Проступки миллиардера

Байрон

О

Детте молчала, когда мы вошли в нашу спальню. Она явно была расстроена поведением Ники. Весь этот опыт был неожиданным даже для меня. Хотя она справилась с этим как профессионал. Это было то, что мне всегда нравилось в моей жене. Ее позвоночник.

«Мне жаль Ники», — сказал я, наблюдая, как моя жена снимает каблуки и ставит свои туфли рядом с моими. Было что-то чертовски успокаивающее и правильное в том, чтобы видеть ее вещи рядом со своими.

Она пожала плечами. «Я не уверен, чего я ожидал, но это, наверное, хорошо. Это позади.

«Это далеко не конец. Завтра Ники проснется в совершенно другом мире».

Она бросила на меня озадаченный взгляд. "Что ты имеешь в виду?"

«Я имею в виду, что никто — черт возьми, никто — не разговаривает так с моей женой и не уходит невредимым». Я потянул за галстук, и она повернулась ко мне, помогая мне ослабить его. Я был удивлен, что она такая спокойная. Казалось, ее это совершенно не беспокоило, а я злился за нас обоих. Ники повезло, что она была женщиной, иначе я бы ее убил. Прямо там и тогда.

«Она просто грустная женщина, у которой нет цели в жизни», — сказала она странно проницательно. «В папиной больнице было много приходящих и уходящих. Они ожидали, что весь мир поклонится им, а со всеми остальными они обращались как с дерьмом». Ее губы подтянулись. — Кроме того, ты здесь со мной, а не с ней. Так кого же она волнует?»

Протянув мой галстук через воротник, она протянула его мне и босиком подошла к нашей кровати, бросившись на нее спиной. Ее стройное тело подпрыгнуло вверх и вниз, и она вздохнула с облегчением.

«Я могла бы обойтись без другой подобной функции до конца своей жизни», — пробормотала она про себя, шевеля пальцами ног.

«Тогда так и будет».

Я ненавидел то, что втянул ее в мир, в котором она не хотела находиться. Но еще больше я ненавидел то, как она скрывала от меня свою боль. Я хотел быть ее утешением, ее утешением, ее доверенным лицом. И все же она держалась на расстоянии, охраняя свое сердце, как сокровище, даже после того, как сказала, что любит меня. Ну, черт возьми, я хотел владеть этим сокровищем.

Она оперлась на локти, наблюдая за мной сквозь полуприкрытые веки.

— Знаешь, я даже не могу ее винить, — рассеянно пробормотала она.

Я поднял бровь. "Для?"

«Желаю тебя», — заметила она. — Я имею в виду, какая здравомыслящая женщина не захочет тебя.

Мои движения застыли, и я смотрел, как моя жена лениво растягивается на нашей кровати. "Ты меня хочешь?"

— Вот так, Байрон. Ее колени поднялись, платье упало до талии, и она спустила трусики вниз по бедрам, давая мне возможность увидеть свое возбуждение. Ее пальцы коснулись ее киски, и я потерялся. Ее запах. Ее стоны. Я был на небесах. «Я всегда буду хотеть тебя ». Я закрыл глаза на короткую секунду, кряхтя, когда меня охватило облегчение. Она могла бы сказать это миллион раз, и я все равно никогда не устану слышать, как она говорит, что хочет меня. Любил меня. «Теперь, пожалуйста, муж. Подойди и трахни меня».

Я расстегнул брюки и устроился между ее раздвинутыми ногами. Она была такой чертовски мокрой, что капало между ее бедер на наше постельное белье. Чертовски эротично.

«Ты хочешь, чтобы я трахал твою тугую пизду до тех пор, пока ты не закричишь, Мэдлин?»

«Боже, да».

Я схватил ее за бедра и притянул к краю матраса. Затем я погрузился в нее с безжалостностью и одержимостью.

«Оооо… Да, Байрон…» Она застонала, когда я трахал ее, ее тело оторвалось от кровати. Я вошел в нее с силой, которая должна меня беспокоить. Я был слишком груб, слишком требователен, но я не мог замедлиться.

— Сильнее, Байрон, — выдохнула она, и последняя нить моего контроля оборвалась.

— Скажи, что ты мой, — проворчала я, мои движения стали жестче и диче.

— Я… твой… Только твой, Байрон.

Я начал входить в нее все быстрее и быстрее, пока единственными звуками не стали мои стоны, смешанные с ее стонами. Наше прерывистое дыхание. Плоть бьется о плоть. Я был так груб, что думал, что она будет умолять меня остановиться. Я боялся, что сломаю ее. Однако она никогда не просила меня расслабиться. На самом деле, ее стоны и штаны просили большего.

Моя рука обхватила ее горло, и я схватил ее, врезаясь в нее. Она чувствовала себя словно в раю. Каждый. Одинокий. Время.

Она разбилась подо мной, ее остекленевшие от удовольствия глаза и вздохи побуждали меня ускорить темп. Трахнуть ее быстрее, сильнее и глубже, пока я не развалюсь на части, и меня охватит мощный оргазм.

Я упал на нее сверху, и ее спасительные руки схватили меня за плечи.

Как только наше дыхание замедлилось, я поискал глаза жены.

— Не слишком грубо? Я откинул ее влажные волосы со лба, затем коснулся ее губ своими.

— Никогда, — пробормотала она. «Не волнуйся, муж. Я не из тех, кто мирится с оскорблениями в спальне».

Сдавленный смех вырвался у меня, когда я поцеловал ее в лоб. Я с удовлетворенным вздохом прижался к ней лбом, чувствуя себя более расслабленным, чем за последние годы.

— Тогда готовься к следующему раунду. Мы даже еще не начали».