Путь под лазурным небом (СИ)

Глава 6 - Школа Чародейства и Волшебства «Хогвартс»

«Всё имеет свою цену, мистер Поттер».

Со дня посещения Косой Аллеи прошёл уже целый месяц, но слова мистера Олливандера до сих пор всплывают где-то на краю сознания. Со временем страх стих, и появилось некое подобие благодарности старику. Он напомнил мне, что не всем может понравиться тот факт, что я не совсем Гарри Поттер. Им будет плевать, кто я и откуда, и, тем более, кем я себя считаю. А никем, кроме Гарри Поттера, я себя уже давно не считаю.

Что было, то прошло, и не стоит сильно на этом зацикливаться. Особенно, если всё закончилось хорошо, как в моём случае. Не знаю почему, но я не думаю, что старик решит с кем-то поделиться данным знанием. Если он вообще имел ввиду то, что я перерожденец. Нужно быть более осторожным.

Но всё это далеко идущие мысли, а сейчас есть другой, более важный повод для волнения. Сегодня начинается настоящая история. Да, именно так. Первое сентября. Сегодня мы с Дадли отправимся в Хогвартс и начнём обучение магическому искусству. Волновался ли я? Не то слово. К интересу и благоговению к магии прибавлялись и другие поводы для беспокойства, в основном касающиеся людей. Как никак, я, мать его, Национальный Герой Магической Британии!

Те несколько книг, что я купил про самого себя в книжном, можно было закрывать после первых двух-трёх страниц. Именно там содержались изложения о событиях той ночи, когда я проснулся в новом для себя мире. Хотя, я узнал о себе много нового. Например, я сейчас живу в убер-супер-секретном месте, в котором меня спрятал Дамблдор и готовлюсь спасать страну от будущих опасностей. Об остальном можно… нужно умолчать. И так ясно, что каждый (не)уважающий себя «журналист» решил срубить лёгких денег донести до народа правду о жизни героя.

Отдельным пунктом стоит сам Альбус Дамблдор. Со слов профессора Макгонагалл он является моим официальным опекуном в мире магии, и разговор с ним неизбежен. Историю пишут победители, поэтому всем восхвалениям о его имени я не особо и верю. О единственном воспоминании, связанном с ним, я, к сожалению, ничего не могу сказать. К сожалению, и тут гадать бессмысленно и придётся ждать непосредственно разговора. А он, как показали события, необходим.

Грохот где-то рядом со мной отвлёк меня от размышлений о предстоящем и заставил снова обратить внимание на суетящихся Дадли и Петунию. В преддверии отправления в Хогвартс их обуяло какое-то безумное волнение. «Дадли, ты точно взял…?», «Ох, кажется я забыл…» и тому подобные фразы уже несколько часов раздавались по всему дому. Увидевший это Вернон принял решение, как и я, не отсвечивать и тихо принялся ждать в кресле, периодически тяжело вздыхая. За себя я не волновался: собрал весь багаж заранее и два раза его перепроверил.

В десятый раз пересобрав чемодан с вещами, Дадли опустился на диван, тяжело уставившись на предмет своего утреннего беспокойства. В доме установилась тишина. Вернон напрягся и подобрался. Спустя минуту голос кузена развеял тишину:

— Можно ехать, — уверенно заявил Дадли и расслабленно откинулся назад.

Вернон, вздохнув, направился к машине.

Я окинул взглядом кузена и задумался. А ведь я достаточно сильно повлиял на него. Точнее, задал некое направление для развития, показывая свой пример и что-то объясняя ему. Сейчас передо мной сидел мой дорогой кузен Дадли Дурсль. Добрый мальчуган, уличный «авторитет» и гроза хулиганов. Из-за занятий спортом он выглядел старше своего возраста, и уже сейчас можно сказать, что девушки в будущем будут довольно часто засматриваться на него. Интересно, кем бы он был, не будь меня?

— Волнуешься? — нарушил я тишину.

— Конечно, волнуюсь. Я не знаю, что меня ждёт там, в Хогвартсе. Как меня примет магический мир. А ты разве нет? — Дадли встал и подошёл к чемодану, а взгляд его устремился куда-то далеко.

— Конечно, я тоже волнуюсь. Но не зацикливаюсь на этом. Нужно для начала приехать в школу и хотя бы немного освоиться, узнать мир волшебников лично, прежде чем строить какие-либо планы. Тут и гадать нечего.

— Ты прав, — после недолгого молчания заговорил кузен.

Кажется, после моих слов ему стало легче.

— Я и правда слишком зациклился на этом… Всё же, я до сих пор иногда думаю, что всё это — лишь сон, — он плюхнулся обратно на диван, а его лицо разгладилось.

— Не думаю, что сны бывают такими долгими и реалистичными. Кстати, а ты взял перчатки?

— Чёрт, как же я мог…

Он подскочил и уже хотел рвануть в свою комнату, но резко остановился и медленно повернулся ко мне.

— Гарри…

Я засмеялся, и вскоре в гостиной зазвучал и смех Дадли.

***

— Гарри, присмотри за Дадли. Дадли, защищай Гарри. И прошу вас, постарайтесь никуда не впутываться, вы меня поняли? — наставляла нас Петуния.

— Хорошо мама.

— Конечно, тётя.

Наши ответы прозвучали одновременно. Тётя улыбнулась и обняла нас обоих. Я ответил ей тем же. В груди поселилось странное чувство. Грусть. Уезжать и расставаться на целый год не хотелось.

Мы стояли у прохода на магическую часть вокзала Кингс-Кросс под обозначением девять и три четверти. Периодически люди то входили, то выходили из прохода, так что местом мы точно не ошиблись. Так как маглы не могут пройти сквозь барьер, то прощаться приходилось на магловской части. По мимо нас тут были ещё несколько семей, провожающих своих маглорождённых детей.

— Петунья, время, — напомнил дядя Вернон.

— Да, конечно.

Она отстранилась и сделала шаг назад, осматривая нас. Наверное, она хотела запомнить нас как можно чётче, боялась забыть наш образ.

— Всё будет хорошо, тётя. Вот увидишь, ты даже не успеешь соскучиться, как мы уже приедем на рождество.

— Ох. Только не забывайте писать.

— Не забудем, мам. Нам пора.

Дадли взял чемодан. Я последовал его примеру.

— Удачи, парни.

Мы кивнули Вернону и направились к проходу. Встав у стены, я замешкался на секунду, но схватил Дадли за руку и сделал твёрдый шаг вперёд.

Переход не вызвал никаких ощущений, как будто стены и вовсе не было. Но вот обстановка вокруг поменялась кардинально. Казалось, что людей на магической части вокзала было ничуть не меньше, чем на магловской, хоть и представляла она из себя один длинный перрон и стоящий в ожидании школьников паровоз. Стоило только посмотреть на него, как раздался гудок и из трубы повалил дым. Стоило поторопиться.

Подняться на поезд — дело плёвое. Но теперь нам предстояло найти купе, в котором можно разместиться. Желательно свободное. Мы прибыли на вокзал к самому отправлению из-за заставшей нас врасплох пробки в Лондоне, потому найти свободное купе будет трудно, но возможно. До отправления поезда ещё целых пять минут, далеко не все школьники уже поднялись на экспресс.

Пока мы продвигались по вагонам, я рассматривал будущих сокурсников и старшекурсников. Часть первогодок, та, что из потомственных волшебников, весело обсуждали предстоящую учёбу и втягивали в свои разговоры маглорождённых братьев и сестёр по несчастью. Наблюдая за старшекурсниками, я не заметил какого-то особо чёткого разделения на факультеты в купе. Конечно, были купе полностью занятые учениками Рейвенкло или другого факультета, но, в большинстве своём, в одном купе сидели представители разных факультетов. Не исключением, к моему удивлению, стали и ученики Слизерина и Гриффиндора. Что же, не всё в книгах абсолютная правда.

Нам повезло, мы всё же нашли свободное купе и незамедлительно заняли его. Краем глаза я даже заметил грустные взгляды пары девчонок-первокурсниц, направленные на это купе. Я, конечно, джентльмен, но кто успел, тот и съел, хе-хе. Закинув чемоданы на верхние полки, мы уселись напротив друг друга. Раздались громкие гудки, а затем, чуть погодя, тронулся поезд.

— Наша первая поездка…

Я лишь кивнул и повернулся к окну. Что можно ожидать от поездки? Не знаю.

От размышлений и разглядывания пейзажа за окном меня отвлёк звук открывающейся двери в купе. Я повернулся на звук, в глаза сразу же бросились ярко-рыжие волосы вошедшего и копна веснушек, раскиданных по лицу.

— О как… — прошептал я, но шум поезда и гвалт из коридора заглушил мои слова.

Я не ожидал, что практически сразу же кто-то надумает заглянуть к нам.

— В этом поезде едет Гарри Поттер, вы не видели его? — наконец-то придя к некому решению, обратился к нам Рон.

— Нет, прости. Мы не видели его.

Ответил я мгновенно, как только увидел открывающийся рот Дадли.

— Вот как? Хорошо.

Потеряв всякий интерес к нашим персонам, он вернулся к своим, несомненно, безнадёжным поискам. Я снова повернулся к окну.

— Почему? — спросил Дадли.

— Он мне не понравился.

Я не врал. Зашёл, осмотрелся и начал искать меня. Конечно, он мне не понравился. Искать мою компанию можно только по одной причине.

Дверь снова открылась. Не прошло и пяти минут. Я оглядел очередного гостя: платиновые волосы, попытки удержать надменное лицо и два мальчугана за спиной. Серые глаза уставились на меня.

— Я слышал, что в этом купе едет Гарри Поттер. Это ты?

Он скрестил руки, и мой взгляд уцепился за кольцо-печатку с символом «М». Выглядело оно как минимум не очень дешёвым, а как максимум могло обозначать и принадлежность к какому-либо роду магов. Это уже интереснее.

— Возможно, но тебе не кажется, что стоило бы сначала и самому представиться? — решил рискнуть я своей поездкой в инкогнито.

Он слегка смутился, но тут же взял себя в руки.

— Прощу прощения. Моё имя Драко Малфой, — затем он указал на стоящих сзади него парней. — Это мои друзья: Винсент Кребб и Грегори Гойл.

Парни приветственно кивнули.

Малфои… Несколько мгновений шестерёнки в моей голове натужно скрипели, приходя в движение, и я вспомнил. Читал о них в гербовнике и «Справочнике». Не исконно британский, но древний и знатный род. Даже несмотря на проигрыш в гражданской войне, они до сих пор сохранили значительные политические позиции. А самое главное, являются элитой из элит магического мира, ведь входят в список «Священных Двадцати Восьми».

— Я Гарри Поттер, а это мой кузен Дадли Дурсль. Он маглорождённый. Приятно познакомиться, Драко, Винсент, Грегори.

Представляя Дадли, я внимательно следил за лицом Драко, однако никакого презрения или отвращения я не увидел. Либо же он искусно скрывал свои эмоции, в чём я сомневаюсь, либо же и правда не испытывал презрения или чего-то в этом роде к брату. Странно это или нет я не знаю, Лишь тот факт, что Малфои активно продвигали радикальные идеи о чистоте крови.

— Я видел вас двоих, покупающих книги о нашем мире, а также слышал о твоей матери. Раз одна семья маглов смогла дать миру одного сильного волшебника, не пренебрегающего нашими традициями, почему не может дать и второго? Дадли Дурсль может стать отличным волшебником. Ты ведь поэтому всматривался в моё лицо?

Пока я думал, он продолжил:

— Изначально я хотел предложить тебе свою помощь в освоении нашего мира, но не думаю, что вам это нужно, — он сделал шаг вперёд и протянул руку. — Гарри Поттер, я предлагаю тебе свою дружбу.

— Не думаю, что дружба начинается вот так сразу. Но я надеюсь, что это положит её начало.

Я пожал его руку, и мы кивнули друг другу.

— Что же, меня ждут мои друзья, приятно было познакомиться. До встречи, Поттер, Дурсль.

— До встречи.

Дадли только кивнул.

Когда дверь закрылась, я почувствовал взгляд брата. Вопрос был понят без слов.

— А этот понравился. Малфой аристократ, как ты помнишь, его отец важная шишка в Министерстве. Такие знакомства нам не помешают.

— Хорошо, я понял. Перекусим?

Я с улыбкой кивнул, соглашаясь.

***

«Альбус Дамблдор, в настоящее время — директор школы «Хогвартс». Считается величайшим волшебником нашего времени. Профессор знаменит своей победой над темным волшебником Грин-де-Вальдом в 1945 году, открытием двенадцати способов применения крови дракона и своими трудами по алхимии в соавторстве с Николасом Фламелем. Хобби — камерная музыка и игра в кегли».

Я вертел в руках одну из карточек, попавшихся мне при поедании шоколадных лягушек. К сожалению, карточек у меня было пять, а вот лягушек я съел четыре. Да, я и подумать не мог, что от меня сбежит моя шоколадка. Сунув карточку в карман брюк, я глянул в окно. Солнце уже село, и лишь небо у самого горизонта полыхало красным пожаром. Красивый вид.

Рука потянулась к открытой книге. Ехать было ещё долго, и я решил ещё раз пробежаться по книжкам. Первой попалась «Устройство Магической Британии». Работник книжного не обманул, книжица и правда была небольшой. Её вполне можно перечитать за время поездки.

Сама книга давала много полезной информации и, что главное, в простой и понятной форме. Например, о количестве населения Магической Британии. На всё Соединённое Королевство приходилось порядка двух миллионов магов. Большая цифра, если бы не одно «но». Подавляющее большинство этих магов — слабосилки, если говорить простым языком. Их максимум — бытовые заклинания и слабые атакующие для защиты, а так же направления, не требующие большой силы: рунология, зельеварение и гербология.

Следующим разделом было устройство власти. В тех же книжках обо мне всё просто. Есть Министерство Магии. Есть некая далёкая Международная Конфедерация Магов, председателем которой является Добрый Дедушка Дамблдор. И есть злобные Пожиратели Смерти. Здесь всё совершенно иначе. Министерство Магии — это часть правительства Британии, а настоящим правителем Магического Мира на её территории в данный момент является королева Елизавета II. И царит в Магической Британии самая настоящая абсолютная монархия, а не конституционная, как в её магловской части. Конечно, стоит сделать уточнение. С начала двадцатого века королевская семья почти не вмешивалась в дела магического мира, избрав политику наблюдения и невмешательства. И это при том, что Виндзоры — магический род, а нынешняя королева — достаточно сильный маг. Исключениями для нынешней политики королевы являлись лишь войны. Поэтому вся власть сейчас находится в руках Министра Магии и Палаты Лордов.

Палата Лордов являет собой собрание титулованных магов, особым влиянием среди которых пользуются семьи из «Священных Двадцати Восьми». Также допускается участие Министра, глав основных департаментов и председателей Визенгамота (если они не являются титулованными магами, этакая поправка для маглорождённых и обычных чистокровных магов). Например, Дамблдор имеет право заседать в Палате, потому что является рыцарем, председателем Визенгамота и Верховным Магом Британии. Читай, занявшим место по праву силы. И все члены собрания делятся на политические блоки. На какие, к сожалению, в книге не указано, но уточнить это будет нужно. Как минимум, из интереса. Как максимум, из шанса на то, что мне придётся представлять там свой род.

Следующей гранью влияния на изнанку обычного мира была Церковь, как бы это ни было удивительно. Учитывая преобладание Англиканской Церкви на островах, то проблем с последователями Христа тут почти не было. Всё же именно Королева является её главой. Однако, несмотря на это, служители церкви имеют прочную связь с Святым Престолом, и определённую границу в устоявшемся положении сил нарушать не стоит.

Гудок оторвал меня от чтения, оповещая о скором прибытии.

— Мы подъезжаем к Хогвартсу через пять минут, — разнесся по вагонам громкий голос машиниста. — Пожалуйста, оставьте ваш багаж в поезде, его доставят в школу отдельно.

Накинуть мантии было минутным делом. Удостоверившись в том, что ничего важного не осталось в купе, мы вышли в коридор, где уже толпились остальные. Поезд всё сбавлял и сбавлял скорость и, наконец, остановился. В коридоре возникла жуткая толкучка, но стоило дверям открыться, как она быстро рассосалась, и мы смогли сойти на перрон. На улице было холодно, я поежился. Округу огласил мощный голос:

— Первокурсники! Первокурсники, все сюда! — над морем голов возвышалась великанья фигура. Кажется, это был Хагрид. — Так, все собрались? Тогда за мной! И под ноги смотрите! Первокурсники, все за мной!

Предупреждение оказалось не пустым — дорогу размыло после дождя. Поскальзываясь и спотыкаясь, первокурсники шли вслед за Хагридом по узкой дорожке, резко уходящей вниз. Темнота была настолько плотной, что дальше метров пяти разглядеть что-либо удавалось с большим трудом. Разговоры постепенно стихли. Лишь изредка кто-то перекидывался парой фраз или ойкал, поскользнувшись на мокрых камнях. Кто-то чихнул сзади.

— Еще несколько секунд, и вы увидите Хогвартс! — крикнул Хагрид, не оборачиваясь. — Так, осторожно! Все сюда!

— О-о-о! — вырвался дружный, восхищенный возглас. Мы вышли на берегу большого черного озера. А на другой его стороне, на вершине высокой скалы, стоял гигантский замок с башенками и бойницами, а огромные окна отражали свет усыпавших небо звезд. Дополняла эту картину полная луна, мягким белым светом обволакивая замок и растекаясь лужицей по озеру.

— По четыре человека в одну лодку, не больше, — скомандовал Хагрид, указывая на целую флотилию маленьких лодочек, качающихся у берега.

Мы с Дадли оказались в лодке с двумя неизвестными первокурсниками.

— Расселись? — прокричал Хагрид, у которого была личная лодка. — Тогда вперед!

Флотилия двинулась, лодки заскользили по гладкому, как стекло, озеру. Все молчали, не сводя глаз с огромного замка. Чем ближе мы подплывали к утесу, на котором он стоял, тем больше он возвышался над нами. И тем больше я осознавал и восхищался его монументальностью и органичностью. Замок производил такое впечатление, будто бы он не просто был построен на скале, а являлся продолжением скалы. Нет, он сам и был этой скалой.

— Пригнитесь! — зычно крикнул Хагрид, когда мы подплыли к утесу.

Все наклонили головы, и лодки оказались в зарослях плюща, который скрывал огромную расщелину. Миновав заросли, они попали в темный туннель, который, судя по всему, заканчивался прямо под замком. Вскоре мы причалили к подземной пристани и высадились на камни. Хагрид повел нас наверх по каменной лестнице, освещая дорогу огромной лампой. Вскоре все оказались на влажной от росы лужайке у подножия замка. Ещё один лестничный пролет — и теперь мы стояли перед огромной дубовой дверью.

— Все здесь? — поинтересовался Хагрид. — Эй, ты не потерял еще жабу?

Убедившись, что все в порядке, Хагрид поднял свой огромный кулак и трижды постучал в дверь замка. Дверь распахнулась. За ней стояла высокая черноволосая волшебница в изумрудно-зеленых одеждах. Взглянув на строгое лицо, я сразу же узнал нашу сопровождающую.

— Профессор МакГонагалл, вот первокурсники, — сообщил ей великан.

— Спасибо, Хагрид, — кивнула ему волшебница. — Я их забираю.

Она повернулась и пошла вперед, приказав первокурсникам следовать за ней. Мы вышли в большой зал. На каменных стенах горели факелы, потолок терялся где-то вверху, а красивая мраморная лестница вела на верхние этажи. Мы шли вслед за профессором МакГонагалл по вымощенному булыжником полу. Проходя мимо закрытой двери справа, я услышал шум сотен голосов — должно быть, там и находится Большой Зал. Но профессор МакГонагалл вела нас совсем не туда, а в маленький пустой зальчик. Толпе первокурсников тут было тесно, и они сгрудились, дыша друг другу в затылок и беспокойно оглядываясь. Только сейчас, оглядывая всю эту толпу, я осознал. Осознал, насколько отличается масштаб, представляемый мной раньше, от реальности. И это лишь капля в море в масштабах настоящего мира магии, а маглы даже и не подозревают о подобном соседстве.

— Добро пожаловать в Хогвартс, — наконец, поприветствовала нас профессор МакГонагалл. — Скоро начнется банкет по случаю начала учебного года, но прежде, чем вы сядете за столы, вас разделят на факультеты. Отбор — очень серьезная процедура, потому что с сегодняшнего дня и до окончания школы ваш факультет станет для вас второй семьей. Вы будете вместе учиться, спать в одной спальне и проводить свободное время в комнате, специально отведенной для вашего факультета. Факультетов в школе четыре — Гриффиндор, Хафлпафф, Рейвенкло и Слизерин. У каждого из них есть своя древняя история, из каждого выходили выдающиеся волшебники и волшебницы. Пока вы будете учиться в Хогвартсе, ваши успехи будут приносить вашему факультету призовые очки, а за каждое нарушение распорядка очки будут вычитаться. В конце года факультет, набравший больше всего очков, побеждает в соревновании между факультетами — это огромная честь. Надеюсь, каждый из вас будет достойным членом своей семьи. Церемония отбора начнется через несколько минут в присутствии всей школы. А пока у вас есть немного времени, я советую вам собраться с мыслями. Я вернусь сюда, когда все будут готовы к встрече с вами, — сообщила профессор МакГонагалл и пошла к двери. Перед тем как выйти, она обернулась. — Пожалуйста, ведите себя тихо.

Все молчали, проникшись речью заместителя директора. Но долго это не продлилось. То тут, то там слышались шепотки. Многие принялись гадать, что же из себя представляет таинственный отбор. Конечно же, это были те, кто даже не удосужился прочесть хотя бы немного о той школе, в которой ему предстоит учиться. Те, кто знал правду, либо быстро её раскрывали своим собеседникам, либо же с интересом слушали предположения, каждое из которых было абсурднее предыдущего. Кажется, я даже где-то в толпе услышал о сражении с троллями.

— Что?.. — начал было кто-то в стороне от меня, но осекся. Заинтересованный, я повернулся в ту сторону и увидел, в чем дело. Многие буквально застыли с разинутыми ртами. Кто от страха, кто просто от неожиданности. Через противоположную от двери стену в комнату просачивались призраки — их было, наверное, около двадцати. Жемчужно-белые, полупрозрачные, они скользили по комнате, переговариваясь между собой и, кажется, вовсе не замечая первокурсников, а, может, делая вид, что не замечают. Судя по всему, они спорили.

— А я вам говорю, что надо забыть о его прегрешениях и простить его, — произнес один из них, похожий на маленького толстого монаха, в оглушительной тишине зала. — Я считаю, что мы просто обязаны дать ему еще один шанс…

— Мой дорогой Проповедник, разве мы не предоставили Пивзу больше шансов, чем он того заслужил? Он позорит, оскорбляет нас и, на мой взгляд, он, по сути, никогда и не был призраком…

Призрак в трико и круглом пышном воротнике замолчал и уставился на первокурсников, словно только что их заметил.

— Эй, а вы что здесь делаете?

Молчание послужило ему ответом.

— Да это же новые ученики! — воскликнул толстый призрак в монашеской рясе, улыбаясь собравшимся. — Ждете отбора, я полагаю?

Несколько человек неуверенно кивнули.

— Надеюсь, вы попадете на Хафлпафф! — продолжал улыбаться Проповедник — Мой любимый факультет, знаете ли, я сам там когда-то учился.

— Прочь, — произнес строгий голос. — Церемония отбора сейчас начнется.

Под цепким взглядом вернувшейся МакГонагалл те поспешно начали просачиваться сквозь стену и исчезать один за другим.

— Выстройтесь в шеренгу, — скомандовала профессор, обращаясь к первокурсникам, — и идите за мной!

У меня появилось ощущение, будто бы я снова попал в армию. Мы вышли из маленького закутка, пересекли помещение, в котором уже побывали при входе в замок и, пройдя через двойные двери, оказались в Большом зале. Восторг вновь захватил меня. Красивое, но одновременно странное место захватило моё внимание ничуть не меньше, чем вид ночного Хогвартса под луной. Зал был освещен тысячами свечей, плавающих в воздухе над четырьмя длинными столами, простиравшимися от начала и до конца поистине громадного помещения. За ними уже заняли свои места старшекурсники, с интересом наблюдая за новичками. Столы были заставлены сверкающими золотыми тарелками и кубками. На противоположном конце зала за длинным резным столом сидели преподаватели. Профессор МакГонагалл повела нас, первокурсников, к этому столу. Проходя мимо нескончаемо длинных столов, в толпе детей то и дело раздавались восторженные возгласы. Чего только стоило взглянуть на потолок, который проецировал небо над Хогвартсом. Необычайно красивое небо над Хогвартсом. Достигнув стола преподавателей, МакГонагалл приказала развернуться спиной к учителям и лицом к старшекурсникам. Перед мной предстали сотни лиц, бледневшие в полутьме, словно неяркие лампы. Среди старшекурсников то здесь, то там мелькали отливающие серебром расплывчатые силуэты привидений.

«Интересно, а такой полумрак в зале только по праздникам?» — проскользнула мысль в голове.

Тем временем профессор МакГонагалл поставила перед шеренгой первокурсников самый обычный табурет и положила на сиденье остроконечную Волшебную шляпу. Шляпа была вся в заплатках, потертая и ужасно грязная. Самая важная шляпа в Британии оказалась абсолютно непрезентабельной.

Шляпа шевельнулась. В следующее мгновение в ней появилась дыра, напоминающая рот, и она запела довольно приятным мягким голосом:

Может быть, я некрасива на вид,

Но строго меня не судите.

Ведь шляпы умнее меня не найти,

Что вы там ни говорите.

Шапки, цилиндры и котелки

Красивей меня, спору нет.

Но будь они умнее меня,

Я бы съела себя на обед.

Все помыслы ваши я вижу насквозь,

Не скрыть от меня ничего.

Наденьте меня, и я вам сообщу,

С кем учиться вам суждено.

Быть может, вас ждет Гриффиндор,

Славный тем, что учатся там храбрецы.

Сердца их отваги и силы полны,

К тому ж благородны они.

А может быть, Хафлпафф ваша судьба,

Там, где никто не боится труда,

Где преданны все, и верны,

И терпенья с упорством полны.

А если с мозгами в порядке у вас,

Вас к знаниям тянет давно,

Есть юмор и силы гранит грызть наук,

То путь ваш — за стол Рейвенкло.

Быть может, что в Слизерине вам суждено

Найти своих лучших друзей.

Там хитрецы к своей цели идут,

Никаких не стесняясь путей.

Не бойтесь меня, надевайте смелей,

И вашу судьбу предскажу я верней,

Чем сделает это другой.

В надежные руки попали вы,

Пусть и безрука я, увы,

Но я горжусь собой.

Как только песня закончилась, весь зал единодушно зааплодировал. Шляпа поклонилась всем четырем столам. Рот её исчез, она замолчала и замерла. Профессор МакГонагалл шагнула вперед, в руках она держала длинный свиток пергамента.

— Когда я назову ваше имя, вы наденете Шляпу и сядете на табурет, — произнесла она. — Начнем. Аббот, Ханна!

Девочка с белыми косичками и порозовевшим то ли от смущения, то ли от испуга лицом, спотыкаясь, вышла из шеренги, подошла к табурету, взяла Шляпу и села.

— ХАФЛПАФФ! — громко крикнула Шляпа.

Те, кто сидел за крайним правым столом под чёрно-жёлтыми стягами, разразились аплодисментами. Ханна встала, пошла к этому столу и села на свободное место.

В начавшемся распределении я старался услышать знакомые фамилии.

— Боунс, Сьюзен!

— ХАФЛПАФФ! — снова закричала Шляпа.

Если мне не изменяет память, то Амелия Боунс — глава Департамента Магического Правопорядка, а если проще, то чего-то вроде полиции. Стоит взять на заметку.

Лаванда Браун на Гриффиндор. Миллисенту Булстроуд определили в Слизерин. Джастин Финч-Флетчли на Хафлпафф. Симус Финниган и Дин Томас сели за стол Гриффиндора.

— Грейнджер, Гермиона!

Проследив за вышедшей, я узнал в ней лохматую девочку, что всё это время цитировала «Историю Хогвартса» каким-то бедолагам. Определили к львам. Послышались стоны разочарования. Кажется, она уже успела кому-то надоесть.

Невилл Лонгботтом, как и Рон Уизли — рыжий мальчик с веснушкам, что искал меня, ожидаемо, отправился так же в дом алых знамён. Распределение Малфоя вызвало у меня усмешку. Если в среднем перед вердиктом шляпа сидела на первокурснике в течении секунд пяти, то головы Малфоя она, кажется, даже не успела коснуться, выкрикнув: «СЛИЗЕРИН!» Крэбб и Гойл отправились следом. Нотт, Паркинсон, Забини, девочки-близнецы Патил, затем Гринграсс. Были и ещё знакомые по книгам фамилии, но именно об этих было больше всего информации.

— Поттер, Гарри!

Я сделал шаг в направлении шляпы, и по всему залу вспыхнули огоньки удивления, сопровождаемые громким шепотом. Случайно пойманный взгляд младшего Уизли выражал непонимание и злость. Я сел на табуретку, и шляпа опустилась мне на голову.

— Гм-м-м, — задумчиво произнес в голове тихий голос. — Непростой вопрос. Очень непростой. Несомненный талант, да. Умом не обделён это точно. Отвага присутствует, но уж больно осторожен. Да, встречала я уже такого, как ты, с полвека назад.

Интересно, о ком она? Надеюсь, это кто-то известный. Надо же чем-то гордиться.

— Что же, не будем нарушать традиции, — после паузы заговорила Шляпа. — ГРИФФИНДОР!

Крик затопил зал, а стол под красными стягами взорвался аплодисментами. Наблюдал за дальнейшим распределением я теперь со стола Гриффиндора. Назойливое внимание толпы неимоверно бесило, но я натянул на лицо улыбку и старался отвечать на все вопросы доброжелательно, параллельно наблюдая за распределением. Вскоре ко мне присоединился Дадли и внимание однокурсников рассеялось уже между нами двумя, ведь он был моим кузеном.

Я посмотрел на стоявшую перед ним пустую золотую тарелку. Голод давал о себе знать, ведь нашего перекуса в поезде в виде нескольких бутербродов было явно маловато. Наконец, распределение закончилось. Знакомых фамилий я больше не слышал или же просто пропустил. Альбус Дамблдор поднялся со своего трона и широко развел руки. На его лице играла лучезарная улыбка. У него был такой вид, словно ничто в мире не может порадовать его больше, чем сидящие перед ним ученики его школы. Возможно, так и есть. Судить ещё рано.

— Добро пожаловать! — произнес он. — Добро пожаловать в Хогвартс! Прежде чем мы начнем наш банкет, я хотел бы сказать несколько слов. Вот эти слова: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Всё, всем спасибо!

Дамблдор сел на свое место. Зал разразился радостными криками и аплодисментами. Стоявшие на столе тарелки в мгновения ока оказались доверху наполнены едой. Ростбиф, жареный цыпленок, свиные и бараньи отбивные, сосиски, бекон и стейки, вареная картошка, жареная картошка, чипсы, йоркширский пудинг, горох, морковь, мясные подливки, кетчуп и непонятно как и зачем здесь оказавшиеся мятные леденцы. Были и другие блюда, но их названий я не знал. Но знал, что если сейчас не поем, то умру с голода.

Стоило еде заполнить стол, то внимание с меня переключилось к последней. Так я смог спокойно поесть и понаблюдать за факультетом. Учеников за столом было реально много. Только на Гриффиндор поступило порядка полусотни человек. Примерно такое же количество людей было и на курсах старше, плюс-минус человек пятнадцать. Грубо говоря, умножаем семь на полсотни и получаем ответ — триста пятьдесят человек на одном только Гриффиндоре. Цифра, конечно, неточная, но недалекая от правды.

Взгляд заскользил по рядам учеников, выискивая знакомых мне и просто интересных людей. Близнецы Уизли, с которыми я уже успел познакомиться, весело перешучивались с сокурсниками, показывая им какие-то предметы. Видимо, поделки для розыгрышей. Рон уже не сверлил меня взглядом, полностью отдавшись пище. Не сказать, что он прямо-таки как свинья, но ел он довольно неаккуратно. Перси, узнал я его по волосам и значку старосты, объяснял что-то приставшей к нему Гермионе. Судя по лицу, он бы лучше насладился едой, чем «увлекательным» разговором с ней. Не успел кончиться ужин, а я уже успел познакомиться со всеми членами семьи рыжих, обитающих в стенах замка. Симус и Дин, распределённые друг за другом, уже успели подружиться, постепенно втягиваясь в разговоры других однокурсников и с интересом наблюдая за Почти Безголовым Ником, предоставляющего доказательства своего прозвища. Невилл ел молча, изредка отвечая на вопросы сидящих рядом. Было видно, что он очень стесняется. Никого интересного из первокурсников больше не было, а старшекурсников я ещё не знал.

— Кхм-м-м! — громко прокашлялся Дамблдор. — Теперь, когда все мы сыты, я хотел бы сказать еще несколько слов. Прежде чем начнется семестр, вы должны кое-что усвоить. Первокурсники должны запомнить, что всем ученикам запрещено заходить в лес, находящийся на территории школы. Некоторым старшекурсникам, для их же блага, тоже следует помнить об этом, — сияющие глаза Дамблдора осмотрели зал, на мгновение останавливаясь на ком-то, в том числе на рыжих головах близнецов Уизли. — По просьбе мистера Филча, нашего школьного смотрителя, напоминаю, что не следует творить магию на переменах. А теперь насчет тренировок по квиддичу — они начнутся через неделю. Все, кто хотел бы играть за сборные своих факультетов, должны обратиться к мадам Хуч. И наконец, я должен сообщить вам, что в этом учебном году правая часть коридора на третьем этаже закрыта для всех, кто не хочет умереть мучительной смертью.

— Он ведь шутит? — пробормотал кто-то справа.

— Может быть, — ответил с усмешкой один из старшекурсников.

—А теперь, прежде чем пойти спать, давайте споем школьный гимн! — прокричал Дамблдор.

У всех учителей застыли на лицах непонятные улыбки. Дамблдор встряхнул своей палочкой. Из палочки вырвалась длинная золотая лента, которая начала подниматься над столами, а потом рассыпалась на повисшие в воздухе слова.

— Каждый поет на свой любимый мотив, — сообщил Дамблдор. — Итак, начали!

И весь зал заголосил: «Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс…». Каждый пел, как хотел, — кто тихо, кто громко, кто весело, кто грустно, кто медленно, кто быстро. И естественно, все закончили петь в разное время.

— О, музыка! — воскликнул директор. — Ее волшебство затмевает то, чем мы занимаемся здесь. А теперь спать. Рысью — марш!

Перси и вторая староста, собрали всех первокурсников, вышли из Большого зала и поднялись вверх по мраморной лестнице. Я еле переставлял ноги, стараясь не отставать. Усталость навалилась неожиданно. Мельком я мазнул взглядом по стене, где люди, изображенные на развешанных в коридорах портретах, перешептываются между собой и показывают на первокурсников пальцами. Зевая и с трудом передвигая ноги, мы поднимались то по одной лестнице, то по другой. Усталость одолела не меня одного, и мало кто остался достаточно бодрым.

— Вот мы и пришли, — произнёс столь желанные слова Перси.

Мы стояли в конце коридора перед портретом очень толстой женщины в платье из розового шелка.

— Пароль? — строго спросила женщина.

— Капут драконис, — ответил Перси, и портрет отъехал в сторону, открыв круглую дыру в стене. Круглая уютная общая гостиная Гриффиндора была заставлена глубокими мягкими креслами. Их разделили на две группы: мальчиков и девочек.

— Поздравляю! Я — староста Перси Уизли, если кто ещё не знает, и я рад приветствовать вас в Гриффиндоре. На нашем гербе изображен лев, самое храброе из всех животных. Цвета факультета — алый и золотой. Общая гостиная располагается в Гриффиндорской башне. Вы попали на лучший факультет Хогвартса. Его заканчивали самые смелые и храбрые люди, такие как Дамблдор. Не буду вас задерживать, ведь вы все сильно устали. Наслаждайтесь отдыхом в Хогвартсе. Вы стали частью лучшего факультета школы.

Перси показал нам дверь в спальное крыло и распределил по комнатам. Нам с Дадли повезло, ведь мы оказались в одной спальне. Вместе с Роном, Симусом и Дином. Мы поднялись по винтовой лестнице — очевидно, комната находилась в одной из башенок — и, наконец, оказались в спальне. Здесь стояли пять больших кроватей с пологами на четырех столбиках, закрытые темно-красными бархатными шторами. Белье уже были постелено. Все оказались слишком утомлены, чтобы еще о чем-то разговаривать, поэтому молча натянули свои пижамы и забрались на кровати. Я заснул, едва голова коснулась подушки.