Проклятый лес

Глава 23

Мало-помалу я пробовал использовать не одно базовое защитное плетение, а сразу несколько, располагая их как бы слоями. Это усложняло их создание и требуемое на подготовку время, но зато позволяло усиливать защиту в нужной области, а не просто везде.

Тренируя эту придумку со щитами, я представлял себя эдаким средневековым рыцарем, постепенно облачающимся в свои надежные доспехи. Наверное, можно было бы посоветоваться про это с Кайелом, но я не стал этого делать. Хотелось добиться результатов своими силами, умом или, на крайняк, смекалкой.

И, вроде бы, получилось. Стало лучше, это как минимум. А что из этого выйдет в бою — покажет время.

Причалить к самому берегу Щука не смогла, и мы переезжали на берег в четыре рейса, используя небольшую шлюпку. С нами на берег сошли еще трое моряков. То ли Хварг, то ли кто-то другой уболтали их бросить Щуку и присоединиться к почитателям Ланьерги-владычицы. Я, конечно, возражать не стал.

К счастью, благодаря моей магической подпитке раненых удалось вернуть в строй. Даже Тамаш чувствовала себя приемлемо, хоть и рассматривала культю время от времени.

Вместе с новыми спутниками нам досталось оружие с убитых, кое-какие деньги, припасы и прочие мелочи, которые мы тащили на себе. По нашим расчетам, вдоль реки предстояло идти дня три, и только после этого рубить плот.

Убравшись с заросшего травой берега, мы дождались рассвета и двинулись в путь, немного углубившись в местные холмы, и вскоре повстречали стадо овец и пастуха, присматривавшего за ними. Вернее сказать, тощий паренек сладко спал под деревом, накрывшись плащом. Растолкав бедолагу, мы выяснили, что невдалеке имеется деревня, где можно разжиться необходимыми нам припасами и походным снаряжением. Там же найдется и пара телег.

Махнув рукой в сторону едва заметной тропы, пастух схватил палку и направился к своим подопечным. А мы двинулись к деревне.

— Ос…айтесь ап. ла…на! — донесся до нас издалека его крик. Как будто он вспомнил что то, но бежать к нам ему было лень.

— Чего? — заорал в ответ Кайел.

— Ап…ла…на ост…гайся!

В итоге махнули рукой ему рукой, что все поняли и зашагали себе спокойно. У нас с собой имелось шесть арбалетов, у всех сектантов неплохие клинки, один из матросов тащил на плече имперский протазан. В целом, мы выглядели скорее как путешественниками или торговцы, чем бандиты.

— А это еще что? — остановился шагающий впереди Крал. Он указал рукой на небольшой каменный мост между двумя заросшими травой холмами. Ни реки, ни оврага, ничего. С башенками по углам, с резьбой по камню, с бортиками, украшенными небольшими колоннами. Шедевр архитектуры, а не мост, одним словом. В Кань-Лаге такой красоты и изящества я не встречал.

— Диковинка местная! — предположил Кайел. — Со старых времен много чего занятного могло сохраниться.

— В наших краях много где колодцы встречались. Совсем неглубокие и выдолблены были в сплошном камне, — поделился один из сектантов, рыжий широкоплечий мужик по имени Сом. — Помнишь, Крал?

— А то! — кивнул тот. — Только там даже после сильных дождей вода не сохранялась. Может и не колодцы вовсе.

— Может и это не мост, — заржал один из матросов. Финик, вроде бы. Или Фениг, я не расслышал, когда он представлялся.

— Мосты ведь известно, зачем делают, а здесь трава одна.

— Привал! — объявил Кайел, скидывая с плеча баул, и тут же притворно вздохнул. — Зря мы у пастушка овцу не увели. Он бы и не заметил…

Все вокруг согласно загудели, да и я некстати вспомнил, когда последний раз довелось нормально есть.

Мост украшали не только башенки и бортики, но и многочисленные символы, которые прикрывали ровные прямоугольные камни настила. Казалось, что строители уделили надписям едва ли не большее внимания, чем самому сооружению.

Крал первым добрался до моста и вступил было на него, но тут же удивленно вскрикнул.

— Ой, тут как стена невидимая, — сообщил он. — Не пройти дальше!

И он напрягся, видимо пытаясь продвинуться вперед, но почти сразу сдался и, развернувшись, спрыгнул обратно на траву.

Следом за ним то же самое хотел попробовать Финик, но не смог даже вступить на камни моста. И сразу же отступил с удивленным видом. Попрыгал немного и отошел в сторону, озадаченно почесывая затылок.

— Вот ведь, хрень какая!

Дальше всех из сектантов смог пройти Хварг, шага четыре сделал, багровея лицом и сжимая кулаки. Но потом и он обессилено выдохнул и вернулся назад.

— Не для моих это сил, — объявил он. — Стар я уже для таких испытаний. Но я знаю, что это такое. Вспомнил одну историю…

— Расскажи, дядька Хварг, — попросил Сухарик, второй матрос со Щуки, молодой парнишка лет семнадцати, тощий, с узким лицом и длинными руками.

— Да вот оно как было… В горах обвал случился и часть породы сошло. Там нашли лестницу, вроде бы, в никуда ведет, перед скалой начинается и прямо в сплошной камень упирается. Чистая, целая, будто вчера сделал. Только вот никаких каменотесов в тех краях отродясь не жило, скотоводы одни, да и тех не много. К тому же, если бы кто трудиться там стал, то услышали бы в округе.

— Может магия? Известно ведь, что великие силы в мире имеются, — и Крал осенил себя знаком Ланьерги.

— Такое вероятно, — кивнул Хварг.

— И что дальше случилось? — поторопил рассказчика Финик.

— Многие на эту лестницу подняться пытались, но все как один обратно разворачивали. Так им страшно становилось, что мочи не было, и второй раз уже не пытались даже.

— Врут небось! — заявил Сухарик. — Нет такого страха, чтоб не прошел со временем.

— Может и так, — кивнул Хварг. — Но молод ты еще, чтобы все на свете знать.

— Мой черед теперь, — объявил Кайел. — Никогда о таких штуках не слыхал.

Сероволосый поднялся, подошел к мосту, скинул с себя рубаху и вступил на расписанные символами камни. Сделал маленький шаг и замер. А потом внезапно развернулся и как ни в чем ни бывало спрыгнул обратно в траву.

— И правда, не пускает. Как будто преграда невидимая, — сообщил он остальным и повернулся ко мне. — Ну что, Итан, сходи и ты? Не только же Хваргу за нас всех потеть.

Сам мост представлялся мне огромным артефактом, я чувствовал в нем мадью, но не видел никаких плетений. Просто камни и символы, но все вместе это имело внутреннюю силу. Попробую, пожалуй…

— Здесь как будто арка под мостом и темно в ней, как будто ночь, — донесся до нас голос Сухарика вдруг сменившийся истошным визгом.

— Ааа! Ааа! Больно! — орал он, на четвереньках выскочив из-за моста. Глаза его были вытаращены, а сам он едва не бился в судорогах.

Все, кто сидел, вскочили на ноги, а кто-то даже успел выхватить оружие.

— Рука-а, — простонал он, скрючившись на земле около нас. Подвывая, он баюкал свою конечность, которая почернела уже выше кисти. Как будто в краску макнул. И от этой черноты вверх по предплечью стремительно расползались темно-серые языки неведомой заразы.

Хварг потянулся было взять раненого за руку, но Кайел пресек его порыв.

— Не успеешь уже. Видишь, как стремительно распространяется. Да и не болезнь это…

— А что?

— Проклятие какое-то, кто ж его знает.

Сухарик завыл и выгнулся дугой, а чернота дошла уже до плеча и перекинулась на шею.

— Стоит ли малому так мучиться, — изрек Крал. — Такой недуг сам не отступит. Может горло ему перехватить, да и все?

— Почем тебе знать? — вступился Финик. — Прикончишь его, а может не от страданий избавишь, а просто грех на себя возьмешь.

— Молитесь за него, братья, — объявил Хварг и кивнул жене. — И ты, Тамаш, тоже.

Сектанты дружно осенили себя символами веры, склонили головы и забормотали слова молитвы. А Кайел потянул меня за рукав, отступая назад.

— Мост этот демонов чует, и может быть, притягивает. Стоит он тут тьму лет, и неведомо, кто здесь мог поселиться, — прошептал он. — Понимаешь, к чему я?

— Хана Сухарику?

— Это тоже, но не касайся этой тьмы. Даже оружием своим не дотрагивайся. Только сталью, — всякое может быть. Вооружайтесь, братья! — добавил он громче. — Сталью встретим тьму, если придет она к нам.

И он растолкал молящихся, направляя их разойтись и взять оружие.

К тому времени Сухарик уже весь почернел, почти не корчится и перестал даже стонать. Изредка по его телу пробегали конвульсии, но и только. Все стояли молча, направив оружие на лежащую фигуру. Не знаю, есть ли в этом мире темнокожие, но мне показалось, что теперь это просто эбонитовая статуя в одежде.

Грудь поднимается и опускается, значит жив.

А еще через несколько минут чернота начала пропадать, кожа сначала посерела, а потом понемногу стала розоветь, возвращаясь к первоначальному цвету.

— Неужели отступает хворь? — выговорил Хварг, опуская арбалет. — Водой его облейте!

Финик побрызгал на лицо Сухарика водой, а тот дернулся и застонал. Затем открыл глаза и сел, удивленно оглядываясь по сторонам.

— Рука…, — полувопросительно спросил он, осматривая кисть. Но с той было все в порядке, и он без труда поднялся на ноги. — Что со мной было?

Все заговорили разом, кто-то смеялся, спеша поздравить со спасением, славили силу Ланьерги, а я потянулся к выжившему, пытаясь нащупать следы чужих воздействий. Но все было чисто, никаких отголосков магии, мадьи в теле как не было, так и нет. Сухарик ничуть не изменился после произошедшего, разве что отказался заново под мост лезть. Мы сами там никакой тьмы не увидели, а лезть туда дураков не нашлось.

— Что с ним случилось, как думаешь? — поинтересовался я у Кайела по пути в деревню. — Я не верю, что такая хрень сама проходит.

— Тут ты прав, — кивнул сероволосый. — Мост этот как место силы, но особенное, мне неподвластное. Оно не здесь, а в Кантре, и с той стороны всякая плесень налипает, если так тебе будет понятнее. А когда кто-то руки сует куда не надо, то тем самым открывает щелочку в мир…

— Куда не надо, значит… Как бы еще понимать, куда именно не надо, — вздохнул я.

— Само придет, думаю. Такая штука называется жизненный опыт, — подтолкнул меня плечом Кайел. — Смотри, вот там деревня, предлагаю туда вдвоем пойти. Люди пусть отдыхают и нас ждут.

Я только кивнул, раздумывая о том, как много попадается в этом мире проявлений Необъятного. Как будто люди тут не полновластные хозяева, а робкие гости, которым уготована не самая лучшая доля. Занги и прочие сущности встречаются тут если не на каждом шагу, то достаточно часто. Особенно, если поискать их.

Небольшая обнесенная частоколом деревня встретила нас неласково. Пока мы шагали по тропе на небольшой холм, успела собраться небольшая толпа местных жителей. Они стояли и наблюдали, как мы приближаемся. Человек восемь взрослых и трое детей. Лица хмурые, недовольные. Семеро явно местные, а трое пришлые, по одежде и по оружию видно.

— Кто такие? — вперед вышел мужик лет сорока, темноволосый, толстый, с мясистым носом, круглыми невыразительными глазами, опирающийся на трость и одетый совсем не по-крестьянски. Хороший наряд для городского мастерового или торговца. Да и обувь вполне городская.

— Мир и хлеб вашему дому! — кивнул ему Кайел. — Мы охотники на занги. Выслеживаем и убиваем этих тварей по городам и селам. Если где демоны заведутся или другие уроды, честным людям противные, то эти услуги как раз наша работа.

— Вот так? — немного подвис толстяк. — Не слышал я что-то про таких охотников.

— Мир велик, дядя. Всего не узнаешь, хоть тысячу лет проживи. Верно, же говорю, деревенские? — и Кайел приветливо махнул крестьянам, которые согласно закивали, а франт поморщился.

— Откуда же вы к нам, охотники? Неужто по реке пришли? — поинтересовался он.

— А ты сам кто будешь? — вернул ему вопрос мой товарищ. — Из имперских или из нашей провинции?

Это был коварный вопрос, после которого некоторые из крестьян даже заулыбались, но мужик с тростью не смутился.

— Я Аарон Граш, сборщик налогов. Имперский чиновник. Откуда путь держите? — повторил он свой вопрос.

— Дык видно же, что из Маковки, — внезапно вмешался мужик из-за спины Аарона. — Если по тропе оттудать идти, то в аккурат к нам выйдешь. А в Маковку тракт идет, неужто не помните, господин Граш?

— Не тебя я спрашивал, Фаддей, — толстяка даже перекосило с досады. — От реки же идете, правду говорите!

— Из Маковки, из нее родимой, — расплылся в улыбке Кайел. — Только я в деревню пришел и старосту хотел бы видеть, а не перед имперским чинушей ответ держать. Преступлений за мной нет, так что и спрос пустой. Ты что ли староста?

Фаддей кивнул и покосился на сборщика налогов.

— Неуважение к власти проявляешь, наглец? — прищурился тот.

— Никак нет, господин чиновник, — шутовски поклонился Кайел. — Не обучены, да и отвыкли от вежливости. Все больше с нечистью всякой дело иметь приходится.

Ничего не ответив, чиновник махнул рукой и зашагал к воротам деревни. Двое его охранников, смерив нас презрительными взглядами, последовали за ним.

— Фаддей, мы пойдем что ли? Дела еще есть, — попросил кто-то, староста кивнул и крестьяне двинулись восвояси. Остались только ребятишки и Фаддей.

— Всю душу мне вымотал, кровопийца, — пожаловался староста. — И так урожай плохой.

Слово за слово, разговорились со старостой, не спеша поели и договорились про две телеги, на которых нас доставят куда просим. К тому времени Аарон Граш вместе с сопровождающими уже покинул деревню на большой крытой парусиной повозке. Так что староста вздохнул заметно свободнее и перестал поминутно оглядываться.

— Мимо Маковки опять поедете, а там, по самой границе сухостоя, до границы с дикими — и Фаддей пытливо посмотрел на нас. — В сухостое ведь безопасно?

Что-то меня насторожило в его словах. Как будто знает мужик что-то и не говорит.

— Не знаю я про сухостой этот ничего, — сознался Кайел. — Не заходили мы в Маковку.

— Оно и видно, — покивал староста и поджал губы. — Стало быть, не повезут вас туда. Максимум до Маковки. Если вы на занги охотитесь, то в сухостой вам прямая дорога. А коли работу выполните, то местные вам сами телеги дадут, на радостях.

— А что там такое? — спросил я. — Страшилки небось всякие.

— Лес умер, но это давно было. А недавно один за одним шесть человек там пропало, мужики за дровами уже ходить боятся. Хозяйство едва держится, четыре семьи уже к нам перебрались. А все почему? — Фаддей многозначительно поднял палец. — Потому как вы свою работу плохо выполняете! Развелась нечисть под боком, считай, а вы что?

Мы с Кайелом только синхронно вздохнули. Все понятно, назвался охотником — охоться.

— Дело серьезное, — кивнул я, дождавшись, пока староста замолчит. — Готовьте телеги, надо ехать немедленно. И это… спасибо тебе, что про Маковку подсказал.

— Сочтемся. Перед имперцами надо всем вместе держаться. Западный Даангар еще будет свободным, — кивнул староста и, тяжело поднявшись на ноги, пошел к выходу. — Ждите здесь.

— Вот даже как…, — присвистнул Кайел. — Даже здесь на самой границе с дикими, куда война считай одним глазком заглянула, имперцев недолюбливают. Кажется, дай искру и полыхнет, а Итан Хазгу?

— Тише ты, — шикнул я на него.

Не хватало еще здесь в сопротивление играть. Не готов я пока. Да и не Хазгу я, по большому счету. Так, сбоку припека, хоть и посвященный симб.

Хварга и остальных мы подобрали, когда солнце уже клонилось к закату. Нас везли Ганя и Микло, два крестьянина, которым Фаддей поручил нас доставить до соседней деревни. Не забыв, впрочем, взять за это почти сотню монет.

Слушать пустой треп мне было неинтересно, и я завалился спать. На место доехали затемно, немного удивив местных жителей. Но Микло все им разъяснил, кто мы такие и зачем. Но основные переговоры отложили на утро — по ночам в деревнях спят, а встают рано.