Проклятый лес

Глава 9

— Михел исчез, а голова Игама долгое время коптилась в очищающем огне, прежде чем имперцы закопали ее, — заявила старуха. — Но на твое счастье, я знаю, о чем ты говоришь. Дети другого мира, как он говорил, должны были помочь нам.

Бабка выпрямилась, откинула с лица волосы и пристально уставилась на меня темными глазами.

— Ты и правда не отсюда, — задумчиво пробормотала она, закончив рассматривать. — Совсем другая структура силы, иная основа. Выходит Михел действительно сделал тогда то, что задумал. А я не верила…

В ее словах мне послышалось горькое разочарование и тоска.

— Мне расскажешь? — я подобрал ноги и сел, глядя на старуху снизу вверх. Раз убивать меня она сейчас не собирается, то все не так плохо.

— Я знаю немного, — не стала ломаться старая.

Теперь, когда оказалось, что я не беглый, а в некотором смысле свой, она даже как-то подобрела.

— Слушай меня Итан, и пусть это будет твоя награда за то, что выручил Майю.

Я молча кивнул, не желая перебивать старуху.

— Восточный Даанган всегда имел слишком много амбиций, которые простирались далеко за пределы его границ. Десять лет назад, за три года до того, как они пришли к нам, многое в нашем мире стало меняться. В основном это касалось высших сил. Многие древние рода почувствовали, что Кантр, питающий их силой и могуществом, начал менять свою структуру и истоньшаться.

— Кантр? Что это такое?

— Один из важнейших элементов магической основы нашего мира — подложка, прослойка между нашим физическим миром и Необъятным.

— Нео…

— Так называется все остальное безграничное пространство, окружающее нас, — бабка покосилась на меня, явно сомневаясь, по уму ли мне эта информация, но, тем не менее, продолжила рассказ. — Вскоре после этого начался передел власти и перераспределение сил. Тогда пали многие древние, а на самую вершину могущества поднялось несколько новых родов. В том числе и Высокий Род Даэрл, давший миру Ярга Даэрла, нынешнего Императора. Тогда он стал правителем Восточного Даангана, объединив вокруг себя трех князей, до этого враждовавших, а также других дворян и землевладельцев. Даэрлы стали высшей знатью, приняв вассалитет двух древних и четырех новых родов Восточного Даангана и земель, включенных в него в последующие два года. Так начала формироваться Даанганская Империя. Несколько лет она расширялась, подчиняя все новые и новые земли, но эта экспансия не касалась нас, Западного Даангана.

Старуха перевела дух, покосившись на темнеющее небо. Скоро должно было начать темнеть, но приглашать меня к себе в дом на ночлег она, похоже, не собиралась.

— Но потом что-то случилось? — я проявил догадливость, за что был награжден кислой улыбкой.

— Минеш Риго, князь Западного Даангана, считался другом Ярга Даэрла. Наши государства были в союзе, а княжеские отряды заслужили громкую славу в армии Империи.

— Предательство? — снова встрял я, поторапливайся историю. Все эти дворянские дрязги были мне сейчас малоинтересны. Гораздо больше волновала возможность подкрепиться и отдохнуть. Все же мы с Майей почти весь день шли через болота и леса.

— Точно неизвестно, — покачала головой рассказчица. — Минеш Риго внезапно исчез, а вместо него интересы Западного Даангана стал представлять Арэн Рульх, глава рода Хазгу, одного из двух древних родов нашей земли. Но его появление в окружении Ярга ознаменовалось громким скандалом, закончившимся поединком, в котором он убил кого-то из родственников Императора. После этого события Рульх и его сопровождающие вынуждены были спешно покинуть императорский дворец, чтобы избежать мести. Но уйти им не дали, перехватив недалеко от столицы. Все они, и в том числе Арэн Рульх, были убиты.

Через три дня армия Империи перешла границу и вторглась в Западный Даанган. Параллельно вспыхнули беспорядки во многих наших Кругах, когда род Чим открыто выступил за присоединение к Империи. Одновременного противостояния и внешней и внутренней угрозе нашей стране вынести не удалось, что вылилось в ожесточенную резню. Оба рода — и Хазгу, и Чим — оказался почти полностью истреблены, а выжившие уничтожены имперскими войсками. Остатки армии и ополчения дали несколько сражений, но были разбиты. Большая часть тех, кому посчастливилось остаться в живых, были угнаны в Империю. Та же судьба постигла женщин, детей и стариков. Западный Даанган обезлюдел, остались только такие как мы — те, кто смогли укрыться.

— И много таких?

— Едва ли несколько сотен, разбросанных поодиночке или крохотными общинами ближе к горам, — сообщила старуха. — Когда армия Империи ушла, оставив наш лес в покое, то вместо нее остался граф Мато, один из последних представителей рода Чим. Он принял вассальную клятву Даэрлов и сейчас выступает как надсмотрщик этих земель. У него служит множество изгоев со всей Империи, но в лес они стараются не соваться. Разве что в поисках беглых или для охоты на тварей.

— Война с родом Чим все еще идет? — уточнил я.

— Нет, конечно, да и с кем тут воевать? Со мной? — бабка засмеялась. — Мы ладим, можно сказать. Они нас не задевают и хорошо. А беглым мы и сами не рады, от них одни проблемы.

— Ты не рассказала, что сделал шаман Михел, — напомнил я.

— Когда до противостояния с Чим и имперцами было еще далеко, Михел был одержим идеей поиска новой крови. Будучи выдающимся шаманом рода Хазгу, он имел влияние и силу, но играл в непонятную мне игру. Будто бы искал союзников в Необъятном, но это и сейчас звучит неоднозначно, а тогда вызывало серьезные споры. Когда бесплодные дебаты исчерпали себя, он удалился в Необъятное и пропал на долгие годы. Сейчас я понимаю, что он пребывал в надежде найти тех, кто мог бы нас выручить из подступающей беды.

— Он хотел, чтобы люди из другого мира помогли вам? — поразился я дальновидности Михела.

— Нет, простых людей тогда еще хватало. Недоставало симбов — тех, кто владеет магией, может обращаться в других существ и получать силу Кантра, — пояснила старуха. — Новая кровь действительно усилила бы нас, но тогда мало кто видел в этом необходимость. Род Хазгу был силен и могущественен.

— И Михел обнаружил наш мир?

— Не знаю, что он там обнаружил, — ворчливо скривилась бабка. — В какой-то момент он вернулся, но хороших новостей не принес.

— Или умолчал о них? — предположил я.

— Может и так, — кивнула старуха. — Я виделась с ним лишь раз после его возвращения. К тому же Круг у Острых скал был одним из самых отдаленных, и я не любила там бывать. Но твои слова подтверждают всю эту давнюю историю.

— А потом?

— Когда началась война с Империей, было уже не до поисков союзников. Все завертелось слишком быстро. Я даже точно не знала, что случилось с самим Михелом. Но твоя история кое-что проясняет.

— Я смогу вернуться обратно в свой мир? — с волнением спросил я. — Я помню, как выглядели руны на моих ладонях…

— Очень сомневаюсь, — поджала губы старуха. — Знания Михела ушли вместе с ним, к тому же, он действовал наугад и лишь надеялся достичь успеха.

— Наугад? — я едва не вскочил на ноги. — Нас тренировали почти год, готовили к чему-то, а потом меня затянуло в этот мир. Разве это называется наугад?

— Михел не успел, не достиг успеха, как я понимаю.

— Какого еще успеха? — с досадой выплюнул я.

— Вы должны были пройти обряд посвящения и стать симбами, — пояснила бабка. — Это не так мало, юноша. В нашем мире лишь немногим выпадает такая удача.

— Симбы — это маги по-вашему?

— Не только. Маги — это люди, способные получать могущество от Кантра, а симбы — это те, кто обладают сродством с иными существами и способны принимать их облик. Уникальная способность рода Хазгу.

— Твоего рода?

— Моего. Получается, ты обучался как будущий симб нашего рода, хоть и не был посвящен. Но появился здесь на несколько лет позже, чем требовалось. Думаю, что и с остальными получилось не лучше. Это провал, как ни посмотри.

— С остальными? Ты знаешь что-то про других из моего мира?

— Ты не один там обучался, верно? А новых симбов мы так и не получили, хоть и отчаянно нуждались в них. Круг у Острых скал был уничтожен, как и остальные наши города, а его обитатели убиты или угнаны в плен.

— А убежать было нельзя?

— Нет. Имперские ищейки неутомимо преследовали всех, кто обладал даром связи с Кантром.

— А ты? — прямо спросил я старуху, пристально глядя на нее.

— Не твое дело, — зло оскалилась она, продемонстрировав несколько гнилых зубов. В пасти оборотня их было явно побольше. — Сейчас все давно закончилось, и ищейки ушли вместе с солдатами.

— А я?

— А ты явился, на мою голову, — недобро усмехнулась она. — Без посвящения, без рода и без симба… Да еще и в таких дурацких штанах.

Она кивнула на мои рваные джинсы.

Наряд не самый аутентичный, но, как говориться, в чем был…

— Здесь ты не останешься, — она принюхалась, смешно поводив головой. — Я выведу тебя из леса и тем самым второй раз за сегодня сохраню тебе жизнь. Иначе ты просто не доживешь до утра. Угодишь в ловушку или капкан, а то и еще чего похуже.

— И куда мне идти?

— Понятия не имею. Можешь податься к графу Мато, если повезет, то он возьмет тебя на службу. Но я бы советовала пробираться в Империю. Там для такого как ты больше шансов устроиться. Проживешь как-нибудь.

— Это несправедливо! — совсем рядом раздался голос Майи. Оказалось, что она подкралась довольно близко к нам и многое слышала. Старуха резко обернулась, выискивая глазами девчонку.

— Ты посмела ослушаться моего приказа! — чуть ли не прорычала она. — Позоришь меня, дрянь.

— Я готова понести любое наказание, Гедеж, — заявила Майя, выходя из-за дерева. — Но Итан действительно спас меня и честь нашего рода требует достойно…

— Нет никакого рода, — вскинулась старуха. — И чести тоже нет!

— А не ты ли рассказывала мне истории о нашем величии? — парировала Майя. — И как сам князь Минеш Риго привечал тебя вместе с Арэном Рульхом. Вы были достойны этого. А что сейчас? Ты прогоняешь его прочь будто пса, хотя он обучался как наш симб и должен был войти в род. Как же так, бабушка?

Старух сникла и как будто состарилась еще на десяток лет. Плечи ее опустились и она присела на землю.

Майя подошла к ней и тихонько обняла, расположившись рядом. Я молчал, наблюдая за этой семейной сценой.

— Прими его в род, Гедеж. Сделай так, как задумал Михел, — увещевала старуху внучка. — Пусть и спустя столько лет, но его воля должна быть исполнена.

— Это ничего не изменит, — вяло попыталась возразить бабка.

— Прими его посвящение и заверши начатое Михелом. Сделай его симбом! — настойчиво повторяла Майя. — И, быть может, история повернется вспять.

— Зачем это все? — подал я голос. — Меня не забыли спросить?

— Умолкни, — рявкнула старуха и повернулась к внучке. — Я не могу его принять…

— Почему? — девчонка даже вскочила на ноги. — Кто, если не ты?

— Я чувствую в нем отголоски силы Михела. Он вложил ее вместе с рунами. Парень уже один из нас, один из рода Хазгу.

— И ты хотела его прогнать? — ошеломленно замерла Майя. — Но почему?

— И прогоню, — упрямо сдвинула брови старуха. — Рано или поздно граф Мато узнает о нем, и тогда не миновать нам смерти. А твоя жизнь важна, Майя. Я не стану рисковать.

— Но ты можешь помочь ему обрести себя? — внучка не стала снова перечить, а лишь схватила старуху за руки. — Я не хочу, чтобы он превратится в безумное чудовище…

— Хорошо, — Гедеж встала и отстранилась от Майи. — Ты убедила меня.

— Это вы про меня что ли? — забеспокоился я. — Какое еще чудовище? Объясните!

— Потоки силы, связывающие человека с Кантром, требуют контроля и особого посвящения. Без этого они изуродуют носителя, лишат разума и привычного облика, — нехотя пояснила бабка. — И через несколько дней именно это с тобой и случилось бы.

— Но бабушка примет твое посвящение и ты станешь симбом, — просияла Майя. — И тогда…

— Следуй за мной, — перебила ее старуха. — Большой камень есть здесь неподалеку.

Она зашагала по тропе куда-то в темноту, а девчонка ухватила меня под руку и повела вперед, продолжая объяснять происходящее. Из ее сбивчивого шепота я понял, что во время испытания мне надо будет постараться выжить в мире духов и найти там того самого, моего, с которым навечно свяжется моя жизнь. Этот дух имеет свое воплощение в реальном мире. Это воплощение и станет моим тотемом, обретя связь с моим настоящим телом. Одним словом, оборотничество, в его местном представлении и проявлении.

И после всего этого я стану симбом, посвященным магией древнего рода Хазгу. К добру или к худу, пока не понять, но лишь бы не умалишенной бессловесной тварью, как пугала меня Майя.

Большой камень выделялся среди леса тем, что вокруг него практически не росли деревья, образуя почти круглую поляну. Старая Гедеж окинула меня критическим взглядом и вздохнула. Затем приняла свой устрашающий облик и в несколько движений нанесла на верхнюю плоскость камня незамысловатый рисунок с фигурой человека и рунами по углам. От ощутимой силы зашевелились волосы и кожа пошла мурашками.

— Ложись, — скомандовала она, указывая в центр рисунку.

Когда я расположился на камне, бабка начала напутствовать меня наставлениями. Мысли скакали, я волновался и мало что понял. Но одно усвоил твердо — не спешить, чтобы ни происходило.

— Теперь последнее. Если доберешься до Тальханы, столицы Даанганской Империи, попробуй найти там Ненда Сиба — если жив, он помнит меня. У него ты найдешь совета. Быть может, Майя не ошибается, считая, что ты способен вернуть славу нашему роду. И я тоже постараюсь в это поверить, — она вздохнула и оглядела меня. — В лес не возвращайся. Здесь тебя ждет роль дичи, а затем смерть. Даэрлы слишком сильны, чтобы противостоять им.

Это было последнее, что я услышал от старухи Гедеж. Она достала из пояса какой-то шнурок с подвеской, одела мне его на шею и легонько ткнула в лоб сложенными вместе пальцами.

Ночная тьма мигнула в моих глазах и растеклась ослепляющим маревом, которое сползло с меня как тяжелое одеяло, оставив серый полумрак. А вскоре я почувствовал, что камень, на котором я лежу, стал поглощать меня, вгрызаясь в плечи и спину. Я рванулся, но не смог оторваться от его поверхности — казалось, что я уже погрузился в него, увязнув в твердой массе. Боль нарастала, вызывая крик, но вместо него я исторг из центра груди тонкие золотистые линии. Они струились, причудливо изгибаясь, и скрывались где-то вдали. Удивительным образом я их всех чувствовал и мог направить свое сознание по одной из них. Оказалось, что они тянутся на огромные расстояния, пробегая сквозь причудливые пейзажи мира духов.

Я не мог в полной мере осознавать то, что вижу, а лишь тянулся вперед как можно дальше, потому что это избавляло меня от боли, причиняемой хищным камнем. Некоторые нити обрывались, окончившись ничем, другие связывали меня с малыми и большими существами, чей облик я не мог разобрать. Почувствовав меня, эти духи начинали волноваться, пугаться, злиться, пытаясь ускользнуть, но я не препятствовал им, возвращаясь обратно к камню и начиная все сначала. Я твердо знал, что должен все это делать несмотря на слепящую боль. В этом было мое испытание и оно все еще длилось. Изредка мне попадались твари, которые яростно свирепели и нападали на меня, лишь бы скинуть нить. Я ускользал от таких, избегая схваток до поры до времени.

Во мне была сила, но применять ее я не спешил, пытаясь почувствовать что-то родное в структуре встреченных мною духов. Времени не существовало, разве что нарастала боль — с каждым разом она была все сильнее и новые возвращения к камню были все мучительнее. Хуже того, я погрузился в него почти до половины, и теперь он терзал все мое тело от пятки до макушек. И не было никакой возможности спастись, кроме как ускользать своим сознанием прочь, следуя по золотистым нитям.

Один из встреченных духов ошеломил меня, он бросился навстречу, стараясь разодрать нить, пресечь ее существование вместе со мной. Я почувствовал неукротимую ярость и злобу, отступив перед таким напором. Казалось, что местная тварь желает мне смерти настолько сильно, что готова умереть, лишь бы достичь своего. Мне уже встречались духи похожие на этого, обуреваемые безумной жаждой убийства, они забывали о себе, желая лишь добраться до цели, чтобы уничтожить. С такими я старался не связываться, опасаясь растерять имеющуюся у меня силу раньше времени.

Отступил я и сейчас, уходя от преследовавшей меня сущности. Все ранее встреченные духи были ограничены в своем перемещении, и рано или поздно отставали, этот же гнался за мной особенно долго и старался убить особенно рьяно. Но и его порыву пришел конец, он стал отставать, слабея вдали от дома. А я вдруг вместо чужой бешеной ярости почувствовал отчаянную смертную тоску, исходящую от этой сущности.

Такое было впервые, и я остановился, прислушиваясь. Бешенство и отчаяние — странное сочетание, невольно заинтересовавшее меня. Я осторожно вернулся, следуя по золотой нити, а мой преследователь затаился, загасив все свои проявления. Я знал, что он где-то здесь, но бесстрашно шел навстречу, готовясь к бою. Волна ярости обдала меня как ледяная волна, а дальше мы сошлись в смертельной схватке, сражаясь как обезумевшие дикие звери.

Боль от ран, если и была, то чувствовалась как-то по иному. Ошметки наших призрачных тел отваливались и рассеивались, а мы сами менялись, стараясь стать погибелью для другого. В какой-то момент я понял, что победил и сейчас могу прикончить врага одним движением. Сил почти не осталось, но я торжествовал, сознавая свою победу. Сломав последний барьер сопротивления, я сам стал этим яростным духом, вытеснив его сущность куда-то вовне, где она мгновенно растворилась без остатка. Я стал этой призрачной тварью, но и остался тем, кто лежал на большом камне, страдая от непереносимой боли. Мой разум мутился, осознавая эту двойственность, но я нашел в себе волю и рассек золотистую нить, связывающую воедино эти две части целого. Тонкий звон заполнил пространство, а серый полумрак накатил, поглотив все, включая меня самого.