Проект Re: Третий том

Глава 25 — Перед и после внедрения инжектора — Тридцатое и тридцать первое июля

После того, как мы с Мияко вдоволь уладили все наши разногласия посредствам удовлетворения друг друга, оставалось меньше двух часов, чтобы отойти от нашего небольшого, но крайне энергичного и выматывающего марафона, а после — привести себя в порядок и принять душ, потому что время уже подходило к назначенному её дедушкой сроку, по окончанию которого нам нужно было явиться в клинику, где меня должна была ожидать личная палата, специальное оборудование и лучшие врачи, с конечно же самим инжектором.

Но, на моё удивление, Мияко, которая после нашего «марафона» не могла подняться на ноги минут десять, а после ещё просила донести её до душа, потому что сил толком не было, а ноги до сих пор тряслись, оказалась этого мало и она крайне настойчиво требовала продолжение «марафона», который в итоге прошёл прямо в душе и затянулся на все двадцать с лишнем минут, по окончанию которых мне пришлось помогать ей мыться, а после ещё и одеваться, и краситься.

А дальше уже следом шло такси. И конечно же, не обычное, а премиальное, ибо статус не позволяет ехать на таком, да и что куда важнее — такое не понравится её дедушке.

Так что пришлось вызывать самое дорогое такси из возможных. И оплачивать это, естественно, пришлось мне в одиночку — благо были баллы за занятое второе место на втором особом экзамене.

Вот так потратив изрядное количество денег и простояв в токийских пробках больше получаса, мы наконец-то добрались до самой клиники.

Кстати говоря — даже простого внешнего вида клиники более чем хватает, чтобы показать её уровень: с виду, совершенно новое многоэтажное здание, этажей в двадцать; огромные окна, стоящие в каждом номере; большая автоматическая входная дверь; ну и невероятных размеров светодиодная вывеска на крыше здания.

С одной стороны вполне минималистично, а с другой — сразу понятен местный уровень.

Идеальное сочетание.

Выйдя из такси, мы направились к дверям, стоило нам подойти к которым, как они сразу же сами открылись, пропуская нас внутрь и открывая вид на явно крайне дорогой интерьер клиники: белые диваны, расставленные по сторонам; небольшие прозрачные столики, стоящие рядом с диванами; такой же белый, как и диваны, ресепшен; ну и несколько зацветающих цветков, стоящий то тут, то там для разбавления обстановки.

Пройдя внутрь, мы направились к ресепшену, а пока мы шли — я рассматривал местных обывателей, почти каждый из которых был в, очевидно, крайне дорогих и строгих, деловых костюмах. Впрочем, даже без этой официальной одежды, одного выражения их лиц, с острыми и мрачными взглядами хватало, чтобы понять, насколько они высокого полёта.

Стоило нам подойти к ресепшену, как работник клиники сразу же довольно почётно поприветствовал нас с улыбкой на лице и даже с поклоном, а после — продиктовал этаж и номер комнаты, в которой и будет происходить эта небольшая операция. И сделав это, в конце указал рукой в сторону лифта и следом сделал ещё один уважительный поклон.

Проследовав в указанную им сторону, мы пришли к лифтам, коих тут целых три — и это с только с одной стороны. Можно сказать, нам повезло — один из лифтов был на первом этаже, и нам не пришлось его дожидаться.

Зайдя в него и выбрав нужный этаж, мы, совершенно без разговоров, доехали до него под тихую и меланхоличную музыку.

А уже выйдя из лифта, сразу же встретились взглядом с дедушкой Мияко, который в этот момент разговаривал о чем-то с врачом в стандартном белом халате.

Подходили мы со стороны спины врача, так что я успел услышать обрывок его фразы, адресованный дедушки Мияко.

— ... я надеюсь, вы знаете, на что идёте.

— Знаю. От вас же нужно лишь сделать всё то, что требуют, и желательно — сделать это молча, — проговорил он, смотря на приближающихся нас.

Врач, очевидно, заметил его взгляд, а после и вовсе услышал наши шаги сзади, поэтому кивнул, давая понять, что он всё понял и тема закрыта.

— Я верно понимаю, что ты не передумал, раз явился сюда?

— Именно так, — кивнул я в подтверждение.

— Тогда заходите, и начнём, — указал он глазами на открытую дверь палаты.

И когда я уже собирался ступить в палату, врач выставил свою руку, перекрыв мне проход.

— Прошу прощения, но я обязан убедиться, что пациент сам идёт на эту операцию, осознавая все риски, — говорил он, нервничая, отчего его голос и тело нескрываемо дрожали.

Дедушке Мияко это не понравилось настолько, что даже на его обычно полностью спокойном и незаинтересованном лице вздулись вены, а кулаки сжались, как и зубы, которые чуть ли не издавали скрежет.

Врач явно его боялся. Боялся, но при этом смотрел мне в глаза и продолжал говорить, на что изначально и решился:

— Дело в том, что в данной операции есть высокий риск провала, в следствии которого пациент более не сможет никогда владеть EMF-ом.

— Я это знаю.

— Уверен, что это так. Но дело тут в другом.

«На самом деле вариантов тут довольно мало и все они довольно очевидные, но всё же пускай он выскажется.»

— И в чём же конкретно?

— В применяемом инжекторе.

— Вы переходите границы, — лаконично, но с невероятной строгостью произнёс дедушка Мияко, вмешавшись в наш разговор и в это же время беспощадно испепеляя врача своим взглядом, не сулившим для него ничего хорошим.

— Нет, это мои обязанности, и я обязан их придерживаться, — ответил он, даже не решившись посмотреть в его сторону. — Инжектор, который собираются использовать в данной операции, — один из редчайших, и соответственно, он и ему подобные почти не изучены даже учёными, не говоря уже о мне подобных. То есть, я хочу сказать, что вообще не знаю, какой эффект будет от применения этого инжектора. Самое очевидное — это у вас просто пропадёт возможность к использованию EMF-а, как и в случае неудачного применения обычных инжекторов. Но это лишь в самом очевидном случае. Что же будет на самом деле — мне не известно. Но в худшем случае, возможно, есть риск летального исхода. Поэтому я обязан убедиться, что вы идёте на это по собственной воле и полностью осознаёте все риски.

— Мы об этом не договаривались, дедушка, — впервые за время прибытия в эту клинику что-то сказала Мияко, и в её голосе явно читалось недовольство. — Договор был о риске, что он максимум потеряет возможность использовать EMF — и то, шанс этого должен быть около сорока процентов. В данном же случае этот риск, очевидно, куда больше.

— Данный шанс — наилучший, чтобы применить этот инжектор. Более я говорить в данном месте об этом — не намерен, — чёрство ответил он, хмурясь.

— Значит, и Акира не намерен идти на этот бессмысленный риск. Всё равно договор ты будешь обязан сдержать, — и сказав это, я почувствовал, как её рука схватила моё запястье и потащила меня назад.

Но вместо того, чтобы поддаться Мияко, я стоял на месте и смотрел её дедушке в глаза.

— Мори-сан, вы говорили, что инжектор будет с одним из лучших атрибутов — это правда?

— Что?.. — удивилась Мияко, тащащая меня назад.

Врач, попытавшийся мне помочь, тоже удивился, но в отличии от Мияко сдержался и промолчал, видимо решив, что уже сделал всё, что от него требовалось.

— Это полная правда. Данный инжектор, по своим составляющим, практически полностью соответствует другим инжекторам, хранящим в себе одни из лучших атрибутов.

— Иначе говоря, единственные его отличие от остальных — это некоторые неизученные составляющие, в следствии применения которых и может произойти буквально что угодно; а так же его общая редкость. Правильно я понимаю?

— Да. Сейчас у тебя есть шанс испытать его на себе и, возможно, получить огромную силу.

— Или — умереть, в случае неудачи.

Он это проигнорировал.

— Или просто уйти отсюда, — вклинилась Мияко. — Ты и так достаточно сильный, и твоих способностей более чем хватит, чтобы добиться всех твоих целей.

Но заметив, что я не двигаюсь, она продолжила:

— В крайнем случае, можем сойтись на том, что ты примешь стандартный хороший инжектор, а не хрен знает что.

— Я согласен, — лаконично ответил я.

— Почему?! — вскрикнула Мияко.

— Подождите, вы точно уверены в своём решении? — начал врач. — Я же сказал: тут даже риски просчитать невозможно — и это с нашим-то оборудованием!

— Он согласился. Закончим на этом весь цирк и за дело, — спокойно сказал дедушка Мияко, махнув рукой и зайдя в палату.

Вслед за ним, немного растерявшись, зашёл и врач. И когда я уже собирался пойти внутрь, меня вновь остановили. Только на этот раз это была Мияко.

Она крепко держала меня за руку, кажется и не собираясь отпускать, или дать мне шагнуть вперёд.

Я повернулся голову к ней.

— Зачем тебе это?.. — тихо проговорила она, уверенно смотря мне в глаза.

— Я действительно могу добиться всего запланированного и без лишнего атрибута, и ненужного риска. Но разница во времени получиться слишком большой, если сравнить с вариантом, что у меня будет ещё один атрибут, и он будет сильным.

— Ради времени, серьёзно? Ты буквально рискуешь собственной жизнью ради того, чтобы просто побыстрее добиться своей цели?

— Кажется, я тебе уже говорил — моя жизнь ничего не стоит. Как и жизни других. Цель оправдывает средства; цель — есть всё. А без цели — нет ничего. Но в конкретно данном случае, я уверен, что всё закончиться хорошо, так что тебе не стоит так переживать.

И дождавшись, пока её хватка ослабнет, я вырвал руку, двинувшись в палату. Мияко же, не сразу, но всё-таки пошла за мной, более ничего не говоря.

Далее шла основная подготовка — подключение всего оборудования к моему телу. И пока это происходило дедушка Мияко стоял в стороне и тщательно за всем наблюдал, будто бы стараясь лишний раз даже не моргать; а Мияко — просто села в кресло и с раздражительным лицом пристально смотрела на меня.

И когда я уже лежал в кровати, полностью облепленный различными присосками, медицинскими иглами и прочим оборудованием — врач обратился ко мне:

— Обычно подобная процедура происходит следующим образом: пациента вводят в полную кому, далее начинает работать аппаратура, подготавливая тело пациента к инжектору, дабы увеличить шансы на положительный исход, и только после этого уже вводиться сам инжектор, и благодаря установленной аппаратуре буквально в ближайшие пять минут можно будет сказать, какой именно исход в данном случае — положительный или отрицательный. После пациенту и его тело дают отдохнуть и выводят из комы только на следующий день. Но это всё в обычном случае, в котором участвуют обычный инжектор. В данном же случае — эффект полностью непредсказуем. Мы даже не можем быть уверены в том, что установленная аппаратура не ухудшит результат, вместо того, чтобы его улучшить. Так что мы даже не можем примерно прогнозировать, как пройдёт данная операция, и через сколько вы проснётесь.

— Если проснётся... — добавила Мияко, перебив врача и всё так же беспощадно смотря на меня своими алыми глазами.

— Да... если проснётесь вовсе. Так что я обязан ещё раз убедиться: вы уверены в своём решении?

— Да.

— Тогда я начну погружать вас в кому, — и сказав это, он подошёл к аппаратуре, начав нажимать по клавишам. — Увидимся, когда вы очнётесь.

А дальше зрение начало мутнеть, а думать было всё труднее и труднее. С десяток секунд — и всё кончилось. Я впал в кому, полностью потеряв связь с собственным телом.

Правда, для меня это было буквально на несколько мгновений, по истечению которых я вновь полностью вернул контроль над телом и открыл глаза.

Было темно.

Свет был только из окна, откуда светила полная луна, освещая часть комнаты, в которой мирно спала Мияко на том же самом кресле, где сидела и до моего погружения в кому.

Помимо неё никого более в комнате не было.

«По плану я должен был проснуться примерно в обед следующего дня, а по итогу — проснулся ночью. Очевидно, дело в моей регенерации — она автоматически склоняла тело к выходу из комы, так как это изначально неестественное состояние для тела. Раз так, то переходим к следующему этапу.»

Я приподнял левую руку, в которой всё ещё торчали медицинские иглы, и повернув её ладонью к верху, вспомнил те ощущения, которые испытывал каждый раз, когда использовал EMF.

Секунда — и из моей руки выходит всё тот же чёрный дым. А выходит его ровно столько, сколько я и планировал.

«Понятно. Тогда следующий этап.»

Я выпустил ещё больше дыма, после чего резко сжал ладонь в кулак, и дым, буквально следом за рукой, принял ту же самую человеческую форму, которую я уже сегодня не раз создавал.

«И последний этап.»

Я вдохнул, сосредоточился, и фигура из дыма задвигалась так, как я и хотел.

«Ясно, значит контроль над дымом не потерян, и даже не откачен назад в развитии. Это хорошо, пускай иначе и быть не могло. Осталось проверить самое интересное.»

Развеяв дым, я начал пытаться нащупывать новый атрибут, вспоминая те ощущения, которые испытывал, когда в первый раз использовал дым.

И у меня это вышло.

Далее оставалось лишь потянуть за это ощущение, высвободив атрибут, как когда-то это было с дымом.

Но стоило мне это сделать, как ничего не вышло. В отличии от прошлого раза, когда дым появился сразу — в этот раз ничего не появлялось.

«Тогда, может, это атрибут, который я не вижу? Такое то же вполне может быть — к примеру, это может быть воздух, который в начале его развития почти не заметишь невооруженным взглядом.»

Я приподнял вторую руку и подставил её напротив первой руки, после чего вновь потянул за то ощущение, старая высвободить новый атрибут.

Но и в этот раз ничего не произошло. И второй рукой я так же ничего не ощутил — даже лёгкого дуновения ветра.

«Вряд ли это атрибут, который я не могу увидеть и ощутить. В таком случае остаётся ещё несколько вариантов, один из которых — атрибут может быть внутри меня.»

Я поднёс к своему лицу руку, а ко рту — большой палец.

Засунул его в рот и... прокусил, откусив часть кожи.

С пальца, по руке, начала скатываться кровь.

Я внимательно наблюдал за этим процессом, пока в один момент вновь не обратился к новому атрибуту, который вполне отчётливо ощущал в себе, но до этого не мог вытащить. Ну или я так думал, что не мог его вытащить.

Небольшая струйка крови опускалась всё ниже по моей руке, пока в один момент не застыла на месте, а ещё спустя несколько мгновений — не направилась обратно к пальцу, откуда и лилась.

«Вот как. Это даже интереснее, чем я предполагал. Может ли быть, что он изначально таковым и должен был быть? Или же это его так изменила моя регенерация? Наверное, на этот вопрос ответа я уже не получу.»

Когда я закончил со всеми необходимыми тестами, я бросил взгляд на всё ещё спящую Мияко в кресле. Но решил её не будить и лёг спать, давая телу отдых и время привыкнуть к новому атрибуту.

Примерно же в восемь утра тридцать первого числа все в том же составе собрались в моей палате, дабы проверить моё состоянии.

Скрывать то, что я уже вышел из комы я, естественно, не стал.

— Такое вполне возможно, учитывая, что мы использовали, — ответил на вопрос дедушки Мияко врач, осматривая показатели аппаратов, выведенные на экран.

Он же на это ничего не сказал и посмотрел на меня.

— Как себя чувствуешь?

— Так же, как и обычно.

— Есть новые ощущения?

— Нет, ничего такого.

Он посмотрел на врача.

— Судя по всем показателям — всё вышло, — моментально ответил он. — Опять же учитывая то, что мы использовали — есть шанс, что атрибут пробудиться позже, или вовсе не пробудиться. Или пробудиться так, что он даже этого не осознает.

Такой ответ ему явно пришёлся не по душе, но делать было не чего — он сам знал, на что шёл, используя это на мне.

— Используй свой изначальный атрибут.

Я сделал так, как он и просил — приподнял руку и выпустил дым, резко наполнивший небольшую часть комнаты.

— Значит, атрибут остался... — тихо проговорил он, опустив глаза и задумавшись. — Есть возможность отследить, использует ли он EMF в данный момент? — обратился он к врачу.

— Эм... да, конечно есть, — ответил он и начал что-то набирать на клавиатуре. — Готово. Если он использует EMF — это отразиться здесь, — указал он на полоску на экране.

— Используй свой изначальный атрибут снова.

Я сделал так, как он и хотел — снова создал дым, и полоска на экране задвигалась, перестав быть ровной.

— Теперь так же обратись к новому атрибуту.

Я приподнял руку и обратился к новому атрибуту, но ничего не изменилось — зато полоска на экране вновь задвигалась, перестав быть ровной.

— Он использует EMF, — в подтверждение сказал врач.

— И почему тогда ничего не происходит?

— Не имею ни малейшего понятия, — пожал он плечами. — Так быть явно не должно. Но опять же вспоминая, что мы использовали, — есть возможность, что это какой-то новый атрибут, скажем, невидимый для нас. Или может, его вовсе сейчас нет, но он появиться через время — такое тоже вполне может быть. Да и честно говоря, предположений тут может быть крайне много. Сказать что-то наверняка можно будет только через время.

Услышав это, дедушка Мияко выдохнул и его строгое лицо стало таким, какое оно обычно в школе.

— Ладно, хотя бы не потерял прошлый атрибут. Пока это будет достаточно, — и сказав это, развернулся в сторону выхода из комнаты. — Завтра будет обряд принятия в род и свадьба, — сказал он напоследок, оставив нас троих в палате.