

Ну, мля, он ей устроит!

Географию со всей этой хернёй Пашка пропустил. Вернулся в подвал и переоделся там в спортивное из лежащей в рюкзаке сменки. Изгаженные шмотки затолкал в ранец. Физра была вторым уроком, но Пашка не пошёл и на неё. Вместо того глянул, в каком кабинете у класса Пионовой следующий урок. И, устроившись в соседнем коридоре, дождался появления Островской, а потом поймал её в спину камерой.

Назначил действие идти к трансформаторной будке за школой и ждать там. А, когда прозвенел звонок, двинул следом.

Потратил ещё пятьсот баллов, чтобы она стояла и слушала.

— Считаешь, что ты очень умная, да? — прищурившись, уточнил Пашка, снова и полновластно чувствуя себя богом. Богом, который будет мстить.

Глаза Островской расширились, но колдовской ИИ помешал что-то ответить.

— Думаешь, на фига сюда пришла и почему не уходишь, так? И знаешь, что я тебе скажу, Ира? Сейчас ты пойдёшь в магазин, купишь там бритву, потопаешь домой, закроешься в ванной и избавишься от всех волос на своей голове, включая брови. А потом как следует подумаешь о том, почему сделала так после того, как я велел, и что ещё ты можешь сделать, если когда-нибудь осмелишься навредить мне или моим близким. Всё ферштейн? Хорошенечко запомни, что это я тебе назначаю в наказание. И что тебе ещё повезло.

У Островской уже глаза на самый лоб вылезли, но что-то мешало возразить или убежать, и это, по-видимому, испугало её до чёртиков. Воровка и малолетняя подельница гопников таращилась округлившимися глазами.

А Пашка поднял телефон, разбил поступивший «икс», и старательно прописал программу в «назначить действие».

Островская молча развернулась и пошла к дороге.

Пашка самодовольно улыбнулся. Получил льва.

Представил, в какое пугало превратиться сейчас эта стерва. И поделом! Оборзевших надо учить, вот что. А оборзевших в край — учить как следует!

За такие приколы вообще можно было на зону её определить. Там бы не только обрили, а ещё что похлеще устроили.

Ещё, мать твою, девочка!

На алгебру Пашка пришёл в отличном расположении духа, лучащийся самодовольством.

— Ты где пропал⁈ — привязался к другу Толик. — Классуха злобствует, про тебя спрашивала в столовке.

— Проспал, — объявил Пашка и сел за парту, приготовившись со всем вниманием слушать Зинку.

Он был рад, что на алгебру всё-таки успел. И на дополнительные сходить вечером надо. Вообще поболтать с Зинкой. Может, она как-то его успокоит. Это сейчас было бы ох как кстати.

В башке сотворился винегрет из всего безумия, которое происходило в жизни разом, будто все подурели коллективно.

Следующий урок, ОБЖ, классная руководительница Ирина Сергеевна начала не с учебного материала, и даже не с выволочки прогульщику-Соколову (что стоило ему ещё пятисот баллов). А с очень важного объявления:

— На последний звонок в школу приедут мэр и телевиденье! — сообщила она. — Это огромная честь и большая ответственность. Всё торжество от «а» до «я» должно пройти без сучка, без задоринки. И потому в понедельник состоится предварительная репетиция последнего звонка всем составом школы, сразу после уроков. Быть обязательно! Одеться так же, как вы собираетесь на праздничную линейку! Я должна посмотреть, что вы намерились напялить. Учитывайте, что вас будут снимать! Показывать в новостях! Никаких коротких юбочек, девочки! Никто не должен воротить нос, когда увидит вас в сюжете! Мальчики, нужны галстуки и рубашки, наглаженные, как положено! К этому надо отнестись максимально серьёзно, речь о лице нашей школы! Также в эту пятницу и выходные проходят репетиции номеров самодеятельности. В связи с тем, что Орликова из 7-го «Б» слегла с пневмонией, слетает один номер и место вакантно. Нужно музыкальное выступление. Есть желающие?

И она строго воззрилась на класс.

10-й «Г» притих. Девки даже будто бы стали меньше ростом, а Мирошина прямо сиськи свои втянула, натурально.

Удостоверившись, что самодеятельность учащихся не интересует категорически, Ирина Сергеевна сдалась и всё-таки запоздало вернулась к учебному плану. Как-никак конец года.

Пашка, отвёдший от себя её око снова за очередные пятьсот баллов, первым делом взялся проверять, что опять стряслось с фермой.

На этот раз проблема оказалась в Кумыжном. Его запалили на кабале предки: мамка проследила, где сын пропадает после школы до глубокой ночи, подозревая нехорошее. Подозревать, кстати, не перестала, потому что предъявить заработанные финансы Антон не смог, а значит, потратил, а куда — не признавался (на деле же сам не понимал, на хер отправляет ЗПху не пойми куда). Поверить в сыновий альтруизм в отношении лиц неизвестных даже самому сыну, было трудно, и теперь мать водила Кумыжного в школу буквально за руку и забирала сама каждый день, а в довесок ещё и потащила к наркологу. Короче, оказался он для Весёлой фермы потерянным на неопределённый срок.

В связи с этим идею выходного для рабов пришлось Пашке отложить. И вообще, пожалуй, следовало пораскинуть мозгами и как-то предприятие расширить. Может, к Славке сходить. Или даже подключить Лебедева.

А то так на бобах Бог Всемогущий скоро останется, в натуре.

Игруха дала «икс».

«Вы достигли 76-го уровня!»

Остаток урока досматривал Пашка квестовые сериалы на плюс два к скорости. До выполнения не доставало полторы серии последнего, когда прозвенел звонок. Инфа из кино проходила мимо сознания. Мысли прыгали то к безумному утреннему приключению, то к размышлениям, как там чувствует себя нынче стерва Островская, то к расширению фермы, то, невольно и без разрешения, — к материным планам. Ведь именно сегодня она вознамерилась сообщить отцу о разводе. И хера с два он воспримет это нормально.

Неужто и правда станут делить квартиру? Осмелится батя?

Можно ему эту блажь отключить будет, даже и нужно.

А даст он вообще мамке развод? Так-то батя к подобным выкрутасам навряд ли отнесётся с пониманием. Он свято верит, что сам решает всё и руководит семьёй. Пашка тоже думал, что он руководит, так-то. Он, может, и руководил даже, до появления другой мамы…

Ну и каша заварилась.

Со звонком Толик из-за парты не поднялся, он уткнулся в телефон и что-то напряжённо строчил в мессенджере.

— Пошли, что ли? — тронул Пашка друга за плечо, когда одноклассники уже очистили помещение. Классная тоже куда-то ушла.

— А? — рассеянно отмахнулся Толик, не отрываясь от смартфона. — Погоди. Иди… сам… Я свалю ща вообще.

— С каких делов вдруг? — удивился Пашка. — Диктант семестровый, — напомнил он.

— Скажи Лидочке и классухе, что я дристал, как фонтан, и домой побежал.

— Чё такое? — присел на соседнюю парту Пашка.

— Да жесть какая-то. Янкиного брата в обезьянник загребли. Думали, обдолбанный, а он чистый. Пытается его вызволить, а её шлют. К ней поеду.

— А что он сделал?

— Да жесть, не пойму. Вроде голый у «Пятёрки» сидел с каким-то кентом.

Пашка переменился в лице.

— А какая… у Яны фамилия? — осипшим голосом уточнил он. — Знаешь?

— Бойко. Бойко Яна Олеговна. А чё? — Толик на секунду поднял взгляд от телефона.

— Да ничё… — ошалело пробормотал Пашка. — На диктант я пошёл, вот что. Наберу после уроков.

— Ага, — опять утыкаясь в мобилу, пробубнил Толик и стал наощупь одной рукой тетрадь с ручкой в ранец засовывать.

Ахереть нежданчик!

То есть, выходит, что брат Толиковой крутой безбашенной бабы — натуральный гопник, который с ножом на людей кидается? То-то ему кто-то морду бить насмерть стал и сестры не пожалел, на помощь прискакавшей! Что там Толик говорил? Что братец этот всему району бабки торчит? И что постоянно в неприятности попадает?

Да он, выходит, и сам — одна сплошная неприятность! А никакая не жертва, как подумали они с Люськой на фудкорте в пятницу.

Ну, повезло другу с бабенью, мля. Может, она и сама такая, как братец?

Надо бы у неё в башке как следует прилогой покопаться. Может, стоит Толика вообще спасать. Не то пропадёт друг в такой компании.

А потом Пашка засомневался.

Не очень хорошо его залезание в чужие взаимоотношения так-то заканчивается. Даже когда все сами виноваты…

А какое касательство Макс этот придурочный имеет к Островской?

Диктант пришлось писать, назначив потом Лидочке поставить за него пятёрку. Баллы стремительно таяли, нужно было срочно доделывать зависший квест и набирать их заново, вон на сколько всего они могут оказаться нужны.

На информатике Пашка добил полторы серии.

И уставился в новое задание глазами прямо-таки квадратными в какой-то подступающей панике.

Очень уж оно было того… этого…

«40. Купи трёх пауков-птицеедов. Награда — 10 000 баллов».