Рассвет над Самуром (СИ)

Глава 12

— Хватит, Марта, — сказал я устало, — не на встрече со сборщиком налогов. Перестань корчить рожи.

Она со всхлипом выдохнула и применила аргумент о знакомстве со мной с самого детства.

Мы сидели в таверне «Голова ВарОрка» вместе с Каей, Рисой и Верлитой. Марта примостилась рядом за соседним столиком. Она от меня не отставала с самого оглашения результата тендера на таверну, чей хозяин, слишком друживший с Гортамом Затарийским, предпочел покинуть Самур.

Честно сказать, я сам немного в шоке был от результата. Первоначальную цену за таверну город выставил в двести золотых. Допускался расчет в драгоценных камнях, либо значимых для города артефактах, их список прилагался. Кто больше предложит — тот и выиграет. Перепрофилирование деятельности город запрещал. Условия довольно простые, много претендентов мы не ждали. Навскидку богатого народу в Самуре человек тридцать, каждый своим делом занят, аккумулировать за месяц такую сумму может и сможет, но зачем? У глав гильдий свой бизнес, Килтил что ли или мэтр Лорадан таверну соберется покупать?

Так и оказалось. Вскрыли публично на площади три заявки. Я ради такого специально вышел, выкликала городской прокричал о публичном оглашении результатов тендера на пафосный общепит. Городские зеваки, гуляки и даже мамки у ёлки оживились, подошли к помосту, который город не стал убирать после Нового года. Там я достал запечатанные сургучом бумаги, прочитал заявки.

Одна была от Марты. Сумма была в двести восемь золотых и пятнадцать серебряных. Вторая от владельца «Вороновой гавани», таверны южной части города, где готовили голубей для рабочих и прочий фастфуд. Чел предложил камень Тафирима и сорок золотых. Фу, таким жадным быть.

И когда Марта уже светилась победным счастьем, обнимая Грету с Фридой, я прочитал третью заявку.

Она оказалась совместной, трехсторонней, от прибывших в Самур беженцев. Три бывших каталийских купца собрались и выкатили вместе двести сорок золотых.

Народ загомонил удивленно. Таверна элитная, но хоть разок каждый в неё успел заглянуть. А она теперь пришлым уходила, получается?

— Я вам дам пришлым, — погрозил высказавшим эту версию с помоста, — чем больше золотых у города, тем вы богаче, придурки. Новые рабочие места, общественная инфраструктура — всё складывается от выручки города. Чтобы больше не слышал про «пришлых», все они полноправные жители города.

Вид я скорчил грозный, «придурки» как-то попрятались в мгновение ока. Марта выступила вперед и с благородством героини из эпоса высказалась, что принимает и понимает решение королевского наместника по тендеру. Жители Самура, все как один, должны поддержать бежавших от пыток и убийств бедняжек. Толкнула речь, заслужила себе очков репутации, пригласила в «Улыбку Фортуны» желающих.

Умная женщина — мечта атлета.

Публично поддержав меня, она атаковала сразу, как я отдал Дэнри Тенниру все заявки для хранения в архиве и зашел с девчулями в «Голову ВарОрка».

— Джерк, — последовав за мной в таверну, воззвала она к моей совести, — над «ВарОрком» уже нанятый мной оформитель два дня работает! Давай переиграем тендер!

Это было правдой. Джас Фрин, еще один интересный персонаж из новых жителей, вчера составил план нового дизайна пищевого заведения, подал Грете идею перетащить каменную статую злосчастного Скрипа ко входу. За разрешением она сегодня обратилась ко мне, но я отфутболил её к Верлите. Она владелец этого недвижимого имущества пока окаменение не спадет, рассудил как наместник, этот юридический казус.

Девчонки в обед пришли ко мне с занятий, заглянули во время встречи с Уолфи и Килтилом, я сразу надоумил Верлиту брать арендную плату за использование имущества. Теперь она с Рисой получала там каждую неделю бесплатно два мороженых.

Но это не точно. После результатов тендера у таверны де-юре новые хозяева. Де-факто как закончится передача дел.

Хотя Вера и Риса вообще не переживали. Первая халявная порция есть, через неделю еще какое счастье привалит. Самур — город возможностей. Лопали мороженое, болтали ногами, тыкали пальцами в каждое интересное чудище, встреченное ими в справочнике. Они теперь живут с книжкой, таскают с собой даже в гильдию.

— Надеюсь ты соберешь богатую коллекцию из негодяев, — пошутил я, любовно дернув за косичку мелкую. — Заставим всё королевство статуями! Обогатимся на аренде!

— Ха-ха, — гордо согласилась она, уплетая сливочное золото. — И не только из негодяев!

После верлитиного гейзера в моем дворе, я в шутку представлял возвращение из командировки в Самур, как на болото с лягушками. Сейчас мне представился вместо города и его обитателей мавзолей китайского императора Шихуанди с терракотовыми фигурками. В горле пересохло, я дернул залпом чая с шиповником.

— Мы насчитали около двадцати монстров небольшого размера, — заметив моё состояние, вмешалась Риса, — только в одном Шайне. Можно их каменить.

Тогда порядок. На цепь сажать как Скрипа, чтобы в случае раскаменения быстро принять меры. Повеселев, я прислушался к Марте. На её «переиграем» пришлось сделать вид, что королевский наместник просто не слышал такого чудовищного призыва к должностному преступлению.

Склонив своё лицо в литровую кружку с пивом, она бубнила о вселенской несправедливости и богатых пришельцах, какая она бедная и несчастная.

— Да, Марта! — возмутился я. — Тебе только усиков и челочки не хватает! Чего как нацики начинаешь, нормально же общались.

— Кто такие нацики? — спросила с любопытством Кая.

— Это люди, которые первого сентября вместо школы идут в Польшу, — машинально ответил я, допивая свой чай. Но быстро спохватился и перевел тему. — Марта, хватит бухать и бухтеть! Сдалась тебе эта таверна. За двести золотых десять новых попроще можно отстроить.

— Ыыы, — подняла она зареванное лицо, — в эту, всё богатое общество Самура ходит.

Ясно-понятно, дочерей пора замуж выдавать, вот и вцепилась в «Голову».

Я сказал об этом вслух и с удовлетворением увидел, как меняется лицо Греты из печального в гневное. Она тут отношения с Фирэлатром налаживает, а мамка кого побогаче ищет. Подстава ужасная, злодейская.

— Напрасно ты, Марта, нос от Фирэлатра воротишь, — назидательно потряс перед её лицом пальцем, — он, между прочим, будет на ярмарке перед его величеством выступать в составе нашего оркестра. Может быть даже в театральной постановке сыграет!

Она притихла, осмысливая новые вводные. На Гретином лице, среди веснушек, отобразилась озабоченность: этот королевский двор, сколько же там соблазнов.

— А сиротский дом, которым твоя Фрида сейчас занимается, под патронажем её высочества будет вскоре. — добавил специально для Марты. — Всех своих приятелей из принцесс и принцев, Аиша будет туда таскать в целях популяризации благотворительности. И ты еще меня упрекаешь, что я не забочусь о своих друзьях!

Хотя какие у Аиши приятели коронованные… Так знакомые: одна — сестра троюродная из соседнего королевства, другой — подозрительный тип из Эсвании, желающий у меня гениальную блонду спереть и жениться. Сидит бедолага во дворце за учебниками, на природу выбирается — сразу куча монстров накидывается. Ни айфона, ни тик-тока нет. Королевство спасла уже пару раз: на заборе вокруг дворца, ни одного лайка не появилось. Жизнь неудачницы!

Я откинул в сторону грустные мысли.

— Расширение города будет вскоре оформлено моим указом, появятся много свободных площадок под аренду. Все поставят на аукцион. Стройся — не хочу. Что тебе еще надобно? У каждого жителя города при мне будет шанс, возможность что-то сделать, заработать, построить, отличиться. Даже у тех, кто возможно не заслужил шанса. Но гораздо хуже этой не заслуженности, тупое разбазаривание своего шанса. Например, попытка подкупа или иной меры воздействия на должностное лицо города. Понимаешь?

Она слегка покраснела, но возразила.

— Ты меня с детства знаешь, Джерк. Как Грету и Фриду. Неужели наша семья мало сделала для авантюристов, для простых бедняков, для города?

— Исключительность служит аргументом для обоснования права преимущества перед другими, если он подтвержден делом, который по плечу единицам. — объяснил ей свою точку зрения. — Таким героям возня с бизнесом не нужна, они на другой ступени отношений с социумом. Добрыми могут быть все. Я знаю и помню, что Фрида или Грета, или ты подкармливала беспризорников, давала работу беднякам, присматривала за порядком в своем квартале. Многие жители тебе благодарны и пытаются отплатить тем же. Это замечательно, это моя политика администрирования: быть хорошим — это выгодно. Но пытаясь разменять свою репутацию на матримониальные планы своих детей, ты забираешь золото у других хороших людей. Я даже не говорю про Грету или Фриду, которые с тобой могут быть совсем несогласны. Все золотые с тендеров, налоговых поступлений или иных идут в бюджет города и большая его часть уйдет на создание рабочих мест, инфраструктуру, запуск бизнеса. На всех жителей, которых ты хотела обдурить с тендером. Что думаешь: кто-то хоть золотой из бюджета стырит?

Она поджала губы в раздумьях. Недоверие к власти — естественное отношение горожан, пока нет работающего института выборов и сменяемости. Нет ни одного наместника, который не приворовывает. Но вот конкретно я, вроде «лучший», по мнению Создателей. Если и ворую, то крохи.

— Стырит — посажу. — пообещал ей. — Сделаю так, что воровать будет бессмысленно. Зачем мне превращаться в Гортама Затарийского? Ради золотых, за которые меня, позже моих детей, станут презирать и ненавидеть? Зачем нужно золото, если ты не можешь изменить этот мир, сделать его лучше для всех? В коррупции нет никакого пути — это закольцованная траектория разрушения. Сначала себя, потом страны. Даже Фрида, честная и добрая девушка, если не будет справляться с детским домом, возможно сменит свою работу. Или найдем ей толкового управляющего. Я не знаю: время покажет насколько она будет хороша в сочетании представительских функций и экономических. Но даже в таком случае, у неё будет еще шанс. Культуру начнет поднимать, поэтессу из неё сделаем!

Я поднял крухан с чаем и салютанул Марте, подмигнул Грете. Экое дело нехитрое — поэтесса. Фрида как-то Кае признавалась, что пишет стихи.

— Она мне уже читала свои. — пошутил я и бодро, с придыханием воспел. — Хочу я быть невестой, красивой, завитой, под белою навесной, застенчивой фатой. Чтоб вздрагивали руки, в колечках золотых, чтобы сходились кружки во здравье молодых!

Стихи от Беллы Ахмадуллиной воспроизвели эффект разорвавшейся бомбы. Тендер был мгновенно забыт. Но даже не возможная великая литературная слава ошарашила мать и сестру Фриды. Выходило-то, что их роднулька сохнет по неизвестному персонажу!

— Никаких комментариев, — сразу загородился от них массивной кружкой с остатками шиповничьего чая. — Фриду пытайте. Грета, сдавай отчетность по управлению таверной Тенниру. А нам пора по делам.

С круглыми от шока глазами, Марта запинаясь об стулья, унеслась на выход. Грета с ужасом раскрыла ротик, веснушки ярко заалели — колечки золотые, да сестра-тихоня совсем сдурела, про свадьбу думать… Хотя… может у неё уже что-то было!!!

— Фи, свадьба, поцелуйчики, — пренебрежительно высказалась Верлита, — я к такому никогда не буду готова.

— Но салатики фруктовые, тортики вкусные. — пробормотала задумчиво практичная Риса. — Игры на свадьбах веселые.

Она поглядела на Каю. Верлита, моментально уловив посыл, уставилась на меня. Выхода не было. Я надел обжаренное луковое колечко из корзинки с закусками на большой палец Каи.

— Если всё сказанное мной будет слишком сладко, используй по назначению, — предупредил лисодевочку и провозгласил торжественно, — объявляю первую тренировочную свадьбу королевского наместника открытой! Всем мужикам по крафтовому элю, всем девчулям по мороженке!

Все остались довольны и счастливы в этот полдень в таверне. Разумеется, кроме несчастного Скрипа, прикованного за ногу к крюку, вбитому в фундамент каменной стены таверны.

— Аиша, девочка моя. — позвала громко Найзирия дочку, открывая дверь в её опочивальню.

— Я тут. — раздалось ответное. — Проходи.

Найзирия прошла в главную спальню и остановилась в дверях.

Дочка валялась на кровати с учебной рукописью, что-то там яростно черкая и шепча про себя непонятные слова.

— Главный актив города Самурский горно-обогатительный комбинат, значит нужно дойти до конца карты, скупив на все золотые паи компании. Затем, получив первую прибыль, увеличить производство, построив больше печей.

Найзирия прошла по пушистому ковру, отворила декоративную калитку, окружавшую роскошное пятиметровое ложе, заглянула через плечо дочки. На свитке бумаги было расчерчено непонятное поле с квадратиками. Под полем гнездились цифры расчетов. Рядом с принцессой лежали два игральных кубика.

— Что это такое, Аиша? — удивилась Найзирия и пошутила. — Рисуешь пентаграмму вызова Джерка в королевский дворец? И причем тут Самурский комбинат, который, итак, королевский.

— Но сорок процентов у города, — деловито уточнила принцесса, — а с этим можно уже играть.

Посмотрела на недоумевающую королеву и объяснила.

— Джерк новую настолку придумал перед своим отъездом. Распространенные сейчас «Путь Создателей» или «Поход в бордель» — да не красней так, мамка, я взрослая — игры специфичны, отстали от времени. Хоть кто-то видел живого Создателя, хоть кто-то кроме мужчин будет играть в поход? Новые вызовы перед королевством требуют опережающих подходов к образовательным, культурным запросам общества. Новая настольная игра «Монополия» — одна из таких вариаций. Семейная, рассчитанная на самый широкий круг, недорогая — она порвет рынок развлечений всего мира, как лиломол миконида.

— Выглядит очень непонятно, — заметила Найзирия присаживаясь. — Простые люди не разберутся.

— К каждой игре будет инструкция. — Аиша скопировала жест, подсмотренный у Джерка Хилла, приложив к подбородку большой и указательный пальцы. — Но ты права, будет трудно. Расчет на то, что азарт игры заставит людей шевелить мозгами.

— Это всё замечательно, — одобрила королева, — но у меня для тебя неожиданная новость. Гэлрес Эсванийский возглавил торговую делегацию своего королевства. Мы с Шаем сейчас об этом узнали из разговора с эсванийским послом. Делегация направлена к нам на согласительную процедуру подписания торгового договора по пошлинам на ткани.

Аиша хмыкнула.

— Да плевать мне на принца.

— Вот именно поэтому я пришла к тебе, — поджала строго губы Найзирия. — Постарайся быть вежливее с ним. Это вопрос тысяч золотых. Замуж тебя никто не гонит за него, в чем проблема пару раз легко улыбнуться Гэлресу?

— Да он себе надумает невесть что, — усомнилась Аиша. — Одна улыбка раздувает мужское эго больше, чем бутылка вина без закуски. Будете потом статую Гэлреса Хелгрегу Пятому посылать?

Найзирия вздохнула.

— Попробуй половинкой рта что ли улыбнуться, — уныло предложила она дочери.

Аиша послушно перекосила ротик.

— Выглядишь так, словно увидела на своём Балфри розовую попону. — проворчала Найзирия.

Было дело, Шилнагаил подарил Аише для её коня сей атрибут амуниции. На белом жеребце, возможно, это смотрелось бы даже нормально. Но на черном, свирепом, неукротимом Балфри выглядело издевательством.

— Другой стороной? — попыталась королева.

К сожалению, ухмылка левой стороной рта у Аиши, выглядела не менее зловеще и многообещающе, чем справа. Но коварный план королевы предусматривал и такое.

— Не умеешь приятно улыбаться нужным людям, пойдешь со мной и Гэлресом в картинную галерею. — постановила королева. — Простая учтивость по отношению к своему царственному собрату.

Аиша нахмурилась. Ей не хотелось терять время. Пустые вежливые беседы ни о чем, совсем не привлекали принцессу. Беседа, это когда ты полезную информацию получаешь, делишься опытом или знаниями. Да хоть хорошим настроением. Всего этого от никчемного принца трудно ожидать. Борьбой с монстрами он неизвестен, заслугами в науках обделен. К тому же процедура показа галереи для высоких и уважаемых гостей пусть и формальная, но Джерк может неправильно понять.

— Мне надо сказать Джерку. — почти согласилась Аиша. Всё же она дочь короля: у неё есть обязанности.

— Сказать? — удивилась Найзирия. — Уехать в Самур? Ты серьезно сейчас?

— Сказать в письме, — слегка досадуя на себя, поправилась принцесса.

— Это мы мигом, — повеселела Найзирия, — поверь мне, я знаю как писать письма, чтобы мужчина долго прижимал к сердцу ничтожный клочок бумаги, влюбленно улыбаясь и дебильными глазами пялясь на звёзды.

— Опыт нерелевантный, работает на обычных мужчинах, — прозорливо заметила Аиша и улыбнулась по-настоящему. — Мне вот Джерк анекдот рассказал про письма, обхохочешься. Гадалка предложила недовольному клиенту написать письма всем тем людям, которых он ненавидит, а потом сжечь. Через месяц он приходит снова и спрашивает — что делать с письмами?

Секунд десять Найзирия непонимающе смотрела на дочку, а потом как поняла!

— Вот, ты расскажешь его Гэлресу! — ласково ткнула она Аишу кулачком, заразительно хохоча.

— Схожу с тобой и с ним в галерею, — пообещала принцесса, — но это мой максимум для коронованного никтошки. Больше никаких мероприятий.

Она склонилась над учебной рукописью с пером в руке и деловито спросила у королевы.

— Так как лучше начать ему письмо? Мой дорогой друг или мой милый Джерк?