Ради тебя

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

— Я чувствую себя ужасно, говоря это, — сказал Джо, поворачивая на Маршрут 66. — Но я начинаю желать, чтобы Софи тоже погибла в той автомобильной аварии.

Ну вот. Он наконец произнес эти слова. Эта мысль мучила его уже пару дней, но он хранил ее в себе, все еще пытаясь делать вид перед всем остальным миром, что он думает, что Софи могут найти живой. Он и подумать не мог о том, чтобы сказать эти слова кому-то другому, а не Пауле.

Она потянулась со своего пассажирского сиденья машины, чтобы погладить его по плечу.

— Я знаю, милый, — сказала она. — Но я все еще надеюсь, что каким-то образом… каким-то чудом…

Она покачала головой, и он понял, что она в таком же отчаянии, как и он.

Это был еще один длинный-предлинный день беспомощного сидения возле трейлера, уставившись на лес, который забрал у него дочь. Ему казалось, что каждую собаку в поисково-спасательной команде привели к ручью, чтобы она попыталась взять след Софи. Валери сказала ему, что некоторые собаки, казалось, взяли след на какое-то мгновение, но лишь для того, чтобы снова его потерять. Даже собак, ищущих трупы, привели к этому участку, но никто не расстроился, когда и они не смогли взять след.

Сейчас Паула и он направлялись в Вену. Все — Жаннин и Лукас, Донна и Фрэнк — были на пути домой, так как завтра будут похороны Холли Крафт. И, несмотря на то что Джо, как мог, боролся с этим чувством, он не мог не думать, что, возможно, родителям Холли повезло. Они знали, где Холли. Они знали, что она умерла быстро. Они знали, что она больше не страдает.

— Поверить не могу, что уже пять дней прошло, — сказал он.

— А мне кажется, будто пять недель, — проговорила Паула.

— Ты слышала, как они говорили что-то о прекращении поисков в воскресенье?

Джо думал, что ему послышалось, как Валери сказала вскользь что-то в этом роде, но он не хотел, чтобы это было правдой, и поэтому не переспрашивал ее.

— Я думаю, Валери так и сказала, — отозвалась Паула.

— И тогда мы никогда не узнаем, что же на самом деле произошло.

— Но они все еще будут искать завтра, дорогой, — сказала она.

— Она может быть где угодно, — сказал Джо. — А когда я смотрю на ту топографическую карту в трейлере, меня поражает, как много там земли. Какую большую территорию надо охватить.

Зазвонил мобильный телефон Джо, и он схватил его с подставки на приборной доске. Он сомневался, что когда-нибудь опять сможет отвечать на телефонный звонок спокойно:

— Алло? — раскрыл он телефон-раскладушку.

— Это Джо Донохью? — раздался женский голос, и он моментально подумал о Валери Бойкин. Он подготовил себя к тому, что она может ему сказать.

— Да, — ответил он.

Он знал, что Паула пододвинулась к нему ближе, будто пытаясь услышать то, что говорил позвонивший человек.

— Это Катрин Мэйтленд из Монтичелло, — сказала женщина. — Я так понимаю, вам нужна информация об одном из наших бывших работников.

— Ах да.

Джо практически забыл уже о звонке в Монтичелло, который он сделал тем утром. Казалось, это было так давно.

— Имя, которое мне дали, Лукас Трауэлл, — сказала она. — Т-р-а-у-э-л-л. Правильно?

— Да.

— Ну, я думаю, произошла ошибка, — сказала она. — У нас нет записей о том, что кто-то с таким именем работал здесь.

— Он там сейчас не работает, — сказал Джо. — Он бывший работник.

— У нас нет никаких записей о том, что он когда-либо вообще здесь работал, — сказала она.

Этого Джо не ожидал. Он думал, что может услышать о том, что Лукас был таким же безответственным работником в Монтичелло, как и в Эйр-Крик. Он даже думал, что может услышать что-то о ненормальном интересе Лукаса к маленьким девочкам. Но он, без сомнения, не ожидал, что услышит о том, что Лукас никогда там не работал.

— Предполагается, что он работал там в конце девяностых, — сказал Джо. — Он был садовником. Садоводом.

— Я работаю здесь менеджером по кадрам уже пятнадцать лет, — произнесла женщина. — Я могла бы вам назвать имена всех садовников, садово-парковых архитекторов и тому подобное, всех работавших здесь за это время. Лукас Трауэлл не относится к их числу.

— Но кто-то оттуда дал ему блестящую рекомендацию, когда он подавал документы на работу в имении Эйр-Крик в Западной Виргинии, — возмутился Джо.

Женщина какое-то время молчала.

— Вы уверены, что он не работал в Маунт Верной или в каких-то других исторических владениях? — спросила она.

— Я уверен.

Джо почувствовал, как у него напрягается челюсть и начинает болеть голова. Он на мгновение отпустил руль, чтобы потереть висок.

— Ну что ж, — сказал он, — спасибо за помощь.

— Не думаю, что особо помогла вам, — ответила женщина.

— Нет, на самом деле вы помогли.

Он закрыл телефон и поставил его на подставку, затем взглянул на Паулу. Она пристально на него смотрела.

— Ну? — спросила она. — Что все это значит?

Джо крепче схватился за руль.

— Что-то прогнило в домике на дереве, — сказал он.

— О чем ты говоришь?

— Ну, оказывается, Лукас никогда не работал в Монтичелло.

— А почему ты решил, что он там работал? — поинтересовалась Паула.

— Он сказал Фонду Эйр-Крик, что работал раньше там. Фрэнк говорил мне, что они дали ему очень хорошую рекомендацию.

— Я не понимаю. С кем ты только что разговаривал?

— С женщиной, которая является начальником отдела кадров в Монтичелло. Она сказала, что никто с таким именем никогда у них не работал.

— А почему она вдруг позвонила тебе по этому вопросу?

— Потому что я позвонил ей до этого. Я хотел достать настоящую, не известную никому информацию о том, каким он был работником. Что-то в этом парне не так. — Он опять посмотрел на нее. — Я немного последил за ним прошлым вечером.

Это, казалось, был вечер откровений для него.

— Ты что?

— Я хотел знать, почему, если он так, черт возьми, сильно любит Жаннин, он отказался ехать с ней в Западную Виргинию прошлой ночью. Так что я пошел к его дому. Я ожидал увидеть его с другой женщиной.

— И?..

— Я увидел, как он работает за компьютером в домике на дереве.

— О-о-о, — голос Паулы был дразнящим. — Но это же противозаконно.

— Кто знает, может быть, я пришел слишком рано — или слишком поздно, — чтобы поймать его с другой женщиной. Но потом я просмотрел его мусор, на обочине тротуара и…

— Джо!

— Не читай мне лекции, ладно?

Он был не в настроении выслушивать поучения Паулы. Паула вздохнула.

— И что же ты нашел в его мусорных мешках? — спросила она.

— Детское порно.

— О Боже! — Она поднесла руку ко рту. — Ты шутишь?

— Уж лучше бы я шутил, — сказал он, хотя, по правде говоря, он начинал получать садистское наслаждение от добывания информации, изобличающей Лукаса Трауэлла.

— Ты хочешь сказать, что нашел журнал, и что?

— Я видел лишь один. Он упал, открывшись на изображении голого ребенка. Девочки. Это все, что мне нужно было увидеть. Я позвонил в Монтичелло, поскольку хотел узнать, ушел ли он оттуда по собственному желанию или, может быть, его на самом деле уволили. Я никак не ожидал узнать, что он вообще там не работал. Я должен сказать об этом Жаннин.

— Он позвонит ей, как только окажется дома.

Паула какое-то время молчала.

— Не думаю, что тебе следует ей это рассказывать, — сказала она.

Он посмотрел на нее, удивившись.

— Разве ты не думаешь, что она имеет право знать? — спросил он. — Разве ты не хотела бы знать, что парень, с которым ты спишь, в лучшем случае лжец, а в худшем — педофил?

— В данный момент Лукас никому не причиняет вреда, — сказала Паула. Как всегда, она была голосом разума. — А Жаннин получает хорошую поддержку от него. Даже если он является всем тем, кем ты его назвал, сейчас не время вываливать это все на нее. Ты выбьешь у нее из-под ног опору.

Джо нахмурился.

— Я не хочу, чтобы она продолжала быть с ним. Продолжала с ним спать. — Он вздрогнул. — Меня тошнит при мысли о том, что она с подобным человеком.

— Джо… — Паула отрегулировала ремень безопасности так, чтобы повернуться к нему. — Ты ведь знаешь, что я люблю тебя, правда, милый?

Он кивнул.

— Иногда ты бываешь таким эгоистичным.

Это был не первый раз, когда кто-то говорил ему это, но ему не понравилось услышать эти слова от Паулы. Он всегда мог рассчитывать на то, что она говорит ему правду, а это была та правда, которую ему не хотелось слышать.

— Так что, если я скажу Жаннин, что ее парень может быть преступником, я эгоист?

— Если ты скажешь ей это сейчас, тогда да. Я бы сказала, что ты эгоист.

Он не понимал этого. Он не видел в ее рассуждениях никакой логики. Но он доверял ей так, как не доверял больше никому.

— Хорошо, — согласился он. — Я подожду, пока вся эта неприятность уладится.

Паула улыбнулась, наклоняясь, чтобы поцеловать его в щеку.

— Теперь я тебя узнаю, — сказала она. — В конце концов, ты не такой уж и плохой.