Продвинутый аккаунт

Глава 2 Учение от Павла

— Сраный диплом! — частил Руся, пока они пересекали мост через Суру. — Комп накрылся с концами, и этот сраный диплом вместе с ним. Я его полгода писал, мля! Крайний срок сдачи — в среду. Препод — бессердечный зверь восьмидесяти лет. Никаких поблажек! Из-за него уж сколько народу полегло…

— И ты поехал в лес, а не восстанавливаешь диплом, потому что…? — хмыкнул Толик, и получил ногой под зад.

— Потому что это нереально! Не говори, как Танюха, мы и так разосрались с ней вдрызг. Походу, придётся взять академку.

— Ты же, вроде, сам писал, если мне память не изменяет, — не сдавался Толик. — Восстанавливай, не тупи!

— Да ты сбрендил⁈ Невозможно это за несколько дней, хоть сиди, не разгибаясь! Всё, в жопу диплом. Буду грузчиком. Зато оторвёмся, — расхохотался Русик.

Пашка успел разбить пару «G» на боку, накопившихся с утра. Настроение у него было приподнятое, и очень хотелось прибухнуть. Но это он себе изо всех сил запрещал. Не заканчивались хорошо для Пашки такие начинания. А тут рядом Пионова, а в кармане — всемогущество. Мало ли что в пьяную голову взбредёт?..

Разве что немножечко… вот как вчера… получилось же вчера немножечко…

И ещё Пашка клятвенно пообещал себе наслаждаться моментом, каждым теперь моментом своей новой жизни. Не перспективами, а вот этим вот чудесным сейчас.

Потому что оно и правда было офигнским! Он с друзьями и настоящей собственной девушкой (!) за городом, тусит и веселится, у него нет никаких проблем и впереди — только лучшее!

— Ого! — оценил Пионову Русик, когда они наконец дотопали к лагерю. — Вот это поворот. — И глянул на Пашку с удивлённым уважением.

Он приосанился. И по-хозяйски чмокнул Пионову в щёку рядом с губами.

День прошёл великолепно! А большая банка растворимого сорбента, которую привезла Люська, очень способствовала соблюдению Пашкой данного себе обещания.

До вечера игруха выдала пару перевёрнутых «игреков», четыре кривенькие «Т» (повысив Пашкин уровень до сорок первого), одну «G» на боку, троих львов (повысив уровень до сорок второго!), пять свинок и шесть овнов.

А после того, как Руслану позвонила его девушка, почти невеста, с которой он проругался по телефону целых пятнадцать минут из-за своего диплома, а следом за ней ещё и мать, зародилась в голове Пашки интересная мысль.

Отсев ото всех, он исхитрился взять Русю в объектив и вошёл в меню программирования задач. Тратить на Русика дорогущую загрузку знаний Пашка бы не стал, но тот ведь говорил, что писал свой сраный диплом сам. Значит, знания есть. И воспоминания о них есть, только где-то в недрах памяти. А что, если…

Пашка вбил в строку «назначить действие»: «Набрать в гуглдок текст, полностью дублирующий пропавшую дипломную работу» и затаил дыхание.

Решётка! Она появилась! Пять сотен балов, столько же, сколько за завтрак или чистку зубов!

Палец Пашки ненадолго задержался над кнопкой. Внутри шевельнулась жадность. На экране закрутилась эмблема гордо вскинувшей морду лисы с пышным хвостом. Разбив её, Пашка всё-таки пожертвовал пятью сотнями драгоценных очков. Он назначил Русе время старта в час ночи.

Лиса, к тому же, в строке была десятой.

«Вы достигли 43-го уровня!»

Пашка припомнил, что натыкался на возможность редактирования истории предметов на сотом уровне, и залыбился до ушей. Если окажется, что такие функции касаются не только предметов…

А захочет ли Пашка вносить правки в своё прошлое? Тут большой вопрос, так-то. Вспомнился «Эффект бабочки» и прочие аналогичные сюжеты в кино. Можно доизменяться до того, что игруху он не скачает. Разумнее пожертвовать шестнадцатью годами, полными лишений, и наслаждаться шикарным сейчас!

Единственным недостатком вечера было то, что Руся совершенно не порывался спорить о чём-либо.

Пашка ожидал, что ситуация, о которой говорилось в квесте, смодулируется сама, как бывало раньше — с отжиманиями там, или тетрадкой по физике. Но ближе к полуночи заподозрил, что в этот раз нужно проявлять инициативу. Тем более Пионова уже зевала, а у Пашки на неё перед сном были определённые планы.

— Русь! — прищурился он и встал, протягивая Толикову брату руку. — А вот спорим, что ты за эту ночь восстановишь свой диплом?

Тот расхохотался.

— Серьёзно, — не отставал Пашка. — На косарь.

— Даже пробовать не стану, — гоготнул Русик, и отпил за раз полбанки пива, а затем смачно отрыгнул. — И харе уже про сраный диплом, настроение портится.

— Ну не напишешь, так косарь получишь. — Пашка продолжал стоять, протягивая ладонь. — Беспроигрышный варик.

— Это что за акция помощи начинающим грузчикам? — хмыкнул Толик, и брат запустил в него пустой пивной жестянкой.

— С каких пор ты олигархом заделался? — спросил он у Пашки.

— Спорим! — наседал тот. — Давай, соглашайся! Где твой азарт? Рисков ваще ноль!

— Ну давай! — сдал позиции Руся, покатываясь со смеху и взялся за протянутую ладонь.

— Ты только начни. Ну, создай док и напиши, что помнишь, — велел Пашка внушительно.

— Да я ща могу только титульный лист, и то без разметки!

— Пойдёт, — кивнул Пашка. — Толян, разбей.

— Мутки у тебя странные, — отметил друг, поднимаясь и расцепляя ударом ладони их руки.

— И мы с Люсей спать пошли, — добавил Пашка. — Да?

Она заулыбалась и покраснела.

— Ну даёт твой Пашок, — услышал он, ожидая, пока Пионова вернётся из кустов. — Красава!

— Это что на тебя нашло? — шепнула в палатке Люся, стягивая толстовку.

— Мотивация.

— Какая же это мотивация, если человеку надо что-то не сделать?

— Эксперимент. Психологический.

Пашка глянул на часики в углу дисплея её играющего в сетке купола телефона и, прежде чем застегнуть палатку изнутри, выглянул наружу. Руся сидел на каремате у костра, облокотившись спиной на бревно-стол, и обоими руками что-то лихорадочно строчил в телефоне. Толик закидывал пустые бутылки в пластиковый пакет, собираясь спать.

Пашка спать пока не намеривался. Были у них с Люськой многообещающие планы…

Пробудившись далеко за полдень, Пашка обнаружил перевод в тысячу рублей от Руслана В., овна (плюс сорок четвёртый уровень), кривую «Т» и двадцать баллов за выполнение квеста. А вот задания продолжали быть прямо-таки измывательскими:

«30. Посети школьные занятия в среду, 2.05.2018. Награда — 10 баллов».

Мало того, что на такое количество очков сделать в будущем ничего путного нельзя, так миссия ещё и зависала до послезавтра! Пашка закусил губу, очень пожалел о том, что вчера одарил Русика пятью сотнями баллов, и получил новую лисицу.

— Прикинь, чё! — встретил у костра Толик. Они с Пионовой пили растворимый кофе и ели вчерашний шашлык, о чём-то беседуя. — Руся всю ночь строчил свой диплом и уверяет, что восстановил его! Правда, не знаю, какого вся эта бодяга качества, учитывая, что он выхлестал полторы бутылки водки, но ты, походу, выиграл косарь!

— Мотивация! — засмеялась Пионова. — Паш, мы решили остаться до завтра, если ты не против. Руслан только час назад улёгся, мои и Толины родители не против. Твои не будут ругаться?

— Не, — ухмыльнулся Пашка, и Толик закатил глаза.

Остаться в лесу было идеей хорошей, хотя провернуть божественные махинации с предками тоже очень хотелось. Но сомневаться в успехе Пашка уже совсем перестал. Его велением чел за ночь настрочил сотню страниц дипломной работы! Да Пашка может войны остановить (если вычислит, кто за них отвечает, и сможет взять в объектив камеры)!

Понедельник прошёл просто отлично! К ночи Пашка уже подумывал жениться когда-нибудь на Пионовой, хотя ей, конечно, о том не сказал — мало ли, ещё поменяет свои взгляды со временем. Но была Люся бабой зачётной во всех отношениях. Особенно в постельном. Но и во всех остальных Короче — прям суперской!

Спать не ложились вообще, хотя Пашка водил Люську «отдохнуть в палатку» целых два раза. Чтобы успеть на единственную утреннюю электричку в город, на станции в Пыркино нужно было быть в половине седьмого утра. Русик проспал до ужина, а пробудившись, перечитал свой диплом и прямо-таки офигел. Клялся, что он, кажется, в точности такой, как был на сдохшем компьютере!

В связи с такой радостью Русик знатно наклюкался, и его едва дотащили до станции по предрассветному лесу. Почти час отпаивали кофе уже на вокзале в Пензе и буквально положили в утреннюю электричку в Саранск.

Посадив Пионову в такси, Толик от всей души пожелал Пашке выжить и выразил надежду, что сможет увидеть его завтра в школе, хотя видно было, что терзают Толика на этот счёт немалые сомнения.

Пашка же был полон энтузиазма.

День и ночь обогатили его ещё парой овнов, двумя «Т», четырьмя свинками, пятью львами и тремя перевёрнутыми «игреками», принесшими аж сорок пятый уровень!

Но пока исправлять прошлое нельзя, а управление на расстоянии Пашка не освоил, требовался ему план для внедрения в квартиру, притом желательно с минимальными потерями баллов.

«Эмоции/настроение» из кругового меню человека представляли собой открывающуюся панель с индикаторами, показывающими на первом экране параметры по двадцатибальной шкале из делений, которые можно было регулировать (десять баллов за внесение изменений в любое состояние). Слова, представленные в меню, у разных людей различались.

Пашка тренировался всю поездку на окружающих пассажирах, пока товарищи спали. У себя он поднял энергию на максимум за сотню баллов, и это сработало, как пять банок энергетика.

Иногда активные состояния в меню менялись прямо в процессе взаимодействия. Например, у тётки с клетчатой сумкой, из которой торчала картошка, добавилась строка «гнев», и при том с восемнадцатью делениями, из-за поступившего ей за полчаса до станции «Пенза-1» телефонного звонка. И заменила эта строка исчезнувшую «скуку».

Тётка взялась орать в трубку, красочно подтверждая правильность анализа настроений.

В самом низу экрана имелась строка ввода, нажатие туда вызывало клавиатуру, и можно было набирать слова. Некорректный запрос так и оставался только буквами, например, если написать «собака». Но вот после характеристики чувства возникала решётка, и тогда на слово можно было кликнуть, и оно заменяло строку с самой слабой на данный момент эмоцией.

Имелся также и второй экран, который можно было смахнуть в этом разделе. Там было поинтереснее.

По центру располагалась характеристика, доступная для изменения во всплывающем окошке за тридцать баллов. Например, у тётки после неприятного звонка «Нейтральное!» превратилось в «Очень плохое!». А вот ниже следовали более подробные данные:

«Поскандалить»;

«Пнуть уличное животное»;

«Обматерить кого-нибудь».

Такие настроения были у тётки.

У дремлющего Толика меню показывало:

«Проваляться весь день в кровати и ничего не делать».

Но самое главное, на этом экране тоже была строка ввода! Правда, стоила она пять сотен баллов. Но зато соглашалась вознаградить предложенный вариант решёткой даже в случае весьма длинных и подробных указаний.

Пашка попробовал прописать тётке:

«Обнять мальчика напротив, радоваться его существованию в мире, улыбаться и стараться ему угодить», и решётка появилась! Конечно, на такую дичь Пашка пять сотен не потратил. Но зато определился с тем, с помощью какой из функций повлияет на предков.

Проблемы в данном плане имелось две. Первая — нужно было довольно много времени на то, чтобы войти в меню и написать пожелание. Вторая — наличествовало у Пашки разом два буйных родителя, жаждущих с ним разделаться.

А в довесок была с собой ещё и куча походных вещей.

Словно бы уже став буржуем, к дому он подъехал на такси, но не к самому подъезду, а к торцу девятиэтажки. Выгрузив всё, и укомплектовав так, чтобы можно было унести за раз, Пашка отволок рюкзак к крыльцу и отошёл, примериваясь к окнам кухни.

Жили они на втором этаже. С улицы ночью было прекрасно видно всё, что происходит в квартире, если свет включён, а портьеры не задёрнуты. Днём видимость была похуже, но, если человек подойдёт к окну, поймать его объективом станет очень легко.

Пашка влез ногами на лавку (благо, никаких бабулек в окрестностях не сидело). Взял увесистый ком земли с клумбы. Прицелился.

Но с первого раза промазал. Чернозём разлетелся на крошку, ударившись о стену дома. Зато второй комок угодил точненько в стекло.

Пашка решил так: если выглянет кто-то один из предков, ловит камерой и вводит придуманную заранее команду в настроения. Если оба разом, ловит одного, нажимает на «эмоции/настроения» и уносит ноги за дом, чтобы иметь запас по времени. В этом случае нужно будет переформулировать и добавить идею усиленно защищать сына от второго родителя до тех пор, пока Пашка и на него повлиять не сможет.

Он очень надеялся обставить своё возвращение на тысячу баллов. Если квесты с нормальным вознаграждением не вернуться, нужно будет вообще сесть и проработать чёткий план воздействия на вселенную так, чтобы имеющихся сейчас восьмидесяти трёх тысяч ста пятидесяти восьми баллов хватило на обустройство новой жизни и остался небольшой НЗ на случай чрезвычайных ситуаций.

Кто-то резко отдёрнул занавеску и в окне показалась мамкина перекошенная морда. Как полыхнули яростью её глаза было видно даже отсюда.

Пашка стремительно клацнул на «эмоции/настроения». Мамка скрылась из виду. Сердце в груди колотилось со страшной силой.

Дойти до двери, открыть два замка, потом один в тамбуре, притом ключами, а их ещё надо взять, сбежать на первый этаж, распахнуть подъездную дверь. Плюс обуться. Ну короче, фора имелось.

Настроение на втором экране у матери отображалось как «Очень плохое!».

«Орать на сына до хрипоты»; «Бить сына руками»; «Схватить сына за волосы», – прочитал Пашка, и из-за последнего пункта аж поперхнулся негодованием.

Вводить команду помешала возникшая эмблема недоведённой «П», отнимая драгоценные секунды.

Пашка выругался сквозь зубы, и начал строчить: «Радушнр встретить сына Пашу, радоваться ему, проявлять заботу, хвалить и защищать от отца».

Решётки не было!

Он уже готов был сдрыснуть, оставив свой рюкзачину у подъезда, когда заметил опечатку. Исправил «радушнр» на «радушно» и начал лупить по фразе с появившейся решёткой большим пальцем. Руки дрожали, дыхание сбивалось.

Пашка окнул цену в пять сотен баллов, когда уже щёлкнула подъездная дверь.

И даже был готов увидеть всё ещё жаждущую расправы мамку, из-за чего невольно сжался.

Но женщина, вышедшая из подъезда, вообще была на его матушку не похожа.

— Сыночек! — раскинув руки и улыбаясь так, что буквально до неузнаваемости изменились черты лица, выпорхнула она на улицу. — Ласточка моя, где же ты был? Чумазый какой! — Руки одетой в халат, носки и батины огромные резиновые тапки мамки сомкнулись вокруг стоящего на скамейки Пашки, и она тепло притянула его к своей пышной груди. Пашка шагнул на асфальт. На глазах отстранившейся матушки блеснули слёзы умиления. — Ты голодный? Устал? — Непривычное выражение лица разгладило морщину на переносице, сделав родительницу словно бы немного моложе. — Ох, давай скорее! Надо папке звонить! Он же в полиции, заявление пишет! Не дай бог принять успеют, так он с тебя, солнышко, шкуру сдерёт!