Проклятие Усердия. Том 1

Глава 24

Несмотря на то, что все гости включая церковников отправились в предоставленные им покои, отдохнуть Виктору не дали. Отец лично отвёл сына в один из рабочих кабинетов, куда вскоре доставили несколько кип разных бумаг. По большей части это были протоколы переговоров фамилии Бельвиос с церковью, но под конец «рабочего дня» проклятый докопался и до ряда кратких досье, объединённых в полноценные списки прибывших к Бельвиосам церковников. Информация о высокопоставленных лицах, с которыми и велись переговоры, шла отдельно — и её Виктор тоже изучил, постаравшись запомнить самые важные моменты.

Так или иначе, но к началу второго часа ночи Виктор изучил только самое необходимое, и даже так его голова была готова лопнуть от переизбытка информации. Слишком много всего требовалось запомнить, слишком важно было ничего не перепутать. И проклятый запомнил, что мог, отправившись в постель только ради того, чтобы с утра успеть подавить проклятие.

Время продолжения переговоров, — и второго этапа проверки, — было утверждено на час пополудни, так что на экспресс-тренировку нескольких часов хватило.

Впритык, с изрядной порцией ворчания от недовольной таким поворотом событий Клариссы, но хватило. Виктор подавил проклятие, привёл себя в порядок и в таком виде отправился… в кабинет, рассчитывая вызубрить ещё пару-тройку листов с досье. Кому-то может показаться, что такой способ скоротать полчаса далеко не оптимален, на третий сын графа просто не видел иных вариантов. Чем ему ещё заниматься, чтобы не просто штаны просиживать, а с пользой для дела? То-то и оно.

Так или иначе, но к обозначенному сроку Виктор уже подходил к дверям и приветственно кивал рыцарям, определённым в торжественный караул. Отец не поскупился на придание своим указаниям дополнительной мотивации, ибо стражи эти блестели, как только что начищенные ботинки. Казалось даже, что шальной луч солнца, отразившись от поверхности отполированных лат, мог что-нибудь ненароком поджечь, столь сильно сталь приблизилась по своим свойствам к зеркалу. Да и в целом облачена стража была в полные комплекты парадных доспехов, которые ничем не уступали таковым во дворце самого короля.

Виктор, по-новому взглянув на свою довольно скромную «парадную» одежду, собственноручно выбранную вопреки требованиям служанок, тихо выругался и в мыслях махнул рукой: как бы то ни было, а его блеклость всю окружающую вычурность не подавит. Главное — источать уверенность и делать вид, будто всё так и было изначально запланировано.

Толкнув массивные зачарованные двери, по весу немногим отличающиеся от листов фанеры, проклятый ступил в просторный зал, условно поделенный на две части: для переговоров и для прислуги. И так как Виктор вошёл через парадные двери, оказался он прямиком в переговорной, продавив собой не особо и сопротивляющийся изолирующий звуки и искажающий свет автономный барьер.

Зал сам по себе являлся отражением триумфа архитектуры высоких времён расцвета человечества — той эпохи, когда люди освоили все земли континента, за которые не нужно было биться с демонами и народами других разумных рас. Благодатный век, как ещё называли этот крошечный временной отрезок, до сих пор воспринимался всеми так, словно именно тогда люди находились на пике своего развития. И ладно бы так считали только представители необразованной прослойки общества. Нет, эта лживая истина продвигалась даже аристократией, с очень и очень редкими исключениями.

Как сам Виктор, которому прошлая жизнь позволяла смотреть на всё вокруг под дополнительным углом. И потому считал, что на пике тогда находилось как максимум развитие культурное, но никак не нечто большее. Маги с тех пор стали только сильнее, вирфорты — тем более. На континенте значительно возросло число крупных людских городов, да и в среднем всё стало только лучше.

Кроме культуры, которая по каким-то причинам безостановочно хирела, хотя всё должно было быть наоборот. Больше людей, выше уровень жизни, меньше опасностей — казалось бы, какой простор для созидания!..

Но созидать люди не спешили, прозябая в «тёмной эпохе».

Трижды ха.

— А вот и главный герой этой встречи. Минута в минуту. — Кэмер Диалони встал, отсалютовав третьему сыну графа бокалом. Так же поступили и церковники, равные ему или находившиеся ниже и иерархии. Остальные, включая и Артура Наома, ограничились глубокими приветственными кивками. — Виктор, предлагаю занять тебе место напротив меня. Так как на этот день мне доверили роль гласа церкви, так будет попросту удобнее общаться.

— С удовольствием приму это предложение. — Проклятый поспешил занять своё место, мазнув взглядом по всем присутствующим, и задержавшись на отце, который всем своим видом выражал чрезвычайную занятость и стремление поскорее покончить с этим собранием. Ни первое, ни второе правдой не было, так как ещё прошлым вечером Дюран ван Бельвиос подробно поведал Виктору о том, какое значение имеют эти переговоры и установление крепкого союза с церковью.

В том, что он будет крепким сомнений после вчерашнего не было, так как как минимум паладинов привлекла не только кандидатура третьего сына графа, но и артефакт, в руках не самого сильного вирфорта способный обеспечивать хорошую огневую поддержку на расстоянии. Обычно эту задачу обеспечивали маги и арбалетчики, но первых было слишком мало, а вторые, чем их ни снаряди, большой мощью выстрела или же скорострельностью не отличались. Что в противостоянии с гигантскими демоническими тварями, — жителями изнанки, сумевшими материализоваться в реальном мире, — особо не помогало.

Да, церковь не скупилась на обработку арбалетных болтов рунами и святой силой, но ресурсы даже такой организации были конечны. В тех же Походах Воли требовалось везти с собой тьму боеприпасов, которые очень легко было потерять или вынужденно бросить при отступлении. А артефакт, стрелы которого разрушительной мощью превосходили даже самый лучший арбалетный болт, обработанный всеми мыслимыми и немыслимыми образами, был достаточно компактен и, что очевидно, прост в производстве, так как нечто сложное вирфорт даже на пике своих возможностей использовать бы не смог. А Виктор использовал, и даже косвенно указал на то, что эта пластина была разработана им самим.

— Итак, я бы хотел взять первое слово для того, чтобы ещё раз поведать всем присутствующим о своих выводах. Виктор ван Бельвиос, третий сын графа Дюрана ван Бельвиоса, достаточно квалифицирован для того, чтобы претендовать на второй ранг. А потенциал его таков, что в ближайшие годы он сможет подняться намного выше. Особенно в том случае, если всё продемонстрированное им — его собственная разработка.

— Обе продемонстрированные вчера техники я создал самостоятельно. Не без советов и помощи извне, но иначе мне с моими околонулевыми знаниями о вирфортах было не справиться. Касательно артефакта — моя идея и мои чертежи, воплощённые в металле мастером рода. Но повторюсь: пока это всего лишь прототип, эффективность которого в итоге должна стать значительно выше.

— Что подтолкнуло вас к созданию такого артефакта? — Спросил один из немолодых уже церковников. — Если я правильно понимаю, вирфорты предпочитают ближний, а не дальний бой, верно?

— Я склонен считать так же. — Кивну Виктор, поняв, что допрос-собеседование уже начался, пусть глас церкви и молчал. — Но, как вам должно быть известно, до трагедии прошлого года я был магом. Не буду утверждать, что магом чрезмерно талантливым, но свойственное им стремление держать врага на дистанции я успел понять и принять, так что избавиться от него не удалось до сих пор. Мои наставники считают это одной из главных проблем, мешающих мне добиться каких-либо успехов в фехтовании. Пройдёт со временем, но я предпочитаю как минимум сглаживать проблемы, а не закрывать на них глаза и смиренно ждать. Так что я научился неплохо стрелять из лука, а этот артефакт должен был упростить формирование стрел, какие обычно используют вирфорты-стрелки.

— Что ж, это исчерпывающий ответ на все вопросы сверх заданного. — Потряс бородой старик, всем своим видом показывая, что здесь и сейчас ему нечего больше сказать.

— Тогда, с вашего позволения, я задам следующий вопрос. — Артур дождался своей очереди. — Ваши, Виктор, слова о предпочтительности дальнего боя. Что это — ваши собственные мысли, или выводы наставников?

— Можно сказать, что и то, и другое. В ближнем бою я сам чувствую себя не слишком уверенно, а те, кому довелось меня учить, это видели, и делали соответствующие выводы. Оставаться полностью небоеспособным в преддверии моей поездки на север было бы глупо, так что совместными усилиями мы пришли к луку. Тогда же я начал работу над артефактом. — Виктор как мог не упоминал имени Клариссы, предполагая, что та такой славе рада едва ли окажется. По хорошему об этом стоило спросить у неё заранее, но все мы хороши задним умом. «Если бы да кабы» — в принципе худшая тема для размышлений, неспособная принести пользы. Это даже не разбор ошибок, а мечты.

Пустые мечты.

— Как паладин церкви и последователь Актиона, я могу поспособствовать отправке сюда наставника, который должным образом сможет обучить вас, Виктор, искусству меча. Подумайте над этим и примите решение до отправки нашей делегации в столицу. — Последнюю фразу Артур явно произнёс исключительно для проформы, увидев в глазах третьего графского сына искреннее желание заполучить такого наставника в свои руки.

— Обязательно, Артур. — Кивнул тут же замолчавший Виктор. Интуиция подсказывала, что самое неприятное начнётся именно сейчас…

И он не прогадал, так как Кэмер Диалони водрузил на стол перед собой массивный крылатый диск, украшения на котором свидетельствовали о его не самой простой природе.

— Раз мои товарищи удовлетворили своё любопытство, настало время мне взяться за работу. Виктор, от лица Пантеона Девяти я сообщаю тебе о том, что здесь и сейчас церковь предлагает тебе войти в её ряды в качестве послушника особых полномочий…

Виктор бы сказал, что его сердце пропустило удар, будь это в принципе возможно. Но вот сказать, что он сильно удивился и даже был шокирован оказалось вполне себе возможно. Не менее удивлённым выглядел и граф, который так же, как и сам Виктор, полагал, что тому предложат стать карающим клинком — аристократом, не готовым отречься от фамилии, но видящим своё будущее в качестве надёжного союзника церкви. Вот только сейчас, когда взгляды всех присутствующих скрестились на Викторе ван Бельвиосе, озвучено было совсем другое предложение.

Церковь воспользовалась самой официальной из всех возможных формулировок, предложив Виктору стать послушником с некими особыми полномочиями. И отказаться от этого — значит поставить крест на переговорах рода и церкви, перечеркнув усилия обеих сторон за последние пять лет. И совсем не факт, что в дальнейшем эти переговоры начнутся снова, что поставит в неловкое положение абсолютно всех.

— Условия, достигнутые в ходе ранних переговоров, будут соблюдены всецело — но только до достижения тобой совершеннолетия. После этого ты войдёшь в лоно церкви, отречёшься от титула и станешь паладином. Так мы видим этот союз. Так церковь видит его, Виктор ван Бельвиос.

Зрачки Виктора сжались, а взгляд оказался устремлён прямо на подготовившего такую подляну Кэмера. Тот был гласом церкви, а следовательно — «политическим лидером» этой делегации. Несмотря на не самый высокий ранг относительно прочих церковников, решения здесь принимал именно он.

Выбор. Возможно, самый важный в жизни. И необходимость его сделать пришла совершенно неожиданно, когда, казалось, уже ничто не могло пойти не так.

И именно церковь…

«Надеюсь, Страйя не воспримет это как предательство. Нужно будет отправить ей весточку и всё объяснить…» — подумал проклятый, набирая полные лёгкие воздуха и разлепляя ссохшиеся губы. Нервничающий вирфорт сам того не заметил, как его мана ушла в самоволку, начав творить чёрти-что.

— Это великая честь, Глас Церкви Кэмер. Я согласен…

— Тогда ответь на несколько вопросов. — Как-то даже слишком резко бросил Кэмер. Похоже, его чудо-побрякушка заработала на полную катушку, и очень необычный старший служитель получил возможность отличить искренность от утаивания чего-либо. — Что ты думаешь о церкви, Виктор?

В какой-то момент парень подумал о том, чтобы поиздеваться над церковниками… но не стал этого делать и решил отвечать честно, но мягко.

— Радикальная организация, обладающая поразительным присутствием во всех государствах континента. С жёсткими и даже жестокими методами, убедиться в оправданности которых невозможно даже аристократу высокого положения — информации о тёмных магах и демонах слишком мало. — Это было явно не то, что рассчитывали услышать зароптавшие служители. Исключением оказался тот самый старичок, первым задавший вопрос о пока безымянном артефакте, Артур, да сам Глас Церкви в лице Кэмера.

— Считаешь ли ты себя врагом церкви?

— Нет. — Врач, пришедший вылечить больного, последнему точно не враг. Даже в том случае, если диагнозом станет ампутация всех конечностей или эвтаназия.

— Имел ли ты контакты со злом или тем, кто может это зло представлять?

— Нет.

— Касался ли ты еретических трактатов, запрещённых к распространению на континенте?

— Нет.

За пять минут Кэмер задал Виктору множество вопросов, из которых лишь в немногих проклятый был уверен на сто процентов. Но напрямую он не соврал ни разу, а там, где его ответ в какой-то мере расходился с тем, что церковь считала истиной, сам Виктор не считал свои слова лживыми. Или пытался это делать, здраво полагая, что артефакт должен был как-то считывать его душу или разум. Притом незаметно коснуться последнего при помощи какой-то массово производящейся побрякушки решительно невозможно, да и ранее Кэмер недвусмысленно указал на то, что для работы артефакта нужен эмоциональный, неожиданный шок, связанный с темой задаваемых после вопросов. Умом Виктор от вести о послушничестве едва ли тронулся, — слишком крепок был его разум, — а вот душой…

О душе Виктор знал достаточно много, но не в той плоскости, в которой это было надо сейчас. В мыслях парня промелькнула идея, реализацию которой он решительно отложил на потом. Не до методов убийства ему сейчас было, совсем не до них…

— И последний вопрос, Виктор ван Бельвиос. Готов ли ты изыскивать и изничтожать зло везде и всюду, независимо от собственных желаний и стремлений?

И ответ последовал незамедлительно.

— Нет. — Правда, собравшихся после всех предыдущих ответов, кратких и не очень, это уже особо не удивило. Но Виктор всё равно решил пояснить. — Я не готов отдавать служению всего себя. По крайней мере, на данный момент.

Кэмер Диалони улыбнулся и хлопнул в ладоши:

— Именно такой ответ и требуется от претендента. По крайней мере… — Глас Церкви открыто усмехнулся, воспользовавшись тем же словосочетанием. — … он правдив. За сим я призываю всех собравшихся проголосовать и решить, достоин ли Виктор ван Бельвиос, третий сын графа Дюрана ван Бельвиоса, незамедлительного вручения крылатого диска.

Вверх взметнулась стена рук. Никто из церковников не оказался против, что заметно удивило и их самих. Ну а большинство взглядов скрестилось на том самом немолодом мужчине, которого Виктор про себя именовал старичком — уж очень тот близко подобрался к данному «званию».

— А я чего? Юноша создал прототип уникального артефакта, а это значит, что он охоч до знания, и умеет работать головой! Был бы он магом, и я непременно пригласил бы его в свою епархию! — Поторопился объясниться тот, вызвав череду неловких улыбок.

— В таком случае я объявляю о том, что Виктор ван Бельвиос, сын графа Дюрана ван Бельвиоса, единогласно принимается в лоно церкви как послушник особых привилегий, а так же получает свой крылатый диск! Да хранит его девятка!

— Да хранит!

В этот незамысловатый клич церковники вложили всех себя, так что Виктор едва не оглох. А после перед ним лёг упомянутый ранее диск с необычно-чёрной каймой, и проклятый понял: как бы то ни было, отныне его судьба связана с церковью…