Прощай, мафия!

Глава 11 Фотография на память

— Эй, охрана! Вы куда смотрите? Почему во время съемок по павильону шляются посторонние?

В модельном агентстве «Натали» полным ходом шла подготовка к съемкам. А распинался, как обычно, самый большой склочник и скандалист, ассистент главного фотографа Филипп, или, как все его называли, Фил. В злостные нарушители порядка на этот раз попала Венера Зорина, которую он невзлюбил с первого взгляда. Впрочем, это чувство ему внушала едва ли не всякая особь, имеющая несчастье принадлежать к женскому полу.

Птицей он был невысокого полета, по карточной иерархии чуть постарше шестерки, но младше семерки, и поэтому никто из охранников на его окрик даже не почесался.

— Всех уволю к чертовой матери! — злобно выругался Фил и отправился самолично распекать Зорину.

Увольнять охрану и орать на моделей — два его любимейших занятия. И если ребята-охранники на его угрозы плевать хотели, то Венера Зорина такой храбростью не отличалась и, предчувствуя головомойку, на всякий случай покрепче вжалась в угол, где обычно и сидела.

— Попрошу посторонних очистить помещение, — потребовал фотограф.

— Я не посторонняя, — не слишком уверенно промямлила Зорина.

— Ты посторонняя, — с нажимом произнес Фил. — И не только здесь, но и в модельном бизнесе вообще. Давай, отваливай, и побыстрее.

— Ни за что, — неожиданно твердо отрезала девушка. — Я хочу посмотреть съемку Инги Скворцовой. Мне разрешила Наталья Юрьевна. Она считает, что для меня это будет полезно.

— Совершенно бесполезно, — мрачно изрек Фил, но все же отчалил, поняв, что выкурить Зорину из павильона ему не удастся.

Известная фирма-производитель женского белья заказала агентству «Натали» серию рекламных фотографий новой коллекции. Рекламировать белье должна была Инга Скворцова, признанный идеал мягкой женственности и красоты — качеств, редко встречающихся у нового поколения моделей, которых больше отличает напористость и агрессивная сексуальность. К слову сказать, в жизни Инга не была ни мягкой, ни покорной, иначе она вряд ли сделала бы карьеру в модельном бизнесе, но под объективами камер девушка мгновенно преображалась.

Роман Калугин долго и мучительно искал идею будущей съемки. Как ни странно, она посетила его в тот момент, когда он читал в газете репортерский отчет об исчезновении Андреади. Там упоминалась брошь в виде бабочки, которая принадлежала Андреади и которую какой-то бродяга нашел на месте предполагаемого самоубийства. Бабочка! Сценарий будущей съемки сложился почти мгновенно. Инга в восхитительном нижнем белье и порхающая бабочка, которая легко опустится на тело модели как символ нежности, деликатности и женственности.

Для бабочек, будущих участниц съемки, был устроен настоящий кастинг. Для начала был выписан специальный каталог чешуекрылых, содержащий тысячи наименований бабочек, начиная от заурядной капустницы и заканчивая экзотическими экземплярами, обитающими в жарких тропических странах. Путем долгих споров и тайных голосований из всего многообразия были отобраны десять наиболее соответствующих духу съемки, а уже из десятки лучших Роман Калугин собственноручно отобрал бабочку-победительницу.

Парочка красавиц — модель и ее дублерша — за большие деньги были выписаны из Вьетнама и сегодня утром доставлены в Москву. В специальном ящичке с просверленными отверстиями они томились в павильоне, ожидая своего звездного часа.

Бабочки, Роман Калугин, Венера Зорина и все-все-все ждали Ингу Скворцову. Пунктуальность никогда не входила в число ее достоинств, но сегодняшний случай переходил все границы. Она опаздывала уже почти на два часа! Кое-кто из персонала, пользуясь случаем, прикорнул, остальные лениво прогуливались по павильону, покуривая и попивая кофе, и только Калугин по привычке пререкался с Натальей Крушинской, считая ее главной виновницей.

— Это ты ее распустила! — заявил Роман. Он был классным фотографом, что давало ему право резать правду-матку даже в глаза директрисе. — Выгнала бы разочек со съемки, она бы вмиг разучилась опаздывать.

— Выгнать со съемки легко. А кто будет сниматься? Инга — звезда, она вытянет работу любого, самого слабого фотографа, — парировала Крушинская.

— Пока она только задерживает работу. Хватит! Ждем еще пять минут и начинаем работать.

— Вот как? — удивленно подняла бровки Натали. — И кто же будет моделью? Может быть, Фил?

— Нет, не Фил. Вон та, в углу, как ее… Венера, что ли? Типаж, конечно, другой, но камера ее любит, а это главное.

Натали презрительно покосилась на Зорину, которая в этот момент сосредоточенно красила ногти в ярко-малиновый цвет.

— Заказчик выбрал Ингу, — прошипела Натали. — Они не захотят какую-то там Зорину.

— Захотят. Скажешь им, что я убил Ингу за постоянные опоздания, — легко поставил крест на модели Роман. — Эй, Зорина! Иди переодевайся. Будешь сниматься.

Зорина, не веря своему счастью, бодро вскочила на ноги. И тут же разочарованно сползла на пол. Ей снова не повезло! Шестым чувством ощутив, что карьера под угрозой, в съемочный павильон ворвалась Инга и, не отрываясь от мобильника, плюхнулась в кресло визажистки.

— Эй, как тебя… Вера? — обратилась она к Венере. — Принеси-ка мне, подруга, кофе. Две ложки кофе, одна сахара.

Зорина понуро поплелась исполнять поручение.

Инга пребывала в одном из самых своих скверных настроений. Сегодня следователь сообщил ей о завещании Андреади. Нечего и говорить, от этой новости она пришла в бешенство. Вот тебе и Андреади!

Черта с два, думала Инга, за просто так она свои денежки не отдаст! Она известная модель, у нее полно влиятельных поклонников, среди которых есть и настоящие бандиты. Они помогут либо аннулировать завещание, либо покончить с Микой. Инга пока еще не решила, какой вариант предпочтительнее.

Сегодняшнее кровожадное настроение Скворцовой мало соответствовало духу съемки. В таком состоянии души ей впору было бы рекламировать огнестрельное оружие или боксерские перчатки, но никак не деликатные вещицы женского туалета. Съемка не клеилась. Капризничали даже бабочки-иностранки, которые, чувствуя настроение модели, упорно отказывались присаживаться ей на плечо, обильно покрытое сахарным сиропом.

И все же Инга Скворцова не зря имела репутацию профессионала высочайшего класса. В конце концов ей удалось собраться и на время выбросить из головы свои проблемы. На лице ее и в движениях наконец-то появилась та мягкая женственность, которой и добивался фотограф. Инга лежала на полу, принимая самые соблазнительные позы, а вокруг на коленях ползал Роман Калугин, без устали щелкая затвором «Никона». Он чувствовал приближение момента истины. Оставалось только уговорить бабочек. Одна из них уже вполне заинтересованно кружилась вокруг модели, ведомая запахом сладкого сиропа.

— Ну, давай, милая, садись. Не стесняйся! — подбадривал ее Калугин.

В этот момент на полу заверещал мобильник Инги. Она резко вскочила, чуть не сбив бабочку, которая тут же затрепетала крыльями и испуганно взмыла к потолку. Нечего и говорить, съемка была погублена.

— Алло? Узнал? Отлично! — обрадованно воскликнула Инга. — Погоди, я должна все записать. — И она скрылась за дверями гримерки.

После Ингиной выходки Калугин впал в бешенство. Ну, сейчас он устроит ей бурю в пустыне, и никакая заступница Натали его не остановит!

Скоро Инга вернулась и как ни в чем не бывало улеглась под софитами. Настроение у нее заметно улучшилось.

— Ты свободна, Инга, — каменным голосом сказал Роман. — Можешь одеваться и идти домой. Для тебя съемка окончена.

— Что это значит? — надменно спросила красавица.

— То, что слышала.

На самом деле Роман не собирался прогонять Ингу — он хотел ее слегка припугнуть, только и всего. Модели, как все красивые женщины, немного капризны и взбалмошны, но все без исключения безумно боятся потерять работу и быстро приходят в чувство, когда угроза становится вполне реальной. На этот раз давно и успешно опробованная терапия дала сбой.

— Значит, ты меня увольняешь? — переспросила Инга. — Отлично. Великолепно. Ты совершенно прав: не пристало вдове Александра Андреади валяться неглиже перед каким-то жалким типом.

— Вдове кого? — послышался в глубине студии голос. Принадлежал он Наталье Крушинской, но никто его не узнал, так сильно изменился он после сообщения Инги.

— Ах, ты тоже здесь, Натали! — воскликнула Инга. — Прости, милочка, я тебя не заметила. Да, да, ты не ослышалась, я вышла замуж за Андреади. Я понимаю, как горько тебе об этом слышать. Он столько лет морочил тебе голову рассказами о своей гомосексуальности и предлагал довольствоваться дружбой. На самом деле он просто не любил тебя, только и всего. А ты, Романчик, почему не весел? — повернулась она к Калугину, который так и застыл с фотоаппаратом в руке. — Кажется, я всегда была недостаточно хороша для тебя? Недостаточно чиста? А Андреади взял меня и такой. Теперь тебе придется искать новую дуру для своих игрищ. Можешь снимать Зорину, Натали, Фила, бабочек, тараканов, кого угодно. А с меня хватит. — Инга резко повернулась и скрылась в коридоре, ведущем в гримерку.

Несколько минут съемочный павильон напоминал потревоженный пчелиный рой. Кое-кто уже спешно нажимал кнопки мобильников, чтобы успеть первым сообщить невероятную новость.

— Ну, хватит! — властным голосом остановила начавшуюся истерию Крушинская. — Мы должны выполнить заказ любым способом, иначе грозит огромная неустойка. Роман, будешь снимать Зорину. Начинайте ее готовить. Фил, а ты постарайся поймать бабочек. И все остальные тоже за работу! — приказала она.

Приступить к работе сразу не удалось — потерялась Зорина. Фил, которому вовсе не улыбалось лезть с сачком на потолок, вызвался отыскать пропажу и очень скоро приволок девушку в павильон. Особой радости по поводу привалившей удачи Зорина не обнаружила: два крутых облома в ситуации, когда дело было практически верняк, научили ее не говорить «гоп!» раньше времени.

Она уселась в кресло визажиста и покорно выслушала с десяток замечаний в адрес собственной физиономии: оказалось, «рот у нее выразительный, но не модный», «глаза слишком далеко посажены», «а нос пожалуй что широковат», но «в принципе с таким лицом можно работать». Визажистка только-только закончила прорисовывать модели левый глаз, как дверь павильона отворилась и на пороге появилась Инга.

С первого взгляда было ясно, что с ней что-то не в порядке. Она еле-еле держалась на ногах, лицо ее было мертвенно-бледным, а из точеного носика стекала струйка крови. Инга с трудом двинулась на слепящий свет софитов, и тут колени ее неловко подогнулись. Она начала медленно падать, судорожно цепляясь за металлическую стойку.

— Я ничего не вижу, — прошептала Инга и закрыла глаза.

В тот же миг с потолка слетела бабочка и, привлеченная запахом крови, мягко приземлилась на лицо Инги. Роман Калугин привычно вскинул фотоаппарат и, не желая упускать уникальный кадр, щелкнул затвором. Этот поступок он не смог простить себе до конца жизни.

— Что скажешь, экспертиза? — обратился Кирилл Фролов к своему институтскому приятелю, эксперту Жорику Салуянову.

— Ничего не скажу. Как говорится, вскрытие покажет, — ухмыльнулся Жорик. Как и все представители его профессии, он чертовски любил черный юмор. — Хотя лично мне все уже ясно прямо сейчас. «Криминальное чтиво» смотрел?

— Смотрел.

— Ситуация практически аналогичная. Твоя модель сидела на кокаине. В модельном бизнесе это почти норма. Бледные лица и черные круги под глазами шикарно смотрятся на журнальных обложках.

— Жорик, не отвлекайся.

— Прости. Кто-то, очевидно, знал о слабости твоей Скворцовой и подменил кокаин чистейшим неразбавленным героином. Одного вдоха достаточно, чтобы отправиться на тот свет.

— Значит, убийство, — задумчиво сказал Кирилл.

— Полагаю, да. Разве что кто-то решил доставить Скворцовой особенное удовольствие, да лопухнулся с дозировкой.

— Где она хранила кокаин?

— В пудренице.

— Отпечатки сняли?

— Обижаешь, начальник. Хотя голову даю на отсечение, что никаких пальчиков, кроме хозяйских, мы там не обнаружим. Сейчас дураков нет. Все умные.

Скорее всего, Жорик прав. Убийство явно планировалось заранее, и преступник предпринял все необходимые меры предосторожности. Ничьих следов, кроме Ингиных, не найдут. И это крошечное малиновое пятнышко от лака на черной глянцевой поверхности пудреницы тоже наверняка оставила Инга. Кирилл слегка колупнул пятнышко ногтем. Свежее.

— Ты, случайно, не заметил, какого цвета были ногти у Скворцовой? — взволнованно спросил Кирилл эксперта.

— Случайно, заметил. Ярко-розовые. А что?

А то, что пятно оставила не Инга, а кто-то другой, кому позарез понадобилась пудреница Скворцовой. Для чего? Кто знает. Может, носик попудрить, а может, подменить кокаин на героин.

Быстрым шагом Кирилл направился в кабинет директрисы агентства. Крушинская задумчиво курила в своем кресле, не обращая внимания на то, что столбик пепла ее сигареты намеревался сорваться прямо ей на платье. Кирилл мельком взглянул на ее ногти, — к счастью, они были бледно-зеленого цвета (ну и мода!) — и спросил:

— Наталья Юрьевна, у вас хорошая зрительная память?

— Да, неплохая.

— У кого из участников сегодняшней съемки были ярко-малиновые ногти? Точнее, кто во время съемки красил ногти таким лаком?

— Дайте вспомнить, — задумалась Крушинская. — Ах да, конечно. Но как вы узнали?

— Так кто же?

— Венера Зорина. Это что, имеет отношение к гибели Инги?

— Возможно. А кто она такая, эта Зорина?

— Да в общем-то никто. Так, смазливая барышня, без каких-то особенных данных. Знаете, есть тип — девчонка из соседнего двора. Сейчас это модно. Поэтому спрос на моделей вроде Зориной тоже есть.

— Какие у нее были отношения с Ингой?

— С Ингой? — удивленно переспросила Натали. — Да никаких отношений. По-моему, они даже незнакомы. Хотя… Зорина, возможно, немного злилась на Ингу. Она дважды могла попасть на ее место. И дважды не попадала.

Крушинская вкратце рассказала подробности двух последних съемок, когда из-за капризов и опозданий Инги Калугин предлагал заменить ее Зориной.

— Как я понял, в конце концов Зорина добилась своего?

— Да. Инга заявила, что больше не хочет сниматься, и хлопнула дверью. Конечно, надо было остановить съемку и назначить новый кастинг, но Роман снова предложил Зорину. И я подумала: почему бы и нет, вдруг что-нибудь да получится?

— Но если бы Инга не хлопнула дверью, Зорина получила бы эту работу?

— Ни за какие коврижки.

— Во время съемок Зорина никуда не отлучалась?

— Кажется, нет. Хотя постойте. Прямо во время Ингиной истерики Зорина исчезла. Мы долготе могли ее найти. А потом Фил, помощник Калугина, привел ее откуда-то из гримерной.

Кирилл не мог поверить своим ушам. Неужели все так просто? Признаться, он почти не сомневался, что смерть Инги связана с ее поспешным браком и странным завещанием Андреади в пользу какой-то Мики. Он предвидел долгое и утомительное расследование. Выходит, ошибался? Инга Скворцова просто помешала Зориной получить престижную работу, и та, пользуясь суетой, царившей на съемочной площадке, незаметно прокралась в гримерку, заменила кокаин на героин, умудрившись оставить на пудренице след от непросохшего лака. Цель ясна — уничтожить соперницу. С точки зрения здравого смысла — дичайшая жестокость и полное безумие, но разве модельный бизнес не то место, где идут по трупам? И как оказалось, не только в переносном смысле?

Через полчаса Кирилл Фролов знал о Зориной все. Точнее, все, что могла предоставить ему Наталья Крушинская: портфолио, резюме, словесную характеристику модели и характер ее отношений с другими сотрудниками агентства. Конечно, для Фролова это были только детали, настоящая оперативная проверка впереди.

Фролов собирался немедленно ехать на работу, доложить обстановку руководству и попросить разрешения направить группу задержания на квартиру Зориной. Кто бы она ни была: амбициозная модель или девчонка из соседнего двора, но задавать вопросы о том, каким образом следы ее лака остались на пудренице, ему будет гораздо удобнее в собственном кабинете. Да и пальчики снять тоже не помешает, кто знает, может, она глупа настолько, что оставила в помощь следствию собственные отпечатки?

Кирилл Фролов, будучи в принципе толковым следователем, стал заложником обывательского суждения, что все без исключения модели насколько красивы, настолько же и глупы и все, что они умеют, — это быстро раздеваться, но никак не быстро соображать. Поэтому дальнейшие события и без того бурного дня стали для него полной неожиданностью и хорошим уроком одновременно.

Перед тем как вернуться к себе на работу, Кирилл решил перекусить в кафе неподалеку от здания прокуратуры. Он заказал чашку кофе, парочку бутербродов и уже направился в свой любимый угол возле кадки с пальмой, как вдруг увидел человека, с которым планировал побеседовать сегодня вечером. Только чуть погодя.

Человека звали Зорина. Она сидела за столиком низко склонив голову и мрачно ковырялась соломинкой в бокале с апельсиновым соком. Ее появление в кафе у здания прокуратуры показалось Кириллу не случайным. Каяться пришла! — в первую секунду подумал он. Мудрое решение, суд, несомненно, оценит явку с повинной. Вполне возможно, Зорина, что на свободу ты вернешься еще до тридцати лет.

И тут же отбросил это абсурдное предположение.

Нет уж, дудки. Хватит с него одной кающейся грешницы, Дугаровой. Да и не похожа она на раскаявшуюся убийцу, скорее на человека, обдумывающего новое преступление. Но на этом сюрпризы сегодняшнего вечера для Кирилла Фролова не окончились. Потому что минуту спустя в кафе объявился еще один персонаж из детективного сериала «Модельное агентство «Натали».

И уселся точнехонько за столик Зориной.

Фил, так, кажется, звали этого парня. В агентстве Крушинской он работал ассистентом фотографа и, по ее же словам, отличался категорической нелюбовью к лицам женского пола, а к Зориной особенно. И вот, пожалуйста, сидят за одним столом и спокойно беседуют. Уж не их ли имела в виду Инга Скворцова, когда говорила о странной паре, которая враждует на людях и мило общается вне стен агентства?

Его столик, надежно укрытый раскидистой пальмой, оказался идеальным местом для подслушивания. Такая удача выпадает нечасто. Кирилл придвинулся поближе к объекту наблюдения и прислушался.

— Ну, давай, начинай, — подбодрила собеседника Зорина. — Скажи мне в тысячу первый раз, что я выскочка и бездарность. Кажется, для этого ты позвал меня сюда?

— Ты не бездарность, — спокойно ответил Фил. — Но то, что выскочка, — это факт. А еще ты не профессионал. И упорно не желаешь им становиться.

Кирилл недовольно поморщился. Он что, попал на обыкновенный разбор полетов: фотограф собирается устроить разнос бестолковой модели?

— Я просто не смогла удержаться, когда услышала, что Андреади оставил наследство некой Мике.

— Ну и что?

— А то, что Инга ищет эту Мику. И знаешь, что она сказала по телефону? «Я еще не решила, что мне будет дешевле: опротестовать завещание или убить Мику». А? Каков раскладец? А потом кто-то позвонил ей и сказал, где найти человека, который якобы знает Мику. По-твоему, я могла не воспользоваться этой информацией?

— Наша цель: шантаж в агентстве «Натали». А вовсе не наследство Андреади.

— Твоя — да. А для меня наследство Андреади куда более лакомый кусочек, — нагло заявила Зорина.

— Смотри не подавись, — ответил ей Фил.

И в тот же миг Зорина закашлялась, поперхнувшись соком.

Час от часу не легче, сидя под пальмой, думал Кирилл. Значит, Инга была права на сто процентов, подозревая эту парочку в грязной торговле компроматом. Но если он правильно понял сбивчивую болтовню Зориной, то в сумочку Инги она полезла вовсе не для того, чтобы подсыпать героин, а для того, чтобы вытянуть какую-то информацию, касающуюся наследницы Андреади. Но для чего? Для того, чтобы потом шантажировать Ингу, задумавшую убить Мику! Если все это правда, то девчонка — отъявленная дрянь. Да и парень не лучше. Впрочем, разговор еще не окончен. Кто знает, какие еще милые подробности их деятельности всплывут дальше?

Между тем Фил терпеливо дождался, пока Зорина прокашляется, и спокойно спросил:

— Кстати, где это ты смазала ноготь?

— Ноготь? — Зорина внимательно посмотрела на свою руку. — Не помню. А что?

— А то. Крушинская мне рассказала, что следователь очень интересовался человеком, который красил ногти во время съемок. Как думаешь, в чем причина его любопытства?

Зорина молчала, продолжая внимательно изучать ногти. Казалось, она всерьез обеспокоена неудовлетворительным состоянием своего маникюра.

— Ты смазала ноготь, когда копалась в вещах Скворцовой, — объяснил ей Фил. — И если Ингу действительно убили, то все, чего ты добилась своей выходкой, так это влипла в весьма неприятную историю с убийством. Боюсь, что общения со следствием тебе не избежать.

— Ну что ж, надо так надо. Скворцову я не убивала.

— Разумеется. Но наше общее дело ты завалила.

— Плевать. Зато теперь мы можем забросить шантаж и заняться исключительно Андреади и Ингой.

— Плевать?! — возмутился Фил. — Бросить шантаж? Да ты себе представить не можешь, чего мне стоило внедриться в это агентство! Думаешь, легко было склепать фальшивые портфолио, приготовить поддельные резюме на модель Венеру Зорину и фотографа Филиппа Фетрова, которых отродясь в природе не существовало? Да еще уговорить Романа поддержать эту авантюру?

А вот и вторая часть марлезонского балета! Ко всему прочему парочка прописалась в стенах агентства по поддельным документам. И прикрывает их не кто иной, как Роман Калугин. Любопытно, а что у нас будет на третье?

— Все равно я рада, что все закончилось, — заявила Зорина. — Мне до чертиков надоело разгуливать в одном белье, питаться исключительно минеральной водой и выслушивать бредовые речи про мой немодный рот и все остальное. Повеселились, и хватит. А ты… Признайся, специально устраивал для меня съемки, где приходилось позировать практически голой?

— Ты из меня слезу не дави, — ответил Фил, проигнорировав последний вопрос Зориной. — Мне тоже, знаешь, не по кайфу прыгать в этих розовых девчачьих шмотках, с полированной башкой и намазанными ногтями. Я все время боюсь, что кто-то застукает меня в таком виде. Между прочим, Наташка нашла в бардачке лак для ногтей. К счастью, подумала, что это твой. Сцену ревности вот устроила. А теперь, выходит, все мучения напрасны? Только потому, что кому-то, как обычно, приспичило сунуть нос в чужие дела!

— Подумаешь! Никто не заставляет тебя уходить из агентства. Тебе-то лично ничто не угрожает. Возись и дальше со своими элитарными проститутками и шантажистами. А с меня хватит!

— С меня тоже хватит. Больше ни за что в жизни не спутаюсь с дилетанткой.

— Еще посмотрим, кто из нас дилетантка. Плесни-ка и мне немного коньяку, Фетров. Хочу выпить за упокой души так и не родившегося тандема Супер-Старцева и Ветер.

Так вот кто в пуделе скрывался! Если бы удивительная парочка вдруг призналась не только в убийстве Инги Скворцовой, но и самого Александра Андреади, а в качестве бонуса еще и в поджоге его мастерской, Кирилл Фролов удивился бы намного меньше.

Он не был большим поклонником криминальных хроник, но о дуэте Анны Старцевой и Андрея Ветрова кое-что слыхал. Авантюристы, как и все репортеры, но убийцы — это, пожалуй, перебор: духу не хватит, это тебе не перышком по бумаге водить.

И еще: счастье, что он не вызвал группу задержания на квартиру потенциальной убийцы Зориной-Старцевой. Вот бы была потеха на завтрашней оперативке!