Происхождение христианства в свете рукописей Мёртвого моря

Одной из наиболее характерных и существенных черт истории раннего христианства является наличие многочисленных течений и сект. Они боролись друг с другом с большой ожесто­ченностью. Эта борьба отражала разнородность социального и этнического состава ранних христианских общин. Большая часть христианских сект, возникших в I—II вв., сравнительно быстро перестала существовать. Несмотря на свое исчезновение, они во многом послужили образцами для ряда сект средневеко­вого и нового времени. Многие идеи и догмы древних сект были заимствованы более поздними сектами.

Между идеями ранних сект, с одной стороны, и воззрениями господствующего направления в христианстве, с другой, не было непроходимой грани. Они неизменно перекрещивались и находи­лись в постоянном взаимодействии. Ранние литературные памятники христианства имели много общего с древними сек­тантскими памятниками. Поэтому изучение ранних ересей име­ет важное значение для лучшего понимания процесса происхож­дения христианства.

В Апокалипсисе, древнейшем памятнике христианской письменности, упоминаются николаиты и «последователи Валаа­ма» — секты, существовавшие в I в. н. э. Среди множества ересей II в. могут быть выделены три основные группы: иудео-христиане, монтанисты и гностики. Не исключена возможность, что некоторые сектантские группировки, принадлежавшие к иудео-христианам, возникли еще в последние десятилетия I в. Во всяком случае появление этих группировок относится к более раннему времени, чем возникновение гностических сект.

1. Иудео-христианские секты

Из иудео-христианских сект главной были эбиониты (от древнееврейского слова «эбион» — «нищий», «бедный»). Эта секта возникла в Палестине в начале II в. и существовала вплоть до IV в. Некоторые сведения об эбионитах можно найти в сочине­ниях отцов церкви.

Некоторые ученые утверждают, что основателем секты эбионитов был некий Эбион. С именем этого мифического лица они связывают название секты. В данном случае эти ученые сле­дуют за Тертуллианом и Епифанием, которые объясняли слово «эбиониты» при помощи выдуманного имени «Эбион». Другие исследователи объясняют название секты тем, что древние хри­стиане из иудеев сами называли себя эбионитами, т. е. «бедня­ками», так как презирали богатство и считали бедность важней­шим условием принятия христианства. Это название сохрани­лось за ними и тогда, когда господствующее направление христианскои церкви признало их еретиками.

Эбиониты стремились к примирению и слиянию иудаизма с христианством. Они в основном придерживались христианских догм, постепенно порывали с иудейской религией, не признавали книг пророков. Однако эбиониты продолжали соблюдать неко­торые важные иудейские обряды. Они совершали обрезание, праздновали субботу, выполняли постановления относительно пищевых запретов. Эбиониты многое заимствовали у ессеев: презирали богатство, жили небольшими общинами, которые имели общую кассу и распоряжались имуществом своих членов. Эбиониты верили в спасительную миссию Христа, но отрицали его божественность, его непорочное зачатие. Они считали Иису­са одним из еврейских пророков, выделившимся среди людей своей нравственностью. Эбиониты полагали, что Иисус родился естественным путем от своих родителей Иосифа и Марии, проис­ходивших из рода Давида.

Эбиониты отвергали апостольскую миссию Павла, считали его отступником от закона, враждебно относились к его уче­нию. Они признавали евангелие Матфея, но отрицали священ­ность других новозаветных книг. Эбиониты имели свое еван­гелие, которое, вероятно, восходит к евангелию Матфея. Неко­торые исследователи отождествляют евангелие эбионитов с так называемым евангелием двенадцати апостолов. Другие ученые считают, что здесь имеем дело с двумя разными сочинениями. На данной стадии исследования трудно отдать предпочтение ка­кой-либо из этих точек зрения.

Интересным представляется вопрос об этническом и соци­альном составе секты эбионитов. Не подлежит сомнению, что она вербовала своих приверженцев почти исключительно из иу­деев. Значительно труднее определить социальный состав эбио­нитов, так как на этот счет не находим никаких сведений в до­шедших до нас источниках. Можно, однако, предположить, что к эбионитам присоединялись преимущественно бедные люди. В пользу такого предположения свидетельствует, пожалуй, само название секты.

Об этой секте располагаем скудными и отрывочными сведениями. Они все же да­ют основание для заключения, что назареи находились в близком родстве с эбионитами. Незначительные различия между ними сводились к следующему. В отличие от эбионитов назареи признавали сверхъестественное рождение Иисуса. Кроме того, они были менее строги в соблюдении иудей­ских обрядов. По-видимому, вследствие указанных моментов церковные круги относились к назареям более снисходительно, чем к эбионитам. Разрозненные общины назареев существовали до IV в.

Некоторые сведения о них содержатся в сочинениях отцов церкви. Эти сведения являются настолько скудными и неясны­ми, что не позволяют в достаточной степе­ни определить характер упомянутой секты. С одной стороны, в учении элкесаитов было много мистических и магических формул. Это несомненно сближало их с гностика­ми. С другой стороны, элкесаиты, как и эбиониты, отрицали девственное рождение Иисуса и отвергали апостола Павла. По­этому не случайно одни исследователи причисляют элкесаитов к гностическим сектам, а другие — к иудео-христианским.

У элкесаитов большой популярностью пользовалась какая-то пророческая книга, которую, по их верованиям, сам Элксей, основатель секты, получил непосредственно от сына божия. Со­гласно утверждениям элкесаитов, тот, кто живет по заповедям этой книги, получит отпущение грехов, причем отличное от то­го, которое даровал людям Иисус Христос.

2. Монтанизм

Сочинения монтанистов не уцелели. Поэтому о монтанистах приходится судить на основе произведений Тертуллиана, Евсе­вия и других отцов церкви. Эти авторы приписывали монтанистам всякие небылицы. Кроме того, своим спорам с еретиками они придавали односторонний характер, ограничивая полемику лишь иным толкованием тех или других религиозных догм. Социальную сторону выступлений монтанистов, как, впрочем, и других сектантских группировок, церковные писатели созна­тельно оставляли без внимания.

Ересь монтанистов возникла во второй половине II в. Свое название она получила от Монтана, которому приписывается создание этой секты. Ересь называется также катафригийской, так как местом ее возникновения была Фригия. Среди ближай­ших последователей Монтана особенно выделялись две проро­чицы: Прискилла и Максимилла.

Учение монтанистов отражало настроения христианских ни­зов — рабов, колонов, городской бедноты. Оно было направлено против епископата и церковной иерархии в целом. Монтанисты выступали против сосредоточения в церкви больших имуществ, протестовали против всякого примирения с языческим госу­дарством. Согласно их проповедям, благодатью и даром проро­чества обладают не только клирики, но и рядовые верующие. Монтанистские общины возглавлялись «пророками», а не епи­скопами, как это имело место в официальной церкви. В учении монтанистов большое место занимал образ параклета как уте­шителя и посредника между богом и людьми. Параклетом объ­явил себя Монтан, когда он выступил со своими проповедями о близком конце мира.

Монтанисты во многом продолжали традиции первоначаль­ного христианства, выраженные в Откровении Иоанна. В отли­чие от официальной церкви они ожидали второго пришествия Христа и установления царства божия не в далеком будущем, а в ближайшем, не в потустороннем мире, а на земле. Такая проповедь находила широкий отклик среди угнетенных масс. Монтанисты верили, что второе пришествие состоится в Пепузе. Этот фригийский город был центром их проповеднической дея­тельности. Монтан называл его «Новым Иерусалимом». Монта­нисты много раз оставляли свои дома и отправлялись в Пепузу с надеждой встретить там Христа.

Были и другие расхождения между монтанистами и официаль­ной церковью. Они практиковали совместные трапезы, требова­ли запрещения второго брака, призывали к соблюдению постов. Монтанисты проповедовали аскетизм, так как полагали, что умерщвление плоти и отказ от материальных благ обеспечивают пребывание в царстве небесном.

Монтанизм быстро распространился в пределах Римской империи. В поддержку монтанистов выступил даже Тертуллиан, один из крупнейших христианских апологетов II в. Монтанизм получил распространение среди угнетенных масс. Это объясня­ется тем, что монтанисты находились в оппозиции к официаль­ной церкви, стремившейся к примирению с государственной властью.

Борьба официальной церкви против монтанистов велась с большим ожесточением на протяжении длительного времени. Победа церкви над монтанизмом означала вместе с тем ее окончательный разрыв с идеями первоначального христианства.

3. Гностицизм

Термин «гностицизм» происходит от греческого слова «гносис» (знание). Не представляется возможным дать точное опре­деление этого термина, так как не существовало какой-то еди­ной гностической религии, или единой гностической философии. Уже в древности термин «гностицизм» носил расплывчатый характер и прилагался к различным религиозно-философским течениям, подчас далеко расходившимся между собою по ряду вопросов. Ранние отцы церкви часто называли гностиками своих противников, отказавшихся присоединиться к господствующему направлению в христианстве. Однако отцы церкви не занима­лись определением понятия «гностицизм», не считали нужным наполнить его конкретным содержанием. В новое время различ­ные ученые в зависимости от своей социальной принадлежности и научных взглядов по-разному характеризовали гностицизм. Они расходились между собою в объяснении причин проис­хождения и формирования гностицизма, в определении его сущ­ности и социальных корней.

В нашей научной и популярной литературе, посвященной воз­никновению христианства, недостаточно внимания уделяется проблеме гностицизма. Это является серьезным недостатком, так как без знакомства с гностицизмом нельзя всесторонне и полностью осветить процесс происхождения христианства. Не подлежит сомнению, что гностицизм оказал большое влияние на выработку христианской идеологии, на формирование философ­ских основ и обрядов новой религии. Поэтому исследователи, изучающие проблему происхождения христианства, должны обратить больше внимания на историю гностицизма, показать те моменты, которые связывают христианство с гностицизмом.

Вплоть до 40-х годов XX в. дошедшие до нас источники были весьма скудными и на­ходились в плохом состоянии. Это объяс­няется тем, что сочинения гностиков унич­тожались христианской церковью. От них сохранились лишь немногие отрывки, содержащиеся в произведениях противников гностицизма. Поэтому о содержании гностических систем прихо­дилось делать выводы лишь на основе полемического и тенден­циозного изложения отцов христианской церкви и иных ее офи­циальных представителей. Из обличительных сочинений отцов церкви наибольший интерес представляют произведения Иринея Лионского (ок. 140—202 гг.), его ученика Ипполита (ум. в 235 г.), Климента Александрийского (ум. около 217 г.), Тер­туллиана (160—230) и Епифания (ок. 315—403 гг.). Некоторые сведения об учении гностических сект исследователи находили в апокрифических евангелиях, из которых сохранилось немало отрывков.

Идеи разных гностических течений содержатся в трактате, известном под названием «Пистис София» (Pistis Sophia). Он дошел до нас в коптской рукописи, которую некоторые ученые датируют IV—V вв., а другие — более поздним временем (VI—IX вв.). Основное содержание трактата сводится к бесе­дам Христа с его матерью Марией и Марией Магдалиной. По мнению Гарнака, упомянутое сочинение было написано в Египте во второй половине III в. н. э. Одни исследователи приписы­вают его составление египетским офитам, а другие — гностику Валентину или его ученикам.

К дошедшим до нас гностическим произведениям относятся также так называемые «Письма Птолемея к Флоре», сохранен­ные в сочинении Епифания «О ересях», «книги Иегу», изданные в 1892 г., гимн наасеев, сохранившийся в «Философуменах» Ипполита, «Оды Соломона», изданные в 1909 г.

В 1945 г. в районе Наг-Хамади, неподалеку от античного поселения Хенобоскион (Верхний Египет), феллахи обнаружили тайник, в котором находился сосуд, наполненный папирусами. Как потом выяснилось, находка состоит из тринадцати сборни­ков (кодексов) текстов, содержащих 44 гностических произведе­ния, не считая дублетов. Эти памятники написаны на различных диалектах коптского языка и восходят ко второй половине III в. и к первой половине IV в. н. э. Однако они являются не под­линниками, а лишь копиями оригиналов, составление которых ученые относят ко II в. н. э. По своему содержанию найденные рукописи представляют собою преимущественно евангелия, по­слания, деяния, апокалипсисы. Они не были включены в Новый завет, так как церковная верхушка объявила их апокрифически­ми произведениями. Среди обнаруженных памятников особенно большую ценность имеют евангелие Истины, евангелие Филип­па и евангелие Фомы.

Хенобоскионские тексты, несомненно, являются исключитель­но важным источником сведений о гностицизме. К сожалению, пока опубликована лишь небольшая часть найденной гности­ческой литературы. Это в значительной мере затрудняет выяс­нение интересующего нас вопроса о влиянии гностицизма на формирование христианства.

Гностицизм сложился до начала нашей эры, но продолжал развиваться в первые столе­тия нашей эры. Главные его центры нахо­дились в Сирии и Египте, но он получил распространение и в других частях Рим­ской империи. Благоприятные условия для возникновения гно­стицизма были созданы в результате взаимодействия культур и религиозных систем различных народов древнего мира. Это взаимодействие началось во время персидских завоеваний, было продолжено в македонский период и завершено в римскую эпо­ху. Гностицизм возник на почве искусственного соединения самых разнообразных религиозно-философских систем, слияния даже противоположных и взаимно несогласованных воззрений. Гностические учения испытали на себе влияние как восточных религий, так и античной идеалистической философии. Гностики стремились переработать и приспособить к своим построениям фантастические представления, связанные с мистическими и астральными культами.

В мировоззрении гностиков большое место занимало учение о «гносисе», т. е. о «знании». Под знанием они разумели не изучение окружающей действительности, а мистическое познание бога и его отношения к миру. В представлении гностиков это «познание» достигается путем откровения, посредством особых обрядов. Благодаря постижению божественной сущности мира и приобщению к мудрости человек обретает искупление и спасе­ние, приобретает силу противостоять греховным соблазнам и влечениям своего тела. Гностики считали, что только немногие избранные люди, наделенные сверхъестественной благодатью (гносисом), обладают способностью познать существо бога и освободиться от оков материи. Эта концепция избранничества придавала учению гностиков отпечаток аристократизма и касто­вости.

Гностики всех направлений отделяли непроходимой про­пастью верховного бога от творца материального мира. В их представлении высший бог является трансцендентным сущест­вом, непознаваемым и непостижимым абсолютом. Он пребывает в высших небесных сферах и не имеет никакого отношения к ма­териальному миру. Основными чертами верховного бога гно­стики считали любовь, милосердие и доброту.

Непосредственным творцом материального мира гностики считали демиурга. Его они, как правило, отождествляли с вет­хозаветным богом Яхве. Согласно воззрениям гностиков, деми­ург находится во власти злого начала, что является причиной несовершенства и греховности мира и существующего в нем зла. Для гностических сект характерно отрицательное отношение к внешнему миру, ко всему материальному.

Итак, согласно учению гностиков, существуют три основных начала: высший бог, создатель мира и первоначальная материя. Гностики полагали, что между богом и материей находятся посредствующие силы, представляющие собою различные ступе­ни откровения божества. Эти силы они называли эонами.

Приверженцы гностицизма стремились к очищению христи­анства от традиционных иудейских представлений. Они отвер­гали Ветхий завет вместе с содержащимися в нем заповедями, предписаниями и запретами. Несмотря на отрицательное отно­шение гностицизма к иудейскому законодательству, некоторые руководители гностических сект пытались подкрепить свои уче­ния авторитетом ветхозаветных книг.

Христос гностиков имел мало общего с тем мессией, кото­рого ожидали древние евреи. Гноётики связывали Христа не с будущими временами, а с прошедшими. Они утверждали, что главная миссия Христа заключалась в показе слабости и огра­ниченности иудейского бога, в полном упразднении ветхозавет­ных законов, благодаря чему он открыл людям путь к высшему богу и к вечной жизни. В представлении гностиков Христос есть отвлеченное начало, логос, эон. Он самый высокий из эонов и подобно им является посредником между богом и миром. Представители ряда гностических сект утверждали, что Христос и Иисус являются двумя различными божественными лицами.

Для большинства гностических сект характерен докетизм. Это слово происходит от древнегреческого слова «докейн» — «казаться». Стремясь в какой-то мере придать рационалистиче­скую основу мифу о Христе, докеты отрицали земное сущест­вование Иисуса, возможность его воплощения. В их представле­нии Иисус был не человеком, а лишь призраком. Облечение Христа в телесную оболочку, его смерть были лишь видимостью. Следовательно, докеты не признавали единого богочеловека, соединявшего в себе всю полноту абсолютного и относительного бытия. Они допускали только возможность того, что бог мог казаться человеком, а человек — богом.

В гностицизме отрицается не только единство бога и христа, но и единство человечества. Гностики утверждали, что род людской состоит из трех частей: «пневматиков», «психиков» и «хоиков» (или «гиликов»). К пневматикам относятся привиле­гированные избранники, носители истинного гносиса. Они сво­бодны от уз земной жизни, стремятся войти в сферу абсолют­ного бытия, чтобы таким путем общаться с высшим богом. Пси­хики находятся под властью демиурга, они слепо исполняют все ветхозаветные законы, с помощью которых им удается в какой-то мере удалиться от земных дел. Однако психики не в состоя­нии подняться до уровня людей разума. Наконец, хоики нахо­дятся в оковах плоти, во власти низменных материальных инстинктов. Они не могут достигнуть высоты ни психиков, ни тем более пневматиков, им уготована гибель вместе с сатаною. Гностицизм проникнут дуализмом. Согласно учению гности­ков, существуют два начала: правое и левое, свет и тьма, дух и материя, душа и тело, жизнь и смерть. Первое начало являет­ся вечным и добрым, а второе — преходящим и злым. Оба нача­ла находятся между собою в непрерывном антагонизме.

В соответствии со своим учением о существовании двух враждебных начал гностики утверждали, что душа представляет собою частицу божества и света. Тело же есть источник греха, зла и скверны, оно является темницей для души. Все доброе в человеке является результатом его духовной связи с богом. Наоборот, все злое в нем происходит на почве его отчужден­ности от мира света. Гностики усматривали свою цель в спа­сении души, в освобождении ее от оков материи, от телесной оболочки. Средствами к такому освобождению они считали про­никновение в сущность бога, знание различных обрядов, маги­ческих приемов, формул и молитв, удаление от мира. Это неизбежно вело к тому, что некоторыми гностическими сектами признавалась необходимость умерщвления плоти, аскетического образа жизни, отказа от земных благ и радостей. Аскетизм был религиозной формой выражения отрицательного отношения гностиков к материальному миру.

Гностики отвергали воскресение мертвых. В учениях гно­стических сект никакого места не занимали понятия о «новом небе» и «новой земле».

В гностических сектах, особенно в ранних, исключительно большую роль играла магия. Члены этих сект придавали важное значение изучению тайных магических формул и заклинаний. В гностической магии широко употреблялись различные мисти­ческие слова и выражения. К ним относятся в первую очередь слово Абраксас, или Абрасакс. Оно часто встречается на кам­нях и кольцах, найденных в Азии, Египте и Испании. Проис­хождение и значение этого слова недостаточно выяснены. По утверждению Иринея, именем Абраксас гностик Василид назы­вал высшее существо, стоявшее во главе 365 небесных царств, которым соответствует число дней в году.

Среди ученых нет единства по вопросу о той среде, в которой гностики вербовали своих приверженцев. Одни исследователи считают, что гностицизм не стал религиоз­ным мировоззрением народных масс, так как он был слишком сложен и абстрактен для того, чтобы увлечь их за собой. Эти ученые утверждают, что гностицизм получил распространение преимущественно среди высших слоев тогдашнего греко-рим­ского общества. Он отражал главным образом идеологию тор­говых слоев населения Римской империи, взгляды и упадочни­ческие настроения аристократической верхушки, совершенно чуждой интересам и запросам масс.

А. Б. Ранович в своей книге «Очерк истории раннехристиан­ской церкви» писал: «Гностицизм не мог стать мировой рели­гией, религией масс. Если гностическая магия и могла привле­кать рядовых верующих, то их должна была отпугивать сложная система богословия, непостижимые эоны, индивидуалистическая мистика, отрицание воскресения во плоти». В своей рецензии на книгу Р. Ю. Виппера «Возникновение христианской литера­туры» А. Б. Ранович снова подчеркнул, что «гностические раз­новидности христианства не могли увлечь за собою массы и могли прозябать лишь в небольших кружках мистиков-индиви­дуалистов или выродиться в магию и шарлатанство». Такой же взгляд по данному вопросу высказывал и Я. А. Ленцман. В своей работе «Происхождение христианства» он писал: «Фи­лософские спекуляции гностиков, особенно после Маркиона, не были понятны массам... Гностицизм, вне зависимости от того, выступал ли он в греко-римском или христианском облике, был лишен массовой базы».

С. И. Ковалев подчеркивал, что гностицизм сложился в свя­зи с развитием торговли между Римской империей и Востоком и отражал идеологию торговых городских слоев. Такой же точ­ки зрения придерживался и Ш. Эншлен. По его мнению, гно­стицизм представлял идеологию торговых слоев рабовладельче­ского общества, ощущавших наступление кризиса, крах всей системы. Он полагал, что гностицизм никогда не распростра­нялся среди народных масс вследствие сугубо интеллектуальной и утонченной формы, в которую он был облечен. Развивая свою мысль, Эншлен приходит к выводу, что в большинстве гностических сект существовали две доктрины: одна для избран­ных, другая для народа.

Некоторыми учеными высказывались прямо противополож­ные взгляды. Так, по мнению В. С. Сергеева, гностицизм нахо­дил приверженцев главным образом в среде низших слоев насе­ления и части интеллигенции. Он подчеркивает то обстоятельст­во, что учение некоторых гностических сект об отрицании богатства и общности имущества встречали решительный отпор со стороны господствующего церковного направления, оправды­вавшего социальное неравенство.

При изучении вопроса о социальной базе гностицизма нель­зя забывать, что на протяжении нескольких столетий сущест­вовало множество различных гностических сект, течений и на­правлений. Поскольку они во многом отличались друг от друга, то это косвенным образом свидетельствует о неодинаковости социальной среды, служившей основой их возникновения и раз­вития. Все же, как нам кажется, гностические секты в подав­ляющем большинстве вербовали своих членов в среде высших слоев населения, а не низших. Кстати, этим в значительной мере объясняется замкнутый характер гностических сект.

Для широких масс христиан были непонятны запутанные и фантастические учения гностиков. Церковные догмы казались им более простыми. К тому же, гностики отталкивали от себя широкие слои населения своим утверждением, что только не­многие избранные люди наделены способностью познать боже­ственную сущность мира.

Социальные и этические воззрения гностиков отличались большим разнообразием. Многие гностические секты проповедо­вали крайний индивидуализм, индифферентное отношение к со­циальным вопросам, аскетический образ жизни. В некоторых сектах распространялись учения, освящавшие распутство.

Епифан, сын гностика Карпократа, осуждал социальное не­равенство, он призывал к справедливому распределению между людьми земли и всякого имущества. В своей книге «О справед­ливости» Епифан писал: «Божественная справедливость есть общение, в основе которого лежит равенство... Бог не различает бедняка от богача и от сильного сего мира, глупца от умного, женщину от мужчины, хозяина от раба... Мое и твое проникали к людям украдкою путем закона. С тех пор люди не стали наслаждаться сообща ни землею, ни приобретенным имущест­вом, ни браком, как прежде наслаждались, хотя все это общее».

В евангелии Фомы содержатся изречения, в которых осуж­дается богатство, проявляется отрицательное отношение к царям и вельможам и, наоборот, с симпатией говорится о бедняках. В этих изречениях отразился протест угнетенных против суще­ствующего социального строя. Выпады против богатых и знат­ных были результатом пестроты гностических сект, наличия в них, особенно на первых порах, и неимущих элементов. Социаль­ные противоречия были настолько острыми, что они не могли не получить отражения и в гностической литературе.

Мы совершим, однако, ошибку, если на основе упомянутых изречений будем утверждать, что питательной средой гностиче­ских учений были широкие народные массы. Не следует забы­вать, что евангелие Фомы в своей подавляющей части носит антисоциальный характер, оно проникнуто резко отрицательным отношением к материальному миру, в нем говорится, что носи­телями гносиса являются лишь немногие избранные люди. Та­кого рода идеи не могли получить широкого распространения среди народных масс. Заслуживает внимания и тот факт, что в евангелии Фомы мы не найдем осуждения рабства, оно при­знается здесь вполне законным явлением. Рабы, фигурирующие в этом апокрифе, рисуются как верные слуги своего господина. Таким образом, отдельные выпады авторов евангелия Фомы против богатых и знатных не могут служить основанием для утверждения, что гностические секты вербовали своих членов преимущественно среди низших слоев населения.

Среди гностиков было большое количество различных течений и сект. О многих из них мы располагаем лишь незначительны­ми сведениями. Некоторые основатели и представители гностических сект известны нам только по имени. Согласно традиции, основателем гностицизма был полулеген­дарный Симон из Самарии. Отцы церкви отождествляют его с Симоном Магом (Волхвом), упомянутым в Деяниях апосто­лов (8, 9).

В изображении отцов церкви у Симона было много учени­ков, из которых наиболее видным был Менандр. К школе Симона отцы церкви относят также Сатурнина (или Саторнила), которого они считают учеником Менандра.

Одной из ранних гностических сект были офиты (офиане). Название секты проис­ходит от древнегреческого слова ophis («офис» — змея). Они назывались также наасеями (нааситами), от древнееврейского слова «нахаш» — «наас» (змея).

Одни ученые отождествляют офитов и наасеев, другие же отвергают такое отождествление, считая, что в данном случае речь идет о различных, но родственных группах. По мнению Р. Вильсона, название «офиты» имело двоякое значение: оно служило обозначением как собственно офитов, с которыми мог­ли быть связаны наасеи, так и группы сект, характеризующих­ся некоторыми общими чертами и взглядами.

В учении и обрядах секты офитов большое место занимало почитание змеи. В Ветхом завете рассказывается о том, что змей был виновником первого греха людей. Поэтому у древних евреев змея считалась орудием сатаны, олицетворением зла. В представлении офитов, наоборот, она выступала как символ мудрости, как доброе божество. Офиты утверждали, что под видом Христа выступил тот самый змий, о котором идет речь в Ветхом завете. Они противопоставляли змея ветхозаветному богу. Офиты выражали благодарность змею за то, что он побу­дил Адама и Еву ослушаться еврейского бога и вместе с тем научил людей познанию добра и зла, побудил их к непослуша­нию творцу мира, тому богу, который скрыл от первых людей существование высшего бога.

По мнению Древса, почитание змеи у офитов имело под со­бою астральное основание. Он утверждает, что «офтическая змея есть символ мудрости (гносиса) и имеет свой астральный первообраз в Млечном пути, который уже древним вавилоня­нам представлялся в образе змеи... Но Млечный путь есть вместе с тем и астральный представитель мудрости».

Они получили свое название от мифического Каина, который фигурирует в Ветхом завете как убийца своего брата Авеля. Последователи этой гностической секты почитали Каина как избавителя людей от иудейского бога Яхве и его законов. Они ставили Каина выше Авеля и других любимых персонажей авто­ров ветхозаветных книг. Фридлендер высказал предположение, что секта каинитов была уже известна Филону.

Разрозненные и противоречивые сведения о них содержатся в сочинениях Ипполита, Епифания и других отцов церкви. Члены этой секты почитали библейского Сета (Сифа), третьего сына Адама. Они считали, что именно Сет является прообразом Христа.

Сетиане — малоисследованная секта. Можно, однако, пола­гать, что она в скором времени привлечет внимание специа­листов и будет лучше изучена. Дело в том, что этой секте при­надлежала гностическая библиотека, найденная в 1946 г. в Егип­те на месте древнего поселения Хенобоскион. Не подлежит сомнению, что в результате опубликования и исследования всех рукописей этой библиотеки будет получен интересный материал по истории секты сетиан.

Одним из наиболее видных представителей гностицизма был Василид. Его деятель­ность относится ко времени правления Адриана. Василид был родом из Сирии, но около 125—130 гг. переселился в Александрию. От его сочинений до нас дошли лишь случайные и мелкие отрывки. Они очень мало дают для изложения учения Василида. О его воззрениях приходится су­дить на основе тех противоречивых сведений, которые находим о нем в сочинениях Иринея, Ипполита, Климента и Епифания.

В изложении Иринея учение Василида сводится к следующе­му. Основой всего сущего является бог, «нерожденный, неименуемый отец». Однако бог в силу своей духовной сущности не был непосредственным творцом материального мира, в котором много зла и скверны. Мир образовался путем постепенного от­падения божественных сил от первоединого света. По Василиду, от бога родился ум, от него — логос, затем от логоса родилась мысль, от мысли — мудрость и сила, от мудрости и силы роди­лись доблести, начала и ангелы, которыми создано «первое небо». От них путем эманации (истечения) появились другие, которые создали «второе небо», подобное первому. От сил «второго неба» произошли иные, которые образовали «третье небо». Подобным же образом последовательно друг от друга произошли все новые начала и ангелы и созданы 365 небес. Видимое нами небо является самым последним и низшим, т. е. 365-м. Ангелы этого неба создали наш земной мир. Во главе их стоит тот бог, которому поклоняются иудеи.

Согласно учению Василида, высший бог послал на землю Христа для того, чтобы освободить верующих в него от власти сил, создавших мир. Христос явился на землю в образе чело­века. Являясь нетелесной силой, Иисус в действительности сам не пострадал; распят же был некто Симон из Кирены.

Ипполит излагает учение Василида несколько иначе, чем Ириней. Согласно Ипполиту, Василид утверждал, что исходным пунктом всего существующего служит какое-то абсолютное начало. Оно заключает в себе потенциальную возможность вся­кого бытия. Эту универсальную потенцию Василид назвал пансермией, стремясь таким названием подчеркнуть, что в ней содержатся все бесконечные формы бытия. Потенциальное мно­гообразие актуально проявляет себя образованием трех глав­ных видов бытия: «тонкого» (идеального), «грубого» (мате­риального) и «требующего очищения» (духовного). «Тонкое» бытие поднимается кверху и соединяется с абсолютным началом, а «грубое» спускается вниз и образует внешний мир. Под мате­риальной оболочкой сохраняются духовные существа, нуждав­шиеся в «очищении». Христос возвещает миру евангелие, т. е. раскрывает сущность идеального бытия. С помощью евангелия духовные существа познают истину и возносятся вслед за Хри­стом в сферу абсолютного бытия. Материальный мир, освобо­дившись от скрытого в нем духовного элемента, погружается в состояние неведения, при котором ни одно из существ не знает ничего высшего и идеального.

Поскольку сочинения Василида до нас не дошли, то не пред­ставляется возможным определить, кто более точно излагает его систему: Ириней или Ипполит. Остаются невыясненными также причины неодинакового изложения учения Василида упомяну­тыми отцами церкви. Возможно, что они освещали разные ста­дии развития этого учения, а может быть каждый из них под­черкивал те стороны системы Василида, которые ему казались наиболее важными.

Наиболее крупным представителем гностицизма был Валентин (год его рождения неизвестен; умер около 160 г.). Он был родом из Александрии, но приблизительно в 140 г. прибыл в Рим, где приобрел много приверженцев среди членов римской христианской общины. Валентин тщательно раз­работал свою гностическую систему и основал влиятельную секту. Из его сочинений до нас дошли лишь небольшие отрыв­ки. Воззрения Валентина относительно подробно изложены Иринеем Лионским и Епифанием.

Согласно учению Валентина, на незримых и неименуемых высотах пребывает какой-то совершенный эон, которого он на­зывает «первоначалом», «первоотцем» и «глубиною». Этот первоэон безначален, вечен, необъятен и невидим. В гности­ческой системе Валентина он фигурирует как «мужской» прин­цип. Ему соответствует «женский» принцип — «молчание», или «мысль». «Первоотец» и «молчание» порождают «ум» и «исти­ну». Они в совокупности составляют «четверку» божествен­ных начал, являвшуюся основой еще одной четверицы. «Ум» и «истина» рождают «логос» и «жизнь», а эти в свою очередь производят «человека» и «церковь». Эта основная «восьмерка» божественных начал с целью прославления «первоотца» произ­водит еще 22 эона: «логос» и «жизнь» — 10, а «человек» и «церковь» — 12. Все 30 эонов в совокупности составляют «плерому» — невидимую и духовную полноту абсолютного и веч­ного бытия.

Валентин проводил различие между Христом и Иисусом. В его изображении они представляют две самостоятельные ду­ховные сущности. В гностической системе Валентина упоми­нается параклет (греческое слово, означающее: утешитель, заступник). Он выступает в роли спасителя, посланца Христа. Валентин утверждал, что род человеческий делится на три категории людей: плотских, душевных и духовных (пневматиков). Пневматики обладают совершенным знанием (гносисом).

У Валентина было много последователей. Из них наиболее видными были Секунд, Гераклеон, Птолемей и Марк. На осно­ве дошедших до нас источников трудно установить, какие новые мысли и идеи внесли последователи Валентина в систему своего учителя. Поэтому по данному вопросу могут быть сделаны лишь некоторые краткие замечания.

Секунд считал необходимым усилить элементы дуализма в гностицизме. Он утверждал, что высшая восьмерка божествен­ных начал состоит из четверицы правой и четверицы левой. Первую из них следует отождествить со светом, а вторую — с тьмой.

Гераклеон последовательно проводил идею монотеизма. Для его системы характерен строгий докетизм. Согласно его учению, телесная оболочка Христа была лишь призраком, а евангельские рассказы о его земной жизни следует понимать только в симво­лическом смысле.

В гностической системе Птолемея в основном воспроизво­дится учение Валентина о «первоотце», об эманации из него различных божественных существ, составляющих в совокупности «плерому». Образ Христа Птолемей трактовал в докетическом духе. Подобно другим видным представителям гностицизма, он утверждал, что существует три рода людей: пневматики, пси­хики и хоики. В отличие от большинства гностических сект, относившихся резко отрицательно к Ветхому завету, Птолемей делал попытки примирить гностические взгляды с библейской традицией. Так, по его мнению, не следует в буквальном смысле понимать, законы и обряды, содержащиеся в Ветхом завете. Они имеют лишь символическое значение.

Марк высказывал различные гипотезы относительно букв, слогов, чисел и имен. Он полагал, что они заключают в себе какой-то скрытый смысл, раскрыть который можно путем их сложения и разложения. Вместе с тем Марк придавал большое значение обрядовой практике гностицизма. Он усиленно зани­мался пророчествованиями, магией, фабрикацией чудес.

Видным гностиком первой половины II в. был александриец Карпократ. Он утвер­ждал, что земной мир сотворен ангелами, стоявшими гораздо ниже высшего бога.

Согласно учению Карпократа, Иисус родился от Иосифа и был подобен прочим людям, но в отличие от них обладал чистой ду­шой, хорошо помнившей о том времени, когда она находилась в сфере «нерожденного отца». С помощью силы, посланной свы­ше, душа Иисуса получила возможность избегнуть власти созда­телей мира, освободиться от оков плоти и снова вознестись в сферу верховного бога.

У Карпократа было много последователей. Среди них наибо­лее видным был его сын Епифан. Он написал сочинение под названием «О справедливости». Оно до нас не дошло, но отрыв­ки из него приводятся Климентом Александрийским.

Крупным представителем гностицизма II в. был Маркион. Он родился в Синопе (Понт) в купеческой семье. Около 139 г.

Маркион переселился в Рим, где примкнул к существовавшей там христианской общине, но уже в 144 г. был исключен из нее по обвинению в ереси. Он стал открыто про­поведовать свое учение и вскоре вокруг него объединилось мно­го последователей. Маркион много путешествовал по Малой Азии и Египту. Он умер в Риме между 180 и 190 гг.

Свое учение Маркион изложил в произведении, известном под названием «Антитезы». Он же являлся автором евангелия и ряда посланий. Его сочинения до нас не дошли. Однако евангелие Маркиона в значительной мере восстановлено на основании многочисленных цитат в произведениях церковных писателей, подвергавших критике богословские взгляды Мар­киона.

Основные идеи Маркиона носят гностический характер, но некоторые его взгляды не совпадают с общепризнанными воз­зрениями гностиков. Это дало повод Гарнаку отрицать принад­лежность Маркиона к гностицизму. Немецкий ученый готов лишь признать, что суждения Маркиона о материи и плоти находились под влиянием сирийского гностика Кердона.

Согласно учению Маркиона, существует два бога: один — высший и другой — низший, демиург, которого можно отождест­вить с ветхозаветным богом Яхве. Высший бог является твор­цом духовного мира, нематериального и невидимого бытия. Демиургом же создан весь видимый материальный мир из хаоса, без ведома верховного бога. Этот мир такой же несовершенный, как и он сам.

В изображении Маркиона люди долго страдали под игом Яхве и его законов. Наконец, высший бог сжалился над ними и послал на землю для их спасения своего сына. Пришествие Христа было новым откровением, а не исполнением ветхозавет­ных пророчеств. Стремясь окончательно оторвать христианст­во от иудейской религии, Маркион запрещал исполнение иудей­ских обрядов, полностью отбрасывал ветхозаветные книги, счи­тая их несовместимыми с христианством. Он отвергал даже большую часть Нового завета, признавал лишь евангелие Луки и десять Павловых посланий. Эти произведения были им соответствующим образом переработаны. Из них были выброше­ны те места, которые находились в противоречии с его уче­нием. Маркион утверждал, что остальные книги Нового заве­та были искажены в силу того, что их авторами были последо­ватели иудейской религии. Маркион отрицал воскресение тел в их земном виде.

Маркион запрещал брак, требовал ведения аскетического образа жизни, воздержания от вина и мясной пищи. В уче­нии Маркиона по сравнению с воззрениями других гностиков слабо развит космологический элемент.

У Маркиона было много последователей как в восточной, так и в западной части Римской империи. Наиболее известными среди них были Апеллес и Татиан. В III в. маркиониты постепенно слились с манихеями.

Идеи гностицизма находили себе питательную почву среди еврейского населения диаспоры. В представлении фарисеев истинное благочестие предполагает хоро­шее знание Торы и тщательное выполнение всех ее предписа­ний, особенно тех, которые связаны с культом Иерусалимского храма. Осуществление такого идеала благочестия представляло большие трудности для евреев диаспоры. На этой почве росло стремление к несоблюдению так называемого Моисеева закона. Распространялось мнение о том, что путем единения с богом можно о нем познать больше, чем дают авторы ветхозаветных произведений.

Следует также помнить о том, что в течение длительного времени иудейская религия находилась в тесном соприкоснове­нии с вавилоно-персидскими и с эллинистическими идеями. Это неизбежно приводило к тому, что она восприняла у них ряд элементов. С Востока на Запад переносились заклинательные формулы, астрологические суеверия, представления о небесной иерархии, родословные таблицы ангелов, таинственные имена небесных сил. Происходил обмен между восточными и западны­ми религиозными представлениями и суевериями. В этом обмене большую роль играли евреи диаспоры. Примечательно, что отцы христианской церкви называли иудеями основателей гно­стических школ и систем. Некоторые из отцов церкви выводили все гностические секты из иудаизма.

Идеи гностицизма можно обнаружить в иудейской апокалип­тической литературе. Космогония и космология, содержащиеся в Книге тайн Еноха (гл. XI), приближаются в значительной мере к гностическим. В иудейской апокалиптике гностическая тенденция проявляется также в стремлении проникнуть путем откровения в тайны неба и мира духов, в учении об ангелах и демонах, в проявлении интереса к их тайным именам, к силам, посредствующим между миром и трансцендентным божеством.

Согласно книге Еноха, ангелы и демоны, даже солнце, луна и звезды имеют тайные имена. В этой связи приобретает так­же интерес сообщение иудейского историка Иосифа Флавия о том, что ессеи хранили в тайне имена ангелов. В то время зна­ние этих имен считалось важным для магии, для составления заклинательных формул, а в этом и заключалась первоначальная сущность гносиса.

В апокалиптической литературе находим представление о семи небесах, но такое представление получило значитель­ное развитие и в гностицизме. В представлении о семи небесах проявляется смешение ангелологии и космологии. В апокалиптических произведениях небесное воинство отождест­вляется со звездами.

В XVIII в. некоторыми учеными была высказана мысль о происхождении христианской религии из гностицизма. В XIX и XX вв. эта мысль получила дальнейшее развитие и обоснование. Наиболее последовательно ее отстаи­вал немецкий ученый Древс, написавший специальную книгу под названием «Происхождение христианства из гностицизма». Он стремился показать историческое значение гностицизма, вы­яснить его характерные черты. По мнению Древса, существовали дохристианские иудейско-гностические секты, в учении которых гносис был центральным понятием. Эти секты почитали мес­сию, или христа, как носителя гносиса и избавителя от Моисее­вых законов.

Мнения о том, что гностицизм есть явление дохристианского происхождения, придерживаются и другие историки. Ряд ученых утверждает, что до возникновения христианского гностицизма существовал иудейский гностицизм.

По-видимому, есть основания для утверждения, что гности­цизм сложился задолго до зарождения христианства. Однако вряд ли следует в научной литературе пользоваться термином «иудейский гностицизм». Кстати, на наш взгляд, не вполне удачными являются также понятия «иудео-христианский гно­стицизм» и «христианский гностицизм». Безоговорочное упо­требление всех этих терминов может привести к ложному выво­ду о том, что существовали иудейские и христианские гностики, которые сознавали свое единство в приверженности к какой-то гностической религии. В действительности не было иудейских гностиков, которые считали бы себя приверженцами гностициз­ма, а не иудаизма, как не было и христианских гностиков, ко­торые называли бы себя гностиками, а не христианами.

Гностицизм имеет длительную историю. На протяжении веков развивались, усложнялись и изменялись его идеи, они по­лучили распространение в различных странах древнего мира. В период возникновения христианства возникло много гности­ческих сект, которые имели ряд общих черт в области догма­тики и культа. Члены этих сект считали себя христианами, но они стремились к тому, чтобы новая религия развивалась в духе гностицизма.

Руководящие церковные круги опасались, что христианство может раствориться в гностицизме. Поэтому они повели борьбу против гностиков. Она закончилась полной победой господст­вующего церковного направления. Гностические общины были разгромлены, их члены подвергались преследованиям, многие из них были физически истреблены. В борьбе с гностицизмом, как и с другими религиозными течениями, вырабатывались учреж­дения, догмы и обряды христианской церкви, создавался канон новозаветных книг.

Для преодоления гностицизма отцам церкви пришлось при­нять в свою догматику и культ много гностических идей и обря­дов. Следы гностицизма можно обнаружить в Откровении Иоанна, в Павловых посланиях, в евангелии Иоанна и других христианских произведениях. Так, например, евангелие Иоанна начинается с гимна Слову (Логосу), а понятие «логос», как известно, является гностическим по своему характеру. Это поня­тие содержится также в Первом послании к коринфянам. В упомянутом послании находим и такие понятия гностицизма, как «знание» («гносис»), «дух» («пневма»), «глубина бо­жия», «духовный человек» («пневматик») и «душевный чело­век» («психик»). Во Втором послании к коринфянам содер­жится гностическое выражение: «бог века (эона) сего». Сравнение евангелия Фомы с каноническими евангелиями при­водит к выводу, что в них имеется много общих идей, взглядов, выражении и терминов.

То обстоятельство, что христианская церковь включила в свое учение и культ много гностических идей и обрядов, немало способствовало его победе над гностицизмом. Гностицизм играл роль связующего звена между христианством и античной куль­турой, он явился своеобразной идеологической формой приспо­собления новой религии к наследию этой культуры.

Хотя христианство восприняло ряд гностических элементов, оно во многом отличалось от гностицизма. Для гностических религиозно-философских систем характерно резко отрицательное отношение к догмам и предписаниям, содержащимся в ветхоза­ветных произведениях. Христианство же, хотя со временем и порвало с иудейством, сохранило Ветхий завет как одну из основных частей своих священных книг. Гностики проводили резкую грань между высшим богом и демиургом, которого счи­тали творцом материального мира. Христиане же не отделяли одного бога от другого, а рассматривали их как тождество.

В гностических системах Христос выступает как логос, как эон, т. е. в виде отвлеченного начала. Некоторые представители гностицизма делили образ Иисуса Христа на отдельные боже­ственные сущности. Они считали, что Христос и Иисус явля­ются двумя различными лицами. Авторы христианских произ­ведений, наоборот, стремились изобразить Иисуса Христа в качестве исторического лица, они наделяли его чертами кон­кретной человеческой личности. Никакого деления образа Иисуса Христа на отдельные сущности они не допускали.

Гностики относились с презрением к материальному миру. Согласно их учению, мир греховен и ему изначально присуще зло в силу того, что он создан не высшим богом, а демиургом. Христиане же утверждали, что мир, сотворенный богом, не может находиться во власти злого начала. Они полагали, что в существовании зла виновен сам человек. Различие между христианством и гностицизмом проявлялось и по вопросу о воскресении мертвых. Гностики отрицали воскресение тел, а христиане, наоборот, верили в то, что результатом второго пришествия Христа будет воскресение всего человека: не толь­ко души, но и тела.

Основатели ряда гностических сект проповедовали аске­тизм, но для первоначального христианства не была характерна проповедь отказа от земных благ. Идеалы аскетизма, связан­ные с монашеством, заметно проявились в христианстве лишь на рубеже III и IV вв. Наиболее широкое развитие христиан­ский аскетизм достиг в эпоху средневековья. Отличие хри­стианства от гностицизма наглядно проявляется и в неодина­ковости их социальной базы. Христианство первоначально являлось религией угнетенных и обездоленных. Наоборот, гно­стические секты в своем большинстве возникали в среде высших слоев населения. Наконец, следует отметить, что христианство со временем стало мировой религией. Гностицизм же в течение определенного исторического периода оставался идеологией лишь разрозненных, хотя и многочисленных сект.