Рабыня дракона

Спокойное время

***

Мужчины, как всегда, хотят только войны. Разочарованная этим решением Костина, герцогиня махнула пышным подолом черной юбки и отвернулась к окну. Ей бы остановить этот конфликт, потому что, разумеется, эти мужчины будут сражаться за её сердце, но уговаривать одного и пытаться остановить другого мужчину бессмысленно. Карл не откажется от своей жены в пользу деревенского проходимца, а Костин не хочет жить под одной крышей с человеком, который спит с его любимой женщиной. Вот она — истинная натура мужчин, из-за которой чаще всего развязываются войны и погибают невинные люди.

— Я принимаю твой вызов, — согласился Карл. — Как ты сам должен был заметить, моё состояние не позволит мне поднять меч прямо сейчас.

Костин был ниже Карла, но даже с его невысоким ростом ни сложно было не заметить, как сильно поранен герцог — утраченный глаз, плотные слои льняных бинтов на правой руке, шее, плече и животе.

— Я готов подождать, — сказал Костин. — Когда мы сможем сразиться?

— Не спеши умирать. В королевстве война, империя на пороге моего дома, а монарх покончил с собой. Я предлагаю решить все вопросы и уже тогда думать о том, кто из нас больше достоин герцогини Масур.

— Не пойдет. Война может идти несколько лет. Я не готов столько ждать. Решим все, когда вы поправитесь.

— Твои желания меня мало заботят. Гордись тем, что я вообще принял твой вызов, а не выставил тебя за порог моей твердыни. Ты живешь на моей земле, ешь мою еду, а еще смеешь смотреть на мою жену. Радуйся, что я пытаюсь угодить своей любимой жене, иначе бы приказал солдатам казнить тебя.

— Конечно же… — вздохнул Костин. — Вы же у нас герцог. Вся власть у вас. Чего изволите? Может быть, вам обувь почистить?

— Это будет кстати, — отметил Карл. — Но, нет. У меня для тебя есть другая работа. Пойдешь в караул — мужчина ты молодой, крепкий и силой не обделен. Хватит тебе прохлаждаться без дела. У меня и раненые солдаты служат. А чем ты лучше их? Вот именно. Переходишь под управление….

— Якова, — закончила Алекса. — Я его назначила главным.

— Вот Яков за тебя и отвечает, — закончил Карл. — А если будешь избегать обязанностей или что-то возразишь, выкину из твердыни.

— Как прикажете, — сжав кулаки, прорычал Костин. — Но я все равно доберусь до вас, герцог Масур. Не думайте, что я сдался.

— Ты не первый, кто грезит меня убить, а я, как видно, слишком живуч для недругов. Сам постарайся раньше не помереть, договорились?

Костин воспринял слова герцога за унижение, но нашел в себе силы и поклонился.

— Глупый мальчик, — провожая его взглядом, промолвил Карл.

— Костин приехал сюда по моей просьбе, Карл, — сообщила Алекса. — Он даже свою младшую сестру забрал, потому что не хотел меня бросать. Не выгоняй его, пожалуйста.

Карл тяжело вздохнул.

— Я не хочу его прогонять, ведь людей и так осталось немного. Я сказал правду — он очень крепкий и сильный мужчина. Такие люди мне нужны. Но если смотреть на всю эту ситуацию в целом, я убью этого мальчика, если узнаю, что ты ему ответила взаимной любовью.

— О, всевышние силы… — вздохнула Алекса. — Карл Масур, я твоя жена, а не Костина. Даже если у меня и есть какие-то чувства к моему деревенскому другу, это только крепкая дружба. Я не знаю. Может быть, он решил, что я брошу тебя, если ты проиграешь на дуэли. Но этого не случиться. У меня есть муж, которому я буду верной до конца жизни.

— Меня радуют твои слова. — Карл предложил свою руку. — Идем завтракать?

— Пойдем, любовь моя.

***

Служанки были несколько шокированы тем, в каком виде явился герцог в гостиный зал. Карл прошел босыми ногами по верхнему этажу твердыни, спустился по каменным и весьма холодным лестницам на первый этаж, истоптал всю подошву в грязи от солдатских сапог, но все же занял свое место за обеденным столом, который к тому моменту еще не накрыли.

Зато вместо долгожданной еды, в зале собралась очередь людей, пришедшая поглазеть на израненного герцога. Но Карл оказался не из слабых мужчин, ибо он всегда держался гордо и понимал, как нужно управлять землями, людьми и армией. И одного его грозного приказа, отозвавшегося эхом в большом зале, хватило, чтобы все разошлись по своим делам, а стол, наконец, накрыли вкусной, горячей едой, приготовленной только что.

Алекса еще не успела занять свое место рядом с мужем, как он охотно вцепился в кусок свинины здоровой рукой и, рванув костью, оторвал зубами приличный кусок мяса. Его жене оставалось только улыбаться и радоваться такому животному аппетиту у мужа, который плюнул на весь этикет, потому что, видимо, был очень голоден.

— Немного вина? — улыбаясь, предложила Алекса, оставшись в просторном зале наедине с супругом.

Карл бросил кость в тарелку, переставил кубок поближе к жене и, терпеливо дождавшись, когда его кубок наполнят, вылил все в себя и продолжил глодать свою кость.

— Как же я соскучился по дому, — мямля, проговорил Карл с набитым ртом.

— Скажи, а тебя разве не кормили в твердыне Гордон? — поинтересовалась Алекса, налив мужу еще вина.

Карл бросил уже обглоданную кость в тарелку, вытер губы о льняные бинты, отпил немного вина из кубка и только после ответил.

— Дорогая, кругом война. Когда на мою армию напали, поле битвы превратилось в настоящий кошмар. Я бывал на многих войнах, но такое увидел впервые. После битвы меня, всего израненного и обвязанного, вывезли с поля на телеге. Я лежал рядом с двумя солдатами, кричащими от боли, смотрел, как восходит новое солнце и думал, что увидел в своей жизни достаточно. Прибыв в твердыню Гордон, я понял, как ошибался. Уже следующей ночью на твердыню и окрестности напала империя, которая показала мне, какой ужасной может быть война для обычных людей. Моим землям повезло чуточку больше, ведь у нас остались припасы и сама твердыня расположена так, что нас можно годами держать под осадой, а стены все равно не падут. Гордон тоже не пал, зато столкнулся с другой проблемой — с голодом. Там запасы почти иссякли, поэтому герцог начал делить еду поровну. Но даже с такой щедростью его обокрали обычные солдаты, дезертировавшие на следующее утро. Не помню, честно говоря, когда я в последний раз ел мясо. Последним моим ужином был сухой хлеб, а пока мы перебирались сюда, нам приходилось питаться всем, что попадется под руку — в основном это были яблоки и ягоды. Видимо, всю живность перебила империя. Вот только непонятно зачем она это сделала, ведь мы постоянно наталкивались на убитых зверей по дороге — оленей, зайцев, волков. Империя убивает её ради забавы, а не для того, чтобы прокормить своих людей.

Алекса подлила мужу еще вина.

— Я ужинала в стане империи, — призналась он вполголоса.

— Ты ходила в стан нашего врага? — растерялся Карл. — Зачем?

— Хотела заключить мир, — ответила Алекса. — Все дело в этом, — она вытащила подарок Ганна из кармана платья и положила его на стол. — Эти часы помогли мне спокойно проехать от столицы до твердыни. Честно говоря, я надеялась на эти часы, ведь их сделал один мой друг, который жил в Яме.

Карл отодвинул тарелку, скрестил пальцы и положил руки на стол.

— Расскажи мне всю правду, — попросил он.

Алекса сама отпила из кубка мужа и принялась рассказывать историю, из-за которой смогла наладить связь с империей. Она начала свой рассказ с того дня, как в Яму прибыл Ганн. Вспоминая каждую деталь своего безумного детства, герцогиня сама пыталась найти ответы на вопросы, но истина была покрыта мраком, а Алекса никогда не любила загадки. Не упуская из вида деталей, она рассказала мужу все, вплоть до того момента, как встретила Когти Дракона в доме своего отца, в котором встретила то чудовище в золотых доспехах.

— Помню его, — спокойно сказал Карл. — Этот великан чуть не вспорол меня.

— Все считали тебя погибшим, а я почему-то верила, что ты выжил. Не могло же это чудовище убить моего мужа.

— Поверь, — засмеялся Карл, — он пытался.

Глядя на шрамы мужа, герцогиня тоже улыбнулась. Весьма странно видеть в ранах Карла что-то смешное и веселящее, но Алекса была рада тому, что любимый муж выжил и находится рядом с ней. Непривлекательный шрам только украшал любимого мужчину.

— Тебе больно? — спросила Алекса, коснувшись широкого подбородка мужа, где не было ни шрамов, ни швов.

Карл взял жену за руку и нежно поцеловал ладонь.

— Я рядом с тобой, остальное меня не беспокоит. Ты расскажешь мне, чем закончилась поездка?

Алекса рассказывала о том, как добралась до твердыни, переговорила с Дланью Дракона, который настоял на встрече с Голосом; герцогиня так же поведала о встрече с прекрасной танцовщицей, именованной Дайн. Вместе с этой смуглой женщиной герцогиня провела вечер, разделила трапезу и выслушала условия, о которых, разумеется, поспешила рассказать мужу.

Карл ел, утоляя голод и пил, избавляясь от непосильной жажды, мучающей его все эти дни. Тело охотно стало тонуть в истоме, пришедшей вместе с прекрасным нектаром. И чем больше герцог пил, тем лучше ему становилось. Пресытив свой голод и жажду, Карл еще слушал супругу, продолжавшую свой рассказ. Когда история дошла до цены, герцог узнал, чего хочет император Шадаш-Тарза.

— Миллион рупий, значит, — задумчиво повторил Карл.

— Еще пять женщин, — добавила Алекса, выдохнув после своей истории. — Я пообещала подумать, написать наместнику, поговорить с тобой, а потом сообщить свое решение. Но раз уж ты сам прибыл, думаю, этот вопрос следует решить тебе.

Карл влил в себя еще кубок вина и, громко хлопнув кубком по столу, с легкостью выпустил воздух. Алекса слегка вздрогнула, но приятно удивилась, увидев, как покраснел её муж. Алкоголь подействовал на герцога самым положительным образом, притупил боль, наградил приятной истомой и дал расслабиться. Простительная слабость, если учесть, сколько пережил герцог Карл Масур.

— Решу этот вопрос утром, — сказал он.

Алекса посмотрела в окно и улыбнулась. До вечера времени оставалось много, но любимого мужа, видимо, эта деталь не беспокоила. И раз уж он решил сделать все дела завтра, пусть сегодня даст волю слабости, проведет это время в обществе жены и позаботиться только о том, кто сейчас действительно важен — он сам.

— Дорогой, ты позавтракал? — улыбаясь радушной улыбкой, спросила Алекса. — Я могу послать служанок в наши покои. Пусть они приготовят тебе горячую ванну, а я сменю тебе остальные бинты и обработаю руку.

— «Наши покои»? — уточнил Карл, бросив хмельной взгляд жене — Ты позволяешь мне остаться в твоей комнате?

Алекса покраснела, но не отвела взгляд.

— Ты ведь мой муж, мой герцог, — робко ответила она. — Как я могу тебе запретить спать в «наших» покоях?

Еще в прошлом году Алекса могла это сделать и сделала. Впрочем, довольно играть недотрогу. Муж был ранен, однако он выжил, даже вернулся домой. Не стоит требовать от него большего, ведь Карл и так сделал что-то невыполнимое.

— Забудем о том, что между нами было, ладно? — попросила Алекса, поднявшись со стула. — Пойдем отдыхать? — она протянула руку, которую охотно принял герцог.

— Пойдем, — согласился Карл, поднявшись следом за женой. — Как же я устал.

Алекса взяла мужа под руку, чтобы отвести в покои.

***

Разбинтовывая бинт на руке, герцогиня не могла представить насколько жуткой может быть рана на руке мужа. Казалось, эту рану нанесли мечом, которую зашил опытный хирург. Но все оказалось на порядок хуже того, что можно было представить.

Вся правая рука от шеи, плеча, предплечья и запястья герцога обгорела так, будто бы его намерено пытались сжечь на костре. Ожог был получен месяц назад, поэтому следы зажили, волдырей не было, но все равно выглядела крайне мерзко. Старая кожа, видимо, расплавилась в огне, а новая, свежая кожа покрыла рубцы, но не скрыла следы ожогов. Под тонкими и редкими слоями кожи четко были заметны суставы, мясо, а в одном месте кость руки. Шея была задета не сильно, но даже там все выглядело не слишком привлекательно, чего уж говорить о руке.

Обрабатывая рану припаркой, Алекса долго пыталась понять, как её муж вообще смог выжить. Даже с сильной волей к жизни, есть ведь здравый смысл, который перечеркивает стремления жить, волю к победе и желание вернуться к любимой жене. Карл должен был получить заражение — с такими-то ранами по всему телу это частое явление. Но ни рана на лице, ни ожог всей правой руки не смогли убить герцога Карла Масура. Вот он, лежит в ванной, пьет своё вино, наслаждается горячей водой, разглядывая белые облака за окном. Сильный мужчина делал вид, показывал всем своим величием, что его эти раны вообще не заботят.

Пока Карл Масур наслаждался своим любимым сортом вина — очень крепким и сладким напитком, Алекса пыталась понять, кто спас её мужа. Рана на животе была не слишком серьезная — небольшой порез был зашит конским волосом сразу, как только Карл получил рану. С ранением на лице и потерянным глазом кто-то справился во вторую очередь, наложив припарку, обработав рану и приложив льняных бинтов, а вот с ожогом опытный врач сделал что-то немыслимое. Хирург ловко обработал рану, лишил её всякой возможности получить заражение и сделал все, чтобы Карл Масур выжил. Объединив свои усилия, Жак де Оран и Андре де Дижон смогли бы справиться с ожогом и свежими ранами, но даже эти двое не смогли бы ничего сделать с заражением крови. Тут действовал настоящий профессионал, который намного опытнее наставника и подлого ублюдка.

Пытаясь понять, кто спас мужа, Алекса улыбнулась мужу и прошла за ширму, чтобы сменить свое платье на что-нибудь свободное. Сегодня герцог не собирается выходить из своих покоев, он так расслаблен, что герцогиня решила провести это время с ним наедине, а для этого можно снять неудобное платье, чулки, корсет и надеть обычную ночную сорочку.

Пока герцогиня переодевалась за ширмой, в дверь постучался незваный гость. А Карл, зная, где его жена и что сейчас делает, все равно позволил войти в покои своей жены, нарушая сладостную истому, пришедшую вместе со вторым кубком вина.

— Брат, ты позволишь? — войдя в покои, спросил епископ Эфрон.

Алекса услышала его голос, но не увидела, как и не увидел её епископ. Герцогиня решила не вмешиваться в разговор братьев, а просто послушать, как епископ будет на неё жаловаться. Ведь все равно она уже успела переодеться, а в таком виде нельзя показываться мужчинам, даже если этот мужчина монах.

— Заходи, брат, — сладостно ответил герцог, подтянувшись в бадье. — Я слышал твой колокол, когда экипаж подъезжал к твердыне. Но почему ты сам не вышел и не встретил меня? Неужели не рад моему возвращению?

— Очень рад, брат мой. Но ты ошибаешься. Я вышел на улицу и хотел поговорить, вот только меня опередила герцогиня Масур.

Карл отложил пустой кубок, чтобы встать из воды и выбраться из бадьи.

— Чем тебе моя жена не угодила? — спросил он, не удосужившись завернуться полотенцем.

— Брат, я тебя очень люблю, — промолвил Эфрон. — Ты это знаешь. Поэтому не буду лукавить и скажу сразу в лицо. Герцогиня тебя не достойна. Эта женщина…

— Ты, должно быть, шутишь, — громогласно засмеялся Карл. — Мы уже обсуждали это несколько раз. Все никак не успокоишься, монах? Что на этот раз между вами случилось? И не надо говорить про свою любовь и чувства, братец. Я не портовая шлюха, чтобы ты меня пытался облизать. И я не король, которого следует задобрить, прежде чем предать.

— Не надо говорить о предательстве, брат. Я тебя не предавал.

— Довольно этих нежностей! — повысил голос Карл. — Говори, что у вас случилось или иди к себе и занимайся своими делами.

Эфрон тяжело вздохнул.

— Твоя жена плетет заговор против короля, — заявил он в лицо. — Герцогиня ходила на переговоры с нашим врагом. Она пытается свергнуть нашего монарха, и я уверен, это только начало.

— Ты с лошади рухнул?! — возмутился Карл. — Какое ещё предательство?

— Я сам видел, как герцогиня ушла в потемках, ни сказав никому, куда направляется. В городе её встретили люди императора — те, что носят золотые маски. Твоей жены не было несколько дней, а когда я поймал её, она не стала юлить и сказала, что хочет заключить мир с империей. Она хочет предать тебя. Это правда, брат.

— Не вижу никаких причин для измен, — немного сонливо зевнул Карл, прикрывая рукой рот.

— Как это?! — растерялся Эфрон. — Брат, о чем ты говоришь? Это ведь измена нашим принципам. Королевство Шарджа, архиепископ, будущий король никогда не примет власть империи. Ты же сам это знаешь.

— Ну, знаю и что? Ты, видимо, совсем погряз в своих религиозных думах, раз не видишь дальше своего носа. Эфрон, может быть, ты не заметил, но война уже проиграна. Взгляни на меня, братишка. Я проиграл императору. Королевства Шарджа, каким ты его помнил, перестало существовать. Наступили новые времена, с которыми, мой любимый братец, тебе придется смириться. Смириться придется и будущему королю и даже твоему архиепископу.

— Это не твои слова! — возразил Эфрон. — Не знаю, что на тебя так влияет, но мой брат, которого я помнил и всегда любил, никогда бы не изменил своим принципам. Я уверен, когда ты придешь в себя, все измениться. Ты наш герцог, Карл. Ты тот, кто никогда не сдавался.

— А я и не сдаюсь. Просто мне хватает сил взглянуть правде в глаза. Понимаю, это очень тяжело принять, братишка, но война проиграна.

Эфрон развел руки в стороны и направился к выходу.

— Я так и думал, — промолвил он. — Герцогиня сделала тебя слабым, брат. Тот герцог, которого я всегда любил, умер, когда женился на этой распутной девице.

Карл проводил брата взглядом и с полным безразличием плюхнулся обратно в ванну.

— Не сердись на моего брата, дорогая, — сказал он.

— Он напуган. — Алекса вышла из-за ширмы и подошла к бадье. — Я тоже была напугана, пока ты не вернулся. Ему нужно время, чтобы смириться с поражением….

Посмотрев на своего мужа, герцогиня заметила, что Карл уже уснул.

— Вот тебе род Масур, — вздохнула она. — И как мне тебя на кровать перенести?..