Противостояние

Глава 5

Следующие несколько дней были обильными на события. Всему виной мой, как выразился Боровик, «концерт». Собственно, я того и добивался. Лисолюдам нужна была встряска. Хоть я и ожидал несколько других результатов, но то, что получилось, меня тоже устраивало.

Зрелище мгновенно выросшего гигантского древо-дома на центральной площади повергло горожан в шок. За магическим чудом, вытаращив глаза и раскрыв рты, наблюдал, кажется, весь город. И пусть молодая секвойя заметно отличалась от своих более крупных и массивных сестер, горожанам было плевать. На их глазах прямо сейчас творилась история. О том, как высаживались семена первых секвой, нынешнее поколение лисолюдов да и несколько предыдущих знали лишь из сказок. И вот теперь они могли лицезреть этот легендарный процесс воочию.

Когда система сообщила мне, что древо-дом первого уровня готово к заселению, я предложил Мраку проинспектировать их будущее жилище.

Эх, надо было видеть физиономии собравшихся зевак! Мало того, что они стали свидетелями появления новой секвойи, так еще имели возможность наблюдать, как ее отдали каким-то изгоям северянам. По сути, только что на их глазах произошло еще одно чудо – обитатели бедного квартала, спустя мгновение, превратились в жителей центральной площади города, где имели право жить только самые влиятельные члены клана Остроухих.

В то время, как клыки со своими семьями потянулись ко входу уже своего новенького жилища, мы с Боровиком с удовольствием слушали постепенно нарастающий гул в толпе. Там уже вовсю обсуждалась щедрость нового магистра. За несколько минут ее размеры выросли в несколько раз. Например, до стоявших в дальних рядах лисолюдов, прибывших под конец «концерта» и не слышавших моей «проникновенной» речи, информация о размерах премии, обещанной мной охотникам, доходила уже заметно откорректированной. Сумма в считанные минуты выросла от сотни до тысячи золотых монет.

Наблюдая за всем этим балаганом, Боровик иногда насмешливо поглядывал на меня. В его глазах читался вопрос, мол, как я собираюсь разгребать все, что наворотил. В ответ я лишь загадочно ухмылялся, мол, сам посмотришь.

Изначально я переживал, что придется вкладываться в расширение жилых помещений секвойи. Все-таки первый уровень. Но как только попал внутрь, понял, что в этом нет необходимости. По крайней мере пока. Двадцать семей разместились без проблем. Каждая семья получила в свою собственность по одному этажу, наподобие того, что занимали мои телохранительницы. Я видел ошарашенные лица моих воинов и слезы радости на глазах их жен. Визжащая от восторга детвора носилась с этажа на этаж, заглядывая в каждый угол. То и дело слышались восхищенные выкрики, когда находились новые детали в обстановке комнат.

С глупой улыбкой наблюдая за происходящим, я чувствовал, как в моей груди зарождается большой теплый комок. Не знаю, что это было, но мне понравилось.

На следующий день после заселения Клыков в новое жилище я был готов к наплыву новых претендентов на звание охотников. Но жители Лесограда смогли меня удивить. Ни один из них не пожелал присоединиться к ордену.

Мы с Боровиком сперва недоумевали, но потом пришли к выводу, что этого следовало ожидать. Верность роду – превыше всего. Род защищает, род кормит и род заботится о своих. Так было на протяжении нескольких столетий. Глупо было бы ожидать, что лисолюды пойдут против патриархов ради какого-то малолетнего выскочки, который вдруг решил, что может купить их верность какими-то подачками. Род был всегда. По сути, он пережил всех магистров и сам орден.

Умом я понимал, что пытаюсь изменить древние устои, спасшие лисолюдов от вымирания, но и не попробовать я не мог. По крайней мере я теперь осознаю, что единственный путь – это договариваться с патриархами. Даже лояльный ко мне род Рыжехвостов и тот никого не отпустил. Кай не в счет. Это другое.

Парадокс. Предки, основатели родов, все были магистрами ордена, и теперь их потомки не желают становиться частью этого ордена. Хотя нет. Все не так. Они бы с удовольствием стали его частью, но только без меня. Увы вам, старые политиканы, но я не собираюсь отступаться от своего. Рано или поздно вы должны будете понять, что орден стал неотъемлемый частью вашей жизни. Хотите вы этого или нет.

На второй день все повторилось. Город продолжал жить своей жизнью. Я могу только догадываться, чего патриархам стоило успокоить своих сородичей. Не удивлюсь, если узнаю, что многие из их приближенных получили увесистые и жирные бонусы. Хотя не исключаю и принятия жестких мер. Так или иначе, но ни один лисолюд не был изгнан из своего рода. Такая дисциплина заслуживала уважения. Откровенно говоря, я до последнего сомневался, что патриархи удержат контроль. Эх, как бы было здорово всю эту энергию направить в правильное русло. Ведь когда по-настоящему сильный враг появится у стен города, уже будет поздно. Это вам не орда безмозглых чернокровов. Это Стальной король.

Эти два дня я не сидел, сложа руки. В первую очередь повысил уровень харна до максимально возможного. Теперь Обжора сороковой. Внешне он еще больше изменился, чем привел в восторг своих новых подружек. Те искренне радовались каждому повышению этого усатого прохиндея. К слову, эти трое очень быстро спелись. Причем каждый из них использовал дружбу в своих меркантильных целях. Лисицы очень быстро смекнули полезность Обжоры на охоте, а тот в свою очередь, не стесняясь, опустошал все их заначки с вкусностями.

Откровенно говоря, сорокового уровня харна я ждал с замиранием сердца. Продолжал надеяться, что смогу повысить его разум. Но, увы, ни на тридцать пятом, ни на сороковом такой возможности Великая Система мне не предоставила. Более того, отныне мы должны были повышать характеристики харна золотыми скрижалями.

Лисичкам от моих щедрот тоже перепало. Выдал им для начала по три сотни «серебрушек», чем поверг их в шок. Они сперва пытались схитрить. Припрятать такое богатство. Как я потом узнал, чтобы поделиться с младшими братьями и сестрами. Пришлось заставить их активировать все скрижали при мне, вложив их в основные характеристики. Затем, видя их кислые физиономии, провел объяснительную беседу о том, что сейчас не время экономить на себе и что очень скоро им понадобится каждая единичка. Потому как противники у нас очень серьезные. А что касается младших братьев и сестер… Пообещал, что, когда придет время, мы решим этот вопрос. И дабы подкрепить свои слова делом, выдал каждой по сотне золотых монет, чем вогнал грозных воительниц в ступор.

Об обещании, данном Мраку и его бойцам, тоже не забыл. Все получили скрижали интеллекта и теперь в моём маленьком войске есть тринадцать пусть и неполноценных, но все-таки магов. Эх, а ведь это капля в море…

Обряд поглощения сущности решили провести ночью. Присутствовали только посвящённые. Я видел, что Боровик тоже хочет поприсутствовать, но ему хватило чувства такта не настаивать. Всё-таки это таинство ордена Охотников на чудовищ, к которому, по моему глубокому сожалению, он не имел никакого отношения.

Алтарь находился за городом в глубине леса. Судя по записям в свитках, эта каменная глыба уже была здесь задолго до появления Лесограда, как, собственно, и портал. Еще одно доказательство того, что поглощение сущностей иномирных пришельцев не является прерогативой охотников. Шаманы орков без проблем приручают себе новых духов, при этом не являясь частью ордена.

Подробно объяснив все нюансы поглощения, я, на всякий случай, активировал благодать леса на каждого претендента. В итоге, обряд прошел как по маслу.

Так как все присутствующие прекрасно видели в темноте, надобности в факелах не было. Небольшую поляну, в центре которой и находился алтарь, тускло освещала полная луна. Звериные силуэты лисолюдов, здоровенная туша харна, периодически возникающие из каменного монолита гигантские призраки иномирных жуков, растворяющиеся в телах охотников. Наблюдая за происходящим, я отстранено размышлял о том, что подобная картина еще год назад сделала бы меня заикой…

– Так дальше продолжаться не может! – процедил сквозь зубы Хлад Краснолап.

– У вас есть предложения? – спросил я, сидя за широким столом своего кабинета на самом последнем этаже главной секвойи ордена.

Сегодня патриарх пришёл один, без поддержки своих коллег. И правильно. К чему этот цирк? И так всем понятно, кто на самом деле руководит кланом Остроухих.

Дабы Хлад проникся, я дал ему временный допуск на вход в святая святых ордена.

Когда мы зашли в главный зал, я не удержался от шалости. По моей команде древоголемы зашевелились, отчего старик вздрогнул и попятился. Но потом быстро взял себя в руки, понимая, что никто его убивать не собирается.

– Вы должны остановить наплыв этих оборванцев! – Хлад даже притопнул от возмущения.

– Зачем мне это? – удивился я. – Наоборот, мне нужны воины. Много воинов. Или вы забыли, что происходит?

Вообще-то я его отчасти понимаю. Дело в том, что на четвертый день после моего показательного выступления, когда я, откровенно говоря, уже и не надеялся на результаты, утром у дверей в оружейную меня ждала толпа лисолюдов.

Когда я спустился и вышел наружу, то на короткое мгновение потерял дар речи. Сколько же их здесь?! Сотня, не меньше! Я сперва не понял, что происходит, но потом до меня дошло. Это не горожане. Ко мне пришли лисолюды, живущие за пределами городских стен. Охотники из вольных поселений. Как я потом понял, все они формально числились в клане, но не принадлежали ни одному из родов. Горожане их так и называли: «безродные».

И пришли они не одни, а с семьями. Я смотрел на них и понимал, что мой ход с поощрением, рассчитанный на горожан, сработал. Пусть не так, как ожидалось, но получилось даже лучше.

– Но ведь нельзя же так просто высаживать в центре города столько новых секвой! – проигнорировав мой вопрос, продолжал возмущаться Хлад.

Вот упрямец! Ведь умный же старик, но почему-то упорно игнорирует мои слова о нависшей над нами угрозе. Ему всё кажется, что я пытаюсь забрать у них власть. Ну и что с ним делать?

– В чём проблема новых секвой?

– Проблема не в них! – возразил он. – Проблема в появлении этого лесного сброда.

Хм… А старик слова не выбирает.

– Этот лесной сброд, как вы выразились, – добавив стальных ноток в голос, начал я. – Члены нашего ордена. А их семьи находятся под нашей защитой.

Игнорируя мой тон, старик не унимался.

– Я хочу напомнить вам, юноша, что вы здесь пришлый. И что этот город принадлежит нам. Мы, как и наши предки, столетиями защищали его от чудовищ. Мы благодарны вам за участие в обезвреживании предателей нашего клана. Пора бы и честь знать!

Старик разошёлся. Он весь трясся от гнева. В глазах огонь. Шерсть встала дыбом.

Я же наблюдал за его приступом, расслабленно развалившись в кресле и сцепив руки в замок на животе. Хочешь говорить открыто, старый пенек? Хорошо. Давай поговорим.

Медленно поднявшись с кресла, я подошёл к окну и, полуобернувшись, сказал:

– Не могли бы вы на минутку присоединиться ко мне.

Старика моё поведение немного смутило. Видимо, не ожидал, что его слова так на меня подействует. Думал, я сейчас забьюсь в истерике? Не дождёшься. Если я и был взбешен, то внешне казалось, что я сама безмятежность.

Фыркнув, старик всё-таки поднялся и подошёл к окну. Замерев в трех шагах от меня, он снова фыркнул, давая мне понять, что я могу продолжать.

И я продолжил.

– Господин Хлад, окажите мне любезность, взгляните вон на ту стену. Видите, сколько на ней корней?

– Вижу, и что?

– Очень хорошо, – сказал я. Затем, сделав короткий пас правой рукой, я проникновенно спросил: – А что вы видите сейчас?

Старик, видимо, хотел снова нагрубить, но тут же поперхнулся. И я его понимаю. Я бы тоже поперхнулся, увидь длинную стену, которая в одно мгновение ожила.

– Видите эти длинные шевелящиеся отростки? – зловеще спросил я.

Старик промолчал, но краем глаза я заметил, как дернулась его голова.

– Это очень ядовитые лианы стражи. Как вы уже поняли, они выполняют только мои приказы.

Я провел ладонью по прозрачный плёнке, заменяющий в древодомах стекло. Затем пошевелил пальцами, словно перебирая струны на лютне. За окном на это движение тут же отозвались все секвойи. Словно это они и есть – те самые струны. Они слегка качнулись, будто подул ветер.

Хлад громко икнул.

– Если не ошибаюсь, вон та высокая разлапистая секвойя – это дом вашей семьи? – поинтересовался я.

Старик вздрогнул и напрягся.

– Вы по-прежнему считаете, что являетесь хозяевами этого города? – медленно выговаривая каждое слово, спросил я.

На старика было страшно смотреть.

Я начал медленно сжимать пальцы в кулак и десяток секвой потянулись друг к другу.

– Я вас понял, – враз растеряв весь свой гонор, обречённо выдохнул Хлад.

Рад ли я произошедшему? Откровенно говоря, не очень. Я до последнего не хотел решать дело угрозами, но чванливый старикашка сам нарвался. Есть такой вид разумных, который понимает только язык силы. Так или иначе, Хлад покидал мой кабинет в глубокой задумчивости, но перед этим согласившись на все мои условия.

Результатом нашего с ним откровенного разговора стала договоренность о том, что ни он, ни его друзья патриархи не будут мешать своим сородичам вступить в орден.

Забегая немного вперёд, хочу заметить, что старик выполнил обещание. Он даже выступил прилюдно с проникновенной речью о важности ордена охотников на чудовищ. В общем, всё как он любит.

Я в долгу тоже не остался. Выполнил его просьбу-условие. Пришлось всё-таки принять его сынка в охотники, но с условием, что тот, если и будет покидать стены города, то только в сопровождении большого отряда. Впоследствии остальные главы родов поступили также. В итоге, на данный момент в ордене уже было почти двести бойцов…

– Прощай, друг, – грустно произнес я.

– Почему прощай? – улыбнулся Боровик. – Мы обязательно еще увидимся! Поэтому – до свидания.

За эти дни хранитель еще больше похудел. Ещё немного – и превратится в ходячий скелет. Любопытно, почему у меня нет этой проблемы. И это при том, что у меня в рюкзаке лежат целых два семечка.

Видимо, все дело в том, что, призвав хранителя и передав ему одно из семян, я активировал какой-то иной процесс.

– Выше нос, дружище! – улыбнулся Боровик, и его скулы заострились. – У нас с тобой еще много дел!

– Это точно, – согласился я и мельком взглянул в сторону берега.

Там сейчас вокруг небольшой пузатой лодки суетились двое эльфов и дриада.

– Справитесь?

– Куда мы денемся? – усмехнулся Боровик. – Осталось дело за малым – подобрать хорошее место.

Несмотря на всю его веселость, я видел, что он волнуется.

– Тем более, я теперь не один, а с помощниками. Кстати, ты как в воду глядел.

Я взглянул на легендарных лесных жителей и усмехнулся. Сам удивлён. И дриада, и эльфы пришли поодиночке из разных мест, почувствовав зов сердца леса.

Первой была дриада. Она жила недалеко от озера. Матери чернокровов в своё время уничтожили ее древо, вот она и скиталась по лесам, как неприкаянная. А потом, когда мы запечатали портал, тьма отступила, и зов сердца леса стал сильнее. Так она оказалась у ворот Лесограда. И когда часовые привели ее к Боровику, тут же бухнулась на колени и, обливаясь слезами, стала умолять не прогонять ее. В тот день я в который раз подивился силе этих маленьких зернышек. Что же будет, когда они немного подрастут?

После дриады пришли эльфы. Я всегда считал их высокомерными и скупыми на эмоции существами. Может они таковыми и являлись, но не в присутствии хранителя.

В общем, история повторилась. Они буквально светились от счастья и радости. Не сдерживая слез, они делились своими переживаниями с Боровиком и умоляли не прогонять их. Да уж, моему товарищу даже делать ничего не придется – его армия соберется сама собой и преданней солдат не будет во всем мире.

– Мне пора, друг мой, – произнёс Боровик и положил правую руку мне на плечо. – Да хранит тебя сила леса, куда бы ты ни пошел.

Я тяжело вздохнул и буркнул:

– Ты, главное, не дай ему тебя сожрать. Они еще те обжоры.

Боровик хохотнул и легонько ободряюще хлопнул меня по плечу рукой. Затем развернулся и пошел к лодке.

Эльфы и дриада тоже тепло попрощались со мной и, дружно столкнув лодку в воду, запрыгнули внутрь. Приветливое отношение лесного народа ко мне объяснимо. Во-первых, они видели амулет, а во-вторых, Боровик разболтал еще о двух семенах. Получалось, что я в какой-то степени тоже являюсь хранителем.

Когда лодка уже практически исчезла в утреннем тумане, я услышал голос Боровика.

– Друг мой! Постарайся не затягивать! Очень скоро они проявят себя!

В ответ я лишь поднял правую руку и прошептал себе под нос:

– Ничего, потерпят. Вот сперва загляну к гномам, а уж потом и буду думать, куда пристроить этих проглотов.