Пусть поднимется ветер (ЛП)

Глава 20 ОДРИ

Мы ходим кругами.

Тратим энергию.

Попадаем во многие тупики.

Я знала, что крепость была лабиринтом, но думала, если мы продолжим двигаться, в конечном итоге найдем путь.

Вместо этого поворачиваем обратно к темнице.

— Мы должны заставить его вести нас? — спрашиваю я, кивая туда, где в запертой камере без сознания лежит травмированный Буреносец.

— Он приведет нас прямо к Райдену, — предупреждает Гас. — Ты не можешь доверять врагу… даже, когда нуждаешься в нем.

— Но как нам выбраться отсюда? — Я разминаю шею, мышцы устали из-за поддержки Гаса.

Гас прижимает ухо к стене, и я предполагаю, что он прислушивается к звукам сражения.

Когда я копирую его, я слышу низкий, постоянный гул.

— Это Шреддер, — говорит Гас, отступая от стены. Он выглядит столь же бледным и серым, как куртка Буреносца.

— Ты как? — спрашиваю я.

Он закрывает глаза, делая медленные, сдавленные вдохи:

— Я все еще могу чувствовать, как он рвет меня изнутри, будто ветры вгрызаются в мою сущность.

Я касаюсь его руки.

— Я в порядке, — обещает он.

Но, когда он вытирает рот, я вижу красный.

— От звука тебе хуже? — спрашиваю я.

— Это, вероятно, отсутствие ветра. Или вся эта ходьба. И по крайней мере теперь мы знаем, как оказаться там, куда мы идем. Если мы будем следовать за звуком, то он приведет нас прямо к Шреддеру.

План, кажется, работает, но чем громче гул, тем бледнее Гас. Если только от одного звука у него идет кровь, как он будет стоять среди лезвий Шреддера?

— Возможно, есть другой выход…

— Я в порядке, — перебивает он. — Мы не меняем план.

Его слова было бы легче принять, если бы его зубы не окрашивал красный.

Я кладу руку Гаса себе на плечи и стараюсь двигаться быстрее, надеясь, что он станет сильнее, если я смогу заставить его подышать свежим воздухом.

Звук ведет нас через еще несколько поворотов, а потом…

… мы в конечном итоге оказываемся обратно в подземелье.

Травмированный Буреносец смеется, когда видит нас:

— Готовы сдаться?

Гас пинает решетки настолько сильно, что я боюсь, что он сломает ногу.

— Мы найдем путь, — говорю я ему, прежде чем он снова сможет пнуть решетку. — Мне просто нужно подумать.

Я пытаюсь вспомнить каждую деталь, которую подмечала в течение времени проведенного в тоннелях, но ничто не выделяется.

И затем я понимаю, что мы пропускаем.

— Сила боли, — шепчу я. — Буреносцы всегда используют ломанные команду, чтобы открывать двери.

— Действительно, — говорит травмированный Буреносец. — Это вообще не помогает, не так ли?

Он перекатывается, чтобы посмотреть на меня, и я съеживаюсь, когда становится лучше видно его лицо, похожее на пюре.

— Пожалуйста, — говорю я. — Если ты поможешь нам, то сможешь сбежать с нами.

Гас тянет меня за собой:

— Забудь о нем, Одри. Он никогда не предаст Райдена.

— Он прав, — соглашается Буреносец.

— Почему? — спрашиваю я. — Мы оба знаем, что произойдет, когда Райден найдет тебя в таком виде. Я предлагаю тебе шанс выжить.

— При условии, что я присоединюсь к Силам Бури и разболтаю все секреты Райдена… и буду бороться на их стороне, когда они разрушают все, что я помог построить? Нет, спасибо. У меня нет никакого желания стать предателем.

— Так будь одиночкой, — возражаю я. — Вытащи нас отсюда и исчезни. У Астона получилось.

— Да, ну, у Астона было преимущество, которого нет у меня… хотя он заплатил за него кожей. — Его руки двигаются к шее, потирая горло. — Если Райден почувствует, что я его предал, он вызовет мой самоубийственный порыв.

Я не уверена, что знаю, о чем он… хотя название говорит само за себя.

Я прищурено смотрю на его шею, но не вижу никаких следов.

— Его никак нельзя убрать, — говорит он мне. — На случай, если ты планируешь что-то такое. Я даже не могу чувствовать его… если бы я не был в создании, когда Райден его производил, я бы даже не знал, что он там есть. И если я попытаюсь вмешаться в него, Райден устроит медленную смерть. Я видел такое один раз. — Он содрогается.

Я протягиваю руку, чтобы коснуться своей шеи и вижу, как Гас делает тоже самое.

Я знала, что методы Райдена были жестоки, но никогда не представляла ничего подобного.

— И он заставляет делать каждого Буреносца? — спрашиваю я.

— Он не заставляет нас. Так мы показываем нашу приверженность… и эта приверженность взаимна. Мы клянемся в верности, и Райден клянется научить нас своему пути.

— Ты честно думаешь, что обучая вас делать за него грязную работу тоже самое, что жертвовать для него своей жизнью? — спрашивает Гас.

— В обмен на силу, что нам дают? Можешь поспорить, — говорит ему Буреносец. — И самоубийственный порыв сказывается и на Райдене тоже. Это истощает большую часть его силы, он может формировать только один в день.

— Сила — это все, что тебя волнует? — Я должна спросить.

Он пожимает плечами… но могу сказать, судя по его лицу, что за этим скрывается что-то еще.

— Как Райден убедил тебя поклясться ему в верности? — давлю я.

— А какая тебе разница? — рявкает он в ответ.

— Потому, что я хочу понять.

— Никто никогда не понимает.

Я жду, что он может сказать больше, но он отворачивается.

— Пустая трата времени, — говорит Гас, направляясь к лестнице.

Я едва делаю пару шагов, когда Буреносец говорит:

— Ползающий по земле убил моего отца.

Я поворачиваюсь и обнаруживаю его, вытирающего глаза, и он дважды откашливается, прежде чем может добавить:

— Он поймал моего отца на своей земле после шторма и наставил на него ружье. Я прятался неподалеку. Видел все это. Он утверждал, что мой отец был мародером… будто нас интересовало его ржавое старье. Когда мой отец попытался его успокоить, он выстрелил ему в голову. Неважно, что мой отец был тем, кто спас его поганый дом от бури. И ветер не сбил пулю в сторону.

— Мне жаль.

— Да. Все так говорят. А еще- «Хотел бы я чем-нибудь помочь». Райден был тем, кто понял. И что-то сделал. После того, как я присягнул на верность? Он вернул меня в тот дом, и мы разорвали все в клочья.

— Месть — это не правосудие, — говорит ему Гас.

— Тогда как ты объяснишь то, что избил меня? — спорит Буреносец.

— Это было заслужено, — говорит Гас, беря меня за руку. — Он просто тянет. Тянет, пока кто-нибудь не найдет нас.

— Есть кое-что получше, — говорит Буреносец. — Я также уверен, что у нас есть время, чтобы захватить вашего Западного дружка… если мы еще не сделали этого.

Неземной вой останавливает мой ответ, и скрипучее соединение ярости и разорения заползает под мою кожу.

Я слышала звук прежде… и надеялась никогда не услышать его снова.

Крик не желающей превращаться жертвы в один из Живых Штормов Райдена.