Разбитые. Как закалялась сталь

Глава 27. Рождественский бал

Если будешь стрелять, то, пожалуйста, целься в голову — моё сердце уже не пробить ни единым выстрелом. Я под шквальным огнём из любви и из боли выстоял, мне давно не страшны ни свинец, ни стекло, ни олово. Если будешь стрелять, то, пожалуйста, целься в голову — чтобы эти глаза никогда больше звёзд не увидели.

Хогвартс пустел на глазах. Школьники разъезжались по домам, некоторые были твёрдо настроены не возвращаться назад после каникул. Николь уговорила Араксию переждать тяжёлое время дома. Война набирала обороты, и девушка боялась за жизни своих друзей.

Слизеринские подземелья стали роднее гостиной собственного факультета. Николь сидела на полу у камина, грея руки, когда за её спиной послышался шум и возмущённый возглас Пэнси. Рейнер оглянулась и поняла причину недовольства подруги. В центре комнаты стояло несколько десятков ящиков с бутылками.

— Ты хоть понимаешь, что творишь, Блейз?! Да, мы всегда нарушали правила, но принести сюда двадцать ящиков огневиски — это безумие!

Пэнси оглядела масштабный алкогольный завод, который образовался прямо посреди их гостиной. Но Забини, казалось, всё было не по чём.

— Успокойся, — с улыбкой сказал он. — Младшекурсники уехали домой на каникулы, и наше решение встретить Рождество должно оправдать себя.

Никого не волновало, что Рождество наступит только через несколько дней, когда они все уже будут в своих поместьях (Пэнси останется у Тео, Николь у Драко, а Блейз проведёт время с матерью и её новым мужем), а сейчас ребята решили отметить все вместе в Хогвартсе.

— Чем? — Паркинсон закатила глаза. — Я лично не собираюсь напиваться до беспамятства! Смысл праздника не в этом!

— А в чём, Пэнс?

Голос Малфоя заставил вздрогнуть обоих собеседников. Он был чуть хриплым и явно невероятно уставшим. Пройдя мимо девушки, Драко уселся в глубокое кресло у камина.

— Каждое Рождество похоже на другое, — задумчиво протянул он. — Вечно эти приёмы, где все и вся лебезят друг перед другом… Надоело, не правда ли?

Пэнси вдруг покорно опустила голову, молча соглашаясь с данным утверждением. Ведь это была чистой воды правда — уже очень давно их родители превратили волшебный праздник в унылое черте что.

— Ладно, — сдалась Паркинсон. — Но, Драко, двадцать ящиков — это всё-таки слишком!

— Расслабься, Пэнс, — Малфой поднялся и, приобняв девушку за плечи, подмигнул Блейзу. — Зови остальных, я договорился со школьными эльфами и скоро у нас будет еда. Давайте хотя бы раз в жизни отпразднуем Рождество по-настоящему.

Паркинсон сморгнула: такого Малфоя она ещё не видела.

— Эй, а ты точно наш Драко? Что-то больно милый, — хмыкнула она, не скрывая счастливой улыбки.

— Иногда можно побыть и паинькой, — прокомментировал парень с очаровательной улыбкой. Именно от такой улыбки на душе Николь становилось теплее. От такой его улыбки она таяла.

Да, хотя бы в эту ночь можно забыть обо всём. И пусть новый год не будет отличаться от старого, Драко всё равно верил в маленькое чудо, которое должно было обязательно случиться. А так всегда был вариант просто напиться и хотя бы несколько часов не помнить о той заднице, в которой они оказались по вине Тёмного Лорда.

В одной руке девушки чемодан, в другой — рука парня, в которого она влюблена. Разве каждый из нас не мечтает провести Рождество с любимым человеком? Провести все каникулы вдвоём в одном доме? Романтика, ощущение тепла и уюта. Нежность, поцелуи и страстные вечера в компании друг друга.

Только не в случае с Драко и Николь. Их совместное Рождество могло бы быть счастливым, если бы не дом, полный пожирателей.

— Ты уверен, что твои родители не будут против? — спросила когтевранка, ступая на порог Мэнора.

— Почему они должны быть против? Ты ведь уже жила у нас летом.

— Тогда я просто иногда оставалась на ночь, они даже не всегда знали об этом, а сейчас совсем другая ситуация.

— Им всё равно, кто живёт в этом доме. Человеком больше, человеком меньше, — пожал плечами Драко и поставил свой чемодан на пол. — Тинки!

Домовой эльф тут же появился и поклонился хозяину.

— Отнеси мои вещи в мою комнату, а вещи Николь в гостевую комнату, в которой она жила летом, — сказал Малфой.

— Тинки всё сделает, — кивнул домовик и с громким хлопком исчез, забрав чемоданы с собой.

Драко и Николь пошли наверх по лестнице. Им встречались другие пожиратели, но никто не считал нужным уделять хозяину дома особое внимание.

— В воскресенье родители устраивают бал, — сказал Драко, пропуская Николь в свою комнату.

— Будет много людей? — спросила девушка, присаживаясь на кровать.

— Да, довольно много.

— Все чистокровные?

Малфой внимательно посмотрел на когтевранку. Её лицо осталось непроницаемым.

— Да. Это пугает тебя? — временами Драко забывал о происхождении девушки, на полном серьёзе считая её чистокровной.

— Нет, — спокойно ответила Николь. — Это уже давно перестало волновать меня.

Повисло молчание. Оба сидели на кровати, думая о своём. Что ждёт их дальше? Сколько ещё испытаний выпадет на их долю? Смогут ли они выбраться из этого дерьма живыми? А если да, то все? Или кого-то придётся потерять, сражаясь за своё счастье?

— Астория тоже будет? — голос Николь раздался так неожиданно, что Драко вздрогнул и повернул голову в её сторону.

— Да, Гринграссы приглашены.

— Ясно, — кивнула девушка и поднялась на ноги. — Ладно, я пойду к себе. Ещё раз спасибо за то, что разрешил пожить здесь.

— Перестань, — Драко поднялся следом. — Почему ты уходишь? Это из-за Астории?

Николь грустно усмехнулась.

— Я всегда буду лишней. Наверное, нам даже не стоило начинать всё это, — волшебница сделала неопределённый жест рукой, подразумевая их отношения. — Прости, что стала между вами.

— Я первый поцеловал тебя, так что твоей вины нет. И я не жалею, Никки. Мне плевать, что будет дальше. Я был действительно счастлив с тобой. И я не хочу ничего менять, — Драко провёл пальцами по её щеке.

— Мне не плевать, Драко. Я устала от этой неопределённости. Ты мне нравишься, очень, но я не готова всегда быть запасным вариантом. Просто давай уже решим раз и навсегда, что мы будем делать дальше. Вместе мы пройдём этот путь или по отдельности?

— Хорошо, — согласился Малфой. — Только давай всё решим после Рождества? Хотя бы эти пару дней давай не будем ничего усложнять?

— Ладно, — кивнула Рейнер. — Пойду. Увидимся позже?

— Увидимся, — улыбнулся Драко и провёл девушку к выходу. Закрыв за ней дверь, он вздохнул и сполз на пол.

Рождество… Он должен сделать свой выбор. Либо разорвать помолвку, либо навсегда забыть о Николь. Астория и Николь. Как можно выбирать между ними?

Малфой-Мэнор быстро принял новую обитательницу замка. Нарцисса вежливо улыбалась девушке, подмечая, что Николь значительно усовершенствовала свои познания этикета, Люциус холодно кивал головой в знак приветствия и первое время ворчал, когда Драко приводил Николь в столовую и говорил, что отныне она будет завтракать, обедать и ужинать вместе с ними. Рейнер была вежлива, как никогда. Глотала оскорбления Люциуса, чувствуя себя чуточку лучше, когда Драко заступался за неё, сдерживала поток бранной речи, предпочитая молчать, стискивала кулаки до боли, заставляя себя не подавать виду, что её что-то задевало. Она справлялась с этим настолько хорошо, что вскоре Малфою-старшему надоело проверять когтевранку на прочность, и он начал относиться к ней уважительно.

Их совместные приёмы пищи очень походили на семейные, но это совсем не то же самое, что было в семье Николь. В такое моменты она особенно сильно скучала по матери и упрашивала Драко отвести её к ней. Ответ парня был неизменным. Нет. Ни в коем случае. Николь злилась на юношу, но в глубине души понимала, что он прав. Она не могла подвергать мать такой опасности. Не после того, что пожиратели сделали с её отцом.

Волан-де-Морт, к всеобщему удивлению, дал своим сторонникам небольшой отдых. Новых заданий не было, и все были заняты своими делами. Семья Малфоев принялась украшать дом к Рождеству и балу в частности. Николь всячески помогала, стараясь угодить хозяевам, и, как сказал Драко, ей это удалось. Нарцисса отметила искусное чувство стиля девушки и спустя некоторое время дала ей полную свободу действий, перестав контролировать каждое движение волшебницы. Люциус проверял её работу с жутко важным видом и даже пытался придраться к каким-то мелочам, но ему это не удалось. Весь оставшийся вечер чете Малфоев пришлось наблюдать счастливую улыбку на лице девушки, и это привело их в смутные чувства: разве можно так радоваться только потому, что её работу одобрили?

В отношениях Николь и Драко всё было спокойно. Астория не появлялась в Мэноре, поэтому о ней старались лишний раз не вспоминать. Рейнер понимала, что Малфой выберет свою невесту: красивую, умную и чистокровную, не то, что она. Однако Николь старалась не думать о том, что будет после Рождества, наслаждаясь проведённым временем вместе. Они самозабвенно целовались в коридорах, когда никто не видел, незаметно касались друг друга, испепеляли взглядом.

Они искренне считали, что родители Драко ни о чём не догадывались, но Нарцисса была женщиной, к тому же весьма не глупой, а поэтому не заметить химию между своим сыном и этой маглорождённой девушкой не могла. Люциус неоднократно пытался поговорить с Драко и втолковать ему, что так вести себя недопустимо, но жена всегда останавливала его. Их сын взрослый, он сам разберётся. Малфой-старший что-то недовольно ворчал, но прислушивался к супруге, полагаясь на разумность сына.

Он всегда успеет отругать его, так пусть Драко побудет счастливым немного.

Бессонницы часто мучали Николь.

От зелий пришлось отказаться, чтобы окончательно не сойти с ума. На утро после них трещала голова и появлялись галлюцинации, а просыпаться было и так ужасным испытанием.

Она подолгу вертелась в широкой пустой кровати, перебирая под головой подушки. Мешало всё. Складки одежды безжалостно давили, будто это не мягкая ткань, а жёсткий наждач. Был слышен каждый шорох в поместье. Пряди волос лезли в лицо. Шторы были недостаточно плотно закрыты или, наоборот, совсем не пропускали свет. Затекала шея. Она снимала с себя всё, но и это не помогало уснуть. Подушки были слишком большие. Или слишком маленькие. Матрац слишком жёсткий. Мешало плечо. Изгиб талии. Естественный прогиб поясницы. Шум своего дыхания.

Наконец, она вставала, снова одевалась, накинув на себя халат, и выходила из комнаты. Босыми ногами ступала по холодному полу, бессмысленно гуляя по длинным коридорам Малфой-Мэнора.

Не замечая, как, она приходила в гостиную, где Драко оставил вечером свою недопитую бутылку огневиски, и наливала себе в стакан немного. Алкоголь привычно обжигал горло, не принося желаемого облегчения.

Она долго стояла у огромных окон и, обняв себя руками, вглядывалась в ночное звёздное небо. Искала знакомые созвездия. Загадывала желания при виде падающих звёзд.

Желаемый сон так и не приходил.

Скоро ей становилось совсем холодно и она решала вернуться в постель. Не к себе.

Николь открывала дверь в комнату, тихими шагами подходя к кровати, на которой спал парень, и легко присаживалась на её край. Зачем ей выделили отдельную спальню, если уже не раз она находила необходимый покой и тишину именно в этой? Или дело было в человеке, а не комнате?

— Драко… мне снова не спится, — шёпот нарушил гнетущую тишину, и она просто легла рядом.

Она знала, что он не стал бы её гнать.

Никогда не гонит.

Бал — это всегда празднично. Ещё большей торжественности и ощущения сказки ему придавал тот факт, что проводился он на Рождество. Время, когда всё вокруг преображается и люди становятся более открытыми друг другу. Уже не так скупятся на тёплые слова и заботу друг о друге.

Колонны зала были украшены красивыми, вьющимися вокруг них цветами, и тонкими мерцающими гирляндами. Потолок украшала массивная люстра. Расставленные по разным углам зала столы ломились от огромного количества угощений и все присутствующие, одетые словно с иголочки, полностью соответствовали данному мероприятию.

Под торжественную музыку, двери зала распахнулись. Гости почтили хозяев своим присутствием, и вошли в зал под руку со своими половинками. Вечер, как всегда, начался с приветственной речи мистера и миссис Малфой. Открывать бал пришлось Драко и Астории. Первый танец, восхищение со всех сторон и брошенное кем-то «такая красивая пара». Малфой посмотрел на девушку и их взгляды пересеклись. Губы слизеринки украшала сияющая улыбка, а глаза искрились восторгом. Она была красива, впрочем, как и всегда.

Когда музыка стихла, Драко отстранился от своей невесты и заметил фигуру подруги. Пэнси разговаривала с Нарциссой Малфой, а затем, под всеобщие взгляды прошла за старинное фортепиано, стоявшее в конце зала. Когда-то давно, ещё в детстве, Драко любил играть, но это больше было нужно его родителям, чем ему самому, поэтому последние несколько лет инструмент стоял без дела. Паркинсон села и открыла тяжёлую крышку пианино.

Малфой заметил, как Пэнси втянула воздух в лёгкие и начала играть. Слизеринец подошёл ближе. Длинные белые пальцы с полупрозрачной кожей, туго обтягивающей фаланги, с невероятной скоростью перебегали по старым, уже посеревшим от времени, клавишам.

«Слоновая кость», говорил отец. «Раритет». «Антиквариат».

По мнению сына же, просто рухлядь.

Нота за нотой, аккорд за аккордом.

С каждым новым нажатием звук становился всё громче, всё полнее. Поднимался всё выше и выше, добираясь до самого основательного конца гаммы, а потом резко спускался вниз, словно бросался с обрыва. Летел вместе с пальцами пианистки. Наполнял комнату без остатка, переливался, обволакивал каждого присутствующего, не давая оторваться от прослушивания столь профессионального исполнения.

Да, фортепиано старое, но настроено отменно.

Серые глаза пробежались по помятому пергаменту, парень радостно отметил, что произведение почти закончено. Практически миновали те злосчастные девять минут. Пэнси играла замечательно, но Драко ненавидел эту мелодию.

Он тренировал «Скарбо» ровно столько, сколько себя помнил, но и по сей день не смог бы сыграть его абсолютно идеально. «Идеально» в понятии «так, как хочет этого отец». Куда ему.

Кисти рук девушки болезненно, пронзительно ныли, в такт музыке, подушечки пальцев, кажется, совсем стёрлись. Какое-то время она не сможет играть.

Правая рука работала на одну сторону, левая на другую, и наоборот. Абсолютно разные мелодии, ничем не похожие по отдельности, но всё равно сливающиеся в одну, потрясающе красивую и до безумия сложную работу. Дело рук какого-то композитора с, очевидно, ярко выраженными садистскими наклонностями.

Слушателям нравилось. Они были увлечены, очарованы музыкой.

Ещё чуть-чуть. Совсем немного.

Низкий глухой звук оповестил о завершении композиции, блондин удовлетворённо прикрыл глаза и, наконец-то, сделал вдох — кажется, впервые, с начала игры.

Пэнси отодвинулась от инструмента, мысленно уносясь, на волне восторженных аплодисментов, куда подальше, в реальности же, оставаясь сидеть на таком же старом, как и пианино, табурете, обтянутом чёрной кожей.

— Виртуоз! — воодушевлённо воскликнула Нарцисса Малфой.

Стоящая неподалёку миссис Паркинсон вежливо улыбнулась:

— Пока нет. Но мы движемся к этому.

Кажется, хозяйка дома с её мнением была категорически несогласна:

— Да что вы?! Это же было просто превосходно, — она активно жестикулировала, что было несвойственно женщине, тон голоса значительно повышался, словно она была в шаге от того, чтобы закричать. — Пэнси просто талантище!

Девушка подошла ближе к родителям, сопровождаемая уважительными кивками и восхищёнными взглядами.

— Что вы, — отнекивался, на этот раз, глава семьи, мистер Паркинсон. — Талант — не более, чем количество часов, проведённых в практике.

Как это расценивать, Драко было непонятно, так что он решил не вдаваться. И не вмешиваться.

— Неплохо играешь, — проинформировал блондин, кивая на фортепиано, стоило слизеринке подобраться ближе.

Пэнси округлила глаза — совсем как мать:

— «Неплохо»? Да это было гениально!

— Убедила, — с лёгким смешком сознался Малфой. — Это правда было здорово, Пэнс.

— Благодарю, — произнесла девушка тем самым тоном, которым бредила большая часть младших факультетов школы Чародейства и Волшебства. — Не буду врать — польщена.

Хотя, если быть ну прям очень откровенной, Паркинсон бы больше удивилась, не сделай они ей каких-нибудь комплиментов.

Драко поправил тёмный пиджак, зачем-то потеребил зелёный галстук, видневшийся на белой праздничной рубашке. Провёл рукой по платиновым волосам, которые уже года три как оставил в покое. Раньше всегда заливал литрами геля, отчего они стали до жути жёсткими и ломкими — теперь приходилось заливать их литрами восстанавливающего шампуня. Такую сторону себя слизеринец не показывал абсолютно никому.

Вообще, зализывать волосы назад было лишь отчасти его решением. По большому счету, делал он так не потому, что ему нравилась такая причёска, а потому, что отец носил точно такую же в молодости. Видеть миниатюрную копию своего мужа Нарциссе было приятно, а радовать родителей было, однозначно, жизненным кредо Драко Люциуса Малфоя.

Семикурсник осмотрел собственную гостиную. Сейчас она напоминала скорее приёмную в Министерстве Магии. Куча народу, у каждого свои проблемы, у всех разговоры ни о чём, и каждый продолжает делать вид, что искренне уважает остальных присутствующих.

В центре стояла необъятная ёлка, которую домовики забыли нарядить заранее, но Николь вызвалась сделать это самостоятельно. Большинство гостей находили дерево чем-то вроде произведения искусства.

Драко хотелось выйти, пройтись — он порядком устал от нехватки свежего воздуха и постоянного фонового шума в виде людских голосов, — но он точно знал, что никто его не отпустит. Слишком хороший костюм, слишком поздний вечер и слишком плохая погода.

Снег. Слизеринец любил снег, но только если смотреть на него. Не прикасаться. По какой-то причине, эта видоизменённая вода была холоднее его собственных рук, и трогать её было неприятно, а иногда даже больно. А Малфой старался обходить стороной все места, где ему может стать больно. Философия проста.

Зал был украшен несильно, не вычурно. Никаких хлопушек и конфети, никаких носков на камине, никакой мишуры и подарков под ёлкой. Всё в контексте чего-то официального, делового, не слишком праздничного, но всё ещё рождественского. Смесь адовая, и совмещать её умеют лишь истинные аристократы. Потому что именно так и выглядит их жизнь.

Взрослые гости пили эльфийское вино, некоторые мужчины предпочли приступить к огневиски, детям наливали пунш или сливочное пиво.

Однокурсников Драко нашёл много, но лишь некоторые его заинтересовали — большинство остались без внимания молодого хозяина поместья.

— Скоро подадут индейку, — проинформировал он Тео и Пэнси, кивая на дверь, ведущую в столовую.

Паркинсон слегка покачивалась в такт — никакой музыки не было, но её это не останавливало, — шурша складками платья.

Кто-то положил руку на его плечо. Драко обернулся, моментально готовясь к разным исходам событий, но наткнулся на голубые глаза собственной матери.

— Пойдёмте, — негромко произнесла Нарцисса. В комнате было шумно, но её всё равно услышали, — ужин подан.

Блондин кивнул, сделал шаг в сторону столовой, точно зная, что оба слизеринца идут за ним.

У порога Пэнси встретилась взглядом с отцом.

— Пэнси, — на секунду он остановил дочь. — Ты была… неплоха.

Мерлин, неужели.

Звучало скованно, нераскрыто, но лучшего комплимента от отца ждать и не следовало, ещё учитывая его занятость в данный момент. «Неплохо», в понимании мистера Паркинсона, чаще всего значит «шедеврально» в понимании обычных людей.

Пэнси улыбнулась такой улыбкой, которой могла позволить себе улыбаться только в кругу семьи и близких друзей, и то лишь иногда, по праздникам.

— Спасибо, отец. С Рождеством.

Мужчина коротко кивнул:

— С Рождеством.

Рейнер опаздывала. Непозволительно, особенно для той, кто живёт в доме, где и проводится мероприятие. Слишком долго красилась, слишком долго подбирала наряд, долго делала причёску. Потом выяснилось, что макияж не подходил под цвет платья, так что девушка быстро переделала его.

Спустилась в гостиную она уже в разгар праздника. Первым делом Николь стянула с подноса домовика бокал шампанского, лениво разглядывая гостей, с которыми совсем не желала разговаривать. Она стояла напротив стола с закусками. Нарцисса ходила от гостя к гостю с обворожительной улыбкой, ни разу не удостоив девушку ни словом, ни взглядом.

Николь заметила Блейза, стоящего рядом с Дафной Гринграсс, и подошла к нему. Слизеринка бросила оценивающий взгляд на когтевранку и хмыкнула. Для неё до сих пор оставалось загадкой, как такая серая мышка смогла зацепить сразу нескольких представителей змеиного факультета. Когда Пэнси между Дафной и Николь начала выбирать Николь? Когда Тео и Блейз начали принимать её за свою? Когда Драко начал уделять грязнокровке больше внимания, чем собственной невесте? Дафна не понимала, но старалась не встрявать в отношения сестры с Малфоем. Сами разберутся.

— Никки! — воскликнул Забини, когда подруга подошла к нему. Он обнял её и полностью переключился на когтевранку, забыв о слизеринке. Рейнер заметила, как погрустнела Гринграсс, и поспешила удалиться.

Она пробиралась между телами волшебников, не зная толком, куда идёт. Драко различил шорох её платья среди десятков голосов, мелодии полонеза, выводимой сверкающими музыкантами в другой части зала, и звона бокалов на летающих подносах. И уже ни на кого, кроме неё, не смотрел. Восхитительная русоволосая девушка в нежно-бежевом платье с открытыми плечами, она не вписывалась в протокол, зато вписывалась в сердце — так была хороша. Непокорные пряди выбились, упали на шею, на уши, она будто только встала с постели — улыбчивая, естественная! Драко пошёл за ней следом, доставая сигарету из кармана. Николь вышла в холл, где почти никого не было, желая отдохнуть от всеобщей суматохи. Девушка не привыкла к такому роду мероприятиям. Малфой закурил и в три шага достиг волшебницы. Он прижал её к стене, воспользовавшись замешательством явно не ожидавшей такого девушки. Когтевранка дёргнулась в его руках, но сразу успокоилась, признав в напавшем Драко. Он молча смотрел на неё, сделав ещё одну затяжку.

— Ты же знаешь, что я ненавижу твои ужасные сигареты, — упрекнула его Николь. Малфою было всё равно. Да и ей тоже. Для приличия же надо показать этакое пренебрежение. — Что ты тут делаешь, Драко? Тебя могут увидеть.

Девушка поправила его галстук и заозиралась по сторонам. Боялась.

Чего именно боишься, детка? Что они могут нам сделать?

— Ну и пусть. Ты потрясающе выглядишь в этом платье, — Драко хищным взглядом осмотрел открытые плечи и ключицы, провёл рукой по тонкой талии, немного задержался на округлых бёдрах. Сигарета давно была отброшена в сторону, предварительно потушенная. Драко уже представлял, как Рейнер выглядела без этого пусть и красивого, но совершенно ненужного платья. — Как тебе удаётся с каждым разом выглядеть всё лучше и лучше?

— Уверена, ты считаешь так только потому, что уже выпил, — закатила глаза Николь, но улыбнулась. Драко уткнулся лицом в шею девушки и отрицательно замычал. Рейнер рассмеялась и начала перебирать платиновые пряди пальцами.

Из гостиной послышалась музыка. Драко отстранился и схватил Никки за руку, потянув обратно в зал. Девушка не сопротивлялась.

Николь улыбалась, а Малфой не мог отвести от неё взгляд. Бал проходил прекрасно. Драко по всем правилам откланялся и пошёл за напитками. Рейнер, умиляясь, смотрела ему вслед, пытаясь отдышаться.

Чёрт возьми, Драко, откуда в тебе столько грации и элегантности? Не иначе тебя сам Мерлин вылепил.

— Потанцуем или может лучше выйти подышать? — он протянул ей бокал с пуншем.

— Давай потанцуем. Ты не устал?

— Нет, конечно.

Малфой безупречный: безупречный вкус, ум, воспитание… да и в целом он идеален.

Он отставил прочь пузатый бокал, не сделав даже глотка обжигающей горло жидкости, с улыбкой приблизился к ней, обвивая рукой талию, захватил не сопротивляющуюся девушку в бурный танец. Её платье зашелестело и заструилось, прилипая плотным коконом к бёдрам, тёмно-зелёная бархатная лента, которую, он не сомневался, Николь выбрала специально под цвет его факультета, слетела с волос и затерялась под бесконечным множеством чужих ног. Драко подхватил её и с лёгкостью закружил. Николь рассмеялась.

— Ты прекрасно танцуешь! — воскликнула Николь, слегка смущаясь, что она не умеет так же.

— Танцам нас учили так же, как и магии — с самого рождения, — пояснил он.

Малфой бережно придерживал девушку за талию и вёл по блестящему паркету, в воздухе звучали причудливые мелодии, и скрипачи усердно выводили одну нотную строчку за другой, смешивали длительности и играли. Ярко, потрясающе. Ухо все ещё улавливало касания смычка о струны и прохладу ветра сквозь открытое окно. Николь замерла совсем рядом, улыбнулась своими нежно-розовыми губами, опустив взгляд и протянув руку. Он хотел дотронуться до молочной кожи, но сдержал этот порыв, отражающийся в слабой улыбке тонких губ.

Рядом с ней хотелось быть джентльменом. А ещё переписать собственную жизнь, выдрать из книги времени все страницы. Родиться в обычной семье, стать порядочным магом, что мог бы дать своей женщине всё, что она только захочет.

Рейнер закусила губу и сдержала улыбку. Она накручивала русый локон на палец и бездумно смотрела в серые глаза напротив, чувствуя, как в животе кружат бабочки в странном и завораживающем танце.

Драко любил с ней просыпаться. Любил играющее на русых кудряшках солнце. То, как она сопела и как куталась в одеяло.

Николь обожала завтраки, принесённые им в постель, то, как он безошибочно угадывал каждое её желание и старался его исполнить.

Он был в восторге от того, как она держала себя в обществе. Из гадкого утёнка эта девушка превратилась в прекрасного лебедя. Да, ей совсем не нравились балы и приёмы, но она была изящнее, воспитаннее и красивее любой чистокровки.

Она была без ума от его манеры говорить. Да, когда-то в прошлом её раздражала его привычка растягивать слова, но, Мерлин, как же давно это было, как же сильно он изменился с тех пор!

Он был готов засыпать на диване в выручай-комнате, когда она не хотела возвращаться в свою комнату. Потом страшно болела спина, но её лицо дарило ему спокойствие. Ночные кошмары всё ещё мучали его, но её свет прогонял из его жизни любую темноту.

Внезапно, Малфой замер, заметив кого-то, Николь не видела, кого именно, и на его лбу пролегла морщина. Драко был серьёзен и задумчив. Он отстранился от девушки, не взглянув на неё, а Рейнер обернулась в ту сторону, куда уже направлялся юноша. Когда она осталась в одиночестве среди кружащихся в танце пар, она замерла на какие-то несколько секунд своего тяжёлого ступора. И смиренно ждала, пока к ней подступит боль — неизбежный прилив горячей волны изнутри. Она думала, что заплачет у всех на виду. Драко оставил её одну уже в который раз. Прямо во время танца, даже не дожидаясь конца мелодии. Просто убежал к Астории, сказав, что обязательно вернётся. Николь всё ещё обнимала пространство перед собой, как будто там по-прежнему стоял человек, за которого она только что цеплялась, но Драко успел затеряться в толпе.

Малфой подошёл к Астории, решив, что уже давно пора поговорить. Он слишком долго тянул с этим. Гринграсс, словно, почувствовала его настроение и перестала говорить с Блейзом, делая несколько шагов в сторону жениха. Они замерли друг напротив друга.

И что дальше?

— Нам нужно поговорить.

— Говори, — кивнула Астория, смотря себе под ноги.

— Хорошо проводишь время? — спросил Драко. Дурак! Переходи сразу к делу!

— Да, Блейз любезно согласился составить мне компанию. А ты? — задала встречный вопрос слизеринка. — Видела ваш танец с Рейнер. Хорошо смотритесь.

— Вы с Блейзом тоже.

Отлично, обмен любезностями завершён.

— Я обдумал то, что ты сказала мне несколько недель назад, и принял решение, — с трудом сглотнул Драко.

— И что же ты решил? — Астория делала вид, что ей не больно, только кого ты обманываешь, девочка?

— Нам нужно расстаться. С твоими родителями я поговорю сам. Вся вина за разрыв помолвки только на мне, — эти слова дались ему слишком сложно.

— Почему ты принял это решение? — Астория гордая, она не заплачет.

— Потому, что я не тот, кто тебе нужен.

— Ты правда так думаешь?

— Я это чувствую. Словно так должно быть. Ты — по эту сторону истории, а я по ту — где-то за дверьми, в комнате для пушечного мяса. Словно с самого начала наша с тобой встреча была не ошибкой, нет… А какой-то подменой. Будто на моём месте должен был быть кто-то другой, но почему-то оказался я.

— Мне всегда казалось, что между нами что-то особенное, — Астория задрожала. — Мы особенные.

— Но не друг для друга.

— Знаешь, может ты и прав. Вместо того, чтобы сейчас найти пути друг к другу, попробовать влюбиться друг в друга, мы…

— Ссоримся, отвергая тех, кто действительно важен нам, — закончил за неё Драко.

— Значит… Это всё?

— Конец, — блондин сделал шаг вперёд.

Оказавшись прямо перед девушкой, он просто замер. Астория тихо всхлипнула и прижала голову к его груди.

Совершенно неуместно, словно издеваясь, в этот самый момент в зале заиграла грустная музыка. Присутствующие гости разделились на пары и прошествовали в самый центр.

А они так и остались стоять, прижавшись друг к другу, слегка покачиваясь в такт мелодии. Смотреть друг другу в глаза никто не стал, боясь прочитать там что-то, что вывернет душу наизнанку.

Тебе больно?

Он осторожно прижал своими руками её тонкую талию.

Да. Моё сердце разбилось.

Девушка протянула руки за спину молодого человека, едва ощутимо обнимая в ответ.

Некоторые люди встречаются, чтобы с треском расстаться.

— Спасибо тебе за всё, — прошептал ей в макушку Малфой. — Мне было хорошо с тобой.

— Для меня всё было по-настоящему, — так же тихо ответила девушка.

— Для меня тоже.

Прощание было душераздирающим, но Гринграсс не хотела убиваться. Ей просто было грустно. Так бывает, когда твоя любимая книга заканчивается, а герои так навсегда и останутся только на страницах этой книги. Пусто внутри. А ещё страшно. Их родители точно не примут новость о разрыве помолвки хорошо. Неизвестность пугала её.

— Наверное, мне лучше уйти, — сказал Драко, отстраняясь от девушки.

Астория поправила платье и кивнула, делая шаг назад.

Песня закончилась. Закончилась и их история.

Драко посмотрел в бледное, угрюмое лицо бывшей невесты и не сдержался:

— Ты же знаешь, что чертовски прекрасна?

На лице Астории возник румянец. Впервые за вечер, несмотря на плохое настроение, она почувствовала смущённость.

— Спасибо, — улыбнулась волшебница, теребя в руках складки платья.

ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ

Иногда бал — это место для прощаний.

А теперь… прощай?

Драко резко развернулся и зашагал прочь. Так больше ни разу и не оглянувшись. Всё верно, когда обрываешь связи, не должен смотреть назад. Важно лишь то, куда ты отправишься после.

— Спасибо тебе, Драко Малфой, — прошептала Астория, глядя вслед уходящему юноше. — Спасибо.

Да, прощай. Будь счастлив.

Их время вышло.

Тео искренне верил, что Пэнси уже не сможет найти в нём что-то новое, после всех этих месяцев, когда она осторожно водила большим пальцем по мышцами его рук. Глядя на её прямые волосы и бархатное чёрное платье, вдыхая аромат, которым она так любила пользоваться, смесь ванили и жареных зёрен кофе. Тео запомнил этот запах на всю жизнь.

ㅤ ㅤㅤ

Как будто время никогда не шло вперёд, как будто он всё ещё был неуклюжим испуганным ребенком, с заплаканными глазами, в компании Пэнси, читающей его руки, лежащие на её коленях, в то время как они прятались в библиотеке от Филча, когда Пэнси была единственной, кто действительно заставлял его чувствовать себя в безопасности, единственной преградой между ним и его отцом.

— Пэнси… счастливого Рождества, — прошептал он так тихо, что его было едва слышно, и его длинные тонкие пальцы сжали мягкие руки Пэнси. Вот она, та самая манера Тео демонстрировать свою привязанность, и когда Паркинсон смотрела на него, она улыбалась, и в то же время её глаза сияли, как звёзды, и, возможно, она тонула в тех же самых воспоминаниях и чувствах.

ㅤ ㅤㅤ

И Пэнси прижалась губами к щеке Тео, оставив на его бледной щеке безупречный след своей тёмно-бордовой помады, в то время как она сжала его руки в ответ.

— Счастливого Рождества, любовь моя.

Бал продолжался. Пэнси стояла рядом с Тео, осматривая танцующие пары. Она видела, как покинула зал Николь, будучи довольно расстроенной. Она хотела уже броситься за ней, но Теодор остановил её, верно подметив, что сейчас Никки хочет побыть одна, и если с кем она и готова поговорить, то это точно не они. Паркинсон решила, что в его словах есть логика, и решила дать подруге время.

Нотт увидел некоторых своих однокурсников и захотел подойти к ним, спросив, не хочет ли Пэнс составить ему компанию. Слизеринка не хотела, решив пройтись немного по Мэнору. Она покинула гостиную и прошла по коридору. На глаза бросилась дверь, ведущая в комнату, где часто играли они с Драко, будучи детьми. В неё редко кто заходил, поэтому это прекрасное место для тех, кто хочет побыть в тишине. Пэнси надавила на ручку и закрыла за собой дверь. Она удивилась, увидев внутри Драко, и села рядом с ним. Друг выглядел расстроенным и загнанным в угол. Оба молчали.

— Ты ведь не от гостей здесь скрываешься, ведь так? — наконец спросила Пэнси, спустя какое-то время.

— Лишь от одной, — ответил Малфой, повертев на пальце свой фамильный перстень, так же служивший ему помолвочным кольцом.

— Вы…

— Да.

— Окончательно?

— Однозначно.

— Хочешь побыть один?

— Если можно, — неловкий вздох.

Паркинсон понимающе кивнула и вышла из комнаты. Драко тяжело вздохнул и уронил голову на руки. Расставание далось ему труднее, чем он думал. Всё-таки Астория занимала не малую часть его жизни.

Все знали, что Драко и Астория будут вместе. Начиная с того момента, когда он впервые пригласил её на свидание. С тех пор прошло много времени и они стали ещё ближе. Они встречались чуть больше двух лет. Всё было хорошо, пока Драко не начал отдаляться. Каждый раз, когда Астория просила его погулять, у него всегда находилась отговорка. Это началось тогда, когда Рейнер приняла метку. В течение нескольких месяцев Гринграсс наблюдала за тем, как они сближаются и общаются, но отмахивалась от этого, думая, что это просто дружба. Но чувства оказались не дружескими. Теперь Драко мог только надеяться, что его лучший друг, Блейз, будет относиться к Астории лучше, чем это делал он.

— Не видели Николь? — Малфой нашёл в себе силы вернуться на бал, ожидая встретить там девушку, но её и след пропал.

— Она ушла около часа назад, — сказал Теодор, потягивая пунш. — Найди её, — посоветовал друг, понимая его чувства. Пэнси рассказала ему о разговоре с Драко и расставании Малфоя с Асторией, но Нотт, казалось, даже не был удивлён. Этого стоило ожидать.

Драко благодарно кивнул и пошёл к выходу из гостиной. Он сразу же отправился в комнату Николь, надеясь, что она там.

Когтевранка в самом деле оказалась в своей комнате. Её платье было смято и отброшено в сторону, причёска развалилась, а тушь потекла. Вместо платья на ней теперь была пижама. Драко посмотрел в её заплаканные глаза, и у него защемило сердце. Николь молчала.

— Я тебя везде искал, — сказал Малфой, делая несколько шагов вперёд. — А ты здесь.

— А я здесь, — эхом ответила девушка.

— Почему ушла?

— Ты тоже ушёл, — только и пожала плечами Николь.

— Ушёл… Почему ты плакала? — Драко подошёл ближе, Рейнер не сдвинулась с места.

— Ресница в глаз попала, — солгала Николь. Не говорить же ему о том, что он — причина её слёз. Всегда он.

— Ну конечно, ресница… — Драко не поверил ни единому её слову.

Снова молчание. Почему так неловко? Откуда столько недосказанности?

— Я разорвал помолвку, — наконец, сказал Малфой.

Николь резко распахнула глаза и подняла взгляд на Драко, пытаясь отыскать в его глазах отражение того, что он говорит правду.

— Совсем? — недоверчиво переспросила она.

— Совсем, — Драко улыбнулся и взял её лицо в свои ладони. — Останешься со мной навсегда?

— А ты не устанешь? Навсегда — это долго.

— Я хочу не просто долго, я хочу бесконечно, Рейнер.

— Сильное заявление, мистер Малфой. Я согласна, — улыбнулась девушка, не веря своему счастью. Если вы спросите, пожалела ли она о своём выборе, когда приняла метку, Николь искренне ответит, что ничего бы не изменила в этой истории. Ведь иначе она никогда не начала бы общаться с ним и другими слизеринцами, которых теперь зовёт своими друзьями.

— Теперь всё будет хорошо! — воскликнул Драко.

— Всё будет хорошо, — повторила Николь и они слились в поцелуе.

Эта фраза означала намного больше, чем просто слова. Эта фраза являлась клятвой, обещанием друг другу и их признанием в любви…

Всё будет хорошо…

Зимнее солнце светило за занавесками, несколько лучей, которым удалось проникнуть сквозь толстую ткань, заставили Николь стонать от раздражения, когда она поворачивалась, чтобы избежать света. Девушка сочла эту задачу немного трудной, так как руки, обхватившие её тело, крепко удерживали её на месте, а спина плотно прижималась к обнажённой груди. Движение, которое она сделала, немного встревожило Драко. Стон сорвался с его губ, когда Николь продолжила двигаться в постели в дискомфорте.

— Перестань так дёргаться, детка, — хриплый голос тихо проговорил ей в ухо, и его руки сжались вокруг талии Никки, когда она снова заёрзала на своем месте. — Просто ложись спать, Николь.

Она развернулась в объятиях Драко, повернувшись лицом к нему. Её встретили сонные глаза и лёгкая, но всё ещё раздражённая улыбка, когда он наклонился вперёд, чтобы слегка поцеловать когтевранку в кончик носа, и она не смогла удержаться от смеха, прежде чем прижаться к его груди.

— Ты такая красивая, — прошептал Драко, и она почувствовала, как её сердце бешено колотится в груди: она всё ещё воспринимала каждый комплимент как первый, каждый поцелуй как первый, каждый раз, когда они занимались любовью, как первый. Она всё ещё любила его с той же страстью, но с каждым днём всё сильнее.

Николь улыбнулась ему, прежде чем поцеловать. Драко крепко обнял её, лаская обнаженную кожу её спины. Девушка почувствовала, как его пальцы нежно обводят её позвоночник, пока она переплетала свои ноги с его. Он улыбнулся ей в губы, как только поцелуй затих.

— Я бы оставалась так весь день, — прошептала Николь и прикусила нижнюю губу. Драко пожал плечами и продолжал ласкать её спину.

— Мы можем, — просто сказал Малфой, но Николь покачала головой, убирая прядь его светлых волос с его лица.

— Я почти уверена, что твои родители обязательно решат нагрянуть или именно сегодня Лорд решит дать нам новое задание, если мы останемся так лежать.

— О не-е-ет, — протянул Драко, представив оба варианта. — Тогда нужно вставать.

— Ещё немного можем полежать, — Николь поудобнее примостила голову на грудь парня и начала пальцами выводить узоры на его теле. — Ты уже говорил с родителями Астории?

Драко резко выдохнул и запустил руку в волосы девушки. Он даже не представлял, как сказать Гринграссам и собственным родителям, что помолвки не будет.

— Нет ещё. На вчера мне хватило и разговора с Асторией. Ещё и её родителей я бы не выдержал.

— Как она отреагировала? — спросила Николь. Несмотря на сложности их отношений, Гринграсс была хорошей девушкой, и Рейнер было жаль её.

— Думаю, она знала, что так будет. Мы говорили с ней об этом раньше, так что она предполагала такой исход, но всё равно расстроилась. Даже не знаю, как мы будем общаться дальше, — вздохнул Малфой. — По крайней мере, я знаю, что Блейз сделает её счастливой.

— Блейз? Ты думаешь, они будут вместе?

— Уверен, что Забини приложит все усилия к этому. Тем более, начало уже положено, они целовались.

— Когда?! — Николь вскочила на колени. — Я всё пропустила! Ты должен рассказать мне! — заявила когтевранка. Её глаза светились, она была полна энергии и энтузиазма. Драко закатил глаза и рассмеялся.

Он был счастлив. По-настоящему.

Николь с улыбкой наблюдала за тем, как одевается Драко. Сама девушка лежала на боку, оперевшись на руку. Её тело всё ещё приятно болело после совместной ночи. Это была их первая ночь, проведённая в качестве пары. Рейнер всё ещё не верила, что это действительно происходило с ней.

— А ты одеваться не собираешься? — спросил Драко, застёгивая пуговицы рубашки. — Нам нужно спуститься на завтрак через двадцать минут. Будет подозрительно, если мы не придём.

— Ладно, — вздохнула Николь и встала с кровати, отправившись в ванную.

Драко поправил одежду и подошёл к окну. Снег поблёскивал на солнце, переливаясь всеми цветами радуги. Настроение было прекрасным. Малфой отвернулся от зимнего пейзажа и осмотрел комнату Николь. Простыни ещё хранили их запах, платье валялось на полу, где его и оставила девушка, его галстук лежал сверху. Одним движением палочки Драко заправил постель и призвал Тинки, чтобы она забрала грязные вещи.

Когда домовик исчез, Малфой почувствовал дикую слабость и присел на край кровати. Он расстегнул верхние пуговицы и поглубже вдохнул. Прокашлялся и смахнул выступившие слёзы. Закашлял ещё сильнее, согнувшись в три погибели, и провёл рукой по губам. Драко посмотрел на свои пальцы и облизал губы, не поверив увиденному. Кровь. Алая жидкость на пальцах и вкус железа во рту. Подавив ещё один приступ кашля, Малфой вскочил на ноги и подошёл к зеркалу. Рубашка тоже была в каплях крови.

Услышав, как прекратился шум воды в ванной, Драко быстро очистил рубашку заклинанием и убрал кровь с ладони. Дверь открылась, и Николь вышла, промакивая волосы полотенцем. Малфой принял непринуждённый вид и улыбнулся.

— Слушай, — начала Николь, доставая вещи из шкафа, — а ты хочешь рассказать родителям об Астории во время завтрака?

— Ну, вообще, да, планировал, — ответил Драко и провёл тыльной стороной ладони по лбу, вытирая выступивший пот. — Только… Эмм… Никки, я не хочу им пока говорить о нас… Ну, понимаешь, они и так будут злы, а тут ещё и… — Малфой замолчал, осознав, что несёт какой-то бред. — Ладно, не бери в голову.

Николь надула губы, изображая обиженную девчонку. Это всегда его веселило и сглаживало напряжение.

Малфой закатил глаза и сграбастал девушку в свои объятья. Почувствовав, что Николь расслабилась в его руках, он отступил на шаг и поторопил её — она всё ещё не оделась. Рейнер быстро натянула на себя платье — она не могла появиться за столом в джинсах. Только не в доме Малфоев. Драко протянул ей руку и вдвоём они спустились в столовую.

Нарцисса и Люциус уже сидели за столом. Завтрак в Малфой-Мэноре мог посоревноваться изобилием еды с Хогвартсом. Несколько блюд на выбор, французская, итальянская, грузинская кухня, различные десерты и напитки. Когда Николь впервые попала на такой приём пищи, она была уверена, что Нарцисса просто решила устроить праздник в честь возвращения сына, но на следующий день она поняла, что так в Мэноре питаются всегда. Теперь было понятно, почему Драко почти ничего не ел в Хогвартсе — после такого царского завтрака любая другая пища автоматически становилась невкусной.

— Мистер Малфой, миссис Малфой, доброе утро, — поздоровалась Николь с улыбкой на лице. Драко отодвинул для неё стул, и девушка села на него.

— Доброе утро, — поприветствовала детей Нарцисса. Люциус молча кивнул. — Николь, Вам понравился бал? — спросила женщина, и когтевранка поперхнулась соком. Они редко разговаривали во время приёма пищи.

— Всё было очень красиво, — неуверенно начала девушка. — Я немного опоздала, но уверена, что открытие бала было чудесным.

— О, да, открытие было замечательным. Драко танцевал с Асторией, гостям очень понравилось. Весь вечер мне говорили, как красиво они смотрятся вместе, — сказала миссис Малфой. Драко нахмурился, но решил, что пока может промолчать.

— Уверена, так и есть, — сухо ответила Николь.

— Вы нашли себе пару на этот вечер? — снова послышался вопрос Нарциссы. Люциус спокойно ел, не обращая внимания на разговоры.

— Драко любезно подарил мне несколько танцев, — сказала Николь и откусила яблоко.

— Очень мило со стороны Драко.

— Мы можем просто поесть? — наконец подал голос Малфой.

Нарцисса бросила на сына грозный взгляд, но замолчала.

— Спасибо, — фыркнул Драко и приступил к пище.

Несколько минут стояла полнейшая тишина, нарушаемая лишь звоном посуды.

— Астория говорила, когда придёт к нам в следующий раз? Я попрошу домовиков приготовить её любимую паэлью, — снова взялась за своё Нарцисса, когда тарелка с лазаньей была отставлена в сторону.

Драко понял, что сейчас решающий момент. Он должен во всём признаться.

А может ничего не говорить? Само как-то рассосётся…

Ведёт себя как трус.

— Нет. Мы… Мы расстались, — сразу выпалил Малфой.

— Что?! — одновременно воскликнули муж с женой.

— Почему? — спросила Нарцисса.

— Мы поняли, что слишком разные.

— Драко, ты что наделал? Немедленно отправляйся в поместье Гринграссов и извинись перед девочкой.

— Мам, я всё решил. Я не хочу всю свою жизнь провести с девушкой, которую не люблю.

— Значит так, — холодный голос Люциуса неприятно резанул по ушам. — Я несколько месяцев договаривался с Гиперионом насчёт этой помолвки. Всячески унижался и рассказывал о том, какой у меня прекрасный сын, чтобы он согласился выдать за тебя свою дочь. И что в итоге? Мой сын, как обычно, всё испортил. Ты даже с таким простым заданием как женитьба не справился, куда тебе до заданий Тёмного Лорда?

Драко слушал молча, но Николь видела, как на его скулах заходили желваки. Девушке стало до боли обидно за слизеринца, ведь он делал всё, для того, чтобы вытащить свою семью из той задницы, куда втянул её Люциус, а в ответ слышал только о своей бесполезности.

— Я не вижу в этом никакой проблемы, — сквозь зубы проговорил Драко. — Вы хотели, чтобы я женился — я женюсь. Не сейчас и не на Астория, но женюсь. Дайте хотя бы выжить в этой войне, а потом поговорим о браке. Неужели вы не понимаете, что мне сейчас не до этого? Мне семнадцать лет, я не хочу брать на себя ответственность ещё и за супругу. Просто дайте мне время, — тон парня явно давал понять, что сейчас с ним не стоит спорить.

Драко резко поднялся и вышел из комнаты. Николь вздохнула. За столом царило молчание. Волшебница залпом допила сок и тоже встала из-за стола.

— Спасибо за завтрак.

Рейнер поднялась наверх по лестнице и замерла у двери, ведущей в комнату Драко. Немного подумав, она нажала на ручку и толкнула дверь. Малфой лежал на спине на своей кровати и смотрел в потолок.

— Ты как? — Николь присела на край кровати и положила свою ладонь на ладонь Драко.

— Я думал, будет хуже. По крайней мере, обошлись без криков. Поэтому всё хорошо, — Малфой сел и сжал руку девушки.

— Они примут твой выбор. Просто для них брак по расчёту — это норма. Им тоже нужно время. Всё будет хорошо.

— Знаю… Теперь осталось поговорить с родителями Астории. Но точно не сегодня, — Малфой упал обратно на подушки.

— Ты справишься. Не думаю, что Гринграсс хуже твоих родителей в этом плане.

Драко усмехнулся. Николь прошлась по комнате и остановилась у книжной полки. Она достала одну из книг и открыла её. «Доводы рассудка» Джейн Остин. Было странно видеть такие книги у Драко. Николь прислонилась бедром к письменному столу и углубилась в чтение. Малфой повернулся на бок и не сводил глаз с девушки. Некоторое время он наблюдал за ней. За тем, как она закусывает губу или хмурится, как на её лице расцветает улыбка и скапливаются слёзы в уголках глаз. Он любил наблюдать за ней, когда она чем-то увлечена. Ему казалось, Николь даже не догадывалась, как она прекрасна.

Если говорить начистоту, Драко любил Николь так, как она никогда бы не смогла любить его. Это была данность, ставшая его обязанностью, и отказаться от неё он не мог.

Драко целовал обнажённые плечи Николь Рейнер и думал только о том, как хороша она будет в роли колдомедика, коим она решила стать после войны. Расчёсывал ей волосы, размышляя как хороша она будет, завернувшаяся в его футболку и готовящая для него на небольшой кухоньке.

Как хороша она будет, когда вновь начнёт избегать его, выставит прочь и сделает вид, что всё произошедшее было ошибкой. Сотой по счёту, если не больше. Драко давно перестал считать.

Всё равно он любил её настолько сильно, что Николь раз за разом оказывалась в одной с ним постели, а затем и в его рубашке, глядя в окно с чашкой кофе в руках.

Она была маглорождённой, он — чистокровным волшебником. О браке не было и мысли, что уж говорить об обсуждении. Они были слишком поломанные, слишком далёкие друг от друга и слишком боящиеся ответственности.

В их отношениях было достаточно «слишком». Жаль, Драко понял это слишком поздно, с кривой усмешкой подмечая это долбанное слово. Осознал в один миг, стоя возле неё и держа за руку. Осознал и через пару секунд улыбнулся. Он уже любил её слишком сильно, и Николь давно приняла это, полюбив его в ответ.

Жизнь лениво текла своим чередом.

Всё было почти хорошо.

Драко тихо встал с кровати и подошёл к Николь со спины. Он откинул её волосы в сторону, оголяя шею и нежно коснулся её губами. Затем Малфой поцеловал косточку за ухом. Руки он положил на талию девушки, и прижался ближе. Драко продолжил целовать её шею.

Николь шумно втянула воздух в себя.

— Продолжай читать, Никки, я тебе не мешаю, — произнёс Драко, оставляя на её шее очередной поцелуй.

— Действительно, совсем не мешаешь, — ответила Рейнер, разворачиваясь к нему лицом.

Драко ухмыльнулся, глядя ей в глаза. Николь посмотрела на губы парня, а затем впилась в них поцелуем. Слизеринец незамедлительно ответил. Его язык проник в её рот. Поцелуй становился настойчивей. Рейнер притянула парня ближе к себе. Драко прижал её к письменному столу и книжным полкам. Несколько фолиантов упало на пол, не выдержав напора страсти.

Драко переместил одну руку ей на бедро, задирая подол платья, и несильно сжал его. Николь застонала ему в губы. Малфой ещё сильнее прижал её к полкам. Когтевранка услышала, как с грохотом посыпались на пол книги. Ей было на это плевать. Переместив губы на шею Драко, она начала целовать его. Драко сильнее сжал её бедро. Николь тихо застонала.

— Драко…

Неожиданный стук в дверь заставил Малфоя раздражённо отстраниться от девушки, заботливо поправив её платье, и подойти к двери. Драко даже не удивился, когда увидел на пороге своей комнаты отца. Очень уж он полюбил обламывать.

— Праздники закончились. Тёмный Лорд собирает всех в гостиной. Спускайтесь. Оба, — добавил он, прожигая Никки взглядом.

Драко кивнул и захлопнул дверь. Он повернулся к Николь и увидел, что она разделяет его чувства. Даже на каникулах покоя нет.

В гостиной собрали абсолютно всех: новобранцев, школьников, пожилых пожирателей. Готовилось что-то масштабное. Драко занял своё место слева от отца, Николь, уже переодевшаяся в брюки, ведь сражаться в платье — плохая идея, стала рядом с ним. Спустя несколько минут в зал вошли Тео и Пэнси. Они сразу же направились к друзьям и стали рядом.

Тео ни на минуту не отпускал руку Пэнс. Николь умилилась подобному проявлению любви. Ей очень захотелось, чтобы Драко тоже взял её за руку. Она повернула голову в его сторону, но Малфой разговаривал с отцом, обсуждая политическую ситуацию. Драко никогда не позволил бы себе держать её за руку на людях. Это огорчало. Но разве она не понимала сразу, что с Малфоем не будет привычных объятий и поцелуев в любое время и в любом месте? Драко проявляет чувства только тогда, когда сам хочет этого. И так будет всегда.

Люциус что-то сказал сыну, и парень вышел из зала, сказав Николь, что скоро вернётся. Она не стала беспокоиться по этому поводу.

Когда зал полностью заполнился людьми, Волан-де-Морт начал раздавать приказы. Их ждали новые битвы. Целая куча битв. Ожесточённых, кровавых и для кого-то — смертельных. Три битвы одновременно, в разных местах. Небольшой отдых и снова битвы. Одна за одной. С аврорами. С маглорождёнными. С Поттером. У Тёмного Лорда были огромные планы.

Николь и Теодор попали в один отряд. Им необходимо было отправиться в Ноттингем. Драко и Пэнс предстояло сражаться в Фалмуте.

— Где Драко? — Пэнси стояла, держа спину ровно, чтобы казаться выше. — Нам уже пора выходить…

Теодор единственный отреагировал, пожав плечами. Драко никто не указ: уходит, когда душа пожелает, а как будет настроение — приходит.

Пэнси было наплевать, как её назовут, коровой, мопсом, предательницей — послушайте, ей наплевать на Гарри Поттера и остальных людей, она пыталась защитить свою семью и друзей. Волан-де-Морт назовет её благоразумной и похвалит её родителей.

Нет благородства и истины, всё зависит от перспективы. У Гарри Поттера нет семьи — их убили. Ну что же, у него были причины стать врагом Того-Кого-Нельзя-Называть. У Пэнси родители живы и сейчас стояли позади Тёмного Лорда. Разве так плохо — поддерживать своих родителей? Разве так плохо — заботиться об их благополучии?

— Ну где же Драко? — Пэнси обернулась, но Теодор покачал головой.

Пэнси не принадлежала к хорошим, добрым и благородным, она не гнушалась непростительных заклятий. У неё не будет счастливого конца, её не будет любить и помнить после смерти никто, кроме её друзей, так что умирать она пока не собиралась.

Друзья, враги…

Друзей на той стороне у Пэнси не было. А значит, можно было палить сколько душе угодно. Она ведь, на самом деле, неплохо обращалась с палочкой. Если кто-то попробует напасть — получит.

— Драко! Драко!

Малфой вернулся в гостиную и передал отцу какой-то свиток. Николь не стала вникать.

Фалмут и Ноттингем. Их разбросали по разным точкам страны, разделили влюблённых, даже не дав возможности поговорить и поцеловать друг друга на удачу. Просто сказали место отправки и бросили в руки портключ, который сработал мгновенно. Оп! И уже нет никого. Все отправились на битвы. А сам Волан-де-Морт важно прошёл в свой кабинет и сел ждать.