Пять мгновений любви

Глава 8.6

Яра вообще чувствовала себя комфортно и в своей тарелке. Уплетала за обе щеки выпечку, наслаждалась каждой его эмоцией и запоминала все в мельчайших подробностях. Обстановка казалась нереальной и умиротворяющей, словно она попала в другую свою жизнь, в параллельную вселенную. Где может вот так сидеть с Юрой на кухне, разговаривать обо всем и ни о чем одновременно, чувствовать счастье и верить, что любовь может случиться в ее жизни.

Кухня, волосы и одежда пропахли запахом жаренного теста и раскаленного масла, пленочка на киселе красиво матово переливалась от света небольшой люстры, часы тихо настукивали мелодию вечности, а холодильник уютно жужжал и покряхтывал.

Кажется, она даже зажмурилась от удовольствия.

Юра сосредоточено дул на горячий напиток, при этом смешно хмурясь. У него уже появилась складочка между бровями, которую хотелось непременно разгладить, чтобы взгляд прояснился, а пока что его заволокли тучи. Подбородок покрывала небрежная щетина, которая добавляла ему развязности и, кажется, развязывала руки Яре, потому что они так и чесались провести по ней. Ей нравилось разглядывать его, поэтому она пряталась за свою большую чашку и громко прихлебывала, чтобы спрятать факт своего наблюдения.

— Так что все-таки с вами приключилось в новый год? — первым нарушил молчание Юра, немного откашлявшись.

— Санта-Барбара приключилась… — и она рассказала ему во всех красках, как они быстро паковали вещи и убегали после сцены, разыгранной Сорокиной, а потом про Мишу, который несколько дней ждал Сашу под окнами дома, не зная, что она съехала.

— Они до сих пор вместе?

— Да. Иногда мне кажется, что они — это самое крепкое, что есть в мире.

Ярослава заметила на его лице ухмылку, от которой по спине побежали противные мурашки. Он моментально на глазах превратился в того самого Юру, который постоянно молчал или ворчал, взгляд стал острым, режущим на кусочки, и сразу вся прежняя атмосфера сошла на нет.

— Что такое? Почему ты так реагируешь?

Он молчал и смотрел на свои руки, сжимающие чашку. Яра видела, как костяшки побледнели, на его смуглой коже это казалось ещё более чётким.

— Ты не веришь в любовь? — возможно, ей надо было замолчать. Возможно. Но она всегда считала, что открытый диалог — это ключик ко всем дверям, даже к таким прочно закрытым, как душа Юры.

Он дёрнул головой, словно хотел сказать, что не верит, но не сказал. Потом откинулся на спинку стула и начал качаться на его задних ножках, держась за столешницу.

— В любовь — верю, в верность — нет. Тем более я точно бы не смог оказаться на месте Миши. Саша — актриса, у актёров и всех публичных личностей в жизни тысячи ролей и больше половины из них — играть в любовь, — это прозвучало слишком остро, словно скальпелем сделали надрез на живом теле.

— Это лишь означает, что у него высокий уровень доверия к ней, — Яра не собиралась сдаваться, и она не могла уместить у себя в голове эти мысли, так ловко подкинутые им. Она знала своих друзей, знала их историю и могла поручиться собственной жизнью за их счастье.

— И я за них рад.

Ярослава пыталась отыскать в его словах ответ. Должна быть причина всего: его поведения и его одиночества, его взгляда полного печали и тоски, его слов…

— Тебя кто-то предал?

Часы на стене слишком громко отсчитывали секунды, казалось, уши от их шагов сейчас заложит.

— Невеста, — еле слышно ответил Юра. Бросил в нее этим словом, словно оно было чем-то запретным и взрывоопасным.

Она посмотрела на него широко распахнутыми глазами. Проходила секунда, вторая, третья… Ей тяжело было осознать.

У него была невеста.

Он кого-то сильно любил.

До того сильно, что хотел жениться.

Она его променяла на другого?