Пять мгновений любви

Глава 10.1

Дорога их прошла в неловком молчании и перекидывании парой фраз. Юра стоял слишком близко к ней в автобусе, заботливо закрывая от злого утреннего народа, который заполнял весь общественный транспорт. Яра не смела посмотреть на него, в то время как он не сводил с нее глаз.

Проснувшись утром, почувствовав ее запах на своей подушке, а затем и аромат из кухни, он окончательно убедился в своем выборе. Было страшно, до белых пятен перед глазами, до оглушающего сердцебиения, но она нужна ему во всех планах. Оставалось лишь убедить в этом ее. Поговорить утром им не удалось, в дороге заговорить Юра не решался, потому что тогда, вероятно, до концертного зала они просто не дошли бы.

Мокрая листва чавкала под ногами, плавала в лужах, с козырьков капала вода, напоминая о затяжном ливне, который шел все эти дни.

Концертный зал встретил шумом и криками, несмотря на ранний час. К ним сразу же подлетел Герман, как всегда на энтузиазме и полон энергии. Может быть, он реально черпал ее из космоса, иначе пожизненный полный заряд его батареи сложно объяснить иначе.

— Ярослава, — поприветствовал Гера. — Выглядишь бодренько, а я думал, что наш тигр-р-р не даст тебе спать, — коротко хохотнул он.

Юра резко выдохнул и залепил ему дружеский подзатыльник.

— Да блин, интересно же, чем вы занимались!

— Магазин грабили, — соврала и глазом не моргнув. Ну хорошо. Почти сказала правду с убийственным спокойствием.

— Ха-ха, а ты — шутница, — но потом он все же заметил всю серьезность их выражений и замолчал, подозрительно разглядывая эту парочку. — Сегодня в малом зале репетируем до шести, после можем на площадку выйти, — сообщил он. — Места катастрофически не хватает. Савелий там за каждую минуту борется с Лерой, так что поспеши, а то он нас обоих съест.

Юра вздохнул, потому что их ждали два самых тяжелых бессонных дня, а Савелий становился совсем невыносимым. Он посмотрел на Яру, которая все еще почему-то топталась рядом, не спеша уходить.

— Воронцова! Я как раз тебя и ищу, — послышался оклик, и девушка, которая была хореографом юрфака, схватила ее за руку и потащила в сторону малого зала. Яра лишь напоследок оглянулась, а затем он услышал, — У нас одна из танцовщиц заболела, заменишь.

Юра даже сквозь толпу почувствовал ее страх, и у самого волнение подкралось к самому горлу, словно считывал ее эмоции, как детектор.

В малом зале было не протолкнуться — людей на один квадратный метр не сосчитать. Администраторы и руководители своих команд спорили насчет очередности, голова шла кругом, а мысли находились не здесь, а рядами выше, где сидела Ярослава и пыталась доказать той самой девушке, что не сможет выступить. Та ей не уступала и даже слушать не хотела, не понимая, как можно танцевать при коллективе или на этаже и не бояться, а на сцене испугаться. А он понимал.

Первые его игры на диджейской установке всегда заканчивались провалом из-за дрожащих рук. Не упасть духом позволяла лишь любовь к этому делу. А на первом курсе перед выступлением, где у него была одна из главных ролей, его вообще стошнило от страха. Одно дело быть среди массы, где если на тебя и обратят внимание, то мельком, да ты этого можешь и не заметить. Другое — когда ты стоишь на сцене, кругом темно и софиты светят лишь на тебя, будто выставили на публичную казнь. Глаза трехсот незнакомых человек следят за каждым твоим движением, чтобы подловить, как ты облажаешься, и рассказывать эту занимательную историю другим.

— Иди сходи за реквизитами в гримерные и позвони Руслану, а то не понятно, куда он пропал, — донеслось до него, а когда он оглянулся, увидел, как темная макушка Яры скрылась за дверью. Юра уже закрыл ноутбук, чтобы пойти за ней и успокоить, как пришел Савелий и сел на соседнее кресло, перекрывая путь и вытягивая ноги. Навряд ли бы он смог повторить то, что тот ему говорил, а взгляд, кидаемый на постоянно открываемые-закрываемые двери, выдавал его невнимательность.

— Богданов, что с тобой? Я не справляюсь, ты мне нужен тут, на земле, а не в облаках, где ты сейчас летаешь, — он несколько раз смачно выругался и встал, чтобы уйти.

Юра встал за ним, но в этот момент весь мир погрузился в темноту. Сразу навалилась давящая, звенящая от напряжения тишина. Не видно даже собственных рук.

Где-то раздался звук открываемой двери и крик:

— Пробки выбило, света нет во всем здании.

— Черт! — Юра выругался, бросил все свои вещи, оттолкнул Савелия, который до сих пор закрывал проход, пару раз наступил кому-то на ноги, запинался, но бежал в ту сторону, где должна находиться дверь.

“Она одна в темной гримерной, в подвале, где нет окон” — стучала в голове мысль.