Путешественник по мирам

Глава 60. Пицца с ананасами

К концу рабочего дня Максим довольно сильно утомился: как оказалось, это здание с «мозгами в банках», не единственное, которое надо было осмотреть. Лишь к вечеру парень вернулся в свою кубическую комнату. Мгновенно отключившись, он провел в ней почти безмятежную ночь. На следующее утро Максим с грустью осознал, что его ждет еще один скучный день, почти не отличающийся от предыдущего.

На этот раз время тянулось еще медленнее, ибо не было никаких инцидентов: только осмотры мозгов в «банках», и патрулирование улиц, одевшись в гермокостюм.

«Вся эта однообразная скука сильно выматывает, — думал Максим за чашкой кофе, — вот почему я не вижу никаких снов, а осознанных и подавно. Надо что-то придумать. Может быть, некоторое время поотлынивать от работы, поспать на раскладушке. Только найти бы ее еще, эту раскладушку. Ладно, попробую, хотя бы, работать не так интенсивно. Буду ходить среди банок медленнее».

Пронин, пытался как можно сильнее тянуть время до конца рабочего дня. Но все равно устал: ожидание тоже выматывает.

Придя домой Максим погрузился в объятия Морфея буквально сразу, как лег спать. И снова, снов он не видел вообще. А утром парень был сильно удивлен: он очнулся не в кубической комнате, а в нормальной квартире, похожей на ту, что была в предыдущем мире. Даже нет, правильнее было бы сказать, почти идентичной. «Значит, — подумал Пронин, — я вернулся в мир карантина. Другой «я», видимо, успешно слинял от той хитрой девахи»

Изучив обстановку внимательней, Максим понял, что отличия есть, и их не объяснить тем, что другой Максим мог что-то изменить. Например, книги на полке были не в том порядке. Зачем бы ему их переставлять? Конечно, он мог взять одну и положить на другое место. Но тут переставлены оказались почти все книги.

«Может, это другой мир?» — подумал парень и выглянул в окно. Очертания домов те же, что и в мире карантина. И пятицветные светофоры на месте. Только вот улицы не пустынны, по ним ходят люди, и людей достаточно много. Да и в воспоминаниях реципиента тоже никак намеков на страшную эпидемию.

Максим позавтракал, сел за работу. В этом мире он тоже работал удаленно, хотя тут на улицу выходить было можно, чем он воспользовался, когда настало время обеда. Надев кожаную куртку, Пронин оправился в ближайший супермаркет. Шагая по мокрым от таявшего снега улицам, он вспомнил о том, как странно переместился в этот мир: «Я не нырял в зеркала и вообще не видел осознанных снов, — думал он, — тогда почему я попал в другой мир? Может, меня кто-то переместил? Но кто? Может быть тот, кто занял мое место там? Возможно. Я даже не представляю, что чувствует человек, которого я как бы выкидываю в другой мир, завладев его телом. Или не выкидываю? Тогда куда он девается? Почему я не чувствую его, а только ощущаю его память? Как там говорили китайцы, происходит обмен квантовыми копиями мозгов? Значит, тот другой «я» все-таки попадает в тот мир, откуда пришел я. А вот сейчас, видимо, кто-то таким же образом поменялся со мной. Ладно, пусть так. Кажется, этот мир все-таки получше. Лишь бы тот другой «я» не пришел меняться обратно»

— Молодой человек, — обратилась к нему девушка, с крашенными в голубой цвет волосами, которую Максим мысленно окрестил «Мальвиной».

— Да, — ответил Пронин, рассматривая незнакомку.

Она была одета в розовый плащ, и ее неестественного цвета локоны создавали довольно красивый контраст. На груди приколот значок: флаг с красной и светло-желтой полоской.

— Как вы относитесь к любителям пиццы с ананасами? — спросила девушка.

— Э… боюсь, что я к ним не отношусь. Я предпочитаю пиццу с копчеными колбасками.

Глаза «Мальвины» гневно сверкнули.

— Вы что, ананасофоб?! — агрессивно спросила она.

— Девушка. Успокойтесь, — проговорил Максим, пятясь назад.

— Ананасофоб! Фашист! — продолжала говорить незнакомка, наступая на него.

— Девушка, да вы успокойтесь, все нормально, — ласковым, как у психиатра голосом говорил Максим, но внутри все сжалось от страха.

«Вдруг эта ненормальная бросится на меня, — думал он, — а я вроде как не привык девушек бить. И что делать?».

Пронин продолжал отступать назад. Отступая, он на кого-то наткнулся. Как оказалось, это был парень, который невозмутимо ел пиццу.

— Чувак, осторожно! — проговори тот.

И тут внимание незнакомки переключилось на поедателя пиццы.

— Почему без ананасов?! — вскричала она, — вы что, фашист?

— Да пошла ты!

Межу ними завязалась перепалка, и этим воспользовался Максим, чтобы побыстрее слинять отсюда.

Возле супермаркета он увидел толпу пикетчиков. Они были одеты в красные и желтые одежды, держали в руках красно-желтые флаги и плакаты с изображением ананасов.

— Нет фашизму! Нет фашизму! — скандировали пикетчики.

Процессия медленно перемещалась. Когда они освободили проход, Максим смог, наконец, зайти в магазин.

— Вы не знаете, что это были за придурки? — поинтересовался Максим у зашедшей вместе с ним женщины в сером плаще.

Так как-то странно посмотрела на него.

— Надеюсь, вы не с ними? — спросила она.

— Нет, я в таких мероприятиях не участвую.

— И пиццу с ананасами не едите?

— Нет, не ем.

— А, ну тогда ладно. Но странно, что вы не знаете. Эти придурки везде лезут, парады свои тут мерзкие устраивают. Тьфу! Правильно их ОМОН дубинками бьет…

Дальше парень не слушал. Он направился к полкам с продуктами, чтобы набить корзину едой. Набирая покупки, Пронин думал: «Кажется, в этом мире творится какая-то дичь».

Домой Максим вернулся без приключений. Парад любителей пиццы с ананасами уже ушел далеко, да и сумасшедшая голубовласка, пристающая к людям со странными вопросами, куда-то исчезла, чему Пронин был весьма рад, когда, облегченно вздохнув, проходил мимо того места, где ее встретил.

Вернувшись домой, Максим пообедал и снова сел за работу. День пролетел незаметно, но Пронин продолжал сидеть за компьютером. Теперь он читал новости. Как оказалось, мода на пиццу с ананасами пришла с запада, где все на этом помешались. Это помешательство дошло до того, что любители такой странной пиццы стали устраивать парады. Сначала на это никто не обращал внимания. Ну, ходят люди с красно-желтыми флагами и носят изображения ананасов на плакатах, ну и что, кому какое дело? Но им это оказалось мало. Эти странные люди стали требовать, чтобы в совет директоров всех компаний обязательно было не менее трех любителей пиццы с ананасами. «Чтобы не было дискриминации по признаку любви к нестандартным вкусам», — как объяснили они. Сначала все просто крутили пальцем у виска и посылали таких активистов подальше. Но нашелся один политики, который на истерии по пицце с ананасами решил словить хайп и стал продвигать закон о защите интересов людей с необычными вкусовыми пристрастиями. Дошло до того, что теперь есть пиццу с ананасами стало обязательно, а тех, кто отказывался, штрафовали или даже привлекали к уголовной ответственности.

«В одной американской школе, — гласил текст в интернете, — двое школьников отказались есть пиццу с ананасами. За это им устроили жесткий буллинг, а учителя встали на сторону зачинщиков травли и не только не защитив ни в чем не повинных жертв буллинга, но даже исключили их из школы. А когда родители пришли на разборку и стали требовать, чтобы их детей восстановили в школе, их арестовала полиция, применила грубую силу. Ни в чем не повинных родителей нормальных детей избили дубинками и бросили в тюрьму».

«Дурдом!» — подумал Максим. А потом он стал вспомнить жизнь своего другого «я» из этого мира. В голове возникли образы от просмотра новостей, где показывали парады любителей пиццы с ананасами, которые происходили в Америке. Потом эта зараза дошла и до России, но здесь власти вовремя спохватились и начали потихоньку «закручивать гайки». Но почитатели необычных вкусов не унимались и продолжали устраивать свои парады. Их штрафовали, парады разгоняли. Все без толку. И сейчас в госдуме начал готовиться законопроект о запрете пропаганды пиццы с нетрадиционным вкусом.

За чтением новостей и копании в воспоминаниях прошел вечер. Максим лег спать, твердо решив, что при первой возможности сбежит из этого мира, который очень уж напоминает дурдом.