Пургаторий

Глава первая. Келвин

Нас было пятьдесят человек, и всех нас называли «свободными рабами», то бишь «рабы, которые не имеют хозяина». Подобные нам появились относительно недавно, после войны между Восточным Мировым Альянсом (EWA) и Ангельским Союзом Райли (AUR), окончившейся победой первых. Политические и военные преступники, военнопленные, дезертиры и прочие неудачники, которые каким-то образом умудрились получить статус раба, но не имели хозяина, — такие люди принадлежат государству. Свободу можно получить только двумя способами: умереть или обрести её по прихоти исполнительной власти.

И вот, наконец-то, нам дали шанс стать свободными. Скоро нас будут называть «гладиаторами», прямо как в древние времена. Все из нас, так или иначе, умели хоть как-то сражаться: кто-то был военнослужащим, кто-то — наёмником, а некоторые из нас, возможно, уже имели опыт в видеоиграх, симулирующих реальный бой; хотя, конкретно таких людей было мало, потому что… долго объяснять. Если вкратце, большинство из нас были военнопленными — вряд ли у таких людей мог быть подобный опыт. Ну и да, вы правильно поняли — сегодня мы играем в игрушки.

Нас вели в округлое здание, чем-то напоминающее юлу. Здание держалось на одной-единственной тонкой опоре и было крайне высоким. Удивительно, до чего дошла современная архитектура. А может и не дошла — тогда эта конструкция точно убьёт нас всех, когда обрушится.

Они называли это место «Колизей», по аналогии с древним Колизеем. Это был огромнейший универсальный амфитеатр. На верхнем этаже время от времени проводили мировые чемпионаты по «Роял Рэмпейдж» — видеоигре, симулирующей реальный бой. Никто в ней не умирал по-настоящему, но что иронично — на нижних этажах проводились регулярные реальные гладиаторские бои со смертельным исходом, поэтому в здании имелся лазарет в обязательном порядке. Можно умирать понарошку в игре и осознавать, что прямо под тобой кто-то умирает по-настоящему. Думаю, это круто.

Но, как вы уже успели понять, сегодня мы в реальных боях не участвуем — у правительства на нас другие планы, поэтому мы отправляемся на верхние этажи. Во время чемпионатов на верхних этажах собирается множество зрителей, но сегодня здесь довольно тихо. Это потому, что мы не чемпионы и даже не спортсмены. Мы — никто.

— Шевели копытами, животное! — проорал тот мужчина, что стоял во внешнем коридоре Колизея. Я не стал на него смотреть. Даже не знаю, к кому он обращался, — со мной рядом шли ещё несколько человек. Я думал только об одном: показать всем, на что я способен.

Мне выдали нейрокостюм со шлемом и запустили в симуляционную камеру, как и всех остальных пришлых со мной рабов. Это была достаточно просторная прозрачная капсула с подключёнными к ней проводами. Дно капсулы состояло из множества угольно-чёрных наностержней, которые имели свойство выпирать, имитируя ландшафт виртуального мира. Когда я вошёл, мою поясницу тут же сковали телекинетические манипуляторы, не позволяющие сдвинуться с места.

Через мгновение капсула почернела изнутри под стать цвету наностержней подо мной, всё вокруг исчезло, а затем возникли песчаные холмы, жёлтые скалы и голубое ясное небо. Думаю, жара была бы страшная, если бы это не было симуляцией, — в капсуле стояла неестественная прохлада, которая очень контрастировала с виртуальным окружением. Возникла светящаяся красная надпись: «Пожалуйста, ждите…».

Я не мог сдвинуться с места, пока на удивление приятный женский голос вкратце пояснял правила игры. После объяснения всех правил, система проговорила:

— Три… два… один… вперёд! — Внезапно я перестал чувствовать себя скованным. Я будто стал частью виртуального мира и мог двигаться так же свободно, как двигался всегда.

Рядом со мной причудливым образом, прямо с неба, приземлился серебряный шкафчик со снаряжением: множеством пушек и приспособлений. Я взял штурмовую винтовку, надел бронежилет и повесил на шею бинокль. Рядом со мной летал голографический интерфейс с моими показателями: состоянием здоровья, количеством патронов в магазине, а так же радаром, где было указано местоположение моих союзников. Я направился к ближайшему огоньку на радаре и через некоторое время встретил своего первого товарища по команде. Все вокруг собирались в большую группу для обсуждения дальнейшей стратегии.

Довольно обширная территория, несколько песчаных холмов и каньонов — вот и она, симуляция. Обе команды начинали на противоположных сторонах территории. Цель проста: набить как можно больше, так называемых, «фра́гов» для своей команды; то есть «очков, начисляемых за убийство вражеской единицы».

Система предлагала игрокам на выбор довольно большой арсенал огнестрельного оружия. Однако на таких больших расстояниях приходилось прибегать к использованию штурмовых и снайперских винтовок, а так же регулярно пользоваться биноклем. Убитый игрок воскресал через определённое время в тылу своих товарищей — для того, чтобы иметь возможность безопасно перегруппироваться с кем-нибудь и вновь отправиться в бой.

Моя команда доминировала на турнире; во многом благодаря лидеру нашей команды. Звали его — Дуанте. Под его руководством мы очень тщательно планировали и реализовывали засады и наступления на отдельные группы противоборствующей команды. В этой игре решала тактика и правильная передача информации своим товарищам (через радиосвязь). Стоит отметить, что не все игроки нашей команды объединяли усилия с Дуанте — некоторые группы действовали обособленно от нас.

Симуляция была довольно реалистичной, невзирая на то, что люди в ней имели довольно мультяшную, сглаженную внешность. Иногда после убийства противника кровь эстетично и смачно выплёскивала, но обычно — нет. Всё зависит от точки и угла попадания пули, анатомии и случайности. И всё же, хоть я и осознавал, что это была лишь иллюзия, и все «убитые» мной оставались живы, — чем больше я их «убивал», тем больше они приближались к истинной смерти — быть отправленным дальше по цепи отбора рабов для эксплуатации. Иначе говоря, они будут дисквалифицированы из турнира, а правительству придётся искать им новое применение. Возможно, я лишаю других рабов возможности стать свободными, а возможно, что спасаю от дальнейшей судьбы, дабы они могли найти себе приличного хозяина, когда покинут турнир. Однако последнее было очень маловероятным; не исключено, что они попадут к какому-нибудь любителю реальных гладиаторских боёв и погибнут на нижних этажах того же Колизея.

Так мы прошли первые два тура. Самые худшие игроки отсекались по десять человек, и к последнему туру людей осталось тридцать. Последняя битва будет происходить пятнадцать на пятнадцать, так как команды делятся поровну, очевидно. Но всё это будет уже завтра — турнир проводился весь день и уже близился вечер.

Мы шли в жилую секцию, чтобы отдохнуть. Лично я отдыхать совершенно не хотел, но такова политика проводимого турнира. Я глядел в огромное окно, тянущееся по внешнему коридору Колизея. Ночь неслыханной красоты переливалась яркими цветами столицы мира — Нового Рима. Это был современный многоуровневый мегаполис; всюду летали машины на автопилоте, половина из которых, скорее всего, даже не содержала в себе никаких пассажиров, не то, что водителей, — в городе вообще водить машину вручную запрещено. Мы находились так высоко, что где-то вдалеке всё ещё еле виднелся кровавый закат; хотя, на нижних уровнях города, скорее всего, уже могла быть глубокая ночь. Можно было бы считать, что Колизей находился на самой верхушке города, если бы вокруг не соседствовали здания и повыше. Самое высокое и, одновременно, самое большое здание — штаб-квартира Восточного Мирового Альянса. В это время она виделась чёрной, мрачной пирамидой, горящей циановыми полосами. Да, прямо настоящий центр корпорации мирового зла. И, возможно, так оно и есть; собственно, сама EWA — есть главная причина, по которой мы здесь.

— А ты весьма неплох, — послышался чудной мужской голос, явно обращённый ко мне.

Я отвлёкся от вида из окна и увидел, что это был Дуанте, который меня догнал. Рыжий бородатый мужчина с кучерявыми волосами, на вид — возраста уже за тридцать. Он совершенно никак не отличался от своего аватара в игре. Наконец-то я его увидел вживую; хотя, наверное, я его и раньше видел — просто на этот раз уже знал лично. Времени пообщаться в игре у нас, конечно же, не было — в тот момент нам нужно было думать о стратегии.

— Спасибо, — тихонько промолвил я.

— Где ты так научился стрелять?

— Хобби моего отца, — ответил я. — Он любил охотиться и научил меня стрелять. Можно сказать, это наше с ним общее семейное дело. — Я сделал паузу и, немного поразмыслив, продолжил: — Конкретно в «Роял Рэмпейдж» мне ещё не доводилось играть, но я имею большой опыт в других шутерах. — Под «шутером» я имел в виду, естественно, игровой жанр, где упор сделан на применении огнестрельного оружия.

Дуанте кивнул, нелепо почесал ухо, а затем сказал:

— Интересно. А я вот служил в армии. Я здесь по контракту.

— Ты не раб? — удивлённо поинтересовался я.

— Ну, — скривился он, — по сути, уже раб.

— А как это ты тут «по контракту»?

— Моя сестра встряла в проблемы с властями, — рассказывал он, — вот и пришлось кое с кем связаться, внести за неё залог таким образом; то есть продать себя в рабство. — Дуанте нахмурился, будто взывая меня хоть к какой-то реакции. — Понимаешь?

— Фигово, — наконец кивнул ему я. Возможно, это звучало несколько наигранно — я не очень хорош в эмпатии.

Дуанте продолжил:

— Лично я не против того, чтобы немного повоевать с инопланетянами. В общем-то, потому я и здесь. Сейчас я побеждаю в турнире, служу, сколько понадобится, затем я — свободный человек. — Он усмехнулся. — Если, конечно, возвращение на территорию оккупированной родины можно назвать обретением «свободы».

Меня удивило то, что при таком раскладе вещей он умудрился сохранить позитивный настрой. Этот парень был воистину крепок душой — даже меня это воодушевило.

В разговоре Дуанте упомянул войну с инопланетной расой, которая являлась смыслом всего проводимого турнира. Гладиаторы, которые победят в турнире, будут участвовать в этой войне, и спешу заметить — никто из нас толком ничего о ней не знал, и даже о том, реальна ли она или это очередной фарс. Мы уже давно не были в курсе политики. Однако мероприятие давало нам небольшую надежду на свободу.

— Я вижу, что ты настроен решительно на победу в турнире, — заметил я.

— Ха, ну естественно! — Дуанте чуть не подпрыгнул. — Никаких сомнений. Сражаться — это у меня в крови. Мой отец воевал, мой дед воевал. — Он прищурился с улыбкой. — Как ты говоришь? «Традиция»?

— Я говорил, что охота — наше с отцом общее семейное дело, — поправил его я; наверное, зря я придираюсь к его словам.

— Ах, да, — рассмеялся он. — Немного перепутал, но я думаю, ты понял.

Дуанте был неплохой парень. Довольно интересный и общительный человек. Поначалу он мне показался немного странным, но на деле он был очень серьёзной личностью. Он явно имел больше жизненного опыта, чем я. Из всех людей, что я встретил на турнире, он был первым, кто не ходил с кислой миной отчаяния и боли.

Этим вечером я лёг в постель, осознавая, что завтра всё будет решено: либо я пойду дальше, умирать как раб, либо полечу на другую планету, умирать как гладиатор; и это, в общем-то, не отменяло факта рабства. Я умру в любом случае, но моя смерть — это не самое большое опасение в моей жизни. Мой главный страх — умереть бессмысленной смертью. И одно я знаю точно: я не намерен, будучи рабом, умирать на своей родной планете, когда есть шанс послужить бо́льшей цели.

Наступило утро, начинался финальный тур. Дуанте пафосно шёл впереди всего отряда, словно главный герой всего фильма. Никто не был против такой показухи с его стороны. Да и кому быть героем? Уж точно не мне.

Какая команда сегодня победит — не важно; отбор победителей ведётся индивидуально. По прибытию на другую планету мы все будем на одной стороне; тем не менее, работа в команде является одним из факторов для отбора победителей. То есть хорошим игроком считается тот, кто умеет кооперироваться с людьми.

Сегодняшний тур обещает быть серьёзным: так как количество участников мероприятия уменьшилось, то и территория боевых действий в симуляции стала меньше — никаких больших открытых местностей, холмов, полей, и никаких каньонов.

На этот раз мы сражались в паре кварталов неких полуразрушенных трущоб города. Выйти за их пределы было невозможно — мешал невидимый барьер. Чтобы вы имели представление об этом барьере, я попробую сформулировать это так: представьте себе самое прозрачное, чистое и крепкое в мире стекло, на котором бы не оставалось никаких следов; и при этом, больно удариться об него тоже невозможно — при сильном импульсе оно размягчалось, а затем медленно вгибалось обратно и твердело.

Сегодня правила турнира резко изменились: никаких биноклей, никакого радара. Едва игрок касался оружия, даже краем ноги, — оно автоматически оказывалось в его руках. Патроны были условными и так же исчезали при касании, пополняя индикатор имеющихся боеприпасов, а оружие не требовало перезарядки. Бронежилет, при касании, через мгновение уже автоматически был надет на игроке. Всё снаряжение располагалось в различных местах и восстанавливалось через определённое время после поднятия. За владение оружием велась настоящая борьба. При возрождении игрок сразу имел в кармане пистолет для минимальной защиты. Падение с высоты не имело никаких последствий для здоровья.

В итоге игроки стали чаще отдавать предпочтение пистолетам-пулемётам и дробовикам для ведения боя на близкой и средней дистанции. Тактика и сплочённые командные действия теперь малоэффективны. Смерть была повсюду, бои стали скоротечными и хаотичными, игроки бегали по всей локации как угорелые. Изредка игрок мог умереть даже через несколько секунд после возрождения. В этом сражении больше была важна реакция и индивидуальное умение вести бой.

Малое количество игроков способствовало тому, что я начал лучше запоминать отдельных личностей, как из своей команды, так и из команды противника. Из серьёзных противников против нашей команды выступала девушка по имени Бильге; удивительно, но я бы хотел её в свою команду, даже вместо Дуанте. Чаще всего Бильге пользовалась пистолетами-пулемётами, поэтому на относительно небольших дистанциях мне удавалось её рассмотреть. Наши встречи длились несколько секунд — потом либо я, либо она; примерно пятьдесят на пятьдесят, даже с лёгким перевесом в мою сторону; к сожалению, мои товарищи отдавали ей фраги только так, поэтому счёт был в её пользу, но меня это не сильно волновало — главное, что я всегда входил в тройку лидеров.

Её внешний образ меня чем-то зацепил. В общих чертах, Бильге являлась девушкой с Ближнего Востока: тонкие, серьёзные черты лица, не особо длинные, нечёсаные каштановые волосы. Её рост составлял где-то примерно шесть футов при солидном телосложении; должно быть, у неё была какая-то физическая подготовка, хотя, из-за костюма это невозможно было определить наверняка. В целом, внешне она, конечно, не была похожа на мужчину, но девушка из неё была довольно грубоватая; по крайней мере, в плане тела. Благо она не была похожа на архетип боевой лесбиянки из боевиков (не то чтобы я знал, какой она ориентации); то есть она никогда не скалилась, не насмехалась и, в большинстве случаев, сохраняла спокойствие. В ней даже было что-то грустное, болезненное; и я даже знаю, что именно, — её глаза. Глаза с болотной радужкой и тёмными синяками вокруг; мрачный, холодный взгляд; проблеск боли и отчаяния, вызывающий желание помочь, но одновременно будто твердящий: «сильнее меня никого нет»; это был взгляд убийцы, взгляд смертника и никого более. Короче говоря, она была крутая, но красотка ли — это уже спорный вопрос. Она была совершенно несексуальна — тупо человек, как человек.

В нашей же команде была ещё одна заметная личность: молодой парень с крепким телосложением, настоящий американец, блондин с голубыми глазами, козлиной бородкой и мерзким, ухмыляющимся, белоснежным оскалом. Звали его — Говард. Он тоже был весьма неплох в бою, но производил впечатление волка-одиночки; то есть практически не давал информации и держался от своих товарищей как можно дальше. Чем-то это помогало нашей игре, но, по большей части, всё же вредило. А ещё он очень много матерился. Больше всего он был недоволен тем, что почти всем в нашей команде, кроме меня и Дуанте, было трудно убить Бильге. Иногда ей самой удавалось убить целую группу наших товарищей в одиночку.

— Ебать вы дауны, — говорил Говард, когда такое происходило. — Куча мужиков, а какую-то тёлку завалить не можете.

Последний победный фраг нашей команды ознаменовал окончание турнира. Я и остальные девятнадцать человек прошли, а оставшиеся десять человек — ушли. Лучшим игроком посчитали Дуанте, как самого коммуникабельного и достаточно умелого бойца, привнёсшего наибольший вклад в победу нашей команды; однако индивидуально самым умелым бойцом признали именно Бильге за лучший коэффициент «убийства/смерти», несмотря на то, что её команда проиграла.

Выходя из симуляции, я встретился лицом к лицу с Говардом, камера которого находилась по соседству с моей. Внешне Говард был похож на свой аватар, но его блондинистая козлиная бородка уже не была такой мультяшной и забавной, как в игре, и больше напоминала бородку реального козла.

— Ёпта, хули вы там делали?! — закричал он, слегка обрызгав меня слюной; обычно меня это бесит, но на этот раз я смог сохранить хладнокровие.

— Ты о чём? — спросил я с недоумением.

— Тогда, во второй половине! — продолжил кричать он. — Вы что, умственно-отсталые?! Я же вам сообщил по радиосвязи, что обнаружил шлюху возле заброшенного супермаркета, а вы не передислоцировались.

Под «шлюхой» он, естественно, имел в виду Бильге; мы не успели придти к нему на помощь вовремя потому, что наша основная группа находилась слишком далеко. Его устранение позволило её команде укрепить оборону в заброшенном супермаркете. Внутри здания имелось постоянное оружие и боеприпасы; здание находилось прямо посредине улицы, и к нему было очень трудно подобраться незамеченным. Из-за этой оплошности нам очень долго пришлось отбивать эту точку у противников. Тем не менее, сняв часовых у окон с соседних зданий, мы сумели перехватить инициативу и догнали их по счёту. Однако поражение в какой-то момент было близким — с этим я бы не стал спорить.

— Да ладно, не надо так переживать. Это же всего лишь игра. — Я пытался его успокоить. — И к тому же, мы ведь прошли турнир. Разве нет?

— В реальном сражении вы так же будете меня подставлять?!

— Чувак, Бильге была действительно хороша — признай это.

— Она не была бы так хороша, если бы вы не тупили. Вот увидишь — сейчас я пойду и набью ей морду.

— Желаю удачи, — усмехнулся я.

Говард ринулся в секцию, где находились камеры другой команды. Я проследил за ним — просто полюбоваться на шоу. Возможно, Бильге была способна за себя постоять, но я не был уверен в том, что дело вообще дойдёт до драки. Думаю, если что случись, в её команде найдётся джентльмен, который за неё заступится.

— Эй, ты! — крикнул Говард, обращая на себя внимание Бильге, которая стояла и смеялась рядом со своими товарищами; хотя, на мой взгляд (то есть слух), её смех звучал довольно нервно и наигранно.

— Что такое? — удивлённо спросила она.

Было видно, что она сначала не поняла, к кому Говард обращается, но он подошёл ближе и взглянул прямо ей в глаза.

Какое-то время она смотрела в глаза Говарду, но потом отвела взгляд и заметила меня. Её будто слегка передёрнуло от моего вида, но потом она нахмурилась и стала пристально глядеть мне в глаза. Её взгляд… он такой же, как в игре, но теперь ещё более реальный и болезненный. «Чего она на меня так смотрит? Со мной что-то не так?». Она на мгновение открыла рот, будто собираясь мне что-то сказать.

— Эй! — крикнул Говард и вытянулся, как бы принимая доминирующую позицию; Бильге была выше ростом на полголовы.

Она неспешно переключила взгляд с меня обратно на него.

— Как дела? — невозмутимым тоном спросила Бильге.

— Ты знаешь как! — завопил он. — Хочешь потягаться?!

— Ещё в какой-то игре, что ли?

— О, не-е-ет! — зловеще протянул Говард. — Мы играть не будем! Я вызываю тебя на поединок, на кулаках! — Он тут же принял боевую стойку.

«Серьёзно? — удивился про себя я. — Он реально хочет с ней драться? Драться с девчонкой?». Я был в изумлении.

Бильге молча прошлась по дуге вокруг Говарда; видимо, она не хотела, чтобы драка коснулась её друзей.

— Ну, раз ты просишь, — изрекла она, разводя руки с лёгким поклоном, — давай начинай.

Говард замахнулся кулаком, но Бильге уклонилась шагом назад. Он произвёл ещё один замах, но она снова увернулась. Должен отметить, что в её движениях чувствовалась неестественная небрежность, несвойственная опытному бойцу.

— Да стой ты на месте! — завопил Говард.

— Ты хочешь, чтобы я приняла твой удар? — спросила Бильге.

— Дерись, мать твою! Бей меня! Давай смело, в ебало! — Он начал манить руками, указывая на своё лицо.

— В такое красивое личико, как у тебя? Ты что, совсем?

В её голосе не читалось никакого флирта — она была абсолютно невозмутима, однако Говард всё равно покраснел. Он попытался сделать вид, что проигнорировал её замечание.

Внезапно Говард замахнулся ногой, пытаясь сделать ей подножку, но она успела подпрыгнуть и приземлиться подальше от него; он чуть не упал — для него это было крайне неожиданно. Двигалась она очень резко, будто предугадывая заранее его действия.

Бильге взглянула на Говарда и поморщилась от удивления.

— Эй, ты же говорил, что поединок кулачный! — упрекнула она его, отходя назад. В этот момент мне стало стыдно за Говарда. Я понимал, что если встряну в драку, то он сорвётся и на меня, но почему-то я начал действовать.

— Говард, довольно! — скомандовал я. — Отстань от неё!

— Не лезь, жучара, не в своё дело! — закричал Говард; меня это дико взбесило, сердце заколотилось от ярости.

— Сам — жучара! — выкрикнул я. «Зачем я это сделал?».

Говард резко повернулся ко мне и начал озлобленно смотреть мне в глаза. Внезапно он ринулся в мою сторону, схватил меня за футболку и прижал к стене. Он был в бешенстве.

— Воу! Погоди! — сказал я. — Ты что де… — В этот момент Говард резко рубанул кулаком мне прямо в живот и прервал меня. Было больно.

Он продолжил стремительно бить меня по лицу и животу. Боксировать он, в общем-то, умел, насколько я мог это почувствовать. Удары не прекращались; в какой-то момент я просто перестал понимать, что происходит.

И тут кто-то встрял в драку и начал избивать Говарда; я упал на пол, а затем, взглянув наверх, осознал, что это была Бильге — она вписалась за меня. Я опустил голову и на несколько секунд будто отключился.

Когда я пришёл в себя, Говард уже лежал на земле без сознания, а Бильге стояла над ним; у неё из носа шла кровь, но ничего серьёзного относительно самого Говарда — у него было полностью разбито лицо. Я даже не удивился, что ей удалось уложить такого бугая — всё-таки она тоже далеко не была хилой на вид. Она даже по массе, скорее всего, была, если не больше, то равна ему, пусть Говард и был чуть шире.

Бильге подошла ко мне и, закинув мою руку на свои плечи, понесла меня по коридору; очевидно, она несла меня в лазарет. Я наконец-то хорошенько осмотрел её вблизи — в общих чертах, она была похожа на свой аватар из игры. Правда, оказалось, что лицо у неё слегка прыщавое — визуальная стилистика в игре не учитывала такие детали.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она.

Её вопрос показался мне совершенно неуместным. Ну, в самом деле — что я здесь делаю? Наверное, то же, что и все остальные.

— Участвую в турнире, — тихо ответил я.

— Да? — удивилась Бильге. — Что-то я тебя в игре не припоминаю.

— Мы ведь встречались в игре много раз. Я шёл по очкам ровно за тобой.

— Постой-ка… — Она сделала паузу на размышления. — А-а-а! Кажется… да-да-да! Теперь помню! Точно, это был ты! Блин, в этой игре такие мультяшные лица — хрен различишь, кто есть кто.

— Это да, — согласился я.

— Всё-всё, я вспомнила, — кивнула Бильге. — Да, ты был хорош.

Мы начали спускаться по лестнице вниз, на нижние уровни Колизея, где находился лазарет. И тут она продолжила:

— В игре ты был хорош. Но я не понимаю: почему в реальной жизни не даёшь сдачи?

Я знал, что должен был бить Говарда в ответ, но меня будто что-то остановило тогда. Я был зол, но, видимо, недостаточно, чтобы прибегнуть к рукоприкладству.

— Это разве обязательно? — спросил я с ухмылкой, вместо того, чтобы ответить на вполне актуальный вопрос, который мучил и меня самого.

— Ещё как, — отвечала Бильге. — Голову стоит беречь. Зачем ты вообще заступился за меня? Неужели я тебе настолько дорога?

Меня это сильно удивило. Неужели она считает, что я вступился за неё из-за того, что она мне чем-то приглянулась? Да у меня и в мыслях не было…

— Я просто хотел помочь.

— Идиот! — упрекнула она меня. «К чему это было?». Да, возможно, я действовал иррационально, но кто-то же должен был остановить это.

Бильге посмотрела на меня и внезапно вскрикнула:

— Эй, твоё лицо! — Она будто увидела что-то сверхъестественное.

— Что с моим лицом? — спросил я.

Бильге покачала головой.

— Оно в порядке, — сказала она.

Сначала я не понял, о чём Бильге говорит, но потом почувствовал — боль… вернее, её отсутствие. Я потрогал своё лицо — мои раны куда-то исчезли; они будто зажили за пару минут. «Как это может быть?!».

Бильге остановилась у подножия лестницы, наклонилась ко мне и шепнула на ухо:

— Слушай, а у тебя тоже есть сверхспособность? — Это было совершенно неожиданно. «Какая ещё сверхспособность? Что за чушь она несёт?».

— У меня нет никакой сверхспособности, — ответил я.

— А у меня — есть! — весело изрекла она.

— Да? И какая же? — поинтересовался я.

— Я не могу сказать, — ответила Бильге, — это секрет.

Естественно, я подумал, что она шутила; нет, у неё определённо были способности, но я бы не назвал их «сверхспособностями».

Я снял с неё свою руку и пошёл самостоятельно в сторону лазарета. Она шла рядом, а я продолжал молчать.

— Жаль было бить по такому красивому лицу, как у Говарда, — молвила она. — Теперь он даже менее привлекательный, чем ты. — Это замечание я даже не осознал в тот момент. — Эм-м-м… то есть я имею в виду… не то, что ты урод и всё такое… я не об этом.

Немного помолчав, она продолжила:

— Слушай, теперь я буду следить за тобой. Ты реально отмороженный — не многие бы на такое пошли. Я постараюсь тебя удержать в узде.

«И вправду, — подумал я, — надо было позволить ей самой разобраться с Говардом». Я чувствую, что уже жалею об этом случае.

Мы вошли в лазарет.

После проверки мне сообщили, что со мной всё в порядке. Как это может быть — никто так и не смог объяснить; в принципе, никто и не поверил в то, что меня вообще били. Мне тут же порекомендовали идти по своим делам, чтобы не мешать осматривать более израненную Бильге, но я настоял на том, чтобы остаться в лазарете.

У неё были лёгкие ссадины, синяки, но больше всего досталось именно кистям её рук — уж очень сильно она старалась бить Говарда. Большая же часть крови на её теле всё же принадлежала именно ему. Возможно, что Бильге, как и Дуанте, служила в армии, однако это не объясняло, как она умеет так махать кулаками. Может, она ещё и боксом занималась? Это вряд ли, учитывая то, насколько неаккуратен, по словам врачей, был её боевой стиль; если бы она достаточно крепко держала кулаки, то не травмировала бы их настолько сильно.

Так или иначе, завтра мы вылетаем на неизвестную планету. Никто не сообщает нам никаких сведений. За что ведётся война, кто на кого напал — никто из рабов не знал.