Проклятие десятой могилы (ЛП)

Глава 12

Проснулась я под запах кофе и шипение бекона. Правда, разбудило меня не это, а зов природы. Чтобы ответить на зов и заодно почистить зубы, я поплелась в комнату для девочек, а потом — в кухню, где Куки, все еще в халате, проверяла с телефона почту.

Облизнувшись, я двинулась к кофеварке.

— Не знаю, как так вышло, но, кажется, я только что позавтракала лосьоном.

— Мой бывший муж образцовый засранец.

— Почему я до сих пор с ним не знакома?

Я вытащила кофейную чашку из шкафчика для кофейных чашек. Сам шкафчик был словно волшебная шкатулка, доверху заполненная специальными сосудами для крови моего врага. Ну или для кофе. Сосуды эти способны вместить и то, и другое.

— Он сказал «нет».

— Да как он посмел?! — взвилась я, принимая на себя роль группы поддержки.

— Я, конечно, и сама еще сомневаюсь, но он взял и открыто запретил.

— Можно подать на него в суд, — перешла я к роли адвоката.

Прислонившись к барной стойке, я сделала самый большой глоток (кофе, не крови), на какой только была способна, чтобы при этом меня не пришлось тащить в больницу с ожогами пищевода третьей степени.

— Эмбер ужасно расстроится.

Я выпрямилась и ударилась в роль лучшей подруги:

— Черта с два. Где твоя бейсбольная бита? У него ведь есть коленные чашечки?

— Может быть, все к тому и идет. Такое ощущение, будто он отказывает во всем, только чтобы насолить мне. Использует совместную опеку против меня и даже не задумывается, как это может отразиться на Эмбер.

Я подошла к Куки.

— Мне очень жаль, солнце. Так в чем дело-то?

— Я рассказала бывшему о «Школе для глухих» и о том, как сильно Эмбер хочет там учиться. А он сказал «нет». И точка. Якобы он не допустит, чтобы Эмбер подвергалась опасности.

— Опасности? — оскорбленно переспросила я, а ведь я не глухая. — Какой опасности? Оказаться вовлеченной в богатую культуру и традиции? Пожить рядом с сильными и уважающими себя людьми, которым каждый день приходится разгребать столько дерьма, сколько мы не разгребаем и за год? Ты когда-нибудь пыталась заказать пиццу через динамик с микрофоном? Это же кошмар!

— Вот именно. Эмбер могла бы там многому научиться.

Я прикинулась матерым мафиози:

— Хочешь, я с ним поговорю?

— Нет, — тихо рассмеялась Куки. — Я сама. Что-нибудь придумаю. К тому же, Фредо[12], когда ты оказывала помощь в последний раз, по всему городу всплывала мертвая рыба. Правда, в подарочной упаковке из ресторана морепродуктов. А нам это стоило целого состояния.

— Зато я донесла главную идею: не фиг с нами связываться. Плюс в ответ мы получили несколько симпатичных открыток с благодарностями.

— Вряд ли на этот раз такая схема сработает.

— Минуточку, а почему это я Фредо?

— Короче, я сама с ним поговорю.

— Разве его не застрелили по приказу его же собственного брата?

— Наверное, придется его как-то умаслить. Одному богу известно, чего ему захочется на этот раз.

— То есть как это? — Во мне внезапно разгулялось любопытство. — Хочешь сказать, твой бывший манипулирует такими ситуациями, чтобы что-то получить?

Куки посмотрела на меня и недоуменно поморгала.

— На этом и основывается брак.

— Пусть так, но разве вы не развелись?

— Дело не в этом.

— Еще как в этом. Потому что, если вы не развелись, надо было сказать об этом дяде Бобу.

— Шутишь, что ли? У меня на этого товарища большие планы. После того, что я с ним сделаю, его жизнь никогда не будет прежней.

— Вот ни капельки не сомневаюсь, — рассмеялась я.

— Кстати, он рано ушел.

— Дядя Боб? Ага, я слышала.

— Нет, мистер Фэрроу.

— Ах да… Мистер Секси-Шмекси. Печаль и отрада — в основном, конечно, отрада — сердца моего.

— А знаешь, ты могла бы совершить что-нибудь безумное. Например, поговорить с ним. Открыть ему хоть капельку правды. Рассказать сама знаешь о ком и сама знаешь о чем.

Представления не имею, о чем Куки толкует.

— Я уже пробовала. Вчера. Он самый упрямый, самый несговорчивый, самый упертый…

— Все эти слова — синонимы, которые, осмелюсь сказать, применимы и к тебе.

У меня отвисла челюсть.

— Ну, иногда, — тут же добавила Куки. — Вот, например, вчера ты заказала буррито, а тебе привезли бургер. Ты вела себя очень сговорчиво. Я бы даже сказала гибко.

Она права. Вчера я успела сделать растяжку и разогреться. После хорошей разминки я вообще гибкая, как пружина. Если ситуация того требует, могу даже на шпагат раскорячиться. Удивительно, но такие ситуации складываются у меня все чаще и чаще.

По пути в офис я затылком чувствовала чей-то взгляд.

Со мной такое частенько бывает. Кожу покалывает, будто кто-то за мной следит. И сегодня за мной действительно кто-то следил. Может быть, чувак из Ватикана. После возвращения я с ним еще не связывалась и, честно говоря, думала, что его уволили, раз уж теперь о тайной слежке речи быть не могло. Сейчас я уже сомневалась. Следил за мной кто-то незнакомый, так что точно не Гаррет. Когда он поблизости, я его чувствую, как чувствую Куки, Диби и Джемму. У них очень отчетливые вибрации, которые я научилась узнавать. Нет, это был кто-то другой. А может, и не один.

В конце концов я нашла источник. Три дружка вернулись на свой пост. В половине квартала отсюда стоял салатовый минивэн. Имелось у меня подозрение, что у этих троих не было ни денег на хобби по слежке, ни опыта по выслеживанию людей.

Внезапно я ощутила какое-то знакомое присутствие и чуть дальше по улице увидела бездомную девочку, которую встретила у мусорного контейнера. Она прижималась к стене магазина «У Бойда» и была все в той же одежде. Зато вещи были с ней. Значит, она за ними все-таки вернулась. И слава богу. Я переживала, что вещи мог забрать кто-то другой.

На улицу вышел мистер Бойд. Из толпы суетящихся людей, большинство из которых были спешащими на занятия студентами, он выбрал именно девочку и направился прямиком к ней. В руках он нес йогурт и сок. А еще у него было яблоко. Даже если бы мне заплатили, я бы все равно не удержалась от сравнения, которое сейчас пришло на ум.

Не теряя времени даром, я пошла к ним. Каждый божий день мистер Бойд флиртовал со студентками. Чем младше, тем лучше. Но в этот раз все иначе. Девочке точно не больше пятнадцати, а мистеру Бойду — полтинник с копейками. У него огромные черные усищи и пузо, которому позавидовал бы и Джабба Хатт[13]. С чего, бога ради, он решил, что кто-то из молодых девушек может на него позариться? А вдруг он вконец спятил?

Я притормозила, заметив, как девочка покачала головой, подтянула лямку рюкзака на плече и отвернулась, чтобы уйти. Повернулась она как раз ко мне и сразу меня увидела, но я не успела поздороваться — была слишком занята тем, что пыталась сглазить мистера Бойда.

— Чего надо? — спросил он, шагнув в мою сторону.

Опустив голову, я продолжала идти вперед, пока не оказалась между девочкой и Бойдом. Хочет стычки — я ему это дело с радостью организую. Тем более что уже давно жду шанса устроить ему натуральную выволочку с пеной у рта. Ей-богу, заплюю с ног до головы.

Однако до этого не дошло. Бойд заметил, что за нами наблюдают несколько человек. Для извращенца, который постоянно ошивается рядом со студенческим кампусом, где живут далеко не глупые люди, все быстренько может полететь в тартарары. Бойд попятился, отчаянно взмахнул руками и вернулся в свой магазин.

Я обернулась, думая, что увижу, как девочка со всех ног улепетывает в ближайший переулок, однако она стояла прямо у меня за спиной. Из-за черной куртки и черных волос она выглядела, как натуральная готка, хотя в прошлый раз я этого не заметила. Еще бы! Она же носила с собой розовое одеяло и рюкзак.

— Это от вас? — спросила девочка, вытащив из переднего кармана десятку.

Вчера, когда я засовывала деньги в ее вещи, больше у меня с собой просто-напросто не было.

— Не-а. — Я поправила сумку на плече. — Наличку с собой не ношу.

Подозрительно сощурившись, девочка смерила меня взглядом.

— Спасибо, — сказала она, так и не купившись на ложь.

Да уж, мне точно пора основательно освоить великую науку вранья. Почему-то в последнее время никто в мою ложь не верит. Может быть, я теряю хватку. Или оставила свою хватку в Нью-Йорке. Блин! Придется за ней вернуться. Класс! Мне предстоит путешествие!

— Есть хочешь? — поинтересовалась я, ткнув пальцем в сторону «Рубежа» в паре кварталов от нас.

Оглянувшись, девочка пожала плечами:

— Разве что чуть-чуть.

Я никак не могла понять, почему она до сих пор не купила себе поесть. Ее же прямо-таки трясло от голода. А может быть, от страха. Может быть, вся эта худенькая фигурка дрожала именно от страха.

— Пойдем. Умираю от голода.

К счастью, несмотря на то, что я позавтракала кулинарным шедевром от Куки Ковальски-Дэвидсон в виде глазуньи с пережаренным беконом, я оставила местечко для домашних чипсов и сальсы Рейеса. Исключительно на случай, если у меня в руках каким-то чудом вдруг окажется тарелка, пока я через живописную кухню, которая совсем не по пути, буду брести к лестнице на второй этаж. Что тут скажешь? Заблудиться для меня раз плюнуть.

Заказав завтрак, мы пошли по лабиринту под названием «Рубеж» в поисках свободного местечка, а когда нашли свободный столик в последнем зале, на экране появился номер нашего заказа.

— Я принесу, — сказала я, надеясь, что девочка не передумает и не сбежит через заднюю дверь в трех метрах от столика.

Девочке явно было неловко, но она хотела есть. Я видела, как она косилась на тарелки, пока мы стояли в очереди.

— Что ж, на вид шикарно, — заметила я, вернувшись с заказом.

Девочке я вручила апельсиновый сок и первый завтрак из меню, а сама начала подъедать сбоку двойную порцию тушеной в красном чили свинины. Тушеной свинины, знаете ли, много не бывает.

— Это точно, — отозвалась девочка, чье настороженное выражение лица превратилось в маску голодного нетерпения.

Да уж, этот ребенок мне нравится.

— Итак, — начала я, прожевывая мелкие кусочки, потому что есть совершенно не хотелось, — имя у тебя имеется?

— Хэзер, — не сразу, но все-таки ответила девочка.

И назвала настоящее имя. Я-то переживала, что соврет.

— Приятно познакомиться. Я Чарли.

Я протянула руку через стол для официального рукопожатия. Хэзер подыграла и вернулась к еде.

— Расскажешь, что происходит?

— В каком смысле? — уточнила она, засовывая в маленький рот здоровенный кусок.

— Почему ты живешь на улице? Есть ведь места и поприятнее.

— Ага. — Проглотив еду, Хэзер запила ее половиной стакана сока в один присест.

— Ну хоть сколько тебе лет?

— Восемнадцать.

Пару секунд я помолчала, а потом спросила:

— А на самом деле?

Она замерла и уставилась на меня исподлобья, пытаясь понять, можно ли мне довериться.

— Наверное, прежде чем приглашать тебя на завтрак, я должна была кое о чем упомянуть. У меня есть суперсила.

Положив вилку на стол, Хэзер приготовилась делать ноги.

— Я чувствую эмоции других людей. — Девочка лишь сощурилась, пытаясь меня раскусить, поэтому я продолжила: — Я знаю, когда кто-то боится. Или когда кто-то в чем-то виноват. Или злится.

— Я не злюсь.

— Но ты боишься. И я могу это почувствовать за квартал от тебя.

— Серьезно?

— Серьезно. — Я говорила так, чтобы ее не спугнуть. Легким и беззаботным тоном, не делая резких движений, словно мне наплевать на то, что Хэзер в секунде от побега. — И тебе точно не восемнадцать.

— Вам-то что? — огрызнулась она.

— Из-за тебя мне трудно дышать.

— Чего?

— Когда кто-то напуган так же сильно, как ты, и так же, как ты, постоянно испытывает страх, у меня давит в груди, и легкие сжимаются. От этого трудно дышать.

— Вроде как при астме?

— Прямо как при астме, — согласилась я, хотя уверена, что астма — нечто в тысячу раз хуже, но для сравнения сойдет. — У тебя еда вот-вот остынет.

Хэзер фыркнула:

— Холодная еда все равно еда.

— Тоже верно, — тихо рассмеялась я.

Этого хватило, чтобы Хэзер немножко расслабилась, взяла вилку и продолжила есть.

— Ну так как? Лет девять? — предположила я, намереваясь ее чуточку обидеть, чтобы разговорить.

— Двенадцать.

Черт возьми! Она моложе, чем я думала. Меня приложило шоком от одной только мысли, что двенадцатилетний ребенок в одиночестве слоняется по улицам Альбукерке.

— Так что там с суперсилой? — спросила Хэзер, накалывая на вилку яйцо. — Вы пользуетесь ею во зло или во благо?

О да, эта девочка мне очень нравится.

— Ну, это как посмотреть. Обычно все зависит от погоды. Но я тебе так скажу: зло кажется забавнее.

Хэзер рассмеялась, и ее голос показался мне хрипловатым, словно она недавно переболела.

— Вернемся к нашим баранам. Почему ты боишься?

— Ничего я не боюсь, — отозвалась она, и все защитные барьеры тут же встали на места.

— Мои легкие не врут, а ты вот-вот меня задушишь. — Обеими руками я схватилась за горло. — Серьезно… времени… в обрез…

Я стала оседать на стуле, и Хэзер нахмурилась, засунула в рот очередной кусок и только потом спросила:

— Подкалываете меня, да?

— Вовсе нет. — Я села ровнее. — Разве что совсем капельку. Но я не буду тебе врать. Давай, спроси меня о чем-нибудь.

Девочка откинулась на спинку стула, смерила меня пристальным взглядом и кивнула на какого-то посетителя:

— Что чувствует тот парень?

Я глянула на чувака. Обычный студент-ботаник, правда, красивый до одури, еще и с фигурой на пять баллов. А вот девушка, сидевшая рядом с ним, была скорее королевой красоты, чем заучкой. Они занимались. Причем парень явно был репетитором для девушки.

— Он влюблен в ту девушку.

— Это очевидно, — разочаровалась Хэзер.

— Дай мне минутку. Я тут, вообще-то, работаю.

Усмехнувшись, Хэзер стала ждать.

— Он и правда в нее влюблен. Однако зуб даю, он не в курсе, что она влюблена в него еще сильнее.

— Да ладно!

— Крест на пятке.

Девушка прижалась к парню, пока он показывал ей, как вычислить площадь между двумя кривыми, хотя лично я понятия не имею, на кой черт это нужно. Странность во всей этой ситуации заключалась в том, что девушка ничему не училась. Как будто уже знала все, что он ей показывал.

— Пресвятой Губка Боб! — ахнула я и удивленно моргнула, когда картинка сложилась целиком. Наклонившись к Хэзер, я прошептала: — Ей вообще не нужна его помощь. Она наняла его только потому, что влюблена. Из нее это потоками льется.

— Не может быть! — поразилась Хэзер не меньше меня.

Чем дольше я смотрела на парня, тем больше понимала девушку. Он же прямо-таки картинка!

— Однажды у них появятся красивые умные дети.

— Вы еще и будущее видите?

— Нет, просто предположила.

— Понятно.

Казалось, Хэзер разочарована еще сильнее, чем раньше. Думая о чем-то своем, она принялась играть с едой.

— Есть еще кое-что, о чем я тебе не сказала. Я частный детектив.

Хэзер взглянула на меня, и выражение ее лица превратилось в маску паники.

— Меня не нанимали тебя искать, — поспешно объяснила я. — Мой офис на этой же улице. Как я и сказала, я чувствую, как ты расстроена. И у меня есть связи. Чего бы или кого бы ты ни боялась, я могу помочь.

Девочка рассмеялась, хотя скорее фыркнула, а потом сильно закашлялась. Придя в себя, она проговорила:

— Никто не может мне помочь. Уже слишком поздно.

Во мне вспыхнуло беспокойство. Неужели она умирает? А вдруг у нее какая-то страшная болезнь? Или еще хуже — рак?

— Можно мне хотя бы попробовать? — попросила я. — Я умею помогать людям, честно.

— Вы решите, что все это глупости, и отошлете меня обратно.

— Обратно?

Прикусив губу, Хэзер поникла.

— В дом. Я десятая. А значит, я следующая и скоро умру.