Проклятый лес

Глава 27

Произошедшее в Яме изменило воинов сражавшихся вместе со мной. Теперь они были суровы и сосредоточены, как будто груз ответственности лег на их татуированные плечи. Соплеменники их сторонились, да и они сами держались особняком. Только много позже к ним понемногу стали подходить женщины, несколько подростков, дети, и уже потом потянулись мужчины. Вероятно, так племя принимало их в новом качестве.

Зато Кайел и сектанты не скрывали своей радости. Меня хлопали по плечам и спине, жали руки, обнимали.

— Испытание пройдено, Раш-Ханн — объявил мне один из старейшин. — Дары по праву твои, как и имя, которым мы именуем тебя. Племя Зеркального ручья, а заодно и другие Свободные племена пойдут за тобой, когда придет время. Еще не сейчас, но уже очень скоро. Грядет Ат-шара — освободительный поход против демонов.

И окружающие нас воины оглушительно заорали, а заслышав их вопли, остальное племя подхватило разносящийся во все стороны клич.

— АТ-ШАРА!!! АТ-ШАРА!!! АТ-ШАРА!!! — скандировали тысячи глоток, ударяя на третий слог, грохоча оружием и стуча по чему попало.

— Вот заварится каша, а брат-демон, — Кайел не скрывал своей радости от происходящего. — И быть с тобой рядом честь!

И он отсалютовал, повторяя резкий жест местных.

— Раш-Ханн, — окликнул меня Джунга и протянул что-то грязно серое большое. — Это ребро жада-ам, твой законный трофей. Остальные кости останутся у нас и верно послужат могуществу племени.

Мне осталось только кивнуть, а расторопный Хварг уже подскочил к нам со шкурой в руках, принимая ценный трофей.

Остаток дня мы провели в отдыхе, делясь впечатлениями от боя и восстанавливая силы. Жада-ам теперь представлялся мне не таким уж и могучим, но я понимал, что доля везения в победе все же была.

Кайел и сектанты посвятили вечер возне с полученным трофеем — обработали и обрамили массивную кость в металлический каркас, использовав какой-то мягкий и податливый металл. Несколько раз Кайел просил меня подсобить с мадьей и каждый раз я оказывался выжат почти досуха, так много магических сил требовалось для их крафта. Под вечер я, наконец, вырубился, совершенно обессиленный, а они все еще продолжали работу.

Круг Зеркального ручья провожал нас как героев, несмотря на раннее утро. Все было заполнено людьми, а для нашего каравана оставался лишь узкий проход. Женщины тянули руки, стараясь коснуться меня, поднимали детей повыше. А воины потрясали оружием и выкрикивали какие-то слова, обращая их то ли ко мне, то ли к своим божествам. И вся эта человеческая масса гомонила, пела, ликовала как на большом празднике. Ат-шара же грядет, война с неведомыми демонами, как тут не радоваться?

Наш путь до берега реки занял весь следующий день. А все из-за того, что пришлось объезжать обширное, но совершенно неопасное с виду болото, в которое местные не хотели соваться ни под каким видом. Отговаривались тем, что там всего одна тропа, но пройти по ней на лошадях никак не получится. Пришлось поверить, хоть и было безумно жаль времени — после сражения с жада-ам я все острее чувствовал, что нам надо поспешить. Лес ждет, но это состояние не вечно. Как будто тучи сгущаются, но глазами их еще не видно.

Отдельную неприятность нам доставил назойливый валь-ван. Шестиметровая тварь, похожая на очень толстую многоножку с длинными суставчатыми ногами, действительно вознамерилась нами перекусить, когда мы случайно отвлекли ее от обгрызания листьев на дереве.

Ну, точнее, не все мы… Сухарик отправился отлить и удалился на некоторое расстояние от лагеря. А когда увидел валь-вана невдалеке от себя, то не нашел ничего лучше, как завопить на весь лес и броситься наутек, шумно и неуклюже. Чем, конечно же, привлек животное. А валь-ванам, как рассказывал Хуунга, очень нравится запах человека. Как будто сладкий пончик совсем рядом, и его так хочется куснуть.

Вот тут нам и пригодились те самые цурги — специальные длинные палки с небольшими остриями, которыми докучливое существо тыкали в его тупую круглую морду и бока, отгоняя подальше.

— Прокатись-ка на нем, а? Спорю, что такого крупного тебе не удержать, — подтолкнул один шади другого, когда валь-вана уже отвадили от идеи закусить Сухариком.

Неповоротливая многоножка еще огрызалась, но уже потеряла свою цель и старалась держаться подальше от неприятных для нее острых цург.

Его соплеменник по имени Монг, ухмыльнулся и коротко глянул на меня, словно ища одобрения. Я кивнул, подозревая какое-то веселье, и не прогадал.

Шади прислонил к ближайшему дереву свое оружие, скинул куртку, обнажая мускулистый, густо татуированный торс и трусцой побежал догонять валь-вана, которого наши люди отгоняли все дальше и дальше.

— Расступись, — предупредил он Крала и Воваха, орудовавших длинными цургами. А сам, ускорившись, сходу влетел на защищенную панцирем спину и пробежался по ней почти до массивной головы многоножки.

Рядом со мной удивленно вскрикнул Хварг, да и Кайел выглядел впечатленным. А дело вот в чем — чем ближе был Монг к валь-вану, тем более массивными становились его мышцы, как будто наливались изнутри невиданной силой. А он сам, вернее, его кожа, начала в буквальном смысле дымиться, будто внутри он горел. Но нисколько не страдал от этого, а наоборот, черпал в этом свою мощь. Я наблюдал этот феномен в Яме, так что не слишком восхитился.

— Стихийный дар жада-ам, — заметив удивление попутчиков, прокомментировал Дуф, третий шади, тот самый, что так удачно подначил Монга. — В двенадцать лет удача улыбнулась этому засранцу, и с тех пор мало кто мог сравниться с ним в рукопашном бою.

— Никто и не лезет с ним драться на кулаках, по правде говоря, — поддержал товарища одноухий Эйх, старший из моих шади, и их фактический командир. — Другое дело с нормальным оружием. Тут уж уделать дымного было попроще. Особенно если подготовиться…

— Точно, раскатали тогда его как надо, — и оба диких довольно рассмеялись, видимо, вспоминаю какую-то известную им историю.

Выбежав на покатую макушку валь-вана, Монг плюхнулся на задницу, обхватив ногами шею многоножки, а руками удерживаясь за какие-то выступы на ее голове.

— Бегите прочь! — проорал дымный воин, но люди с цургами только удивленно таращились на него, не спеша разбегаться.

И тогда, издав оглушительный стрекочущий визг, многоножка встала на дыбы, оторвав от земли почти две трети своего шестиметрового тела. Ее голова взбешенно металась во все стороны, пытаясь скинуть наездника, жвала щелкали беспрестанно, а ноги, оказавшиеся в воздухе, яростно дергались.

И вот тогда уже до Крала и остальных наконец дошло, что сваливать надо было раньше. Такого разъяренного зверя они еще не видели. С испуганными криками они бросились по сторонам, стараясь оказаться как можно дальше от бушующей махины. А тварь стала метаться из стороны в сторону, обрушивая свою верхнюю часть на землю. Лапы смягчали удары, но все равно, было видно, что Монга болтает на его ненадежном месте как тряпичную куклу. Но воин держался как клещ. Тогда валь-ван вскинулся наверх, привстав на свою нижнюю пару лап, и вознеся наездника на шесть с лишним метров вверх, а затем упал на спину. Но не столбом, а как бы оседая и скручиваясь в кольцо.

— Свеча, — прокомментировал маневр Эйх.

За мгновение до столкновения с землей Монг успел соскочить, а затем нанес несколько сильных ударов в бок многоножки. От этого массивное тело твари резко развернулось и вытянулось, а затем завалилось на бок, вяло шевеля лапами в воздухе. Не давая валь-вану почувствовать под ногами опору, Монг еще несколько раз ударил кулакам в какие-то особенные места на теле многоножки и она замерла неподвижно.

— Колыбельная, — повернувшись ко мне, сообщил одноухий шади. — Так мы называем, когда он замирает.

Дымящийся воин прошелся вдоль тела до самой головы, запустил руку по локоть в пасть, и вырвал оттуда нечто размером с две ладони длиной. Осмотрел и швырнул в нашу сторону.

— Что он сделал? — поинтересовался я.

— Вырвал пищеварительную железу, — охотно пояснил Дуф. — Там едкое вещество — не яд, но очень похоже на него. Полезно.

— Этот валь-ван теперь умрет от голода? — спросила Тамаш, сидящая неподалеку, и неодобрительно наблюдающая за происходящим действом.

— Только если будет так туп, что не найдет еды в своем лесу, — рассмеялся Эйх. — Этих желез у него в глотке больше сотни. Они там, считай, вместо зубов.

— Глядите, сейчас Монг его разбудит, — привлек наше внимание Дуф.

Монг прошелся вдоль расслабленного тела от головы до самого хвоста и остановился, задумчиво почесывая затылок. Что-то нерешительное показалось мне в его жесте.

— Ссыт наш дымный что ли? — озадачился Эйх.

Но Монг уже схватился за хвост валь-вана и дернул, что было силы. От рывка многоножку всколыхнуло, и она очнулась, проворно перевернувшись на лапы, а затем стала энергично трясти хвостом, пытаясь сбросить вцепившегося в него воина. Несколько секунд шади удерживался на бешено молотящем во все стороны хвосте, а потом вдруг сорвался и дымной кометой улетел в кусты.

На пару секунд я испугался за шади, но его товарищи лишь весело прокомментировали происходящее, завершая свое пари.

У валь-вана все эти маневры заняли много сил и он, едва избавившись от докучливой помехи, немедленно успокоился и отправился обедать к ближайшему дереву. А Монг, как ни в чем не бывал, выбрался из кустов и зашагал к нам, все еще источая дым из татуированной кожи. По пути подхватил с земли свой трофей и, подойдя, бросил его Эйху.

— Как же так, брат? — поддел его Дуф, хлопая по плечу и притворно сочувствуя. — Слишком крупный для тебя, да?

— У этого листоеда не было куска хвоста. И я не смог нормально ухватиться, — оправдался шади. — Дайте поесть!

В дальнейший путь выдвинулись почти сразу. Я торопился, сам толком не понимая, что гонит меня вперед, но чувствовал необходимость.

Теперь нас было уже тринадцать. Чертова дюжина. Мы с Кайелом, четверка сектантов, двое матросов со Щуки, которых уже вполне можно было считать настоящими последователями Ланьерги, двое крестьян из Маковки и троица шади. Но хватит ли этого, чтобы преодолеть Долину Теней — место, где неизвестные мне древние хоронили своих покойников задолго до возникновения Западного Даангана?

Назвать дорогой те звериные тропы, которыми нас вел Эйх, было нельзя. Время от времени приходилось спешиваться, преодолевая заросли, крутые склоны или стремительные потоки воды, спешащие вниз к реке. Небольшой караван растянулся в цепочку и я, пользуясь свободным временем, экспериментировал с Кантром. Я уже полностью привык к этой составляющей самого себя, и теперь хотел получше ее узнать. У меня в распоряжении имелись джархи, поток из Кантра и мадья, которую я мог там черпать.

Мне не давал покоя тот бой, когда несколько джархов были вложены в меч, и я сразил каменного гиганта. Было в этом что-то неправильное. Как будто в охотничье ружье зарядили атомный боеприпас. Из пушки по воробьям, короче.

Сейчас, проезжая под низкими ветвями деревьев, я раз за разом пробовал не насыщать клинок мадьей, а помещать в него малую часть от чьего-нибудь джарха. В данном случае от одной из тех болотных оборотниц. Сначала получалось плохо, но потом, мало-помалу, прогресс пошел. И вскоре мне уже не требовалось запредельное количество магических сил, чтобы удар мечом мог перерубать толстые сучья.

Еще очень полезен оказался тот треугольный амулет со следами когтей. Будучи вместилищем джархов, он позволял использовать их по-другому, как если бы эти ошметки чужих сущностей становились частью меня.

На самом деле, удивительная вещица. Стоило сжать ее в руке, и я как будто бы перемещался в примитивную виртуальную лабораторию, где мог взглянуть на магические процессы и эффекты немного по другому. Там-то я впервые сообразил, что получаемые мною джархи могут быть более полезны. Это уже не была работа только с чистой мадьей. Здесь вступали в силу другие законы и правила, которые мне только предстояло изучить.

Насколько я понимал, местные маги с джархами дел старались не иметь, опасаясь за свою человеческую сущность. Мне же, способному перекидываться в варха и таким образом контролировать возможные мутации, было чуть проще. Не знаю, как поступали и думали другие Хазгу, но мне в этом виделся хороший козырь, способный помочь в трудную минуту.

Кайел, как и все остальные, наблюдал за мной, но ближе не подъезжал, вероятно, не желая мешать экспериментам. Шади смотрели с интересом, а вот Хварг глазел с жадным любопытством. Я даже стал беспокоиться, не свернет ли он шею, пытаясь ехать за проводником и одновременно наблюдать за мной.

Закончив с первой вещицей, я взялся было за вторую — Лунный камень из могилы мудрого старца на болотах.

Но с ним все оказалось очень плохо, надо было слиться сознанием с кровавым кристаллом, чтобы исследовать его, но делать этого ужасно не хотелось. Да и казалось слишком опасным, чего уж скрывать. Он него до сих пор веяло чем-то жутким и чужим. Так что я завернул артефакт в тряпку и убрал куда подальше до лучших времен. Может быть, рассосется…

— Кантр неспокоен, чувствуешь? — обычно веселый Кайел сегодня с самого утра был хмур и задумчив. — Что-то происходит в Необъятном, и отголоски этого влияют на мир.

— Это из-за меня? Победа над Духом Зеркального ручья что-то изменила в Кантре? — я действительно, что-то ощущал, но не мог понять причину, списывая на усталость от вчерашнего боя.

— Излишком скромности ты явно не страдаешь, брат-демон, — рассмеялся сероволосый, но сразу посерьезнел. — Такие тенденции могут привести к совершенно непредсказуемым последствиям. Если Кантр деформируется, как уже было несколько лет назад, то все связанное с магией может изменится. А некоторая стабильность была бы нам сейчас не лишней.

— Такое часто случается? — полюбопытствовал я.

— Откуда мне знать? — Кайел пожал плечами. — Я сам, считай, гость в этом мире. Кое-чего нахватался по верхам, да и только.

— Создал культ Ланьерги-владычицы, вел дела с местным герцогом из древнего рода, крутил шашни с его дочкой…, — начал я перечислять заслуги товарища, но он меня перебил.

— Да много ли это? Все еще впереди!

— Впереди у нас река, — внизу среди верхушек деревьев темнела водная гладь. — Сделаем плоты, но что нас ждет на той стороне, неизвестно, верно?

— Именно так, — кивнул Кайел. — Про Долину Теней информации мало, но мы постараемся пересечь ее как можно быстрее. Наша цель лежит дальше. Насколько дальше, кстати?

— Не знаю, — помотал я головой. — Никакого измерителя расстояния нет. Где-то около гор, но движемся мы в верном направлении.

Лагерь разбили на пологом берегу, под раскидистыми ветвями больших деревьев. Плоты мастерили здесь же, обсуждая предстоящую переправу. Трудностей не должно было возникнуть. Течение небыстрое, стремнин нет, имперские патрули или егеря сюда не суются.

— Сегодня нарубим основу, а завтра начнем вязать плоты, — доложил подошедший к нам Крал. — Но если вы поможете, то дело пойдет быстрее.

После боя в Яме все сектанты стали очень почтительны и, похоже, всерьез уверились, что их любимая Ланьерга-владычица и впрямь мне благоволит. Шади относились попроще, но моя воля была для них непреклонной, а авторитет неоспоримым. Один из них всегда находился неподалеку и исполнял роль телохранителя. Отговорить их от этой идеи мне не удалось, пришлось смириться. Хотят бдительно охранять — пусть.