Прощай, мафия!

Глава 2 Убить кумира

Что ни говори, а судьба сыграла с Наташей Белостоцкой очень злую шутку.

Казалось, с самого рождения ее имя где-то на небесах было навеки занесено в графу «О, счастливчик!». Она родилась в обеспеченной семье, вместе с родителями и старшей сестрой жила в огромной квартире в центре Москвы, была любимой дочкой, внучкой, племянницей, никогда и ни в чем не знавшей отказа, начиная от самой красивой куклы в магазине игрушек и заканчивая наимоднейшей тряпкой от известного кутюрье.

Но на этом судьба не остановилась в своих благодеяниях. Она наградила Наташу внешней привлекательностью и цепким умом, что не так уж часто встречается по отдельности и уж совсем редко сочетается в одном человеке. Она с легкостью окончила стандартное количество школ — английскую, музыкальную и художественную, с легкостью поступила на престижный факультет журналистики в МГУ, с легкостью окончила его и, недолго потусовавшись по редакциям изданий для женщин, сумела получить должность редактора в английском отделении всемирно известного журнала «Vogue». Последние четыре года она жила в Лондоне, снимая квартиру-студию в престижном районе неподалеку от Ковент-Гарден. Где, впрочем, бывала не очень часто, большую часть времени мотаясь между показами в Милане, Париже, Нью-Йорке и Токио. Жизнь ее походила на увлекательное путешествие по просторам блистающего мира, праздник без начала и без конца.

В личной жизни у Наташи тоже все было, как говорят англичане, tip-top. Пройдя положенное количество неудачных романов и «не тех» мужчин (впрочем, ни одна из личных катастроф не взволновала красавицу настолько, чтобы пропустить тренировку по фитнесу), три года назад она познакомилась с московским журналистом, репортером популярной газеты Андреем Ветровым. И вскоре, к глубокому своему удивлению, обнаружила, что у нее пропало всякое желание флиртовать налево и направо и вообще смотреть по сторонам.

Она не могла утверждать, что безумно влюблена в Ветрова, но в то же время была на сто процентов убеждена, что он для нее идеальный спутник жизни. Андрей с пониманием относился к ее желанию делать карьеру, и даже при максимальном напряжении воображения Наташа не могла представить, чтобы он устроил истерику из-за неприготовленного ужина или непостиранной рубашки. Наташа серьезно собиралась выйти за него замуж. Нет, не сейчас, конечно, годика через три. Или лучше через пять, когда ее успешно развивающаяся карьера достигнет апогея.

Однако тщательно выверенные планы неожиданно разрушились два месяца назад, по причине сколь трагической, столь же и банальной. Ее бойфренд влип в служебный роман, причем не простой, а с изюминкой, поскольку, как утверждал Андрей, и у Наташи не было причин ему не верить, не содержал даже намека на интим. Злодейку разлучницу звали Анной Старцевой, она была начинающей журналисткой, работала в той же газете, что и Ветров. Отличалась, по словам Андрея, «ужасным характером, феноменальной невежественностью и козлиным упрямством в сочетании с уникальным талантом довести любого до белого каления». При всем при этом порой он проводил с ней по двадцать четыре часа в сутки, срывался среди ночи по первому ее требованию. Да и сам особо не напрягался по поводу правил приличия, если вдруг появлялась нужда звякнуть Старцевой в четыре часа утра, что возможно только между близкими друзьями… если бы дружба между мужчиной и женщиной существовала на самом деле.

Ситуация эта давно беспокоила Наташу, но последней каплей, переполнившей чашу ее терпения, было появление в какой-то бульварной газетке фотографий Андрея под ручку с улыбающейся до ушей Старцевой и соответствующими разъяснениями: вот-де известный репортер Ветров и его новая подружка собственной персоной развлекаются на модном светском мероприятии.

Мерзкая газетенка попалась в руки Наташе, когда она сидела в своем лондонском офисе и расшифровывала интервью с популярной киноактрисой, которая, задыхаясь от нежности, рассказывала, как она пожертвовала не одним заманчивым предложением с шестью нулями ради возможности как можно чаще бывать наедине со своим драгоценным мужем.

В этом Наташа Белостоцкая углядела знак судьбы. Ей тоже придется пожертвовать карьерой, если она не хочет, чтобы эта вертихвостка Старцева окончательно захватила ее дорогого Андрея. Она не собирается отдавать без боя то, что по праву принадлежит ей. Она будет бороться, и она не сомневается в исходе битвы!

Такие воинственные мысли роились в голове у Наташи все четыре часа перелета из Лондона в Москву, перемежаясь с воспоминаниями о весьма напряженном разговоре с главным редактором журнала, которому она накануне положила на стол заявление об уходе, решительно отказавшись отработать положенные по закону десять дней. Дорога в «Vogue» ей теперь заказана на веки вечные, но Наташу это беспокоило мало — она готовилась к решительному бою за Ветрова, к бою не на жизнь, а на смерть.

Она была почти разочарована, узнав, что воевать ей, по сути, не с кем. Андрей очень доходчиво объяснил, что на той тусовке он был с Анной исключительно по делу — они распутывали нашумевшее убийство на популярной радиостанции, а заодно искали угнанный у Андрея автомобиль[1]. А светские писаки, которых кашей не корми, дай высосать из пальца какую-нибудь сплетню, сочинили этот анекдот про него и про Старцеву. Андрей искренне порадовался Наташиному решению бросить Лондон. Что, впрочем, не помешало ему в тот же вечер сбежать на поиски Старцевой, которая влипла в очередную глупейшую историю.

А дальше начался форменный кошмар. Ее жертва, как оказалось, никому не нужна. Более того, вместо ожидаемых благ последовало наказание. Судьба не прощает попыток расстроить ее планы и жестоко мстит смельчакам, которые по ходу действия вносят коррективы в написанный ею сценарий.

В отношениях Ветрова и Старцевой все было по-прежнему, за исключением того, что нахалка перестала звонить ночами. Однако появились новые тревожные симптомы. Начать хотя бы с того, что Ветров, который никогда особенно не заботился о внешности, вдруг превратился в жуткого франта: накупил кучу ультрамодных шмоток, наведался в дорогущую парикмахерскую, где стильно постригся и даже перекрасил волосы, чего Наташа от него никак не ожидала. Новый имидж шел Андрею необычайно — подлецу-то все к лицу, и в другое время Наташа от души бы порадовалась такому превращению. Но сейчас ветровские выкрутасы породили в ее душе новую бурю сомнений — а не пытается ли ее мил-дружок угнаться за неугомонной тинейджерицей Старцевой? В ответ на ее предположение Ветров весело расхохотался и признался, что не пытается, потому что Старцева — настоящий водитель-ас. А в подтверждение рассказал очень потешную историю о том, как она управляла его машиной со связанными руками и ногами и даже умудрилась очень грамотно протаранить «задок» спортивной тачки одной телезвезды.

Наташа вежливо посмеялась, но наблюдений своих не бросила, хотя в душе презирала себя за это занятие. А поглядеть было на что! Откуда ни возьмись в отношениях Ветрова и Старцевой вдруг засквозила жуткая таинственность. Они перестали вместе ездить на задания, перестали болтаться по кафешкам, общались исключительно по телефону или электронной почте, а если и встречались, то в машине Ветрова или в очень странных местах. В последний раз это было «возле метро «Сокольники», во дворе магазина «Цветы», прямо за мусороприемником, ровно в 15.30, и попробуй только опоздать!». Наташа с ужасом думала о том, что все это может значить, и кожей чувствовала: пора принимать решительные меры.

В один прекрасный день заявила Андрею, что подумывает завести ребенка. С ее стороны это была не более чем проверка. Ветров же воспринял ее слова очень серьезно. Сообщил, что в душе он обожает детей, собирается стать совершенно фанатичным папашей, будет думать исключительно о подгузниках и режимах кормления, но, конечно, не сейчас, а годика через три. Или лучше через пять, потому что у него есть пара-тройка идей, не воплотить в жизнь которые с его стороны будет настоящим преступлением.

Дела карьерные складывались для Наташи еще более удручающе. Ее звездное лондонское досье мало кого впечатляло в Москве: конечно, ей не отказывали в работе, напротив, настойчиво приглашали, но на равных со всеми условиях. И на должности, которые были бы как раз впору зеленой журналисточке вроде Старцевой, а не бывшему редактору «Vogue». Наташи слишком долго не было в Москве, ее забыли и воспринимали как нового игрока в борьбе за место под солнцем. А коли так — милости просим в самый хвост очереди.

Наташа не рассказывала Андрею о своих проблемах. Не хватало еще выглядеть перед ним неудачницей! Она надеялась выпутаться самостоятельно. Однажды, мотаясь по каким-то собеседованиям, она встретила университетскую подругу Галку Тихомирову и за чашкой кофе выложила ей все свои горести. В отличие от Наташи Галка была в полном порядке — муж-бизнесмен, трехлетний сынишка и неплохая работа в популярном женском ток-шоу. Она близко к сердцу приняла Наташины проблемы и сразу же предложила помощь.

— Слушай, подружка, приходи-ка ты к нам на передачу! — неожиданно предложила Галка.

— Зачем?

— Ну уж не затем, чтобы рассказывать, как обивают пороги столичных журналов. Поведаешь о своей жизни в Лондоне, о своей карьере, об отличиях между нашими женщинами и англичанками, заодно вспомнишь, как пила капуччино с Николь Кидман и ходила по магазинам с Викторией Бекхэм.

— Честно говоря, я незнакома с Николь Кидман, а Викторию видела пару раз на показах.

— Какая разница, — пожала плечами Галка. — Сомневаюсь, что эти барышни смотрят нашу программу, так что вряд ли они уличат тебя во лжи. Да и не важно, что ты будешь говорить. Главное — засветиться в ящике. Телевидение — это магическая штука. Девять из десяти человек убеждены, что если человека показывают по телевизору, то он чего-то стоит. Держу пари, на следующий же день после эфира ты получишь десяток заманчивых предложений.

Наташа не заставила долго себя уговаривать. Кто знает, вдруг что-нибудь да получится? Даже если Галкины пророчества и не сбудутся, небольшое развлечение ей совсем не помешает. Она устала быть неудачницей и хочет хотя бы на полчаса снова почувствовать себя успешной, уверенной в себе женщиной.

Эфир прошел без сучка и задоринки. В привычной для себя обстановке Наташа излучала энергию и оптимизм, блистала остроумием и выразительностью речи, рассказывая о лондонском житье-бытье и не забыв упомянуть Николь, Викторию и дюжину других знаменитостей.

Все было великолепно. За исключением того, что заманчивых предложений посыпалось не так много, как предсказывала Галка и как хотелось бы Наташе. По правде говоря, оно было одно. На следующий день после эфира к ней домой позвонил незнакомец, обладатель густого звучного баса, и на чистом итальянском сообщил, что является ее давним поклонником (в силу определенных обстоятельств он частенько листает «Vogue») и что представить себе не мог, будто такая умная, образованная женщина вдобавок окажется еще и такой фантастической красавицей. Он сражен и умоляет о встрече. Наташа грамотно прервала бурный поток комплиментов темпераментного итальянца и ненавязчиво поинтересовалась, что, собственно говоря, ему от нее нужно.

— Я хочу предложить работу. Только вам или Марио Деллакроччи. Не отказывайтесь! Иначе мне придется просить Марио. А мы недавно с ним немного повздорили за гольфом, причем виноват был он, и мне не хотелось бы делать первым шаг к примирению.

Упоминание о Марио Деллакроччи сразу расположило Наташино сердце. Во-первых, попасть в один список с признанным мэтром фешн-журналистики не откажется ни один человек, пишущий о моде. Во-вторых, сам факт близкого знакомства с такой персоной, как Марио, — бесспорное доказательство того, что позвонивший не последний человек в мире подиумов.

Было решено не откладывать знакомство в долгий ящик и встретиться сегодня же вечером. В шесть часов вечера, прихорошившись и принарядившись, Наташа появилась на летней площадке уютного ресторанчика «Парадиз». В уголке для VIP-гостей сидел только один посетитель. И не было никаких сомнений, что этот человек ожидал именно Наташу. Лет ему было за пятьдесят, он был высок и худощав, обладал выразительным лицом и проницательными глазами. Как профессионал, Наташа не могла не отметить безупречный вкус нового знакомого: одет он был дорого и с шиком.

— Наконец-то! — воскликнул незнакомец, приподнимаясь ей навстречу. — Я волновался, как мальчишка на первом свидании. Что вам заказать: чай, кофе, может быть, что-то покрепче?

— Кофе, пожалуйста, — ответила девушка.

Незнакомец сделал незаметный знак официанту и уставился на Наташу, как безумный коллекционер, увидевший экспонат, за которым охотился десяток лет.

— В жизни вы еще прекраснее, чем на экране, — сообщил он, продолжая поедать ее глазами.

— Спасибо, — усмехнулась Наташа. К комплиментам ей было не привыкать.

— У вас великолепный итальянский. Вы жили в Италии?

— Не так долго, как хотелось бы, — вежливо улыбнулась Наташа. — В основном ездила на показы. Но чтобы стать своей в мире моды, неплохо бы выучить итальянский.

— В следующий раз, когда захотите приехать в Италию, милости прошу ко мне в гости. У меня квартира в Риме, дом в Палермо и вилла на Маджоре, с кортом, бассейном и площадкой для гольфа. Вы можете жить где хотите и сколько хотите.

— Спасибо, — ответила Наташа, несколько шокированная эти предложением. — Если можно, давайте сразу перейдем к делу, — попросила она. Девушка начала подозревать, что предполагаемая работа была только поводом завязать с ней знакомство.

— О да, конечно, — закивал незнакомец. — Во-первых, позвольте представиться: меня зовут Пауло Лучано. Для вас просто Пауло.

— Очень приятно, — ответила Наташа. — Как меня зовут, вы уже знаете.

— Наталья Белостоцкая, — задумчиво проговорил Лучано. — Я читал ваши статьи. Мне нравится, как вы пишете. Именно поэтому я выбрал вас. Кроме того, мне хорошо известно, что сейчас вы попали в несколько затруднительную ситуацию. И наверняка не откажетесь помочь мне. Хотя работа, которую я вам предложу, на первый взгляд покажется вам немного необычной.

— Что значит «необычной»? — насторожилась Наташа.

— Дело в том, — Лучано сделал небольшую паузу, — что я попрошу вас убить кумира.

— Простите? — вскинула ресницы Наташа.

— Да-да, убить кумира.

— То есть… как это убить? — остолбенела Наташа.

— Ну не буквально, а пером, — объяснился Лучано. — Я хочу, чтобы вы написали об одном вашем модельере. Том, который первым стал по-настоящему известен во всем мире. О том самом русском с греческой фамилией, вещицы которого не гнушаются покупать самые известные модницы, о том самом Александре, именем которого названа целая сеть бутиков в вашей стране и кое-где в Европе, о том самом любимом всеми светском персонаже, который не побоялся публично признаться в своей нетрадиционной сексуальной ориентации…

— Вы хотите, чтобы я написала статью об Александре Андреади? — уточнила Наташа.

— Не статью, друг мой, а эпитафию. После вашей статьи от великого модельера должна остаться кучка пепла… или горстка лоскутков, если угодно.

— Боюсь, вы обратились не по адресу, — холодно ответила Наташа. — Я не занимаюсь грязными сплетнями.

— Ну что вы, что вы! — огорченно замахал руками Лучано, будто своим заявлением она обидела его до глубины души. — Вы неправильно меня поняли. Мне не нужны сплетни. И даром не нужна дежурная статейка, в которой очередной раз перемоют Мастеру косточки, помянут его многочисленных любовников, попеняют на чрезмерную роскошь, которой он себя окружил, похихикают над его страстью к самовосхвалению и самообожествлению. То есть все это, конечно, может присутствовать в вашей статье, но так, между прочим, как соус к главному блюду.

— И что же будет заявлено как главное блюдо?

— Вы должны посягнуть на святое, — твердо сказал Лучано и соединил ладони так, будто собирался вознести молитву. — То, что никогда не обсуждается применительно к господину Андреади. То, за что ему прощается все, — его невероятное самодовольство, его богатство и распутная жизнь. Я имею в виду его талант, — закончил он.

— Вы хотите, чтобы я написала, что Андреади бездарен? — поразилась Наташа.

— Нет, в это никто не поверит. Он ведь действительно создавал дивные коллекции. Особенно хороша первая, та самая, с которой десять лет назад начался его взлет. Но я не случайно высказался в прошедшем времени. Вы должны написать, что Александр Андреади исчерпал себя, что его фантастический взлет был, увы, и началом его падения, что год от года коллекции становились все хуже, а последняя, которую он готовит к десятилетию Дома моды, будет провалом и официальным концом карьеры модельера Андреади. Кстати, все это чистая правда. Как профессионал вы не можете со мной не согласиться.

— Допустим, — кивнула Наташа. В Лондоне она мало интересовалась русской модой и не могла с ходу подтвердить или опровергнуть заявление Лучано. — Но как профессионал я никогда не назову коллекцию провальной, не увидев ее.

— Уверяю вас, она ужасна, — хихикнул Лучано.

— Почему я должна вам верить? Показ состоится только через месяц.

— Уверяю вас, я ее видел.

— Вы не могли ее видеть! — воскликнула Наташа. Она отлично знала, какие беспрецедентные меры безопасности предпринимают дизайнеры накануне показов, чтобы оградить свое детище от нескромных взглядов журналистов.

— Видел, видел, — заверял итальянец. — А если вы согласитесь сотрудничать со мной, то увидите тоже.

— Но как? Андреади не даст взглянуть на нее и краешком глаза!

— А мы ему не скажем, — снова захихикал Лучано. По правде сказать, его искрометный оптимизм уже здорово действовал Белостоцкой на нервы. — Ну как, по рукам?

— Прежде чем согласиться или отказаться, я должна прояснить два момента, — задумчиво сказала Наташа. — Во-первых, почему вы обратились именно ко мне?

— Вы авторитетная журналистка. К вашему мнению прислушаются все, в первую очередь сам Андреади. Мне очень важно, чтобы модная общественность четко осознала тот факт, что король умер.

— О'кей. А теперь второе. Сколько вы мне заплатите, если я, как вы говорите, убью кумира?

— Ровно столько, сколько вы пожелаете.

— В данный момент меня мало интересуют деньги, — твердо ответила Наташа.

— Тогда что же? — хитро прищурился Лучано.

— Вы на самом деле знаете Марио Деллакроччи?

— Да, и довольно близко.

— В таком случае помогите мне вернуться в «Vogue», — неожиданно выпалила Наташа. Только сейчас она со всей определенностью поняла, как мучительно сожалеет о совершенной ошибке и как страстно желает вернуться в прежнюю жизнь.

— Вы полагаете, что это возможно: войти дважды в одну и ту же реку?

— Там я была на своем месте. Я была нужна всем, а здесь… никому, — дрогнувшим голосом сказала Наташа, вспомнив унизительные попытки найти работу и отчуждение, наступившее в ее отношениях с Ветровым.

— Я думаю, вы ошибаетесь, — мягко ответил Лучано, и в его проницательных глазах блеснула искорка непритворного сочувствия. — Но впрочем, это ваше дело. Я думаю, Марио не откажется замолвить за вас словечко. Итак, соглашение достигнуто?

— Достигнуто. Но вы обещали мне показать последнюю коллекцию Андреади.

— Вы увидите ее в ближайшее время. И буквально на следующий день должна быть готова ваша статья. Успеете?

— Успею, — с энтузиазмом ответила Наташа. Она снова почувствовала себя в своей стихии и жаждала поскорее окунуться в работу.

Лучано пообещал в ближайшее время оповестить ее, где и когда она сможет увидеть коллекцию Андреади. За успех будущего дела они выпили по рюмочке французского коньяка и расстались, довольные друг другом.

Домой Наташа летела как на крыльях. Трудно сказать, что именно ее так вдохновило: перспектива вернуться в «Vogue», возможность еще до показа увидеть коллекцию знаменитого кутюрье или небольшое приключение, наметившееся в безрадостной московской жизни. И только дома, налив чашку кофе и закурив сигарету, она вдруг вспомнила, что так и не задала вопрос, который все время вертелся на языке: а зачем, собственно, господину Лучано понадобилось, чтобы она убила кумира?