Пункт назначения 1991. Целитель

Глава 25.1

— Знаешь, ночью мне снился странный сон.

В голосе Вики не было тревоги, только задумчивая озабоченность.

— Какой? — Я не почувствовал подвоха. Повернулся, подоткнул под спину одеяло, обнял ее за плечи.

Со сна девчонка была чертовски хороша. Я не сдержался и поцеловал ее в ямочку между ключиц. Вика рассмеялась, отмахнулась ладошкой.

— Олег, отстань!

Кружевная лямка сорочки сползла с ее плеча. Его я тоже коснулся губами, пробежался поцелуями ниже, понял, что сдержаться не смогу. Прошептал:

— Как же я тебя обожаю!

Новая попытка разговора завязалась нескоро. Сонная нега слетела с Вики без следа. Была она раскрасневшейся с блестящими глазами. Я же напротив пребывал в блаженной расслабленности.

— Если у нас будет мальчик, — сказала она вдруг, — давай, назовем его Славой. Ты не против?

Я был за. Имя, как имя. Тем более тот Славка, которого я когда-то знал, погиб из-за меня.

— Не против. А что, уже надо ждать?

Я по-хозяйски положил ладонь ей вниз живота, огладил, хотел скользнуть глубже, но Вика возмутилась:

— Олег, отстань! Я серьезно.

— Я тоже. Я очень серьезно хочу еще.

— Олег! — На этот раз возмущение было искренним.

И руку пришлось убрать. Не спорить же с любовью всей своей жизни из-за таких пустяков. У меня впереди еще уйма времени. Успею. Я спросил примирительно:

— Ты что-то там говорила про сон.

— Ах, да, — Вика словно спохватилась, — из-за тебя, из-за твоих глупостей я совсем забыла.

Я фыркнул.

— И ничего не глупости. Сейчас я тебе докажу.

Руки мои сами полезли везде, куда достали.

— Олег!

Она вскочила, сдернула с меня одеяло, прикрылась.

— Ну, я серьезно. Перестань!

Я мечтательно откинулся на подушки, заложил руки за голову. Сказал:

— Как ты мне нравишься, когда серьезная.

Вика смутилась.

— Да ну тебя. С тобой совсем невозможно говорить. Ты думаешь только об одном.

Тут я был согласен. Рядом с ней мысли мои бежали исключительно в одном направлении. И я пока что ничего не мог с этим поделать. Вика вздохнула, запулила в меня одеялом, буркнула:

— Прикройся, а то ребята войдут, а ты тут…

— Мы не войдем! — Раздался из-за стены насмешливый голос Влада. — Мы сами заняты.

Моя любовь густо покраснела и принялась одеваться.

Разговор пришлось продолжить на кухне. В спальне Вика отказалась разговаривать наотрез. Здесь же она усадила меня за стол, поставила на газ чайник, пристроилась сама с другой стороны столешницы на приличном расстоянии и без прелюдий выпалила:

— Я иду с тобой.

Настроение у меня было прекрасное, поэтому я легко согласился:

— Конечно. А куда?

Олег! — Вика взорвалась. — Ты чем слушаешь? Я же говорила тебе — я сегодня видела твой сон!

До меня начало доходить. Я поймал ее ладонь, крепко сжал.

— Погоди, как это мой?

— Не знаю. — Девчонка нахмурилась. — Сначала мне снилось какое-то странное место — белое небо, черная луна, море неподвижное, словно замороженное. Потом я увидела тебя.

Мне стало интересно:

— А кота?

— Нет, — она помотала головой, — кота я не видела. А он был?

— Был. — Кивнул я. — Васенька.

Вика наморщила лоб, помолчала, вспоминая, наконец проговорила:

— Нет, не видела. Зато видела развалины и ту тварь. Я не знаю, как ее назвать. Страшную. Это та самая из-за которой ты с бабушкой познакомился?

— Она. — Я выпустил ее руку, машинально выключил ревущий чайник, поднялся и принялся разливать по чашкам чай.

Мне нужно было взять паузу — время для раздумья. Я совершенно не хотел тащить Вику с собой, подвергать ее ненужной опасности, но при этом не знал, как ей отказать.

— Погоди, — до меня вдруг дошла очевидная мысль, — а как ты попала в навь? Твоя бабуля говорила, что тебе это не по силам.

Взгляд у девчонки стал беспомощным, о на пожала плечами:

— Не знаю, я, правда, не знаю. Просто, увидела и все.

— И все.

Я поставил чашки на стол, сел сам, придвинул сахарницу, бахнул себе добрые три ложки, принялся мешать и сказал между прочим:

— Никуда ты не пойдешь.

И тут же убедился, что переговорщик из меня получился хреновый. Вика вскинулась, отодвинула чашку, сложила руки на груди:

— Это почему еще?

Я мысленно себя обругал: «Дипломат, вашу мать, лучше бы ничего не говорил!» Вслух же произнес спокойным, уверенным голосом:

— Это опасно.

— Глупости, — отмахнулась она, — а даже если и опасно? Что с того? Раз мне приснился этот сон, значит, я должна там быть.

Утверждение было спорным. Поэтому я повторил:

— Вика, ты останешься дома, а я пойду один. Там будет опасно. Слышишь?

— Ага, сейчас! — Вика скрутила фиги на обеих руках и выставила перед собой. — Размечтался!

— Но почему?

— По кочану. — Она внезапно успокоилась, вновь взяла чашку, начала объяснять: — Сон нам снился двоим. Так?

— Так, — вынужденно согласился я.

— Неужели ты думаешь, что бабуля показала бы мне такое, если бы это не было важно?

Черт, тут меня откровенно одолели сомнения. Кто его знает, что там будет? А вдруг я действительно без Викиной помощи не обойдусь? Все мои метания разрешил появившийся в дверях Влад.

— Олег, — сказал он, — а девочка права. Зря ты так упираешься. Вспомни, до этого случая в навь ее не пускали.

Это стало решающим аргументом.

— Хорошо, — согласился я, — поедешь со мной, но с одним условием.

Вика не дослушала, захлопала в ладоши, полезла обниматься.

— Я согласна, — горячо зашептала она на ухо.

Я даже оторопел.

— С чем? Ты же не знаешь, что я хотел сказать?

— А какая разница? — Девчонка легкомысленно отмахнулась. — Потом расскажешь. А пока давайте пить чай.

Если кто-то думает, что я поперся сражаться с фантомом вот так запросто без подготовки, он сильно ошибается. После завтрака мы с Викой устроились в нашей комнате — она тихонечко сидела на кровати, а я по-турецки рядом на полу. На моих коленях лежал гримуар, рассыпая на все стороны света счастливые искры.

Ребята отправились на море. Напоследок Влад вручил мне ключи от машины и сказал:

— Поезжайте на ласточке, нечего время тратить, трястись на автобусе.

И вот теперь перед поездкой мне предстояло выяснить у книги две важные вещи — можно ли загнать фантом в небытие и как это сделать. С первым я не был ни в чем уверен. О втором вообще не имел ни малейшего понятия.

Я потер ладонь о ладонь, сосредоточился на книге, закрыл глаза и задал первый вопрос.

Ответа пришлось ждать долго. Со мной такое раньше не случалось. Обычно решение находилось моментально. А тут то ли ситуация оказалась нетривиальной, то ли дух особо злокозненный, но книга задумалась на долгих пятнадцать минут.

Наконец, я получил уверенный ответ: «Можно, но сложно».

Это знание немного приободрило. Я сказал вслух:

— А когда нам было легко? — И приступил ко второй части марлезонского балета.

В этот раз книга пролила на меня информацию щедрым дождем. Я едва не захлебнулся в потоке знаний. Ритуал мне действительно предстоял необычный. Сложный или нет, я определить затруднился. Пока. Время покажет. Но непохожий ни на что из сделанного раньше, это уж точно.

Теперь я знал, для чего нужна Вика. И знание это не доставило мне никакого удовольствия. Мне стало за нее тревожно. Сердце сжалось от предчувствия беды. Я боялся даже не призрака, нет. Чего его обессиленного бояться? Опасался, что не справлюсь сам, подведу любимую женщину, подставлю ее под удар. Это были хреновые мысли.

Я отложил книгу в сторону, пристукнул по переплету ладонью, чуть посидел в задумчивости, собрался духом, решил, что сейчас не время для малодушия, а потому надо доводить дела до конца. Тогда и спросил у Вики:

— Не знаешь, каких насекомых едят гуси?

Она и не подумала удивляться, просто переспросила:

— Гуси? Зачем тебе?

— Надо.

Вика задумалась, ответила:

— Специально, вроде, не едят. Если только с травой где перехватят. Что там в траве водится? Они травоядные.

Я немного расстроился. А ведь могло получиться все так хорошо. Хотя, почему могло? Получится, обязательно получится.

— Ладно, — я хлопнул ладонями по коленям, легко поднялся, — в крайнем случае договорюсь с Макаром. Он меня уважает. Надо только жука или червяка подходящего добыть.

Вика не стала вновь спрашивать «зачем». Просто сказала:

— Чего его добывать? Их вон на улице под каждым кустом.

— И то верно. Дай мне лист и ручку. Нужно накидать список того, что понадобится для ритуала.

Она молча куда-то убежала, вернулась с тетрадкой и простым карандашом, положила на столик, дождалась, пока я сяду, встала за спиной. Ей тоже было интересно.

Я задумался, потом поставил на чистой странице цифру один и написал: «3 церковных свечи». Вика сверху тихо угукнула.

Вторым пунктом стал ладан.