Разбитое зеркало

Глава девятнадцатая

Ты сделала все, что могла, Портия, — сказал Рнкки Трюс. — Этот мужчина был виновен. Когда-нибудь каждый проигрывает.

Портия, бледная, как полотно, с морщинками под глазами, подняла голову.

— Рикки, меня не это беспокоит, — произнесла она. — Я знала, что Смайл был виновен. Я знала это с самого начала.

— Так в чем же дело тогда?

— Что меня беспокоит, Рикки, так это то, что я рада своему поражению. Не было ли чего-то такого, что я могла бы сделать и не сделала, только потому, что ненавидела его?

— Никто не смог бы сделать большего, — ответил он.

— Не в этом дело. Дело в том, что, может быть, именно я могла бы сделать больше?

— Нет.

— Ты в этом уверен?

— Абсолютно.

— Спасибо.

— Не за что, Портия, — произнес Рикки. — Уже поздно. Не могу ли я пригласить тебя куда-нибудь, прежде чем мы разойдемся по домам?

— Не знаю, стоит ли. Когда у меня плохое настроение, то лучше не пить — становится только хуже.

— Мне нужно выпить, и я хотел бы поговорить с тобой, — пояснил Рикки.

— У тебя проблемы? Тогда почему бы и нет? Мне нужна новая проблема, чтобы перестать думать о старых.

«Килл» открылся всего лишь месяц назад, а Портия любила бывать в новых местах. Она оправдывала это придуманным для себя не слишком серьезным объяснением: будто собирает информацию, способную помочь Роману. Она ни разу не вплелась с Романом и разговаривала с ним только мысленно, в мечтах, но это не имело значения.

— Итак, Рикки, — сказала Портия после того, как они выпили. — Что случилось? Деньги? Если тебе нужны деньги вперед…

— Нет, Портия. Ты хорошо мне платишь. — Он теребил кончик своих коротких, жестких усов. — Это проблема личного характера.

— Личного? С тем парнем?

— Нет. У нас с Хаком ничего не получилось. Это было чисто физическое влечение — чистая страсть. Он исчез и забыт. Проблема связана с моими родителями.

— С твоими родителями? Но ведь они живут в Форт-Лодердейл, не так ли? И они уже на пенсии?

— Все правильно, — ответил он, — но на следующей неделе исполняется сорок лет, как они поженились.

— Замечательно! Пошли им от моего имени огромный букет цветов.

— Спасибо. Я уезжаю туда на весь уик-энд.

— Никаких проблем. Если хочешь, возьми еще один-два выходных. Сейчас, когда дело Смайла закончено, остались только апелляции. Мы их отправим и будем молиться, чтобы их отклонили. Я сама могу это сделать.

— Портия, я намерен кого-то взять с собой.

— Свидание? Но сейчас, когда ты и Хак…

— Нет, девушку. Видишь ли, они не знают, что…

— Что ты гомосексуалист?

— И они все время пристают ко мне относительно того, с кем я встречаюсь и с тому подобными расспросами. Думаю, что отец уже видит себя дедушкой.

— Так что?

— Ну, я им соврал. Я сказал, что у меня есть девушка.

— О Господи! И теперь они жаждут увидеть ее?

— Именно!

— А нельзя ли им сказать, что она уехала или что-то в этом роде? Ну, например, что она уже раньше о чем-нибудь договорилась?

— Я уже дважды так поступал. Сейчас мне действительно необходима девушка, которая поехала бы со мной.

— Ну а есть у тебя подружки?

Рикки поднял свой стакан, покрутил его между ладонями, поставил на прежнее место — на то же самое влажное пятно — и произнес:

— Я уже описал ее, Портия. В письме и по телефону я подробно описал ее.

— О Господи! — Портия накрыла руку Рикки своей. — Так тебе нужен некто, подходящий под описание? Надеюсь, что твоя фантазия разыгралась не слишком и она не семифутовая негритянка или перуанская лилипутка?

— Да нет, Портия, я не слишком изобретателен, — с улыбкой ответил Рикки. — Несправедливо, правда? Быть гомосексуалистом и не иметь никаких артистических наклонностей?

— Рнкки, но это ведь всего лишь стереотип. Ты же не занимаешься только своим телом. Ты — личность, Рикки.

— И все же, не имея достаточного воображения, я… я описал тебя.

— Что ты сделал?

— Портия, ты самая прелестная женщина из всех, которых я знаю, — ответил он. — Я хотел сделать своим старикам приятное.

— О Боже, Рикки! Ты — дурак! Что же ты теперь будешь делать? Мы поссоримся? Расстанемся?

— Я надеялся, что… — пробормотал он.

— О нет, Рикки! — Портия выдернула свою руку. — Нет, нет и нет! Никогда!

— Ну пожалуйста! На один уик-энд! Мы можем расстаться после этого.

— На один уик-энд? — Портия пристально посмотрела на него. — На этом все будет кончено? Ты обещаешь?

— Ты поедешь?

— Услуга за услугу, Рикки. Ты хочешь, чтобы я сыграла эту роль, ведь так? Прикрыла тебя? Помогла спрятать твои… твои пристрастия?

— Да, но…

— Тогда тебе придется сделать то же самое для меня.

— Что? Для тебя? Ты лесбиянка? Никогда бы не подумал. Я знаю, что у тебя нет мужчин, но…

— Нет, Рикки! Я вовсе не лесбиянка. Иногда мне казалось, что я слишком гетеросексуальна — чересчур гетеросексуальна.

— И что?

— Я… ко мне лучше всего подходит слово «одиночка». Добровольное одиночество.

— Так в чем же твоя проблема?

— В мужчинах, Рикки. У меня никого нет. В глазах некоторых мужиков — это ненормально. Это выглядит как болезнь.

— Понимаю, что ты имеешь в виду.

— И они хотят «исцелить» меня, Рнкки. Они донимают меня. Обычно раз в две недели происходит какое-нибудь мероприятие…

— Я знаю. Ведь если ты помнишь, именно я разбираю твою почту. Торговая палата имеет честь… Самую молодую…

— Да, и так далее и так далее. Скучно, но надо ходить. Если я иду одна, то обязательно кто-нибудь из представителей мужского пола зажмет меня в углу и начнет пыхтеть мне в лицо. Рикки, не станешь ли ты моим приятелем?

— Договорились, Портия. — Рикки расправил плечи и улыбнулся. — Все, что ты хочешь. Ты — моя, а я — твой.

Уик-энд у родителей Рикки, к великому облегчению Портии, прошел плохо. Она перебрала три типа поведения, пока не нашла один, который наверняка не мог им понравиться. Сработал тот, который она позаимствовала у Оливии.

Когда Рикки позвонил им и сообщил, что он и Портия расстались, старики были довольны.

— Она не для тебя, — сказала Рикки мать. — Она ледяная, а мужчине в постели нужна теплая женщина.

— Мама!

— Ты думаешь, мать ничего в этом не понимает? А как ты думаешь, откуда взялся ты? Матери знают своих сыновей. Я видела, что ты к ней охладеваешь. От матери ничего нельзя скрыть. Никогда. В любом случае — хорошо, что ты от нее избавился. В море много и другой рыбы. Милый, славный мальчик, такой как ты, сын…

Рикки надеялся, что мать права, однако он присмотрел другую «рыбку». В ресторан, расположенный в том же здании, что и офис Портии, начал заходить славный паренек — высокий блондин с пушистой челкой. Всякий раз, когда он наклонялся над тарелкой, его светлые волосы как-то весьма сексуально падали ему на глаза, и Рикки очень хотелось помочь ему откинуть эту челку назад.