Равные

Теа

Ещё один беспокойный день подошел к концу – наступала тревожная ночь. Эльфрик с отрядом до сих пор не дали знать о себе. Возрастающее переживание внутри меня вызывало проблемы с эмоциональным и физическим контролем. Очки и наушники хотя всё ещё и помогали, всё же с каждым часом моё состояние становилось всё более нестабильным: ногти и концы волос начинали серебриться, окружающие меня цвета становились всё более разнообразными, насыщенными и глубокими, звуки тоже начали множиться, а запахи вовсе вреза́лись прямиком в мозг. Вся эта гиперчувствительность очень сильно напрягала, а потому неизбежно раздражала меня. Закрывая глаза, я каждый раз прокручивала в голове слова Полы Полярис: “Твоё состояние похоже на приём радиоволны – нужно просто сделать потише”. Эти слова, после их многочисленного мысленного повтора раз-за-разом-раз-за-разом, действительно успокаивали. Мне необходимо научиться жить в своём новом теле. Сейчас всё зависит от моего внутреннего стержня. Проблема в том, что новообращенным Металлам для свыкания со своим новым состоянием необходимо пережить минимум первый год своего металлизма, а я гибрид, что, очевидно, порождает собой больше проблем, что значит, что моё привыкание к новой себе рискует затянуться на более длительный период. Однако при этом я ни на секунду не сомневаюсь в том, что у меня не просто получится справиться со своей гибридной сущностью Металла, но я смогу продемонстрировать даже бо́льшую стойкость, чем все бывшие до меня новообращенные. Поэтому я работаю не только над своим эмоциональным сосредоточением и над контролем своего ставшего слишком не моим телом. Для снятия напряжения я начала изучать и другие “металлические фишки”. К примеру, я пробовала обращать предметы в тот металл, которым я являюсь. Статуэтки, посуда, картон – всё обращалось в смесь серебра и платины, стоило мне только коснуться его своей кровью. Ни один предмет мне так и не удалось обратить в чистое серебро или в чистую платину. Странно, но как раз это меня не раздражало, а только сосредотачивало ещё больше. Держа в своих руках серебряно-платиновую статуэтку, я удивлялась тому, каким образом мой организм дает мне знать о том, что в моих руках находится предмет, в равных пропорциях состоящий из тех металлов, принадлежность которых я имею. Я пыталась отделить серебро от платины, платину от серебра, обратить другие предметы по-другому, чтобы получить иной результат… Я ушла в это занятие с головой. Поэтому когда в наш дом – дом Беорегарда и Теоны – вбежала Кармелита, я вздрогнула от неожиданности.

Я стояла посреди гостиной с обращенной в серебряно-платиновую статуэткой в руках, но Кармелита, смотря на меня широко распахнутыми глазами, кажется, не заметила этого.

– Где Беорегард и Теона?!

– Ушли к Титанам, – непонимающе отозвалась я, оценивая состояние собеседницы – она выглядела крайне взволновано. – Что-то случилось?

– Только что к воротам Рудника пришел отряд, в составе которого, кажется, есть Металлы. По описанию, люди очень сильно похожи на тех, прихода которых ожидаешь ты…

Прежде чем она успела договорить, я уже сорвалась с места, забыв поставить статуэтку обратно на каминную полку.

Нет! Нет, это не был отряд Эльфрика! Это был только Радий! Только Радий со Скарлетт.

– Радий! – я подбежала к знакомому Металлу на человеческих скоростях, хотя до стены бежала и в саму стену вбегала на металлической скорости.

Радий стоял напротив бритоголовой Скарлетт и выглядел откровенно потрепанным, однако внешний вид Скарлетт был раз в десять хуже – оба её плеча и правое запястье были плотно перебинтованы страшно грязными материями, вся её фигура демонстрировала заметное истощение, а лицо было поцарапано до кровоподтеков.

– Теа? – в голосе Радия послышалось удивление – он явно не ожидал увидеть меня здесь.

– Пришли только вы вдвоём?! – я едва сдержалась, чтобы не вцепиться в него руками. – Что с Лией?! Вы не видели остальных?! Эльфрика, Дельфину, Франций?!..

– Притормози, новообращенная, – его ладони взмыли вверх. – По порядку: с Лией всё в порядке – я смог вытащить её со Скарлетт из того грязевого потока. Девочку забрали медики, Скарлетт сейчас тоже заберут…

– Вы не встречали остальных?! – я не могла удержаться настолько, что подпрыгивала на месте.

– Встречали.

– Правда?!

– Да. Успокойся уже. Все они живы, хотя далеко не здоровы: всем людям без исключения нужна срочная медицинская помощь – кто-то ранен, кто-то истощен, кто-то изможден… Я знаю, что по вашим расчетам они должны были прийти в Рудник раньше вас. Причиной их задержки стали мы.

– Что произошло?!

– Скарлетт провалилась в скалу. Пришлось крошить камень, чтобы достать её. Проблема заключалась в том, что она провалилась очень глубоко. Извлечение её на поверхность заняло почти сутки. Повезло, что Барий с Франций расслышали мои горные работы и пришли на помощь. Дальше Скарлетт пришлось перемещать верхом на Черном Страхе…

– Блуждающий, – вдруг подала скрипучий голос Скарлетт, облизав свои сильно пересохшие и потрескавшиеся губы. – Его не пропустили в Рудник. Нужно что-то сделать, как-то помочь ему…

Я вспомнила об этом Блуждающем. Его и вправду необходимо будет разыскать – в конце концов, он заступился за меня перед Платиной, бесстрашно отдав свой голос против агрессивного вскрытия капсулы в моём сердце. Однако я не успела сосредоточиться на этой важной мысли – меня отвлекло движение в конце коридора. Бросив взгляд туда, я увидела проходящую мимо нашего коридора Дельфину.

Мы с Эльфриком сидели в пустом, подсвеченном тусклыми люминесцентными лампами коридоре, расположенном внутри стены Рудника. Дельфина только успела сообщить мне о том, как она безмерно счастлива оттого, что они смогли найти Лию, после чего её, уже в полуобморочном состоянии, потащили в медицинское крыло.

Я видела Зефира с Луной – оба выглядели полуубитыми – и слышала, как один медбрат сообщал ошарашенному Бакчосу о том, что его младенец – Пилар – уже помещен в некий восстанавливающий инкубатор. На каждого пострадавшего было выделено по двое медиков, только Металлов все обходили стороной, даже не пытаясь скрыть опасок в своих напряженных взглядах, бросаемых в их стороны. Когда медики взялись за обомлевшую Олуэн и бросившегося к ней Вёрджила, я, наконец, выхватила из общей толпы силуэт Эльфрика. Мне было наплевать на его потрёпанное состояние и на знание того, что он, очевидно, не меньше других нуждается в медицинском осмотре, качественной еде, чистой воде и крепком сне. Мне нужны были ответы прямо сейчас, а не в каком-то неопределенном будущем – я уже слишком долго ждала. Схватив Эльфрика за плечо, я затолкала его в один из пустых коридоров. Стоило ему с тяжелым вздохом сесть на деревянную балку, торчащую из стены, как я сразу же уселась рядом – справа, на расстоянии вытянутой руки.

– Ко мне стала возвращаться память, – тихо начала я, прислушиваясь к тяжелому дыханию того, кого когда-то считала по-настоящему родным. – Побочный эффект от обращения в Металл. С момента своего пробуждения в новой оболочке и до сих пор я вспоминаю очень многое. Даже ощущение роста своих молочных зубов вспомнила до малейшего укола в деснах. Но есть вещи, которые я не могу вспомнить, потому что они мне неизвестны. Ты знаешь.

Он стал дышать ещё более гулко. Сделал два глубоких выдоха. Уперся правой рукой в колено. Вдох.

– Ты знал, что я с Большой Земли, – решила подтолкнуть его я. – Поэтому ты не любил разговаривать со мной и слушать мои рассуждения на тему того, что́ может находиться за пределами Дилениума, откуда пришли к стенам Кантона-А Чёрные Страхи… Ты знал.

– То, что Платина рассказал тебе в поезде при нашем побеге из Дилениума… Многое правда. Ты и вправду была доказательством того, что жизнь на Большой земле, принадлежащей Блуждающим, есть. Только… Только тебя нашли не просто в прибитой к берегу Дилениума лодке. Это была не лодка вовсе. Это была криокапсула. Вертолёт, на котором тебя транспортировали, разбился – в него ударила молния. Криокапсула, в которой тебя переправляли, оказалась противоударной, к тому же ей повезло упасть в разлившуюся реку… В том крушении выжила только ты и ещё один человек. Мой брат.

– Твой брат? – я удивилась.

– Он был ликтором. Дослужился до звания. Его отправили на Большую землю с миссией выкрасть родившегося у Металлов ребёнка. Ясно, что ребёнок был необходим Дилениуму для исследований. За успешно выполненную миссию не просто хорошо платили – обещали предоставить жильё в обеспеченном Кантоне-D. В общем, он вписался в это дело вместе с профессиональными бойцами из самого Кар-Хара. Как понимаешь, им в итоге удалось выкрасть тебя, ведь у них был этот заранее заготовленный план с криокапсулой – без понятия, откуда они узнали о её наличии в Руднике и зачем им понадобилась ещё и она… Скорее всего, внутри самого Рудника нашлись предатели, – при этих словах он произвёл тяжелый вздох. – В ночь твоей кражи разразилась сильная непогода. В итоге она отомстила ворам – гроза разбила вертолёт. Чудом выкарабкавшись с того света, мой известный хладнокровием брат сильно испугался: счёл, что случившееся – кара высших сил за воровство младенца, а факт его выживания – дарованная самим проведением возможность искупить свою вину. Он не отдал тебя Кар-Хару. Выставил перед столицей всё таким образом, будто ты, вместе с ещё двумя другими пассажирами, выпала из вертолёта ещё до его крушения.

Он замолчал. Но этого всё ещё было недостаточно.

– Что было дальше?

– Помимо брата-ликтора у меня был ещё один старший брат, трудяга стекольного завода. Он спрятал криокапсулу с тобой в том самом подвале, через который мы с тобой переходили за стену Кантона. Так что да, идея с тоннелем была не новой – позже я просто заново откопал ход, который однажды так старательно замуровал мой брат… Ты была введена в криосон, в котором провела пятнадцать лет. Я был совсем мелким, когда впервые увидел тебя. Мне было почти три года, когда моя семья спрятала криокапсулу с тобой в нашем подвале. Мать родила меня в позднем возрасте и вскоре умерла, за ней ушел отец, затем брат, который был причастен к твоей краже. Охранять твой покой остались только я, мой брат-стекольщик и его жена. Время твоего сна истекало. Ты должна была уже скоро пробудиться, когда жена моего брата пережила третий по счету и последний для неё выкидыш. Она выжила, но психологически сильно пострадала от осознания того, что у нее не осталось шансов стать матерью… Брат планировал сразу после твоего пробуждения подбросить тебя на крыльцо приюта, хотя и знал, что выживаемость в приютах низкая, особенно у младенцев твоего возраста. Прошло всего два месяца с момента потери их ребенка, когда твоя криокапсула вскрылась. Неудивительно, что эта женщина помешалась на идее оставить тебя себе. Она смогла уговорить моего брата. В результате они оставили тебя при себе. А потом, меньше чем через пять лет, они оба умерли от вспышки холеры. Тебе было всего около пяти лет от роду, мне только исполнилось восемнадцать. Я не знал, как поступить, потому что опасался последствий: как бы хорошо мой брат с его женой ни скрывали твоё истинное происхождение, ты была не просто ребёнком с Большой земли. Из рассказов моих братьев, ты являлась потомком знаменитых и устрашающих Металлов. Быть рядом с тобой было всё равно что находиться на острие ножа не только самого Кар-Хара, но всего Дилениума.

– И ты выбрал укрыть меня. Не выдал.

– Получается так…

– То есть в Кантон-А меня засунул не Кар-Хар? Меня спрятала в этом Кантоне семья человека, укравшего меня?

– Да. В этом Платина немного ошибся, рассказав тебе в поезде свою версию правды.

– Немного ошибся… – сдвинула брови я.

– Кар-Хар всё равно дотянулся до тебя. Церемония Отсеивания всё перевернула с ног на голову. С того дня я самобичевался. Думал, что мне стоило попробовать каким-то образом изменить твоё имя, которое мой брат, под влиянием сентиментальности своей эмоционально неустойчивой жены, решил оставить почти изначальным, лишь сократив полную форму имени Теона. Считал, что мне стоило спрятать тебя от Церемонии Отсеивания…

– Ты не мог…

– Но сейчас я не уверен в том, что пройденный тобой путь был неверным. Ведь ты нашла своих родителей? Если так, значит я смог искупить грех твоего воровства…

– ТЫ ОТВЕТИШЬ ЗА ВОРОВСТВО МОЕГО РЕБЁНКА!!!

Это был не просто крик – это был гром среди ясного неба, сход лавины, взрыв вулкана!!! Прежде чем я поняла, что именно произошло и откуда возникла эта стихия, Теона схватила Эльфрика за рубашку и, отшвырнув его к стене, резко вздернула его вверх, словно тот совсем ничего не весил.

В следующую секунду в него уже впился Беорегард! Оттолкнув Теону, он оторвал Эльфрика от стены и, казалось, на секунду впал в замешательство: выбирал разорвать его на части или размазать по стене! Преодолев ужас перед развернувшейся картиной, я в состоянии паники бросилась на помощь Эльфрику:

– Нет! Нет, отпусти его! Отпусти!

– Он украл тебя у нас! – Беорегард рычал!

– Нет, он этого не делал! Его брат…

– Его семья должна ответить за страдания нашей семьи!

– Что за бред?! Месть есть слабость! Отпусти его!

– Дай я лично вырву ему сердце! – Теона попыталась отнять у Беорегарда Эльфрика, но я отбила его первой. Оттолкнув Беорегарда, я врезала тяжело дышащего Эльфрика в стену и, встав перед ним с распростертыми руками, спрятала его за своей спиной.

– Нет! Вы оба не тронете его!

– Он должен ответить за всё! – неожиданно настолько грозно прорычала Теона, что по моей коже пробежались недобрые мурашки – на мгновение я даже усомнилась в том, что смогу отбить его у них.

– Он спас меня! Благодаря Эльфрику я до сих пор жива!

– Я порву его, – таким холодным тоном отозвался Беорегард, что я почувствовала, как моё сердце падает вниз.

Они ведь и вправду порвут его!

– Он не виноват в том, что сделал его брат…

– Даже если так, все эти годы он скрывал от тебя твоё истинное происхождение! – пылала Теона. – Он ни разу не попробовал вернуть тебя нам! Его сокрытие от тебя правды могло разлучить нас навсегда!

– Он рассказал тебе всё сейчас только потому, что у него не осталось выбора, а не потому, что он жаждал искупить преступление своего родственника! Если бы на тебя не вышли Платина с Золотом, он бы замуровал тебя в Кантоне-А своим молчанием! Этот человек всего лишь загнанный в угол зверь, который начал говорить только потому, что угодил в тупик!

– Вы не причините ему вреда! Эльфрик со мной! Под моей опекой! Он-Моя-Семья!

Я уверенно отчеканила каждое слово в своем последнем утверждении. Если бы я не обернулась, внезапно услышав позади себя падение обомлевшего тела Эльфрика – я ведь слышала, как тяжело ему дается дыхание! – я бы увидела, сколько боли отразилось в глазах моих родителей. В этот момент я не подумала о том, насколько жестока моя последняя в этом споре фраза. Но она, в сумме с обмороком Эльфрика, сработала. Беорегард с Теоной не лишили его жизни. И ради меня позволили ему остаться в Руднике. Мне стоило бы извиниться перед ними за ту боль, которую я причинила им в этой стычке, но я повела себя более предсказуемо – как коктейль из подростка с новообращённым Металлом: я не ощутила их родительской боли и не задумалась о ней.

Мне крупно повезло, что мои родители оказались не из тех людей, которые днями, неделями, месяцами и даже годами носят в себе боль. Мне ещё предстояло выяснить, что все Металлы на подсознательном уровне стремятся к гармонии с миром, а потому быстро перерабатывают негатив в позитив, а тот в действие и созидание.

Так я становилась хорошим Металлом. Наощупь в предрассветных потёмках пока ещё не изученной мной до конца, но уже представшей предо мною прекрасной Вселенной.