Пургаторий

Глава двадцать первая. Келвин

Я продолжал давить её голову, пока череп не раскрылся, а мозги не вытекли наружу. Когда это случилось, я остановился и посмотрел назад: Говард и Друли продолжали молчать, но Друли закрывал свои глаза руками; Говард сам тоже был в шоке. Я отдышался и постепенно успокоился.

— Ха! Полагаю, что её способность не такая уж сильная, как мы все думали, — сказал я и улыбнулся. — Вы это видите, да? Она умерла; я — первый человек, который смог её убить.

— Ты больной, — сказал Говард.

— Ох, не надо меня осуждать; я же не твою сестру убил, а свою. Чего ты?

— Ещё бы ты мою сестру убил…

В гостиную вошли Хэйли и Чандра.

— Знаешь, Чандра, — говорит Хэйли. — Я всегда считала, что ты какая-то странная, но это уже перебор…

— Да, ладно, какой перебор? Ты лучше посмотри вот на это, — Чандра указала пальцем на меня, а потом на мёртвое тело Бильге.

— О, боже мой! — закричала Хэйли.

Я глядел на Хэйли — она была в ужасе. Затем я посмотрел на Чандру — её реакция была слабее, но напряжение в ней всё же чувствовалось.

— Вы как раз вовремя, — сказал я. — Я только что закончил убивать Бильге.

Хэйли в спешке вышла из гостиной, Чандра последовала за ней. Я услышал, как Хэйли тошнило на улице.

— Чего? — спросил я. — Что не так?

— Хватит, Келвин, — сказал Говард. — Прекращай этот цирк; мы уже всё поняли. Ты — убийца своей сестры; ты — маньяк. Чего ещё ты добиваешься?

— Да вы просто не понимаете основной сути.

— Чего мы можем не понимать?

— Я сейчас её воскрешу обратно — смотрите.

Я подошёл к её телу и приложил к её голове свою ладонь; через несколько секунд, её мозги начали затекать обратно в череп. Все трещины в черепе исчезли.

Бильге глубоко вздохнула.

— А-а-а! — вскрикнула Бильге; она посмотрела на меня. — Вот говнюк!

— Давай, вставай.

Бильге поднялась на ноги.

— Ты меня убил!

— За то погляди — все твои раны затянулись.

Она начала щупать своим языком свои новые коренные зубы, а потом начала трогать своё лицо; она отклеивала пластыри.

— Как? — удивилась она. — Что за хрень?

— Моя способность не только оживляет, — объясняю я, — но и заодно лечит человека полностью, в отличие от способности Дуанте; я это вспомнил только пару часов назад.

— И что мне с этого? Ты убил меня — убил медленной, мучительной смертью. Ты понимаешь, насколько это было больно?

— И что ты мне сделаешь? — поинтересовался я.

Бильге вмазала мне по лицу. Я попытался бить в ответ, но не смог по ней нормально попасть; её удары невероятно точны и быстры. По всей видимости, она опять пользуется способностью.

— Молодец! — кричу я. — Вот это — другой разговор!

Она повалила меня на пол и начала пинать; её пинки не прекращаются — так и надо, я ожидал эту реакцию. Её удары не наносят мне никакого вреда; все повреждения восстанавливаются даже быстрее, чем раньше — буквально через несколько секунд после их получения. Бильге не может меня ранить; без оружия — не может.

— Ох… — устало вздохнула Бильге. — Да что ж ты крепкий-то такой?

— Извини, — сказал я.

— Это несправедливо. Как я тебя должна победить?

— В том-то и дело, что никак — смирись, это не игра.

— Ненавижу, — сказала она.

Я ей улыбнулся, продолжая лежать на полу, а она стояла надо мной; в гостиную вернулись Хэйли и Чандра. У Хэйли опять округлились глаза, когда она увидела картину, абсолютно обратную той, что видела до этого; за исключением того, что я был жив.

— И что теперь происходит? — поинтересовалась Хэйли.

— Теперь она меня убивает, — ответил я.

— Эм… окей; вижу вам весело.

Они прошли наверх по лестнице; Говард и Друли тоже поднялись наверх, больше не вынося этого. Я поднялся на ноги.

— Слушай, Бильге, — сказал я.

— Ничего не желаю слышать, — промолвила она.

— Извини за то, что я тебя избил до смерти.

— Мне было больно, чёрт возьми.

— Да, ладно. Ты же видишь, что раны, которые ты получаешь, не имеют никакого значения, пока я рядом с тобой — я всегда могу тебя оживить и вылечить.

— Хочешь сказать, мне должно быть плевать на боль?

— Признай — тебе было плевать на боль, когда я тебя добивал в последней твоей попытке.

— Да, это так, но… — Бильге внезапно замолчала; несколько секунд она размышляла. — Да, мне было плевать.

— Тогда почему тебя так волнует боль?

— Потому что я не могу просто так забыть о боли; я могу с ней смириться только в самых отчаянных ситуациях, когда я вообще уже не вижу никакого выхода.

— Значит, ты хочешь сказать, что пока ты не сдалась, боль несла для тебя пользу?

— Я этого не говорила.

— Ну, ты же говоришь, что в отчаянной ситуации с болью можно смириться.

— И что? — спросила она. — Что ещё остаётся?

— Бильге, боль — это плохо. Я поступил с тобой плохо, сделав тебе больно.

— Зачем ты мне всё это говоришь?

— А то, что мы не в отчаянной ситуации, — отвечаю я, — и нам не нужно мириться с болью. Поэтому прекращай ныть, в конце-то концов, и сделай правильную вещь!

— Что ты хочешь от меня? — выпалила она. — Что ты хочешь, чтобы я сделала?

— Ты отправишься со мной в Румпер, вместе с Кусрамом, и мы расследуем, что за корабль там упал. Тебе что, так тяжело это сделать? Тебе будет больно от того, что ты это сделаешь?

— Нет, мне не будет от этого больно, — ответила Бильге.

— Так почему ты отказываешься?

— Мне лень ехать.

Я покачал головой и стремительно бросился к выходу из гостиной. Она закричала вслед:

— Ты предал меня, Келвин!

Я остановился и оглянулся.

— Это ты меня предала, Бильге. У тебя есть способность, но ты ей не хочешь пользоваться во благо землян.

Бильге нахмурилась от удивления.

— О чём ты говоришь? — спросила она.

— Нас всех уничтожат, — ответил я.

Она ещё сильнее нахмурилась.

— В каком смысле «нас уничтожат»?

— Скоро сюда прилетят интерфекторцы и уничтожат Хакензе, а потом они полетят на Землю и уничтожат её тоже.

— Что это за «интерфекторцы»?

— Те, кто выжег нашу Землю пятьсот лет назад. — Я не стал продолжать разговор и вышел из дома, направляясь к воротам; Бильге выбежала наружу и догнала меня.

— Стой! — крикнула она.

Я остановился, не оборачиваясь.

— Отвали! — крикнул я.

— Объясни, откуда тебе это известно, — потребовала она.

Я повернулся к ней.

— Серхан мне сказал.

— Значит, он тебе сказал, что они прилетят сюда?

— Разве тебя Кусрам не ввёл в курс дела?

— Он… говорил.

— А ты ему не поверила?

— Нет.

— Значит, ты не поверила Кусраму, а теперь веришь мне?

— Я верю тебе, Келвин.

Я подошёл к ней.

— Мы с Кусрамом отправляемся в Румпер. Ты с нами или без нас?

— Я с вами.

— Ну, вот и всё; тогда мы сейчас возвращаемся в дом и ждём Кусрама.