Рассвет Аспектов (части 1,2 из 5)

Глава 3. Отец Драконов

Калек? Калек?

Ее голос был первым, что он услышал сквозь тьму, и именно это вернуло его в реальность. Он пробормотал что-то, что должно было быть ее именем, но даже сам услышал лишь бессвязные звуки. Бывший Аспект открыл глаза, ожидая увидеть себя лежащим в туннеле и ее, склоняющуюся над ним. Что из этого было более постыдным для него – он не мог сейчас определить.

Но когда он оглянулся вокруг, то понял, что находится один… и больше не лежит в проходе. Каким-то образом он переместился в огромную пещеру, которая была его святилищем. Еще более странным было то, что он лежал даже на своем любимом спальном месте.

Но вопрос о том, каким образом Калек здесь оказался, был второстепенным для синего дракона. Более важным было то, что произошло после того, как он потерял сознание. Калек не знал, как долго он был без сознания, но догадывался, что могло стать источником этих удивительных видений.

Все еще размышляя, дракон посмотрел на, казалось бы, бесполезный артефакт. В этот момент он полностью пришел в сознание и хотел бросить его в одну из стен пещеры. Но хорошенько все обдумав, дракон повернулся к темной части своего святилища.

Калек начал читать заклинание и там появилась большая кубическая форма, которая стала расширяться прямо на глазах и достигла таких размеров, что могла вместить в себе ночного эльфа. Калек мог бы увеличить ее еще, стоило ему лишь подумать об этом. Магические клетки были созданы для множества задач, включая и их основную цель – заключение. Эта клетка была одна из многих других, которые скрывались в Нексусе. Калек выбрал именно ее, так как она была менее заполнена, чем все остальные.

Вокруг клетки потрескивали полосы синей энергии, огромный куб перемещался по воздуху чуть выше земли. Со стороны он напоминал большой ящик, состоящий из бронзовой металлической рамки, дерева и камня. Ярко синие печати проходили через центр каждой из четырех сторон сверху вниз, середина клетки была разделена на две части, как будто ее верх и низ были отдельными половинами, скрепленные с помощью печатей и рамки.

Подчиняясь беззвучной команде бывшего Аспекта, печати и металлическая рамка исчезли. Верхняя половина магической клетки открылась, словно крышка. Но не все магические клетки функционировали подобным образом; эта, спроектированная специально для хранения, могла также открываться и другими способами в зависимости от того, что было нужно Калеку.

Опустив лапу внутрь клетки, дракон положил в нее артефакт. Там он будет не только скрыт от посторонних глаз, но и не будет больше влиять на сознание Калека.

Закрывшись, магическая клетка снова исчезла. С облегчением выдохнув, Калек вспомнил тот голос, который вернул его в реальность. Это уже было не впервые, когда она связывалась с ним с тех пор, как он покинул Даларан. После их последней встречи без сомнений она ожидала, что именно он снова свяжется с ней, но у него было достаточно много причин этого не делать, включая свою уверенность в том, что даже она частично винила его за то, что он не нашел Радужное Средоточие.

Так больше не может продолжаться, – снова решил Калек. Теперь у каждого свой путь и они не пересекаются…

Тем не менее, ее голос снова с ним связался:

Калек… Калек… поговори со мной…

Он хотел проигнорировать ее, но после видений чувствовал себя слишком ослабленным. Кроме того Калек подумал, что как Верховный маг… возможно самый могущественный из тех, кто не принадлежит к роду драконов… она могла бы что-то знать о магии, которая создала тот предмет, что он нашел. В конце концов, Джайна была единственной, кто помог ему почувствовать Радужное Средоточие, когда его собственные усилия не дали никаких результатов. После этих поисков он начал считать ее во многих отношениях гораздо более искусной, более приспосабливаемой, чем он сам… и от этого все больше усиливалось его чувство стыда за собственные неудачи.

Когда она снова его позвала, Калек наконец-то ответил:

Слушаю тебя, Джайна.

Как только он ответил, в воздухе перед ним открылся портал. В его центре виднелся образ огромной круглой комнаты, которая находилась за сотню миль отсюда. Из портала начала появляться женская фигура.

В свою очередь и сам Калек начал свое перевоплощение. Он сжался, становясь намного меньше своего первоначального размера. Дракон уже стоял на своих задних ногах, которые стали похожи на человеческие, а его передние лапы превратились в руки. Крылья и хвост Калека также сжались, а потом и полностью исчезли. Его морда превратилась в лицо, которое больше не было покрыто синей чешуей, а стало бледным красивым лицом молодого представителя эльфийской расы.

Самым явным отголоском его истинного облика были длинные темно-синие волосы и охотничья одежда, которая была одета на нем и сочетавшая в себе темно-синие и черные цвета. Калек выпрямился и сейчас он чувствовал себя более удобно, чем в облике дракона. В текущем обличье он узнал, что такое настоящая жизнь, по-настоящему почувствовал счастье… и боль. Он часто думал о том, что хотел бы родиться таким же гуманоидным существом, каким был сейчас.

Под конец его перевоплощения фигура из портала также стала полностью видимой и различимой. Но в отличие от Калека появившаяся женщина совершенно не изменилась. Она все также была человеком, все также была прекрасна и очень могущественна.

Она была так молода, но уже повидала многое на своем веку. Калек заметил, что недавние события наложили большой отпечаток на нее, хотя она сама и не хотела этого признавать. Джайна Праудмур не просилась в лидеры Совета Шестерых… совета магов, управляющих Далараном… но она была единственной, к кому обратились оставшиеся заклинатели после жертвы ее предшественника, Ронина. Джайне, дочери покойного и легендарного… а также по мнению некоторых бесчестного… великого адмирала Даэлина Праудмура, также приходилось совмещать свои обязанности в совете с управлением королевства на острове – Терамором.

Для многих существ… включая драконов… все это стало бы тяжелой ношей. Однако вдобавок ко всему Джайне также пришлось пережить смерть своего отца и полное уничтожение Терамора зверской Ордой.

Мы единственные в своем роде, – подумал Калек, когда увидел ее.

Он старался выглядеть беспристрастным, когда она на него посмотрела. Джайна же напротив с благодарностью улыбнулась, как будто Калек оказал ей огромное одолжение, наконец-то ответив. Из-за этого он почувствовал себя еще хуже.

– Я беспокоилась о вас. – Ее голос был мягким и мелодичным… по крайней мере по мнению Калека… но в нем слышались отголоски прошлой боли и сожалений.

Он поражался, как у нее получается продолжать выполнять свои обязанности после гибели всех тех невинных в Тераморе и ее раскаяния за то, что она собиралась сделать с Оргриммаром с помощью украденного Радужного Средоточия. И именно из-за этого он не только восхищался ею, но и чувствовал с ней связь.

– Джайна, я благодарен вам за беспокойство, но со мной все в порядке.

– Вы в этом уверены? – Она подошла поближе, почти касаясь его. Ее взгляд не отрывался от Калека, который почувствовал будто бы маг заглядывает в самую душу дракона. – Вы не достаточно спите. По вам это видно. Вы слишком себя нагружаете. Все эти дела могут подождать…

– Они должны быть закончены, – быстро выпалил он.

Его слова не только удивили его самого, но и вызвали у Джайны явное сочувствие. Однако она быстро взяла себя в руки и ее сочувствие сменилось на удивление, так как она не хотела ставить Калека в неловкое положение.

– А как дела у вас? – Спросил он, намеренно меняя тему разговора. – Как поживают Кирин-Тор?

И хотя Джайна поняла, что делает Калек, она все равно ответила на его вопросы:

– Мы изо всех сил стараемся поддерживать порядок и пока у нас это получается. Ведь вам известно также как и мне, что с момента вашего последнего визита все перевернулось с ног на голову. Я была вынуждена ввести некоторые изменения, которые мне не нравятся, но без которых нельзя никак обойтись.

Больше Джайна ничего не рассказала о введенных изменениях, но Калек и не настаивал. Он с удовольствием помог бы ей, но он не мог помочь даже себе, чем же он может помочь ей?

Возможно, пора прекращать все это, – решил дракон. – Возможно, мы ничем не можем помочь друг другу…

Как вдруг в его голове возник образ молодой Алекстразы.

Калек тяжело вздохнул, а затем вздрогнул. К сожалению, Джайна это заметила.

– Калек! Вы больны?

Рев дракона… а точнее протодракона… заглушил все ее последующие слова. Но синему дракону удалось сохранить свою невозмутимость и стойкость перед магом.

– Как вы уже заметили ранее, я не достаточно отдыхаю. Я извиняюсь за то, что заставил вас попусту переживать.

Он изо всех сил пытался говорить спокойно и непринужденно, надеясь убедить ее в том, что с ним все в порядке. Калек не был уверен, что мыслит ясно, но он очень старался держать себя в руках, так как все больше звуков и образов стали его донимать.

Джайна не сдвинулась со своего места. Выражение ее лица также не изменилось:

– Вы уверены, что с вами все в порядке?

В его голове возник образ еще одного мертвого протодракона. Это видение было намного тревожнее предыдущих, но оно исчезло прежде, чем Калек смог понять его суть. Звуки, а в особенности голоса, стали настолько громкими, что просто сводили с ума.

– Да! – Ответил он слишком громко. – Простите меня! Но мне нужно созвать совет!

И после этих слов Калек разорвал связь с магом, не имея больше сил сдерживаться. Джайна исчезла прежде, чем успела что-то ответить. Бывший Аспект нетвердой походкой вышел на центр своего святилища, потихоньку оправляясь от натиска голосов и смешанных образов. Он был рад, что ни Джайна, ни кто-то из его стаи драконов не увидел его в таком плачевном состоянии.

Калек упал на колени. Ему удалось упереться в гладкий каменный пол одной рукой, которая частично была покрыта чешуей и имела длинные опасные когти. Калек не мог сосредоточиться, сейчас его внешний вид был чем-то средним между его настоящим обликом и гуманоидным, в который он перевоплотился ранее ради Джайны. Его рот и нос вытянулись вперед, а ноги хрустели всякий раз, когда его колени выдвигались то вперед, то назад. Было довольно просто единожды переходить из одного облика в другой, но непрерывное перевоплощение заставило его страдать так, как никогда до этого.

Калек не выдержал и, падая вперед, потерял сознание…

А затем снова взлетел в воздух, как часть молодого Малигоса.

И снова время повернулось вспять. Алекстраза больше не сопровождала Малигоса, но в небе находились другие протодраконы – протодраконы, по меньшей мере, шести разных цветов. Несмотря на их разность, они не выглядели желающими драться друг с другом, хотя Калек подозревал, что все может внезапно поменяться.

Малигос был очень взволнован и Калеку также передалось это волнение. Что именно так обеспокоило Малигоса, Калек не знал. На этот раз протодракон спрятал свои мысли очень глубоко и похоже сам не хотел их касаться.

Одна из причин, по которой столько разных протодраконов собралось в одном и том же месте, стала понятна, когда внизу показалось огромное стадо больших зверей… коричневых, мохнатых северных оленей… бегущих по небольшим травянистым холмам. Два протодракона уже нырнули вниз и схватили свою добычу, но меньшая желтоватая самка не смогла правильно рассчитать высоту и почти столкнулась с землей.

Когда же ей все-таки удалось вовремя остановиться, рядом с ней оказалась Алекстраза, которая только что схватила еще одного травоядного. В отличие от остальных охотников огненно-оранжевая самка быстро прокусила вену на шее животного, убив его этим мгновенно. Калек почувствовал, что Малигоса позабавила такая тактика охоты; ведь большинство протодраконов предпочитали съедать свою жертву заживо. Алекстраза же напротив чувствовала себя виноватой от необходимости охотиться вообще.

Она попыталась поделиться своей добычей с меньшей самкой… которая явно была голодной… но желтоватый протодракон только сердито на нее зарычала. Вместо того чтобы ответить ей тем же, Алекстраза продолжила терпеливо располагать к себе свою случайную спутницу.

Даже сейчас она заботится о нуждающихся, – с восхищением подумал Калек, думая об Алекстразе, как об Аспекте Жизни. Здесь, настолько молодая, она все равно заботится о других гораздо сильнее, чем большинство протодраконов.

В данный момент Малигос уже потерял интерес к этим двум самкам, вынудив Калека наблюдать за другими охотниками. Протодракон заинтересовался техникой грубого коричневого самца. Обычно самцы парили над бегущим стадом, а затем предсказуемо ныряли в него, а стадо в свою очередь делало резкий поворот, чтобы увернуться от крылатых хищников. Но у коричневого самца была совсем иная тактика. Казалось, что он знал под каким углом и с какой скоростью будут поворачиваться травоядные. В тех ситуациях, где большинство других охотников остались бы только с кучами разорванной грязи и травы, он успешно добывал себе такие лакомые кусочки.

Малигоса восхитили сообразительность и координация этого самца, а затем он обратил свое внимание на двух охотников, которым не удалось поймать свою добычу и теперь они шипели и рычали друг на друга. Однако никаких слов между ними не звучало. Подобно серому самцу, которого Калек и Малигос встретили ранее, эти протодраконы были похожи на диких кошек или волков, бродивших в разных уголках их мира. Малигос с презрением наблюдал за их раздраженным противостоянием, а Калек снова задался вопросом, почему некоторые протодраконы эволюционировали, а некоторые – нет.

Несколько других продраконов также наблюдали за окружающими, одновременно пожирая свою добычу, некоторые взгляды были разумными, а некоторые походили на взгляды животных, которые боялись, что у них могут попытаться отобрать их еду. Один голубовато-зеленый самец насмешливо улыбнулся, глядя на рычащих самцов, а затем посмотрел на Малигоса, когда понял, что тот в свою очередь наблюдает за ним самим.

Корос. Внезапно это имя всплыло в разуме Калека, как будто тот знал этого самца лично. Очевидно, его знал Малигос и они явно враждовали между собой. Корос зашипел на своего соперника, а затем приступил к поеданию своей добычи. Голубовато-зеленый самец отрывал кусок кровавого мяса, а затем жевал его, пристально смотря на Малигоса, как будто этот кусок был вырван из горла последнего.

Калек почувствовал, что Малигос задумался о сражении с Коросом, но эти опасные мысли были прерваны приземлением маленькой желтоватой самки рядом с ним. Она расстроенно фыркнула, когда Алекстраза, все еще сжимая тушу, приземлилась рядом с ней, напротив Малигоса.

– Мой брат… – Запинаясь, начала говорить меньшая самка. – Моя сестра говорит, что ты нашел его.

Калек, как и Малигос, был поражен тем фактом, что это была родная сестра Алекстразы. Они были разного цвета, хотя ее желтоватый оттенок также не был похож на цвет двух других семейств, о существовании которых Калек знал благодаря Малигосу. Единственное сходство между этими двумя самками – это их гладкая, стеклоподобная кожа, которая очень отличалась от грубой кожи большинства протодраконов.

– Из кладки нас осталось трое. Трое выживших. А сейчас только двое.

Малигос понимающе кивнул. Для семей протодраконов выживание только трех потомков из всей кладки было признаком болезни. И действительно, во многих здоровых семьях протодраконов болезненное потомство, похожее на желтоватую самку, было бы убито сразу после вылупления.

Казалось, что она ждала от Малигоса более детального ответа. И он, наконец, произнес:

– Твой брат по кладке. Его смерть была странной.

Конечно же, на месте Малигоса, Калек ответил бы совсем по-другому, но сестру Алекстазы, казалось, удовлетворил такой ответ:

– Да! Он умер странно. Что стало причиной такой его смерти?

– Я не знаю.

Меньшая самка подошла поближе:

– Это был другой…

– Нет, Изера! – Резко перебила ее Алекстраза. – Мы полагаем, что…

Дальнейшие ее слова Калек уже не слышал, так как с помощью глаз Малигоса изумленно смотрел на еще одного Великого Аспекта. Зная современную Изеру… Изеру Пробужденную… он не мог поверить, что это слабое существо в будущем станет одним из самых могущественных существ во всем Азероте.

Рычание и шипение вернули внимание Калека к происходящему вокруг Малигоса. Алекстраза и Изера, согнув свои шеи, маневрировали, как будто пытаясь сразиться друг с другом. Каждая из них показывала свои острые зубы и когти, даже Изера сейчас выглядела невероятно грозной и опасной. Несколько раз обе самки делали выпад вперед, но затем снова отступали.

Калек уже видел такие противостояния между представителями своего вида и в тех случаях мог понять, что было реальной опасностью, а что – простой показухой, но в данном случае с сестрами все было намного сложнее. Челюсти Изеры и Алекстразы опасно клацали вблизи с горлом друг друга, а когти не раз исцарапывали их шкуры.

А затем… звук подобный грому утихомирил не только сестер, но и каждого протодракона в этих окрестностях.

Звук повторился снова, сотрясая горный хребет, на котором сидели Малигос и многие другие охотники. Несколько протодраконов очень испугались и Калек почувствовал, что даже Малигос еле сдерживал себя, чтобы не упасть ниц.

И вдруг Калек осознал, что этот оглушительный звук был ревом.

От пасмурного неба отделилась огромная часть и начала опускаться с изумительной быстротой. Эта скорость разогнала облака, открыв взору зрелище, которое действительно могло бы поразить не только протодракона, но и даже самого могущественного представителя из вида Калека.

Это должен был быть протодракон, но его размер был настолько огромным, что никто из драконов не мог бы с ним сравниться. Калек подумал о том, что существо такого размера было единственным в своем роде… и это означало, что Галакронд был уникальным протодраконом.

И хотя Калек никогда не видел громадного Галакронда во плоти, сомнений, что это именно он, не осталось, так как имя «Галакронд» снова и снова возникало в разуме Малигоса. К тому же благодаря Малигосу Калек посмотрел на других протодраконов и увидел, что в небе не осталось никого из охотников. Теперь Галакронд был главным в воздухе и никто из протодраконов не был настолько глуп, чтобы оспаривать этот очевидный факт.

Он устремился вниз, пролетев расстояние до земли за считанные секунды. В результате такой скорости Галакронд вызвал ужасный ветер, который сдул нескольких протодраконов со своих насестов, а их добыча упала вниз на землю. Рев Галакронда сотрясал землю на многие мили вокруг, заставляя Малигоса и сестер крепче держаться за свои насесты.

Несмотря на свои громадные размеры, Галакронд обладал удивительной ловкостью. Он пролетел над паникующим стадом, высматривая необходимую цель. Галакронд схватил по два северных оленя каждой своей огромной задней лапой и еще одного своей гигантской пастью, а затем начал подниматься вверх. Он сразу же глотнул травоядное животное в своей пасти, а через мгновение съел и тех двух, которых держал в своей левой задней лапе. К тому времени, когда Галакронд выровнялся, все пять пойманных им животных были съедены.

Но пятерых было не достаточно. Галакронд снова бросился к разбегающейся добыче. Однако на этот раз он внезапно попятился назад. Смущенный Калек наблюдал, как огромные крылья во время остановки создали такую бурю, что сбила с ног десятки животных.

Прежде чем северные олени смогли подняться на ноги, Галакронд схватил нескольких из них. Калек смог разглядеть восьмерых и с этой добычей Отец Драконов поднялся в небо.

После отлета Галакронда прошло довольно много времени и только тогда первые протодраконы посмели задвигаться. Но охота не возобновилась; и причиной этого стало не только то, что северные олени сильно разбежались и теперь их преследование потребовало бы слишком много усилий, но и то, что большинство протодраконов все еще были слишком потрясены поразительным появлением Галакронда. Некоторые поднялись в небо и направились в более спокойные края. Другие же все еще не могли оправиться от увиденного.

Отец Драконов… – Калек все еще не мог поверить, что увидел Галакронда во плоти. Ведь он никогда не мог себе представить, что такое может произойти.

Синий дракон знал о Галакронде только то, что тот был одним из самых больших существ, которые когда-либо населяли Азерот, и что он являлся переходной формой между протодраконом и настоящим драконом. Но на самом деле Галакронд не порождал всех настоящих драконов… это был миф, который каким-то образом распространился тысячелетия назад… однако после него появились пять Аспектов и их драконьи стаи. А протодраконы практически все исчезли.

Были и другие легенды касательно Галакронда, но, честно говоря, Калек понял, что правду знали только бывшие Аспекты. Он никогда не думал о том, чтобы расспросить их об Отце Драконов, но сейчас изменил свое мнение.

Однако вскоре Калек снова почувствовал гнев и разочарование… а также растущее беспокойство… из-за того, что оказался в ловушке этих древних видений. Каждое последующее видение становилось все более реалистичным, как будто его собственное время было вымыслом, а эти сцены являлись истинным настоящим.

Уже не в первый раз он попытался вернуться назад в свое время, но у него ничего не получилось. Он продолжал находиться внутри Малигоса. Даже Алекстраза с Изерой… которые в будущем будут обладать способностями, что помогли бы им ощутить его присутствие… сейчас ничего подозрительного в самце рядом с ними не ощущали.

Я обязательно освобожусь! – Внезапно заревел Калек, но этот рев услышал только он сам. Не имеющий горла… а точнее тела… он чувствовал себя призраком того, кого никто не помнил.

Он… а точнее Малигос… услышал какой-то хохот. Сначала Калек подумал, что кто-то насмехается над ним, но на самом деле смеялись над другими протодраконами. Смех принадлежал угольно-серому самцу, размер которого был немного больше большинства протодраконов.

– Птенчики! – Прорычал он. – Боящиеся небес! Боящиеся земли! Галакронд смеется над вами из-за ваших страхов и я, Нелтарион, делаю тоже!

Некоторые из протодраконов зашипели на серого самца, но никто из них не бросился на него. Судя по их взглядам, они знали, что он силен и способен ответить за свои слова. Даже те протодраконы, которые явно были лишь немного разумнее своих жертв, не стали бросаться в драку…

Нелтарион? – Наконец-то Калек осознал, кем был смеющийся. Он тщетно пытался взять контроль над телом Малигоса до тех пор, пока новоприбывший, все еще смеясь, не улетел прочь. И если Галакронд был для Калека кем-то из прошлого, то этот серый самец представлял собой опасность для будущего всего живого на Азероте. Сейчас все мысли Калека были только о Нелтарионе.

И, конечно же, во времена синего дракона этот серый самец известен всем под более подходящим именем…

Смертокрыл.