— А можно я ее убью?
Интересно, это у нее похмелье такое странное? Или она уже умерла и у нее все равно похмелье, но неземное?
Обычно как бывает после большого перепою? Открываешь глаза, и только одно в голове пульсирует: «Что ж я вчера не сдох-то?» Или стандартное: «Все, бросаю пить, больше ни капли!»
Ежели вчера вы упились в тряпки и вырубились где-то на подлете, то утро, как правило, наступает позднее и страшное. С сухостью во рту, дикой, в лучшем случае головной, в худшем по всему организму болью и яростным нежеланием жить.
Если учесть, что события прошедшего вечера Элка помнила плохо, то по идее в настоящий момент мучиться от похмелья она должна была самым жутким образом. Но не тут-то было. В организме ощущалась некоторая расслабленность, но если бы не зверский голод, то вообще все было бы прекрасно! Кстати, жрать действительно хотелось до остервенения. Короче, замысловатый какой-то абстинентный синдром. Противоестественный.
— О! Ты смотри! Афродитушка наша глазки открыла! Сволочь ты, Элка. И дура законченная. Бросим мы тебя. Уйдем без шапки в ночь холодную. На-до-е-ла.
У кровати, на которой возлежала похмельная девушка, стоял Женька. Он держал в руке запотевший стакан с апельсиновым соком и разглядывал страдалицу с нескрываемым любопытством.
— Оклемалась, родимая? Пить хочешь? — Он отхлебнул сок из стакана, издевательски глядя на Ёлку.
— Жень, я кушать хочу… — Интересно, что она вчера такого натворила, если обычно сдержанный и в любой ситуации держащий дистанцию «хозяин-подчиненный» Евгений позволяет себе общаться в таком тоне?
Из ниоткуда вдруг материализовалось мокрое холодное полотенце. Это мальчик-уборщик выскользнул из-за спины телохранителя и заботливо положил освежающую махровую ткань Элке на лоб.
Хорошо-то как!!! Вот спасибо тебе, мальчик без имени!
Вспомнить бы, чего вчера было. Последнее, что отложилось в сознании, — как она с каким-то негром зажигала. И он ее куда-то нес. А потом все, черная дыра в сознании… Как бы у этого упыря выведать деликатно, чего она вчера наворотила-то? А вдруг криминал какой на ее совести? Может, она этого негра в кусты под пальму заманила и там убила? Ага, и съела…
— Еще бы ты есть не хотела. Часов тридцать уже не кушала. — Рядом с Женей нарисовался здоровый Сашин силуэт. — Ты ж и пары часов без еды прожить не можешь, а тут такая диета затяжная. Или, может, тебе пивасика подогнать?
— Сколько? — Элка подскочила на кровати, но тут же рухнула обратно. Во всем организме наблюдалась невероятная слабость, двигаться или сидеть сил не было. — Вы тут передо мной выкобениваться будете или уже расскажете, как прошли последние часы моей жизни? Колитесь давайте! Какие, на фиг, тридцать часов? Чего вы тут глумитесь оба?
— Ишь ты! Смотри-ка, командует! — цинично заметил Женька.
— Смотрю. Суровая она у нас! — точно таким же тоном поддержал коллегу Саша.
— Вы нелюди, — печально подытожила Ёлка. — И жалости в вас нету никакой.
— Я все еще предлагаю ее убить. И в саду закопать, — совершенно не обращая внимания на моральные страдания подопечной, задумчиво продолжил рассуждать Евгений.
— Нас тогда уволят, — как-то без особого сожаления возразил ему Терминатор.
— Да и хрен с ним. Зато нервы трепать никто не будет. Мы ж ее все равно рано или поздно за такие выкрутасы прибьем. И тогда нас стопудов уволят. По-любому.
— Тоже верно. Душить будем или голову оторвем? — Взгляд Женька вдруг стал каким-то живым и пытливым.
Э-э-э! Судя по лицам этих двух извергов, они даже не шутили! И ведь придушат же сейчас! Мамочки!!!
— Мальчики, я не знаю, чего я вчера такого натворила…
— Позавчера! — вставил в покаянный Ёлкин монолог свое веское замечание Саша.
— Ну позавчера! Чего, правда позавчера, да? Эк я… Ну так вот, я не помню, чего натворила, но простите меня, пожалуйста, а? Я больше не буду, честное слово! Не знаю чего, но вот честное-пречестное пионерское, не буду я больше такого делать! — Ёлка довольно натурально зашмыгала носом и попыталась изобразить полный раскаяния взгляд. — А чего я вчера такого натворила, а? Ну, чтобы знать, чего мне больше не делать?
— Позавчера! — опять поправил ее Терминатор. Помолчал немного, потом поинтересовался: — Правда ничего не помнишь?
Элка кивнула. От резкого движения голова закружилась.
— Мда, грустно все это. На, хлебни. — Женя протянул девушке остатки сока в стакане. — Стив, Элла Александровна хочет бульон и гренки! — проорал он в сторону. И снова обратился к страдалице: — Ты пока сок пей, сейчас кулинар наш тебе покушать принесет, и тогда мы тебе все расскажем.
Пока Стив суетился с сервировочным столиком, два злобных упыря-телохранителя молчали, как Зои Космодемьянские, только скалились глумливо да деланно-заботливо Элке поудобней устроиться помогали.
Наконец-таки дождавшись правильного схождения звезд — еду принесли, лишние уши удалились, Элка взяла чашку с бульоном и приготовилась внимать сказителям-садистам — телохранители приступили к повести о злоключениях богатеньких дочек.
— Ты ж, родная, вчера мало того, что наклюкалась в лоскуты, ты ж еще и попалась на удочку международной банды сутенеров! — огорошил девушку Евгений.
— Да ты че? — не поверила ему девушка класса VIP.
— Зуб даю! — категорично поклялся один из хранителей ее тела, многозначительно кивнул головой и продолжил: — Этот твой арапчонок оказался крайне интересным типом. Нет, давай я издалека начну. С первоисточников и с момента сотворения криминального формирования. Итак, жили-были люди. Люди подлые и алчные. Было людей несколько — то ли три, то ли четыре штуки. И захотели они денег. Много-премного! Но только так, чтобы эти деньги заиметь по-быстрому и не сильно напрягаясь. И вот придумали эти злые негодяи схему заполучения больших и грязных денег. И ведь надо сказать, что ничего нового эти кулибины не изобрели. В народе такой промысел издревле называется сутенерством. Пятьдесят процентов получает сама девица легкого поведения, а мальчики забирают вторую половину — за охрану и отцовский надзор за происходящим безобразием. Вот такой нехитрый бизнес.
Однако, поработав какое-то время рядовыми сутенерами, наши злодеи поняли, что дело это в принципе выгодное, но может стать еще прибыльнее! Причем в разы. Они ведь, эти негодяи, как рассудили? Ежели набрать себе в рабство глупышек беззащитных, то с самими проститутками можно и не делиться, а все деньги с грязного промысла класть только в свой карман. А как, спрашивается, можно заполучить в собственность безответных девчонок? Да элементарно! Хитростью заманивать глупышек в свои сети, а потом их избивать и запугивать. И будут они, забитые, униженные, растоптанные, клиентов обслуживать беспрекословно. И молчать будут, и дернуться не посмеют! Главное — напрочь лишить их человеческого достоинства, довести до состояния зашуганных животных.
Звучит это все, конечно, ужасно, но увы. Не они первые до такого способа додумались. Все мы знаем леденящие душу истории про то, как живые люди в рабство попадают. Вот и Машенька твоя, например, точно в такую же ситуацию вляпалась — повелась на красивую историю про работу за границей. Приехала вместе с как бы менеджером, а на самом деле вот таким вот сутенером, в Турцию. А у нее при сходе с трапа самолета все документы забрали, в лицо кулаком ударили, чтобы раз и навсегда охоту буянить отбить, в машину погрузили и увезли в закрытый публичный дом, выхода из которого нету…
— Ребят, вы Машку, что ли, нашли? — изумилась внимательно слушавшая историю Элка. — Откуда такие подробности?
— Нет, к сожалению, Машку мы не нашли. А подробности такие, во-первых, всем давно уже известны, про них уже даже в газетах пишут и по телевизору показывают. А во-вторых, мы тут твоего ниггера потрясли как следует, он нам и рассказал много интересного. Слушай, ты чего перебиваешь? Тебе неинтересно что ли? — Женя обиженно уставился на Ёлку: мол, я могу и замолчать!
— Не-не, Женечка, мне очень интересно! Только я вот понять не могу, при чем тут я и зачем вы негра били? Вы ж его били? А сильно? И за что?
— Били. Сильно. За такое вообще убивать надо! — В какой-то момент у Женьки аж зубы заскрипели от ярости. Но парень взял себя в руки и продолжил довольно сдержанно: — Если хочешь все узнать, тогда сиди молча, жуй свои гренки и не мешай старшим рассказывать!
Элка заткнулась, изобразила на челе крайний интерес и шмыгнула носом.
— Так вот, ниггер твой оказался одним из этих нехороших людей. Только он со своими друзьями еще затейливее все придумал! Эти подонки даже заманиванием и облапошиванием девушек не занимались! Обходились, суки, без красивых историй про работу официантками и горничными за границей, без контрабандного вывоза живого товара. Они девушек прямо тут, в Турции, находили. Твари оборзевшие.
Знаешь, чем эти скоты промышляли? Они выискивали в барах и на дискотеках одиноких, приехавших в Турцию отдохнуть симпатичных девчонок из России, опаивали их и бессознательных вывозили в специально имеющийся у них для этих целей дом. И все.
То есть приезжали нормальные, обычные девчонки отдохнуть в Турцию, в море искупаться и просто расслабиться, их подлавливали чуть пьяненьких, до нужной кондиции доводили, и все — мама с папой не дождались ребенка с курорта. А в списки неизвестно куда пропавших туристов вносилась еще одна или несколько фамилий. За последний год этот список благодаря нашим пострадавшим увеличился как минимум на двадцать пунктов. И ведь как хорошо, сволочи, устроились! Ни за билеты девчонкам платить не надо, ни на рекламно-заманушные акции в России, Украине и Молдавии тратиться! Девушки сами к ним в лапы приезжали. За свой счет…
Теперь вспомним, как у тебя позавчера все получилось. Ты вся такая в прекрасном настроении, танцуешь одна, без парня. Пьяненькая. Ясен день, что пьяненькая, ты же отрываться на эту дискотеку приехала. Этот самый ниггер тебя одинокую в толпе вычисляет, подваливает под видом романтичного знакомства и эротичного заигрывания. Ты на заигрывание ответила — значит, точно одна, без мужчины. Будь ты с парнем или с мужем, все попытки к тебе пристать были бы сразу же пресечены. Так ведь?
Элка кивнула. Саша продолжил:
— Раз ты одна, значит, как раз им подходишь. Мужчины рядом нет, заступиться за тебя некому. Тебе предложили покурить какую-то дрянь, ты с ходу согласилась. Вот и покурила до беспамятства. Дальше все совсем просто — тебя в беспомощном виде выносят с дискотеки, грузят в машину, и просыпаешься ты в незнакомом месте в окружении чужих, враждебно настроенных людей. Попробуй ты дернуться — тебя бы жестоко избили. Рано или поздно ты сломалась бы и принялась безропотно обслуживать грязных турок и вообще всех, кого прикажут. Все. Понятно?
Элка притихла. Потому что было действительно понятно. Вот почему у чернокожего подонка был непромокаемый портсигар и зажигалка, которая точно сработает в нужный момент. Все до мелочей просчитано и продумано.
— Ладно, может, вы и правы. Но почему он по-русски так лихо чесал? — Ёлке все еще не хотелось верить, что она, вся такая умная и рассудительная, настолько просто попалась на удочку мерзких подонков.
— Потому что тебе уже объяснили: охотились в основном, на русских, украинских и молдавских девчонок. Стыдно признаться, но девушки из бывшего СССР защищены намного хуже своих ровесниц из других стран. Не дай бог пропадет неизвестно куда немка или англичанка — тут же все посольства на уши встанут, всю страну перевернут. А нашему правительству на своих соотечественников наплевать. У нас в лучшем случае дело уголовное заведут. А искать сто процентов никто никого не будет. — Женька пожал плечами. — Так что русскоговорящие девчонки — самый беспроблемный товар. И, сама понимаешь, ради дела, ради барышей можно и язык выучить. Хотя бы в размере ста самых расхожих слов и фраз.
И ведь что самое поганое — так оно и есть. Ёлка горестно вздохнула. Она прекрасно понимала: не будь она дочерью своего папы, хрен бы кто ее искать начал. У нас внутри страны пропавших без вести никто не ищет, а уж про заграницу и говорить нечего.
— А вдруг девушка не одна? Ну ладно, без мужчины, но не в полном же одиночестве! Согласитесь, у нас одинокие отважные женщины редко сами по себе за границу выбираются! Как правило, с компанией едут!
— Ага, — согласился Женя. — С компанией таких же молодых беспечных подружек. Так что сутенерам это совсем на руку — подцепив понравившуюся особу и познакомившись с жертвой поближе, они угощали сначала пивом или коктейлем всю девичью компанию. Потом все вместе курили — и пожалуйста, девчонок можно брать оптом. Кстати, как показала статистика, они как раз небольшими компаниями — по две, по три — и пропадали.
И опять все верно. Этот же черномазый гад ее про подружек спрашивал.
— Мужики. А ведь вас вчера снять хотели. И в публичный дом увезти, — почти шепотом сообщила телохранителям Ёлка.
— Это как так? — встрепенулись оба парня.
— А у меня ведь вчера…
— Позавчера!
— Ну, позавчера действительно про подружек интересовались. Этот белозубый чувак прям настойчиво так вопросы задавал, мол, с кем я здесь. Я честно и ответила, — а нечестно я не могла, у меня голова совсем не работала, — мол, с Женей и Сашей. Ниггер заинтересовался, знакомиться с вами поперся. Я еще решила, что он голубой, раз ему вдруг мои мужики интересней меня стали. Теперь, когда я уже снова могу соображать, все становится ясно и понятно. Имена у вас у обоих интересные. Женями и Сашами могут быть как девочки, так и мальчики. Имея дело только с представительницами женского пола, негритос точняк знал женские имена Женя и Саша. А про то, что это могут быть мужчины, он, возможно, даже не догадывался. Вот вы с ходу разберете, что это за имя — Нюргуян? Мужское или наоборот?
Телохранители переварили смысл сказанного — и глаза их увеличились. От ярости.
— …! — Женька витиевато выругался.
— Я пойду его убью, — менее эмоционально, но от этого не менее страшно заявил Саша. И пошел куда-то. На пороге комнаты обернулся и спросил у Ёлки: — А что такое вообще это твое Нюр… как ты там сказала?