Проклятые узы

Глава одиннадцатая

Новое соседство было странным. Низших демонов оказалось так много, что из их кольца было невозможно выйти, чтобы не коснуться как минимум двадцати особей. Сади была уверена, в яме их было в разы меньше. Низшие жили своей жизнью, они клокотали, шипели, иногда пытались укусить друг друга, фыркали и пахли чем-то загробным и затхлым, словно недавно выползли из влажного подземелья. Но зато теперь вокруг путников шло ужасающее защитное кольцо, состоящее из клыков и когтей.

– Интересные у тебя друзья, – сказал Винсент, который теперь ехал в одиночестве на единственной выжившей лошади. Сади шла между Кристофером и Имрамом.

– Скорее всего единственные, – бросил Кристофер. – С семьей я пока не в ладах, а самостоятельно нам не справиться.

– Они ужасно воняют, – сказал Имрам.

– Ой, поверь, не они испачкают твои крылья, ты сделаешь это сам.

– Да какое тебе дело до моих крыльев? – спросил Имрам.

Демон задумался, между его бровей залегла легкая морщинка, и в итоге после недолгих размышлений он сказал:

– Склоняюсь к тому, что это отголоски зависти, у меня ведь тоже когда-то были белые крылья, и они мне вполне нравились.

Под клекот и рык они продолжали идти к месту, где Кристофер оставил тех, за кого так сильно переживали Сади и Имрам.

Им пришлось преодолеть половину расстояния, прежде чем Имрам увидел фиолетовые волосы, которые развевались на ветру. Ариэлла словно почувствовала его приближение и обернулась. Имрам взлетел, миновал полчище низших и приземлился прямо перед нимфой. Она мгновенно оказалась в его объятиях, и он впервые с момента расставания облегченно выдохнул. Жива и невредима.

Кристофер, идя рядом с Сади, спросил:

– Когда уже мы будем так встречать друг друга?

– Не знаю.

– Начнем с завтра.

– Не начнем. Я больше не хочу куда-то уходить без тебя. Мне было страшно, и люди, – Сади запнулась, – Кристофер, из-за меня погибли люди.

– Смерть она такая, никогда не знаешь, когда придет.

– Я видела смерти. Разные. Даже от старости видела, но все они были не из-за меня. Я никогда никого не убивала и не была этому причиной. А теперь. Кажется, что становлюсь угрозой для всех, кто рядом, а я этого не хочу.

Кристофер кивнул. Слова Сади показали ему, что у Принцессы нет ничего общего с Лилит, которая никогда никого не жалела.

– Поэтому мы оставим людей в первом же поселении, а дальше отправимся без них, – сказал демон.

– Куда мы пойдем дальше?

– Это не важно. Главное не оставаться на одном месте, нас теперь ищут все, у кого есть возможность передвигаться. Будем ждать, когда ты поймешь, как открыть врата и взять оттуда яблоко. Остальное я сделаю сам.

– Я не знаю, как их открыть. Что должно произойти, чтобы я была готовой для этого? Было бы куда проще, если бы Лилит прямо сказала, а не строила загадки, на которые у нас нет ответа.

На этой ноте они подошли к Норне, но она стояла не одна. Рядом с ней находился Кай.

– Я приношу свои извинения, – сказал он, смотря на Сади.

– За то, что скинул меня с балкона?

– Да.

– Зачем ты это сделал?

Кристофер провел рукой по волосам, Кай посмотрел на брата и поджал губы, словно не знал, как сообщить то, что Сади пока было неизвестно.

– Это был не он, – сказал Кристофер. – Не знаю, как я не подумал об этом раньше. Видишь ли, когда мы покинули ад, прежде чем открыть разлом, мы втроем – Кай, я и Келлан отдали часть своих возможностей, чтобы разлом открылся и выпустил нас, а также, чтобы низшие смогли выйти первыми. А Хинелла – нет. Ее так называемый дар остался при ней. Она одна из немногих, кто не потерял его при переходе, но по заверениям Келлана, она им никогда не пользовалась, будучи на земле.

– Что за дар? – напряженно спросила Сади.

– Внушение. Она изначально была против твоего нахождения в Россе, и с каждым днем она уверялась в своей правоте. Она поймала момент и внушила Каю скинуть тебя. Хинелла считала, что из-за твоего появления я стал бесхарактерным, она больше не видела во мне лидера, который вытащил ее задницу из ада. Она стала сомневаться в Келлане, так как он периодически стал прислушиваться к моим доводам, но стал пренебрегать ее мнением. И она беспокоилась за Кая, ведь каждое упоминание о Лилит делало ему больно, а этого она хотела меньше всего.

– Я не желал тебе зла, – сказал Кай. – Я не помнил, что скинул тебя. В памяти осталось черное пятно.

Сади хотела задать Кристоферу кучу вопросов, но, посмотрев на Норну, поняла, что-то с ней было не так. Она была бледной, а дыхание казалось слишком слабым. Сади пошла к ней.

– Норна? – полным тревоги голосом обратилась она к старухе.

Норна осела там же, где и стояла. Сади упала рядом с ней и схватила за руку, она не знала, что делать, внутри все сковало от страха за жизнь единственного дорогого ей человека.

– Он просил, – прошептала Норна.

– Что?

– Он, муж твой просил, чтобы ты пустила его в сон.

Сади не могла понять, к чему Норна заговорила об этом именно сейчас.

– Герхард? Зачем?

– Он что-то дал мне, но я не стала тебе говорить. Ты бы помчалась к нему и… погибла бы. Он специально не учинял Имраму препятствия, когда белокрылый забирал меня.

– Но, как я могу пустить его, я же… – девушка не договорила, в горле застрял ком ужаса и приближающейся потери.

Взгляд Норны ускользал, Сади видела, как потухали ее глаза. Сади просила Норну не оставлять ее одну, старуха прошептала трясущимися губами:

– Я попаду в лучшее место, я знаю это.

А Сади знала, что лучшего места не было и быть не могло. Лилит пыталась отправить своих дочерей в сады, но туда дороги нет. Небытие – вот что ожидало Норну, взгляд которой остекленел.

Сади не замечала, как текли слезы по ее гладким щекам. Она смотрела на женщину, которая вырастила ее, учила многому и заботилась так, как никто и никогда, а теперь ее не стало. Девушка не была готова к потере. Только не сейчас. Они ведь даже не успели поговорить после того, как Норна вернулась к ней. Они ничего не успели.

Рыдания, боль и скорбь.

Норна была стара, Сади это понимала, но она даже не предполагала, что родная душа покинет ее на этом непростом пути. Девушка ведь старалась и для Норны тоже, она хотела, чтобы та успела пожить, будучи свободным человеком, но она родилась, жила и умерла рабыней.

В Сади поднялась волна гнева на Герхарда, она была такой огромной, что девушка не могла с ней совладать. Она сносила преграды в виде жалости, понимания и сострадания. В этот момент Сади чувствовала, что она ближе к Лилит, как никогда раньше. Потомок подняла голову к небу и взвыла, как раненый зверь. Ее ранили в самое сердце. И она горевала. Слезы ее окрасились в алый. Имрам и Кристофер пытались подойти к ней, но их отбросило назад невиданной силой и оглушило. Сади кричала уже не человеческим голосом, за ее спиной распахнулись крылья, и она замерла, смотря в небо распахнутыми глазами, но она уже была не здесь.

За периметр, которым Сади или кто-то иной оградил ее, было невозможно пробраться никому. Ни низшим, ни Кристоферу, ни Имраму, ни Винсенту. Их просто откидывало назад и с каждым разом все дальше и дальше. В итоге они остановились и просто наблюдали за девушкой, у которой из глаз продолжали литься слезы, это было единственное, что находилось в движении внутри периметра. Волосы Сади лежали не шелохнувшись ни единого раза, веки не закрывались, а грудь не поднималась и не опадала, как должно быть при дыхании. Она словно застыла.

Но Сади не застыла, она ворвалась в голову Герхарда, ее злость смогла пробраться к нему. Сади видела ангела, который искал с ней встречи во снах, серых крыльев не было, он сидел за столом и пил вино. Герхард увидел Сади и нахмурился. Ангел не понимал, как она тут оказалась, и он впервые лицезрел то, о чем еще недавно только слышал из чужих уст. Огромные алые крылья, больше его крыльев, были раскинуты в стороны, а Сади стояла перед ним и смотрела на Герхарда пустым взглядом, но ему показалось, что он увидел там алое пламя, но проморгавшись понял – ему показалось.

– Сади, – произнес он и поднялся из-за стола. Герхард взял в руку кинжал, которым день ото дня пытался закончить свои страдания.

– Ты убил ее, – сказала Сади, но он не узнал ее голос. Казалось, что он слышал несколько десятков женских голосов. – За что ты убил беззащитную старуху?

В груди Сади клокотала неудержимая ярость. Она никогда ранее не испытывала столь ужасного чувства по отношению к другому живому существу.

– Ты могла спасти ее, если бы вернулась сюда раньше. Я дал ей настойку, но у меня оставался противоядие, – сказал Герхард, по-прежнему не понимая, как Сади попала в комнату, а он этого и не заметил. Ангел знал, что его жена раньше работала тенью у Колтона, но он не мог не заметить, как она вошла, ведь дверь была перед ним, а окон в комнате не было. Ни одного.

– Я ведь даже не знала об этом. Она не сказала, потому что понимала, ты заманиваешь меня, чтобы убить.

Герхард понял, что Сади теперь знала правду, он даже понимал, откуда именно. Это Имрам все рассказал.

– И все же ты пришла.

Сади медленно подступала к ангелу, который был ей мужем, их связали узы, о которых она никогда не просила. Более того, она им противилась, как могла, и все же проиграла.

– Ты отнял у меня самое дорогое, – говорила Сади и продолжала подходить все ближе и ближе, кончики ее крыльев касались пола.

Герхард предвкушал момент, когда вонзит в нее кинжал. Он долгие десятилетия ждал момента забвения. Он не желал Сади зла, как и добра он ей тоже не желал. Ему было безразлично.

– Такова твоя судьба, – сказал Герхард, ожидая, когда Сади подойдет максимально близко.

– А твоя? Предавать верных тебе ангелов? Таких, как Имрам, скорее всего больше и нет. Он был предан тебе до последнего белого пера, а ты предал и его. Твоя судьба – сгнить в этом городе в полнейшем одиночестве.

Герхард ринулся к Сади и вонзил кинжал ей в живот, но она даже не вскрикнула. Стояла и смотрела на него снизу вверх, и впервые в жизни Сади почувствовала в себе силу, с которой придется считаться. Ей казалось, что Лилит помогала ей в этом на каком-то невообразимом человеческому мозгу уровне. Лилит подталкивала Сади на ужасные мысли.

– Ты проиграл, потому что пошел на убийства невинный, – сказала Сади, даже не поморщившись от боли, ведь она ее не испытывала. Только душевную от потери Норны, физически Сади была сильной. Настолько сильной, что сама этого еще не осознавала.

Герхард смотрел на рану, из которой не текла кровь, а должна бы.

– Ты не настоящая, – с сомнением прошипел он.

– Ты приглашал меня в твой сон? Вот я и пришла. Сказать тебе, что в твоем городе меня не будет. Я планирую прожить долгую жизнь, кто знает, может, кровь создателя сделает меня бессмертной, и ты продолжишь страдать, пока я жива. То есть вечно.

Сади расправила крылья, она чувствовала их так же отчетливо, как свои руки.

– Не уходи, – проговорил Герхард, слова Сади напугали его, хотя он уже позабыл, что такое страх. – Не оставляй меня.

Она ничего не сказала, взмахнула крыльями и растворилась в воздухе, словно ее и не было. Она унесла с собой кинжал, которым Герхард пытался ее убить. Ангел рухнул на колени. В городе кроме него остались только рабы, ни одного ангела не было. Герхард ужаснулся своему будущему и трижды пожалел, что не убил Сади, когда была такая возможность, когда Имрам предлагал этот выход. А теперь она откроет врата, все его братья вернутся в сады, а он останется в забытом всеми городе, прозябать свое жалкое существование в одиночестве и бесчестье.

Сади вернулась в реальность, и грудь ее наполнилась воздухом, барьер пал, а она обмякла, завалившись рядом с телом старухи Норны.