Проклятие десятой могилы (ЛП)

Глава 6

Я подошла к Развалюхе, у которой теперь был собственный навес. Очередное «спасибо» мистеру Рейесу Фэрроу. Даже забавно, как сильно после возвращения я обрадовалась своей машинке. Красненькая, сияющая и готовая выполнить любую мою прихоть. В колледже у меня был еще один предмет, подходящий под это описание, только он вибрировал. И в кармане помещался. И его точно звали не Развалюха, а носил он весьма подходящее имя — Хан Соло.

Вместе с Развалюхой мы поехали в участок. С машиной, в смысле, хотя и эмоциональный сдвиг никуда не делся.

Паркер успел всех предупредить, что я приеду допросить бойфренда Эмери. Детектив по делу был крайне удивлен, но все-таки проводил меня в допросную, где уже ждал обезумевший и обессилевший Лайл Фиске.

Более того (чему я не очень-то удивилась), парень оказался таким же невинным, как только что остывший снегоочиститель. Может, под капотом и есть чуточка грязи (у снегоочистителей капоты вообще предусмотрены?), но ведь и пашет он усердно. Без своевременных замен масла.

Лайла пристегнули наручниками к столу. Может быть, его опять пришлось усмирять?

Он поднял голову, и по взгляду бледных карамельных глаз было ясно, что чувак не совсем осознает происходящее. Он явно был где-то не здесь. Судя по темно-рыжим волосам, Лайл не спал, хотя Паркер говорил, что его арестовали вчера вечером. Наверняка парень всю ночь ходил из угла в угол, а это говорит о невиновности. Только виновные после ареста спокойно спят.

— Мистер Фиске, — начала я, протягивая руку, — я Чарли Дэвидсон, частный детектив и консультант полиции Альбукерке. Меня наняли заняться вашим делом.

Поначалу он и не думал пожимать мне руку, а молча смотрел на нее добрых полминуты и только потом все-таки ответил рукопожатием.

— Наняли? — переспросил Лайл, тщетно силясь осознать все, что с ним произошло за последнюю неделю.

Я решила на всякий случай проверить, все ли помню. Итак, его девушка была убита в собственной машине между шестью и одиннадцатью вечера меньше недели назад. Согласно отчету, который дал мне Паркер, Лайл собирался сделать Эмери Адамс предложение в тот вечер, когда ее убили. Именно он нашел ее машину посреди черт знает где и лично позвонил в полицию. По всей машине нашли его отпечатки, а сам он с ног до головы был покрыт кровью Эмери. Ах да! Чтобы уж совсем засыпать рану солью, накануне кто-то видел, как парочка ругалась.

Что ж, придется попотеть.

— Верно. Люди, которые меня наняли, — ответила я (и которые очень хотели, чтобы об этом не знал ни Лайл, ни кто-то еще), — убеждены, что вы не совершали того, в чем вас обвиняют.

Чувак еле слышно рассмеялся без намека на веселье:

— Можно подумать, это хоть что-нибудь изменит.

С первого взгляда он совсем не показался мне циником. С Лайлом что-то случилось. Что-то такое, что настроило против него всю вселенную.

— Можете рассказать, что произошло в тот вечер?

— Мою девушку убили, и все думают, что это сделал я. Разве не поэтому вы здесь?

— Но ведь вы этого не делали? — спросила я, только чтобы иметь возможность в полной мере оценить его реакцию.

Вместо ответа он посмотрел на меня усталыми бледными глазами и спросил:

— Разве это имеет какое-то значение?

Такой цинизм разжег во мне нешуточное любопытство. Чтобы понять подобную враждебность, надо будет хорошенько покопаться в его прошлом. Как можно глубже. Было у меня ощущение, что Лайл из хороших парней. Хотя… он все-таки дружил с Ником Паркером. Может быть, на этот раз интуиция меня подвела.

— Мистер Фиске, — проговорила я, пытаясь убедить его хоть чуть-чуть мне довериться, — постарайтесь представить, будто я ваш лучший друг. Я пришла ради вас. Если кто и может доказать, что вы невиновны, то точно я.

— У меня уже есть адвокат. Говорят, он лучший общественный защитник, которого можно нанять на деньги налогоплательщиков.

— Значит, Кристиансон. Он молодец, — согласилась я. — Он выбьет нам отсрочку для выяснения обстоятельств.

— Отсрочку?

Я сложила руки на столе.

— Пока дело не передадут в суд.

— То есть вы хотите, чтобы я просидел тут дольше, чем нужно? Вряд ли за меня назначат залог. И вряд ли мне светит плевать в потолок в домашнем уюте. Так какая разница, сколько я здесь проторчу?

— Мне бы не хотелось, чтобы власти торопились. — Приехали. Теперь меня, видите ли, волнует карьера Паркера. Если дойдет до суда, он рискнет всем ради друга. — Я планирую хорошенько вмешаться и развалить дело. Так что давайте надеяться на лучшее.

— Все вы одинаковые! — фыркнул Лайл. — Полагаетесь на авось. Одна вера в то, что кто-то не виновен, не дает гарантий, что он не проведет всю жизнь за решеткой.

Ладно, о надежде больше ни слова. Хочет напрямую — получит.

— Власти предложат вам сделку. Вы не возражаете против обвинений — они снимают смертную казнь с повестки дня. Ну или типа того. Потом вам дадут какое-то время на ответ, и все такое. Стандартная процедура. Если придется, мы можем отсрочить даже само предложение этой сделки. Пока я во всем не разберусь.

— То есть вы собираетесь взять и во всем разобраться? — скептически уточнил Лайл.

С таким же скепсисом я отнеслась к словам мальчишек с детской площадки, когда они сказали мне, что поймали в посадке черепаху. Им только и надо было, чтобы я пошла за ними. И я прекрасно это знала. Лайл тоже думал, что его обманут, и я понятия не имела, как его переубедить. Что ж, придется сделать так, чтобы обвинения сняли. Может быть, тогда он мне поверит.

— Я лишь прошу вас ничего не подписывать, пока я с вами не свяжусь.

— Если вы верите, что я не убивал Эмери, с чего вы взяли, что я вообще соглашусь на сделку?

— Как только вам ее предложат, вряд ли предложение повторится. Вам может светить смертная казнь. Замечательный стимул согласиться на все, лишь бы избежать такого финала. Не поддавайтесь искушению.

— Постараюсь не удариться в энтузиазм.

— Вот и славненько. Итак, первый вопрос: как вы нашли машину Эмери?

— Я уже говорил. У меня в телефоне приложение. По нему и нашел.

— То есть ее телефон был на месте преступления?

— Да. Причем подключенный к зарядке. А у Эмери телефон из тех, что продолжают заряжаться, даже если двигатель заглушен. Это я узнал в тот вечер, когда она исчезла.

Я пролистала бумаги.

— Значит, в вашем телефоне установлено приложение «Найди друга», благодаря которому вы в любой момент могли узнать, где находится Эмери.

Стоило глянуть исподлобья на Лайла, как ко мне понеслась горячая волна гнева.

— Она сама предложила установить это долбаное приложение. Сказала, это весело или что-то там еще. Я, черт возьми, не спрашивал, на кой ей все это сдалось.

Надо же, какой вспыльчивый!

— А у нее было в телефоне такое же?

— Наверное. Не знаю.

— Вы же понимаете, как все это выглядит со стороны?

Взгляд бледных глаз вернулся ко мне.

— Срать я хотел на то, как это выглядит. Я ее не преследовал. Она сама это предложила.

— Лайл, — примирительно проговорила я, чтобы его успокоить, — клянусь, я на вашей стороне. Я всего лишь стараюсь быть на шаг впереди детектива, который занимается этим делом. Потому что коп из него что надо. Не стоит его недооценивать.

Фиске откинулся на спинку стула. Его глаза наполнились слезами. Зажмурившись, он потер их большим и указательным пальцами.

— Лайл, — повторила я на этот раз учительским тоном и дождалась, пока он не посмотрит на меня. — Я — твой единственный и лучший шанс на то, чтобы покрошить все обвинения в винегрет. Потому что это моя работа. Те, кто меня нанял, прекрасно это знают. Так что кончай все это дерьмо и дай мне тебе помочь.

Его губы сложились в тонкую линию. Звеня цепями, он потер лицо и наконец кивнул:

— Меня вообще не должно было быть в городе.

— Знаю. Ты должен был улететь во Флориду на свадьбу отца. Почему ты решил остаться?

Несколько секунд Лайлу понадобилось, чтобы успокоиться, а потом он объяснил:

— Я не смог. Уже даже приехал в аэропорт, припарковал тачку, сел в автобус. Честное слово, я собирался лететь, но, как только вошел в самолет, понял, что не смогу. Что-то было не так.

Ну наконец-то мы разговорились!

— И в чем было дело?

— В Эмери. Она была какой-то расстроенной, что ли, отстраненной. Не знаю, как описать. Недели за две до исчезновения она стала вести себя иначе. Словно была не в себе. Божилась, что все в порядке, но я чувствовал, как она отдаляется.

О да, я знаю, каково это.

— К тому же, свадьба у отца уже пятая. Рано или поздно наступает время, когда сыну приходится занять твердую позицию.

Я усмехнулась и закатила глаза:

— Полностью согласна. Ох уж эти предки!

Весь следующий час Фиске спокойно отвечал на мои вопросы и ни разу не вспылил. Хотя пообещал придушить меня исключительно из принципа, как только я сниму с него все обвинения. Что тут скажешь? Есть у меня склонность вызывать в людях агрессию и тягу к насилию.

Зато Лайл все объяснил. На все, что, по моему мнению, детектив Джоплин мог бросить в лицо Паркеру, у Фиске нашлось вменяемое объяснение. Было у меня ощущение, что Джоплин бежит впереди паровоза. Брать быка за рога не всегда уместно. В каждом деле есть свои нюансы. Пусть и крошечные, но все-таки неувязочки, которые могут склонить присяжных как на одну, так и на другую сторону. Я была уверена, что даже с учетом всех улик, каждая из которых косвенная, адвокат Фиске добьется оправдательного приговора. И все-таки Лайлу понадобится помощь не только общественного защитника. Если Паркер всерьез намерен во что бы то ни стало помочь другу, то самое время вступать в игру.

— Тебя скоро переведут в СИЗО. Я свяжусь с тобой, как только что-то выясню.

В ответ Фиске молча кивнул.

— И еще кое-что, — сказала я напоследок перед тем, как охранник проводил меня к выходу. — Давно Эмери попросила тебя установить на телефон «Найди друга»?

— Чуть больше двух недель назад. Как раз когда стала отдаляться.

Любопытненько.

— Я собирался сделать ей предложение, — добавил Лайл, остановив меня уже у двери. — Когда я уехал из аэропорта, я хотел сделать ей предложение, но никак не мог дозвониться.

— Сколько раз ты ей звонил?

— Раз десять как минимум. Потом оставил сообщение на голосовой почте. А эсэмэсок послал и того больше. Копы сказали, что это и было моим мотивом. Типа я не смог дозвониться, решил, что она мне изменяет, выследил и убил. — На последнем слове голос Лайла надломился.

А мое сердце разлетелось на куски.

Я заскочила в кабинет дяди Боба, но он ушел на какую-то встречу. Пришлось оставить на столе записку с просьбой позвонить, как только освободится. Мне хотелось спросить, что ему известно о деле Эмери Адамс. Отчеты — это одно, а инстинкты матерого детектива — совсем другое.

Закончив писать записку, я решила украсить листочек сердечками, но, почти дорисовав пятое по счету, поняла, что это ордер на чей-то арест. Аккуратно сложив документ, я отодвинула его в сторону и написала то же самое на странице обычного блокнота. Кто же знал, что на столе у дяди Боба могут валяться такие важные бумажки?

В конце концов я пошла на поиски того самого офицера, который приехал на вызов, после того как Лайл нашел машину Эмери и позвонил в полицию. Оказалось, смена офицера еще не началась. Что ж, у меня и так было достаточно информации, чтобы начать расследование. Из участка я вышла, полная решимости во что бы то ни стало отыскать убийцу Эмери Адамс. Только так с Лайла можно снять обвинения, чем я и собиралась заняться, пока не увидела на стоянке грузовик Гаррета. С Гарретом внутри.

Гаррет Своупс — бывший солдат, ставший легальным «охотником за головами», а потом и официальным членом Команды Пип. С нами он прошел даже сущий ад, и я многим ему обязана. Приблизительно на одно «спасибо».

Я подошла к грузовику. Пришлось постучать в окно, хотя Гаррет прекрасно меня видел. Шел снег, и у меня имелось подозрение, что Своупсу нравится, во что превратилась моя шевелюра. В конце концов он улыбнулся и опустил стекло.

— Что ты тут забыл? — настороженно спросила я. — Неужто следишь за мной?

Это было бы не впервые.

— Не сегодня, сахарная моя, — криво ухмыльнулся Гаррет.

Гад. Знает же, как действует на людей такая ухмылочка. В основном, конечно, на людей женского пола.

— Но ты точно ведешь наблюдение, да?

— Типа того.

Преступников Своупс больше не ловил, разве что по личной просьбе Хавьера — бывшего босса, когда у того не хватало рук, поэтому я поинтересовалась:

— И кто же задание дал?

— Твоя мама, — отозвался Своупс, чья ухмылочка никуда не делась.

— Надо же! Так ты тоже разговариваешь с мертвецами?

В ответ раздался тихий смех.

— Это вряд ли.

Из участка вышел дядя Боб с двумя офицерами в форме, которые вели какого-то преступника в наручниках. Гаррет сосредоточился на компании, а я задумалась, кто этот преступник. Его явно уже арестовали, так что тут высматривать?

На задворках сознания зазудела мысль, что что-то здесь нечисто, но я решила не зацикливаться. Если бы Гаррет хотел меня просветить, уже все бы рассказал. А если бы я хотела, чтобы меня просветили, то завалила бы его вопросами, пока он не расколется. Это я умею.

— Рада была повидаться, — сказала я без всяких вопросов.

Своупс подозрительно сощурился:

— Да неужели?

— Ужели. И я… в общем… хотела тебя поблагодарить.

На этот раз взгляд серебристых глаз стал тяжелым и пронзительным.

— За что?

— Ну, знаешь, за Нью-Йорк.

— Пока не за что. Я ведь так и не уложил тебя в постель.

Пришел мой черед смеяться.

— Ты поехал туда ради меня, и я очень-очень благодарна.

Несколько долгих секунд Гаррет молчал, положив руку запястьем на руль, поэтому затянувшуюся тишину прервала я:

— В общем, я хотела сказать спасибо.

— Пожалуйста, красавица.

В его глазах сияла такая преданность, что мое сердце стало раздуваться от эмоций. Чего он только ни натерпелся с того самого момента, как познакомился со мной! И пусть Своупс временами та еще заноза в заднице, но парень он отличный.

Я поднялась на цыпочки, но все равно до цели не дотянулась. Поэтому Гаррет наклонился, чтобы я могла чмокнуть его в колючую от щетины щеку, однако в последний момент повернулся и подставил губы.

Вот ведь прохвост! А я все равно его поцеловала. Коротко и от души.

Когда я опустилась пятками на землю, Своупс пару секунд удивленно на меня попялился, а потом проговорил:

— Скажи своему демону, чтобы глаз с тебя не спускал.

— Хорошо.

Само собой, ничего говорить я не стану. Рейес вовсе не в восторге от того, что отчасти является демоном. Я предпочитаю думать, что он отчасти падший ангел. Звучит как-то более… экзотически, что ли. Или экзотическее?

Я не могла не замечать, что в последнее время Рейес много работал с Гарретом. И с Ошем. И даже, черт возьми, с Ангелом. Оставалось лишь надеяться, что Гаррету он платит столько, сколько тот заслуживает. То бишь кучу золота весом с самого Своупса.

Помахав ему на прощание, я посеменила к Развалюхе. Было еще несколько человек, которым я задолжала спасибо. Например, моей подруге из ФБР — Кит. И моей сестре Джемме. А еще дяде Бобу. Теперь, когда он жил буквально через коридор, я видела его каждый день, но до сих пор так и не поблагодарила как следует. Как и Гаррет с Ошем, Куки и Диби поставили собственную жизнь на паузу, только чтобы быть рядом со мной в Нью-Йорке. Всем им я должна по гроб жизни.

На обратном пути в офис я решила звякнуть Кит. Как только она сняла трубку, блютуз разнес ее голос по всему нутру Развалюхи:

— Специальный агент Карсон.

Вот что значит настоящий профессионал! Я тоже могу такой быть. Вот утром мы с Куки вели себя очень профессионально. Разве это не доказательство?

— Привет, САК, — отозвалась я, послав к черту всякий профессионализм.

— Привет, Дэвидсон. Как жизнь? Давно мы с вами не связывались.

— То есть с того самого дня, когда вы не дали очень плохому парню вышибить мне мозги. — О да, чувак явно не собирался оставлять меня в живых.

— И то правда. Что ж, вы спасли целую семью, так что будем считать, мы квиты.

— Договорились.

Пока мы разговаривали, я слышала, как кричит какая-то женщина. Причем по мощности звучания — не меньше чем все динамики кинотеатра, вместе взятые. Я понять не могла, где именно кричат — в кабинете Кит или прямо в Развалюхе. Как правило, Развалюха женским голосом не вопит. Зато рычит на низких октавах. Если, конечно, я не врубаю на всю катушку «Halestorm»[3].

— А вы где? — спросила я.

— Вы же сами мне позвонили. У себя в кабинете, разумеется. Кстати, в следующий раз не говорите оператору, что вы из списка десяти самых разыскиваемых преступников и готовы сдаться.

— Зато я сразу привлекла к себе внимание, правда?

— Еще бы. Здесь к такому относятся весьма серьезно. А вам просто повезло. У нас в списке десяти самых разыскиваемых преступников женщин нет.

— Значит, я никого и не переполошила. — Просто чтобы убедиться наверняка, я пристально вгляделась в каждый закуток Развалюхи. Крики точно шли откуда-то из кабинета Кит. — А кто это кричит?

— Кричит?

— У вас в кабинете. Вы там не одна?

— В смысле?

— Говорю же, кто-то кричит. Очень громко. Такое нельзя не услышать. Хотя… — Все стало ясно. У Кит в кабинете мертвая женщина. И эту женщину сильно взбесил некто по имени Луи. — Кто такой Луи?

Теперь голос Кит звучал тихо и неясно, словно она прикрывала трубку рукой:

— Сейчас в кабинете, кроме меня, только один человек. Спецагент Луи Гусман. Приехал из Вашингтона по одному делу. А что?

Я отчетливо расслышала нотки любопытства. Что ж, это даже забавно. Вот только я чуть не вписалась в белую «хонду», которая решила, что у нее есть право на проезд. Барышня за рулем показала мне средний палец. Какого черта? Я уже подъезжала к перекрестку, а ей надо было поворачивать налево. И у нее есть право ехать только потому, что, когда мы были на перекрестке, загорелся красный?!

— Я должна была ехать! — проорала я и тоже показала средний палец.

Однако барышня утопила педаль газа в пол и только чудом избежала столкновения с теми, кто действительно должен был первым пересечь перекресток.

— Иногда я поражаюсь, что у вас до сих пор не отобрали права, — сказала Кит.

— Вот-вот, это тайна, покрытая мраком.

— Так что там с криками? — напомнила САК опять приглушенным голосом. — Агент Гусман как раз висит на телефоне.

— Тогда, наверное, женщина, с которой он говорит, беспощадно на него орет. Впечатление такое, будто она стоит прямо в кабинете.

Естественно, я пошутила. Если никто, кроме меня, эту женщину не слышит, она точно призрак.

— Серьезно? — спросила Кит. — И что она говорит?

— В основном сыплет угрозами. Требует, чтобы Луи вытащил голову из задницы и нашел ее тело. И все это с южным акцентом, так что даже весело. Мучо гранде мокко латте. С дополнительной порцией сливок. Самый горячий. — Последнее я сказала человеку за стойкой, куда заскочила за подкреплением.

Кит, похоже, приободрилась:

— Вы где?

— В «Кофейном спутнике».

— Заскочить к нам можете?

— Конечно.

— Тогда мне тоже чашечку привезите.

— Заметано.