Равные

Теа

Пола не сразу смогла определить, прошла ли я процесс обращения в Металл окончательно или всё ещё продолжаю проходить его. Иными словами: застряла ли я где-то посередине? В итоге она остановилась на варианте, в котором я нахожусь в своеобразном переходном состоянии, в котором моей границей является не “человек-Металл”, а “Металл-Металл”, а если конкретнее – “Серебро-Платина”.

Исходя из её слов, мне необходимо срочно начать усиливать свой самоконтроль. Однако эта задача, мягко говоря, не из простых – спрыгнуть со стены Рудника для меня сейчас было бы в миллиард раз проще. Хотя мне и хотелось бы утверждать, будто у меня нет никаких проблем именно с самоконтролем, всё же разительные внутренние перепады настроения громко кричали мне об обратном: мои нервы или психика, или моральный дух, или что-то там ещё – крайне нестабильны, и я это осознаю.

Впрочем, меня не оставили на произвол моего расшатанного внутреннего мира с одним лишь советом о чрезвычайной важности моего личного сосредоточения на внутреннем контроле. Неожиданно мне предоставили вспомогательные инструменты. Для начала, повязку для глаз заменили очками с тёмно-синими стёклами. Надев их я как будто ощутила облегчение, и хотя “литое” состояние моего тела уступило место “серебристому”, всё же я продолжала сиять, и особенно продолжали серебриться мои волосы. Когда же к очкам добавили некие вставки в уши, называемые микронаушниками, которые умело поглощали лишние внешние шумы, мне резко стало не просто легче, но действительно комфортно. Настолько, что впервые с момента своего пробуждения в теле Металла я почувствовала себя в своём теле! И литое, и серебристое состояния исчезли – моя кожа вновь была моей и для этого мне не нужно было закрывать глаза.

Я сразу поняла, что дальше я должна буду ускоренно учиться обрабатывать мегатонны информации за те миллисекунды, за которые мой мозг воспринимает их, после чего “растерянность” моего организма, если верить словам Полы, должна будет постепенно “рассосаться”. Когда же именно я научусь жить в своём новом теле – неизвестно. Всё будет зависеть от моего внутреннего стержня. Пола уверила, будто новообращенным Металлам хватало одного года для “сживания” со своим новым естеством, однако так как я, как она выразилась, “гибрид” – слово, которое сразу же порезало мой слух – у меня этот процесс может затянуться и на неопределенное “дольше”… После такого заявления я сразу же мысленно приказала себе “справиться с собой” за более короткий промежуток времени, чем тот, что понадобился всем остальным Металлам. Я всегда не только считала себя сильной, но и знала, что я по-настоящему сильна. Пора бы в очередной раз продемонстрировать себе, а заодно и всем остальным, на что я способна.

Когда я во второй раз покидала палату с медицинской капсулой после повторного, более тщательного обследования и уже с очками на глазах, и глушащими наушниками в ушах, в коридоре я застала только Беорегарда с Теоной. Они сказали, что Платина с Золотом ушли с Танталом и Палладием. Я сразу же поняла, что они нарочно отослали всех, чтобы остаться со мной наедине. В их глазах читалось нетерпение – они слишком долго ожидали моего возвращения домой. Кажется, я тоже ждала этого события всю свою неосознанную человеческую жизнь…

Я почти узнала фасад дома, из которого меня украли в моём младенчестве – возвращение глубинной памяти всё ещё находилось в процессе. Стоя посреди просторной гостиной, устланной мягким ковром и отделанной красивым, отполированным красным деревом, я переживала чувство дежавю. Не обращая внимание на то, как Беорегард и Теона внимательно наблюдают за мной, я начала осматриваться: узорчатые подушки на мягких диванах, красивая посуда, кристальная чистота – всё казалось нереалистичным. В Кантоне-А такого уюта не было, я знала только закопченную лачугу…

Мой взгляд выхватил что-то необычное: картинки в блестящих металлических и лакированных деревянных рамках стояли на роскошном камине, украшенном искусной лепниной. Я подошла поближе и неосознанно провела пальцами по ближайшей картинке: на ней Беорегард с Теоной – такие реалистичные! – улыбались глядя в глаза друг другу. Мои пальцы вдруг засеребрились, и я отдернула руку, словно боясь испачкать красоту.

– У нас сохранилось несколько твоих детских фотографий, – Теона оказалась рядом со мной за долю секунды.

– Фото что? – не поняла я.

– Фотографии… Это фотографии, – она взяла картинку с рамкой в руки.

– Реалистичные картинки – фотографии, – хмыкнула я, вдруг усомнившись в том, не забыла ли я какие-то слова и не придется ли мне их учить заново, параллельно с работой над самоконтролем.

– Я сейчас принесу! – стоило ей только так сказать, как рамка с фо-то-гра-фи-ей вернулась на камин, а самой Теоны не осталось в комнате.

Проводив её след взглядом, я осталась наедине с Беорегардом. Очевидно, из-за возрастающего переживания, меня начало немного штормить, и переходные состояния моего тела вновь начали попытки явно проявлять себя.

– Твоя мать для успокоения обычно включает лавандовые свечи, – хмыкнул он, и, мгновенно оказавшись рядом со мной, так же быстро зажег одну из больших сиреневых свечей, установленных на камине. Словосочетание “твоя мать” вызвало в кончиках моих пальцев приятное покалывание. – Меня подобное не успокаивает, но ей нравится, – добавил он, и наши взгляды встретились.

В пространстве между нами резко запахло лавандой и мне неожиданно как будто действительно полегчало. Скорее всего потому, что аромат лаванды перебил сотни других, более слабых запахов.

– Приятный аромат, – решила подать голос я, но он прозвучал неожиданно металлически-скрипуче, отчего я сразу же поморщила носом.

– Ничего, – он положил руку мне на плечо и, сжав его, отпустил. – Это пройдёт. Всё проходит.

– Расскажи мне… Что случилось? Как я пропала?

Брови Беорегарда медленно придвинулись к переносице.

– Тебя украли у нас. Была диверсия в подземных переходах, ведущих в горы, в город проникли Блуждающие, все Металлы отвлеклись на локализацию очага, а когда мы с Теоной вернулись домой, обнаружили оставшуюся с тобой женщину мертвой. Ты исчезла. Мы искали тебя днём и ночью, но непогода скрыла следы похитителей. Осознание того, что мы потеряли тебя, едва не убило нас… Думаю, нас спасло предсказание.

– Предсказание?

– Ещё до твоего рождения Теоне предсказали, будто наступит день нашей встречи. Мы схватились за это предсказание, как за спасительную соломинку, благодаря чему в итоге и не сошли с ума от горя. Прошло тридцать пять лет…

– Стоп-стоп… Не тридцать пять. Восемнадцать. Прошло восемнадцать лет. Мне сейчас всего девятнадцать.

– Нет, Теа, прошло тридцать пять лет.

– Не может быть! – внутри меня всё мгновенно взорвалось – литое и серебристое состояния вновь начали проступать, и вести предательскую борьбу между собой. – Мне точно девятнадцать! Получается, вы всё же не мои родители?!

– Теа, – Беорегард неожиданно взял меня за руку, и это вдруг подействовало на меня успокаивающе. – Ты наша дочь. Мы в этом уверены так же, как ты сама. Ведь память, которая возвращается к тебе из-за обращения в Металл, тебе рассказывает о нас?

– Да.

Он смотрел на меня по-настоящему отцовским взглядом:

– Мы не знаем, что именно случилось с твоим возрастом, но мы это выясним. Вместе. Хорошо?

– Хорошо, – я опустила взгляд, и он убрал свою руку, хотя я предпочла бы, чтобы вместо того, чтобы аккуратно отстраниться, он безудержно обнял бы меня. – Все эти годы я была в Дилениуме, жила в Кантоне-А…

– Мы даже не допускали варианта того, что тебя украл Дилениум. Все имеющиеся у нас следы говорили о том, что тебя унесли в Дикие просторы. Платина долгие годы знал о том, что тебя украли у нас. Когда на Церемонии Отсеивания тебя выявили пятикровкой, он сразу заподозрил, что ты можешь быть нашей дочерью.

– Почему?

– Потому что от союза Металла и обычного человека до сих пор не рождалось дочерей – только сыновья. У двух пар Металлов напротив родились две дочери, одна из которых – ты – пропала. Если бы Платина прежде видел Теону, он бы и без знания того, что ты являешься носительницей пятой группы крови, понял, что ты наша дочь, как это понял Золото, видевший Теону. Ты так похожа на неё.

– Да, – я моргнула, – я и вправду очень похожа, – от этого утверждения появилось ощущение такой же легкости, какое ощутилось мной минутой ранее от прикосновения ко мне отца. Но в следующую секунду меня словно громом поразило! Воспоминание слов Ивэнджелин Эгертар: “До сих пор мне не за что было особенно зацепить двух из имеющихся в моём рукаве Металлов, кроме как их дружбы и семьи брата их подруги Франций, но недавно на сцене появилась ты, первая в истории девушка-пятикровка, и эти двое словно с цепи сорвались…”.

Она соврала мне! Естественно она соврала мне! Платина с Золотом были заинтересованы мной не по той чудовищной причине, которую она назвала мне перед тем, как обнулила мою многострадальную память! Нет-нет-нет! Вовсе нет! Их цель всё же была благородной: они спасали дочь своих друзей! Они не хотели того, что она пыталась внушить мне!

Перед глазами вдруг всплыла ещё одна картинка-воспоминание:

“– Я тебе не доверяю, Металл. В прошлом ты сделал мне что-то… Что-то, что оставило внутри меня след.

– Я спас тебя. С подобным следом тебе тяжело будет жить. Но тебе придётся. Как и мне придётся принять твоё обнуление.

– Зачем ты спас меня?

– Зачем ты меня забыла?

– Не по своей воле…

– Мой ответ аналогичен: не по своей воле”.

Вот ещё одно подтверждение! Он спасал меня ради Беорегарда и Теоны, а не ради…

– Платина с Золотом не единственные, благодаря кому я до сих пор жива, – как я могла забыть о нём?! – Эльфрик! Он опекал меня в Кантоне…

– Платина уже узнавал о нём и группе, с которой он шел. Они всё ещё не дошли до Рудника.

– Не может быть! Они вышли раньше нас…

– Знаю. Но они всё ещё не дошли. В этой компании двое Металлов. Но с ними также много людей. По второй причине они, скорее всего, и задерживаются. Если в течение следующих двух суток они не дадут о себе знать, мы выдвинемся на их поиски.

– Почему не сейчас?

– Территория поисков слишком большая, Металлов в Руднике мало. Сейчас мы ожидаем прибытия ещё двух Металлов. За следующие двое суток могут прийти либо они, что сильно поможет нам в поисках твоих знакомых, либо сами твои знакомые, в случае прихода которых нам не придется организовывать поисковую операцию. Ожидание в данном случае лучший вариант. Давай подождём, хорошо?

– Хорошо, – я закусила губу.

Он наверняка знает, о чём говорит. Он старше меня. Он опытен. Он мой отец, а значит не должен желать мне плохого…

На втором этаже послышались поспешные шаги, а уже спустя десять секунд Теона стояла напротив меня с большущей книгой, плотная обложка которой была украшена потрясающе красивым узором, выполненным из позолоты.

– Нашла! Сейчас ты обо всех всё узнаешь, – взяв меня за руку, она поспешно переместилась со мной на огромный и фантастически мягкий диван. Открыв книгу, она начала демонстрировать мне реалистичные картинки, которые называла фотографиями. – Смотри, вот это Джордж и Бланш Тейт – мои родители. А на этой фотографии Болдр и Тира Диес – родители Беорегарда.

– Мои деды и бабки?

– Верно. Только Болдр не биологический отец Беорегарда – он отчим. Кармелита, – она указала на фотографию Лантана, – старшая и единоутробная сестра Беорегарда, значит твоя тётка. Рядом с ней Рэймонд, мой брат, погибший в первой волне Стали. А это их дети: Тристан и Спиро. Вернее, Тристан не сын моего брата, он сын только Кармелиты и, получается, он твой кузен по отцовской линии. А Спиро, также известный тебе как Иридий, сын моего брата и сестры Беорегарда, то есть твой кузен по обеим линиям. Вот это Тринидад в детстве, сейчас она Титан и пара Тристана, который тоже Титан. А это семья Литтл: Барнабас с Мередит и их дочери Лорелея, Флоренс и Клэр. Все, кроме Клэр, погибли в первой волне Стали – Клэр ты уже знаешь как Молибден и пару Спиро. Это Конан и Джекки, и брат Джекки Кей. Это я с твоим отцом, здесь я беременна тобой, – в голосе Теоны вдруг проступили тёплые нотки. – А вот это ты, посмотри, – она вдруг вынула фотографию из кармашка и протянула мне. – Здесь тебе всего двенадцать часов от роду.

– Меня почти не видно, – усмехнулась я, рассматривая фотографию, на которой Беорегард держит меня на своих руках, пока его обступают почти все те люди, которые только что были названы Теоной. – А это что? – я бросила взгляд на тонкую книжку, лежащую на коленях Теоны.

– Это атлас моего отца. Благодаря ему я смогла не только выжить, но ещё спасти Тристана, Спиро, Клэр и Тринидад. Уже хочу рассказать тебе эту историю, но лучше чуть позже.

– Откуда у вас такие картинки? Фотографии… – я снова прикусила нижнюю губу.

– Спустя год после того, как тебя украли, чтобы справиться с депрессией я сподвигла твоего отца отправиться со мной в путешествие по Диким просторам. Мы побывали в местах, которые в Павшем Мире были для нас значимы. Смогли захоронить останки моих родителей. В родительском доме я забрала фотоальбом и ещё кое-какие значимые вещи, чтобы позже передать тебе нашу семейную историю… – Она вдруг поправила мой локон и с придыханием добавила. – Мы ни на миг не сомневались в том, что рано или поздно день нашей встречи наступит! Какой же красивой ты выросла!

– Похожа на тебя, – я улыбнулась с неприкрытым смущением, что для меня стало неожиданностью – никогда прежде в своей жизни не испытывала такого смущения! Родители по-особенному заулыбались в ответ, и мне сразу же захотелось отвлечь их от своей неотконтролированной реакции. – Помимо меня у вас ещё есть дети?

– Металлам очень сложно даётся заведение детей, – отозвался Беорегард, стоящий напротив нас. – Один ребёнок – это уже чудо. Поэтому мы долго не могли поверить в реальность беременности Теоны. Когда же мы поняли, что это правда, у меня началась пора переживаний и грёзы о сыне. Но стоило на свет появиться тебе, как я влюбился в свою роль отца дочери.

– Да, твой отец первые сутки после твоего рождения не выпускал тебя из рук, – открыто засмеялась красивым смехом Теона. – Только пару раз позволил мне подержать тебя, чтобы я могла тебя покормить. Говорил, что я носила тебя девять месяцев и теперь наступила его очередь. Он буквально был неразлучен с тобой.

– Вот почему во время своего обращения в Металл я первым делом вспомнила запах твоих рук, – я врезалась в Беорегарда широко распахнутым взглядом.

К отцовским глазам вдруг подступила влага, я увидела, как сжались его большие кулаки. Теона сразу же оказалась рядом с ним, и я, сама того не понимая, тоже вскочила с дивана.

Не знаю, сколько мы втроём простояли не отстраняясь друг от друга, но прекращать столь желанные объятия никому из нас не хотелось, а когда мы всё-таки отлипли от “нас”, за окном уже брезжил рассвет…