Разбитые. Как закалялась сталь

Глава 8. Жизнь нужно заслужить

А твоего солнца хватит на десять Африк. А твоего холода — на несколько Антарктид…

Весна медленно, но уверенно вступала в свои владения. Солнечные лучи прогревали землю. За окном щебетали птицы. Снег почти полностью сошёл. Для всех это время года было новым рождением, но не для детей с меткой, хотя они и старались выглядеть счастливыми.

Три подростка смеялись и обсуждали планы на будущее, старательно избегая тему своего служения Тёмному Лорду. Близился день рождения Теодора Нотта, поэтому два других ученика Слизерина нашли в себе силы улыбаться и планировать праздник для друга.

— С Блейзом я уже поговорил — выпивка нам обеспечена! — Тео сидел на полу своей спальни, прислонившись спиной к кровати. Рядом с ним расположилась Пэнси Паркинсон, а на противоположной стороне разместился Драко Малфой.

— Отлично! Выручай-комнату беру на себя, — сказал Драко.

— Я договорюсь с другими старостами, — Пэнси заправила прядь волос за ухо, не отводя взгляд от Малфоя, но парень не заметил её жеста. Зато его заметил Теодор, грустно улыбнувшись.

— Кого звать? Нужно составить список, чтобы не прогадать с выпивкой.

— Да как обычно, — пожал плечами Нотт, — всех наших.

— Другие факультеты?

— Нет, не в этот раз. Хочу, чтобы хотя бы один праздник прошёл без драк.

— Хорошо, значит только слизеринцы, — кивнул Драко, продумывая план действий.

— Ну разве что… — неуверенно начал Тео.

— Что? — Паркинсон подняла на него взгляд.

— Что думаете насчёт Рейнер? — слизеринец внимательно посмотрел на своих друзей.

— В каком смысле? — Малфой тут же напрягся. Слишком часто их разговоры сводились к когтевранке, слишком часто он видел её в коридорах Хогвартса, слишком часто она приходила в выручай-комнату и сталкивалась там с ним.

Слишком, твою мать, часто.

— Ну мы с ней вроде как в одной лодке, — сказал Тео. — Думаю, всем нам стоит наладить с ней отношения.

Драко фыркнул. Наладить отношения… С грязнокровкой. Хотя, если быть предельно честным, его уже давно не волновало её происхождение. С ней можно было поговорить на отвлечённые темы, забыть на время о задании или, наоборот, рассказывать ей об ужасах, творящихся в Мэноре, видеть страх в её глазах и чувствовать себя лучше, потому что теперь не ему одному было страшно.

И их ссоры. О, Драко обожал их перебранки, потому что Николь могла поддержать беседу. Язык у неё был острый, и это приводило Драко в восторг. Он кричал на неё и слышал, как она кричала в ответ. Этакая разрядка.

Разговор с ней — самая азартная игра, в которой он только участвовал. Стоило парню только решить, что она сдаётся, он давал слабину, а она выигрывала.

Иногда она плакала, а Малфой пытался успокоить её. В своей манере. Но это работало. Или Николь только делала вид, что работало.

Он не считал её своим другом. «Союзником», возможно, но не другом. Однако Драко должен был признать — с ней было хорошо. Спокойно. И нередко — пьяно. Не до сильного головокружения, а так, где-то на той ступени, когда вселенная кажется чуть симпатичнее, чем есть на самом деле..

Драко хотел, чтобы она ему подчинилась. Чтобы, как и все девчонки, бегала за ним, точно ручная такса и дышала по его команде. Он тайно жаждал этого, и Николь не могла гарантировать, что это ему не снится, иногда или регулярно.

Драко мечтал, что она присоединится к негласному, неофициальному клубу его обожателей, как другие однокурсники, потому что он привык исключительно к такому отношению. Ему казалось, что она станет достойным украшением его свиты. Он почти что предчувствовал это, ведь как же иначе? Чем она отличается от других? Драко, очевидно, был уверен, что ничем.

— Не вижу смысла, — пожала плечами Пэнси. — Мы разные. Начиная чистотой крови и заканчивая цветом галстука.

— Не думаю, что в нашей ситуации это имеет хоть какое-то значение, — Тео упорно хотел доказать друзьям свою точку зрения. После этих месяцев он чувствовал себя виноватым. Рейнер ввязалась в это из-за него, а страдала больше всех. По крайней мере, им пока убивать не приходилось. — Вы же знаете, что я прав! Это мой праздник, в конце концов, и я хочу, чтобы Рейнер пришла!

Драко и Пэнси посмотрели друг на друга, а девушка одними губами сказала «Он сошёл с ума». Малфой усмехнулся, но повернулся к другу и сказал:

— Хорошо, я поговорю с ней. Не уверен, что она согласится, но я скажу.

— Спасибо, — Нотт облегчённо выдохнул и улыбнулся.

Драко поднялся с пола.

— Мне нужно идти.

— Дай угадаю. Выручай-комната? — хмыкнула Паркинсон.

— Да. Всё ещё не придумал, как выполнить это задание, — парень запустил руку в волосы.

— Может поделишься? Мы можем помочь, — предложила девушка.

— Спасибо, Пэнс, но я сам.

— Ты обещал рассказать, — сказал Тео, тоже поднимаясь с места.

— Расскажу, но не сейчас.

— А когда?

— После твоего дня рождения, — ответил Драко после короткого молчания и вышел из комнаты.

— Я переживаю за него, — сказала Пэнси, когда дверь хлопнула. Девушка поднялась с пола и подошла к окну.

— Это же Малфой! Он справится, — уверил её Теодор.

Девушка повернулась к нему лицом и улыбнулась, а Тео забыл, как дышать. Острые черты лица, тонкие губы, которые порой складывались в презрительной усмешке, и глаза. Он не мог отвести взгляда от её зелёных глаз. Она смотрела на него, но… На Драко девушка смотрела иначе, и Тео только мечтал, что однажды она посмотрит так и на него. Сейчас в её взгляде не было того обожания, с которым Пэнси смотрела на Малфоя ещё несколько минут назад.

— Что-то не так? — спросила слизеринка. Видимо, он смотрел на неё слишком долго.

Да, всё не так. Я люблю тебя, а ты любишь моего лучшего друга. Всё просто зашибись, Пэнс!

— Нет, просто задумался, — отмахнулся парень и отвернулся, пройдя к кровати.

Люди осуждали Теодора Нотта буквально из-за простейших вещей.

Слизеринец, сын пожирателя смерти, живущий без матери, богатый, чистокровный, умный, одиночка. Окутанный собственным высокомерием и мелочностью.

Они знали недостаточно, впрочем.

Лишь немногие знали о боли, которая пронизывала его, о реальных шрамах, что рассказывали историю разочарования, боли и раскаяния, и о боли, что не оставляла видимых отметин, но проникала глубоко внутрь.

Он помнил, в ярких подробностях, как потухли огоньки в глазах его матери, когда жизнь покинула её, когда её тело с тупым звуком ударилось об пол. И тишину после этого, тишину, что преследовала его всю жизнь.

Мало кто знал о вселенных, что он хранил в себе, тех, что озаряли темноту светом. О книгах, которые он любил читать, чтобы сбежать из реальности, где не было бы пожирателей смерти, семейных ожиданий и родословных, о историях, в которые Теодор Нотт мог провалиться и прожить их, не проронив ни слова, притворяясь кем-то другим.

Мало кто знал о его мечтах, его настоящих мечтах, а не о кошмарах с воспоминаниями и металлическим привкусом крови, или не о идеальном плане его отца касательно его будущей жены и будущей профессии в Министерстве Магии, и не о значимости чистоты крови.

Мало кто знал Теодора, но проблема была не в этом. Мало кто хотел узнать.

— Я знаю, что ты боишься разочаровать меня, но я хочу тебя успокоить, потому что мои ожидания относительно тебя и так невысоки!

Слова били по больному. Николь поморщилась, потирая ногу, и поднялась обратно в вертикальное положение. Её занятие с Волан-де-Мортом длилось уже два часа, но маг не собирался отпускать девушку. Он вновь и вновь посылал в неё кучу заклятий, требуя, чтобы девушка отразила все. У неё не получалось. В голову пришла мысль, что Драко легко справился бы с этим.

— Ещё раз! — рыкнул Тёмный Лорд. Николь приняла оборонительную стойку. Нога болела от бесконечных падений, плюс ко всему, последнее заклинание попало именно в правую ногу. — Эверте Статум!

— Протего! — одновременно выкрикнула Рейнер. — Остолбеней!

— Экспеллиармус! — палочка из бука вылетела из рук девушки. — Неужели ты ни на что не способна?

— Это не правда!

— Ты так слаба… — Волан-де-Морт медленно обходил юную пожирательницу, держа в руках её волшебную палочку. — Возможно, я ошибся, и тебе не место здесь?

— Что… Что это значит? — Николь была напугана. Она понимала, что Тёмный Лорд не позволит ей так просто уйти.

Реддл не ответил, задумавшись. Он ходил по комнате, всё ещё держа палочку девушки. Он мог бы убить её сейчас, но что-то подсказывало ему, что она способна на большее. Он специально отправил её на задание с Беллатрисой, будучи уверен, что Рейнер не справится. Каково было его удивление, когда Лестрейндж рассказала о том, что девчонка убила магла. Поистерила, конечно, но всё-таки убила. Том был уверен, что она не сделает этого. Когтевранка полна загадок, и Волан-де-Морт хотел разгадать их. Или сломать её окончательно. Он ещё не решил, что лучше. Но пока…

— Я дам тебе ещё один шанс. Через неделю в это же время. Докажи, что ты заслуживаешь того, чтобы жить.

Тёмный маг бросил палочку в сторону девушки и отошёл к окну, ожидая, когда она уберётся отсюда.

Николь подняла палочку и посмотрела в спину Лорда.

— Я докажу.

В словах — ни капли сомнения. Осталось лишь научиться противостоять заклинаниям, и на это у неё есть неделя.

Дверь за ней с грохотом закрылась. Рейнер, наконец, смогла выдохнуть. Чуть хромая на правую ногу, девушка поплелась на выход из Мэнора, но была остановлена грубым криком, обращённым к ней. Когтевранка обернулась и сглотнула ком в горле.

Быть белой вороной всегда сложно, и Николь столкнулась с этим лицом к лицу. Маглорождённых не любит никто. Особенно пожиратели. Особенно те, кто хуже. Особенно новобранцы. Тёмный Лорд действительно готовился к масштабной войне и набирал армию. Принимали всех. Даже таких болванов, как эти два парня, которые прямо сейчас смотрели на Николь свысока, желая доказать своё преимущество. Палочки в их руках, направленные в её сторону, не сулили ничего хорошего, но девушка не спешила атаковать. За нанесение увечий «своим» её по головке не погладят.

— Тебе здесь не место, грязнокровка! — прошипел один из них, бугай, на две головы выше Рейнер.

— Только аристократам позволено быть приближёнными к Тёмному Лорду, — второй юноша надвигался в её сторону. Один взмах палочки, и Николь была бы свободна, но она, отчего-то, медлила.

Парни теснили её к стене тёмного коридора. Видимо, тот факт, что они находились в Малфой-Мэноре, их не смущал.

— Что вы хотите? — удача не на её стороне, и Николь это понимала. Их больше, они сильнее, она умнее. Но сейчас её когтевранский мозг отказывался генерировать идеи спасения, и девушка стояла столбом.

Парни переглянулись и жутко улыбнулись. Стив Роджерс и Энтони Корнер были уже совсем близко. Взмах палочки, и её одежда оказалась порванной, ещё один — и на теле появились кровоподтёки. Боль заставила Николь двигаться, и она смогла выхватить свою палочку, отправив в одного противника несколько заклинаний, но второй парень не терял времени зря, приблизившись вплотную к девушке и выхватив палочку из её руки. Рейнер попыталась схватить волшебный предмет, но в это время активизировался второй пожиратель. Николь набросилась на него с кулаками, не имея возможности добраться до палочки. Потасовка переросла в драку. Когтевранка явно уступала в силе, но отважно продолжала сражаться. Ей не выбраться живой. Этого они и добивались.

— Гр… Гряз… Грязнокровки… должны… умереть… — Стив тяжело дышал, но продолжал избивать девушку. Он предвкушал победу, представлял, как Тёмный Лорд похвалит их за проделанную работу, будучи уверен, что сам Волан-де-Морт хочет уничтожить девчонку.

Она с трудом дышала. Удары обрушивались на лицо, грудь, живот, и Рейнер не знала, как всё ещё жива. Надежда на то, что кто-то придёт на помощь, угасала с каждым новым ударом. Мысленно Николь уже успела попрощаться с жизнью.

— Родители не учили вас, что девочек бить нельзя? — знакомый голос сочился ядом. Последнее, что она увидела, перед тем, как потерять сознание, — блондинистая макушка.

Николь приближалась неслышно. Драко обернулся к виновнице своего сломанного носа ровно в тот момент, когда девушка опёрлась спиной о стену, возле которой стоял он. Разорванная одежда и россыпь ран по всему телу.

Рейнер тяжело дышала, недавно придя в сознание. Её глаза красные-красные, щёки впалые, а пальцы дрожащие. Смотреть противно.

— Почему ты помог мне? — голос у неё ломающийся. Она сглотнула, явно не ожидая ответа.

— Потому что, когда на моих глазах недоразвитые идиоты нападают на хрупкую девчонку, сидеть в стороне просто неправильно, — он повернулся к ней, заинтересованно склоняя голову. — Можешь не брать это действие на свой счёт.

Волшебница покладисто кивнула, а Драко извлёк помятую сигаретную пачку из кармана брюк. Николь отвернулась, краем глаза видя, как парень зажёг сигарету палочкой.

Наверное, будь Рейнер близка ему, он бы не остановился. Убил бы. Повёл себя истинным пожирателем. То ли джентльмен, то ли совмещающий слабоумие и отвагу субъект.

Он курил рвано, нервно, разжёвывал в себе произошедшее. Хрупкое тело Николь била дрожь, и Драко даже всерьёз раздумывал, а не скончается ли она тут напуганным кроликом? Большие глаза пожирали его, сердце стучало с зашкаливающей скоростью.

Подошва чужой обуви давила на их горло и не позволяла полноценно вздохнуть. Костяшки противно зудели от бесчисленных ударов.

Молча затягиваясь, Малфой думал лишь о том, что из их проданных Тёмному Лорду душ выйдет неплохой дуэт. Сорвать бы куш на этом, применив её интеллект и его положение в обществе, но как-то не хотелось. Потому что использовать кого-то для удовлетворения собственных потребностей — мерзко.

И, впрочем, его мозга вполне хватит на то, чтобы испоганить оставшуюся жизнь этих ублюдков.

Урок зельеварения не задался с самого начала. Николь опоздала из-за того, что долго не могла заставить себя пойти на занятия. Ей нужно было упражняться в заклинаниях, а не тратить своё время на варение зелий. Но когтевранская ответственность не позволила беспричинно пропускать уроки, поэтому Рейнер забежала в кабинет спустя 5 минут после начала лабораторной работы.

— Извините за опоздание, — пролепетала девушка и быстро заняла своё место. Большая часть синяков на теле была надёжно спрятана одеждой и заклинанием, поэтому Николь не боялась вызвать подозрений своим внешним видом.

— Сегодня у вас работа в парах, — сказал профессор Слизнорт и осмотрел класс в поисках пары для Николь. Все уже были распределены. — Хмм… В таком случае, Вам придётся…

В этот момент дверь открылась и внутрь вошёл слизеринец. Только сейчас Николь заметила, что его не было среди остальных учеников.

— Драко Малфой снова опоздал? — вздохнул профессор, не глядя на Малфоя, который тихонько садился на своё место. Учитель разочарованно покачал головой.

— Да, да, больше не повторится, — хмыкнул Драко.

Профессор приподнял бровь и скрестил руки. Не впечатлённый, он посмотрел на Драко.

— Вы говорили то же самое в течение последних трёх уроков.

Драко ничего не ответил на это, только пожал плечами, мол, «Бывает».

Слизнорт хмыкнул.

— Я уже говорил мисс Рейнер, что сегодня у вас лабораторная работа в парах. Вот Вы и составите ей пару, мистер Малфой.

Драко посмотрел на Николь. Их взгляды столкнулись, прожигая друг друга. Не то, чтобы им было неприятно работать друг с другом. Не после того, через что они уже прошли вместе, а впереди их ожидало ещё больше. Нет, они смотрели друг на друга, не желая уступать, скорее из упрямости. О, как они оба были упрямы!

— Мисс Рейнер, пересядьте к мистеру Малфою.

Николь вздохнула, взяла свои вещи и подошла к парте Драко, сев рядом. Блондин открыл учебник и принёс все необходимые для работы ингредиенты.

Он работал усердно и тихо, и Николь наблюдала, как его длинные тонкие пальцы работали со всем вниманием и точностью. Она то и дело смотрела на него, что, как она потом поняла, было ужасной идеей, учитывая, что девушка нарезала корень имбиря. Она почувствовала, как острый клинок скользнул по пальцу. Николь тихо вскрикнула. На парту упала первая капля крови.

Драко в замешательстве посмотрел на девушку. Его глаза слегка расширились, когда он увидел кровь, капающую из пальца когтевранки, и искаженное от боли лицо. Порез был очень глубоким. Николь проигнорировала взгляд Драко, опасаясь, что он может смотреть на неё с презрением за небрежность.

— Тебе нужно к мадам Помфри, — сказал Драко, не отводя взгляд от руки девушки.

— Пустяк. Это всего лишь порез, — отмахнулась Николь, сунув палец в рот и слизнув с него кровь.

— Это глубокий порез. Кровь так быстро не остановится. Рейнер, шуруй к мадам Помфри!

Николь подняла взгляд на парня. Драко раздражённо закатил глаза и схватил её за вторую руку.

— Рейнер нужно в больничное крыло, — бросил Малфой профессору Слизнорту и потащил девушку к выходу.

— Эээ… Да, конечно… — неуверенно ответил профессор.

— Малфой! — прошипела Николь, едва поспевая за парнем. — Ты можешь идти медленнее?!

— Что? Почему? — Драко остановился, но не выпустил руку девушки из своей хватки.

— Нога болит, — нехотя сказала когтевранка и продолжила путь в сторону больничного крыла. Драко заметил, что она хромала на правую ногу.

— Из-за драки?

— Нет, ещё до этого, не важно, — отмахнулась Николь и опустила взгляд на руку парня, который всё ещё не отпускал её руки.

— Рейнер! — недовольно прорычал Драко, и девушка поняла, что лучше его не злить.

— Вчера было моё первое занятие с… — волшебница посмотрела по сторонам, опасаясь быть услышанной. — Сам знаешь, с кем.

Драко резко остановился. Поскольку он всё ещё держал её за руку, Николь пришлось остановиться тоже. Казалось, парень совсем не замечал, что до сих пор не отпустил девушку.

— Что он делал? — безумный взгляд метался по телу когтевранки, выискивая раны, оставленные палочкой, а не кулаками.

— Ты хочешь поговорить об этом здесь? — Николь осмотрела коридор, прежде чем её глаза посмотрели в глаза парня.

— Ты права, — Драко мгновенно принял безразличный вид и продолжил путь, потянув когтевранку за собой.

Они дошли до больничного крыла, и только тогда слизеринец отпустил руку девушки.

— Я подожду здесь.

Блондин прислонился спиной к стене около входа в лазарет, а Николь вошла внутрь. Несколько минут её не было, пока мадам Помфри обрабатывала рану. Драко словил себя на мысли, что он… волновался? Не за порез, это действительно был пустяк, а за её занятия с Тёмным Лордом. Представить, что он с ней делал было страшно. Малфою приходилось брать несколько уроков от Волан-де-Морта. За каждую неудачу он получал Круциатус. Перед глазами Драко всплыла картинка пыток Николь. Он мог представить её крики. Слизеринец передёрнул плечами.

С ней всё в порядке.

Драко прикрыл глаза, восстанавливая дыхание. Он просто накрутил себя. Всё не так плохо.

— Можем идти, — раздался голос справа от него, и парень открыл глаза. Он опустил взгляд на руку Николь. Её палец был перемотан бинтом.

— Куда? — не сразу понял Малфой.

— Эээ… На урок? — девушка обеспокоенно посмотрела на Драко.

— Точно. Урок.

Ничего больше не говоря, Малфой обошёл Рейнер и направился в сторону кабинета зельеварения. Николь удивлённо подняла брови и пошла следом, похрамывая.

— Ты можешь не лететь так?

Драко услышал голос девушки позади и притормозил.

— Спасибо, — сказала Николь, поравнявшись с блондином. Драко молча кивнул и пошёл дальше, но уже медленнее.

До конца урока они не перебросились и парой слов. Николь с нетерпением ждала звонка, означающего конец занятия. Ей нужно было упражняться в магии. Оставалось мало времени.

Наконец, урок закончился и Рейнер быстро, насколько позволяла больная нога, выбежала в коридор. Она сразу же отправилась в выручай-комнату — единственное место, где можно было потренироваться в тишине и без лишних глаз. Благо, Драко побеспокоился о том, чтобы в комнате были все необходимые книги. Боевые заклинания тоже присутствовали. Когтевранка бросила сумку на диван и открыла учебник. Николь достала волшебную палочку и принялась за изучение теории, подкрепляя её практикой.

В гостиной Слизерина было слишком шумно и душно, чтобы на чём-то сосредоточиться: кто-то громко говорил, кто-то смеялся, а старый проигрыватель крутил одну из множества пластинок, которые были забыты в Хогвартсе ещё их родителями.

Пэнси затянулась сигаретой, ловко выпрошенной у Драко, и откинула голову на спинку дивана, прикрыв глаза. Голова медленно покачивалась в такт музыке, но она этого даже не замечала — два стакана огневиски сделали своё дело: она наконец-то смогла расслабиться.

Ещё один год в Хогвартсе. Ей казалось, будто она учится здесь уже целую вечность.

Ещё один год, когда ей придётся оправдывать чьи-то завышенные ожидания и соответствовать чьим-то стандартам. Ей вновь придётся зубами держаться за своё место на самой верхушке этой мерзкой школьной иерархии, к построению которой она сама же и приложила руку. Ей снова придётся быть той самой «тварью Паркинсон», которой другие боятся даже посмотреть в глаза, встретившись вдруг в коридоре.

И если раньше созданный ею образ веселил, то сейчас всё это больше утомляло Пэнси, это давило и ограничивало, практически не давало дышать.

— Чего лицо такое кислое? Неужели звезда всех вечеринок факультета разучилась веселиться за каникулы?

Резкий голос над ухом и две тяжёлые руки, опустившиеся на плечи, заставили Пэнси резко распахнуть глаза. Она бы даже подпрыгнула от испуга, но этот запах незаслуженно, по её мнению, дорогого одеколона она узнает из тысячи других ‌— у Забини был вкус во всём, в том числе в хорошем парфюме и девушках.

— Блейз, дорогой, ты же знаешь, что мне всегда весело.

Ещё одна затяжка, и Паркинсон выпустила дым прямо парню в лицо, с лёгкой усмешкой наблюдая за тем, как от запаха он резко замер на мгновение, а затем быстро отмахнулся. Пэнси ждала, пока он обойдёт диван, чтобы упасть на него рядом с ней и с самым невозмутимым лицом вальяжно закинуть на неё ноги, словно так и нужно, словно он делал это уже тысячу раз.

— Обманывай себя сколько хочешь, Пэнс, но меня не проведёшь, — лениво протянул он и склонил голову набок. — Ты за весь вечер ни разу не подошла к нам, чтобы обсудить чей-нибудь безвкусный наряд или рассказать какую-нибудь бесполезную сплетню. Ты сегодня сама на себя не похожа.

Пэнси уже кривила губы, накрашенные тёмно-красной помадой, и готовилась сказать Блейзу что-нибудь обидное про его внешний вид, чтобы он отстал и оставил её в покое, но вовремя одёрнула себя — такого отношения к себе он точно не заслужил. Чувства простых однокурсников её не волновали, но чувства друзей задевать не хотелось, даже если «тварь Паркинсон» внутри неё скалилась и рвалась наружу, желая посильнее задеть Забини, ведь лучшая защита — всегда нападение. Вместо этого настоящая Пэнси лишь вздохнула и нервно провела рукой по волосам.

— У меня просто нет настроения.

— Когда у тебя просто нет настроения, то от этого страдают все остальные, а не ты сама, — пальцы Забини осторожно коснулись её запястья в поддерживающем жесте. — Мы ведь волнуемся за тебя.

Он кивнул в сторону Малфоя и Нотта, стоящих поодаль и о чём-то перешептывающихся, и Пэнси горько усмехнулась. Она ненавидела казаться кому-то слабой, потому что её с детства учили держать лицо. «Слабаки и плаксы высот не достигают», — так говорила ей мать каждый раз, когда у Пэнси что-то случалось.

— Ты же знаешь, что можешь нам всё рассказать, да?

Слова Блейза звучали по-настоящему, искренне, и от этого Паркинсон стало только хуже. Она отвернулась и вновь прикрыла глаза, пытаясь отвлечься на что угодно, лишь бы не разрыдаться при других: на местами заедающую звуки пластинку, на лёгкое жжение пальцев от догоревшей сигареты и на отрывки чьих-то фраз.

Ей так хотелось обо всём рассказать. Так хотелось хоть раз в жизни перестать держать всё в себе. Так хотелось, чтобы её хоть кто-то понял.

Но поймут ли её? Она пожирательница, и пути назад нет.

Той ночью Драко лежал без сна, глядя в потолок. Его разум отвлёкся на мысли о заклинаниях, которыми он мог бы попытаться починить исчезательный шкаф, и о различных способах, которыми он мог бы убить Дамблдора, не встречаясь с ним лицом к лицу.

Он думал о своих родителях, в основном о матери, и о том, как сильно он хотел бы спасти её и себя от этой жизни. Он думал о школе и о том, как сильно скучал по тому времени, когда был невежественным ребёнком, который только делал уроки, играл в квиддич и запугивал Золотое трио.

Драко скучал по размеренной жизни. Даже если раньше он был снобом и полной задницей, он был счастлив. Теперь он узнал, что жизнь не такая, как ему рассказывали родители. На самом деле, она намного хуже.

Малфой стал пустой оболочкой того, кем он был раньше. Шутки и острые замечания, которыми он встречал любого, кто вставал на его пути, исчезли. Коварный огонёк в его глазах и самодовольная ухмылка, которая почти круглосуточно украшала его лицо, сменились постоянным хмурым взглядом. Он выглядел так, будто постарел примерно на 10 лет. Все это заметили.

Парень отбросил одеяло в сторону и прошёл в душ. Слишком много мыслей вертелось в голове. И далеко не хороших. Единственное, что могло хоть как-то отвлечь — вечеринка в честь дня рождения Нотта. Драко всё тщательно спланировал и со всеми договорился. Оставалось только поговорить с Рейнер.

Рейнер…

Он ненавидел её, но девчонка каким-то образом заставляла его чувствовать себя немного лучше. Она появлялась в его жизни слишком часто. Настолько часто, что казалось, если девчонка исчезнет — исчезнет и он сам. Это было странным, но таким правильным. Естественным.

Но, Мерлин, как же она его бесила! Все её слова, действия и поступки вызывали в нём негодование. Она смотрела на него, как на равного, и Драко это раздражало. Такие, как она всегда путались у него под ногами, но Николь считала себя ничуть не хуже его самого. Как же это злило!

Его раздражало в ней всё. Её шелковистые русые волосы, струящиеся по плечам, её слегка полноватые губы, но больше всего — её карие глаза. Она смотрела на него с равнодушием, иногда с тоской во взгляде или злостью. Но всегда прямо в глаза.

Как же красиво выглядели её карие глаза на солнце! Когда Драко впервые увидел, он понял, что их больше нельзя описать словом «карие». Они стали лучиками текучего золота, очерчивающими солнечное затмение. В её карих глазах не было ничего скучного. Они манили, заставляли смотреть. Её глаза привлекали…

Малфой направил струю холодной воды себе на голову, отгоняя образ девушки. Он просто устал, вот и всё. Это единственная причина, по которой у него перед глазами мог появиться её образ.

До завтрака оставалось ещё три часа. Драко вытерся полотенцем, оделся и тихо покинул гостиную, направляясь в комнату на восьмом этаже.

Оставалось три месяца.

Уроки тянулись мучительно долго. Николь не могла дождаться звонка, оповещающего об окончании занятий. Слова профессора Флитвика не достигали её разума. Скрип перьев раздражал. У неё не получалось. Весь вчерашний вечер девушка провела в выручай-комнате, упражняясь в заклинаниях, но она была слишком слаба. В голову закралась мысль попросить учителя заклинаний, а по совместительству её декана помочь с этим, но Николь сразу же отвергла её. Как она объяснит свой повышенный интерес к боевым заклинаниям? Рассчитывать приходилось только на свои силы.

Стоило профессору сказать о том, что урок окончен, как Рейнер кинулась бежать. От успеха в изучении зависла её жизнь. Буквально. Это приводило в ужас. Одна ошибка — и её больше нет. Это придавало сил.

Отбросив сумку в сторону и подготовив всё необходимое, Николь начала раз за разом отрабатывать заклинания. Сегодня получалось значительно лучше. Надежда на удачный исход расцвела с новой силой.

Скрипнула дверь. Когтевранка повернулась на звук с палочкой в руках. Драко замер, недоумённо подняв бровь.

— Если ты решила меня убить, не буду препятствовать. Это существенно облегчит мне жизнь, — хмыкнул парень, скрестив руки на груди.

— Что? Нет. Я… — Николь опустила палочку и подошла к книге. Перевернув страницу, она снова обернулась к слизеринцу. — Я просто занимаюсь.

Драко прошёл мимо девушки и взял книгу. Затем он сел на диван, положив тяжёлый томик на руки.

— Боевые заклинания? — парень прочитал название и удивлённо поднял взгляд на Николь.

— Да. Я должна тренироваться. А ты мне мешаешь.

— С чего вдруг такой энтузиазм?

Николь долго молчала, не отводя взгляда от Малфоя. В голове вертелись разные мысли. Девушка не могла решить, стоит ли рассказывать ему. Можно ли доверять Драко Малфою?

— Я жду, Рейнер.

Волшебница вздохнула и начала мерить комнату шагами, нервно заламывая руки.

— Помнишь, я говорила о своём первом занятии с Волан-де-Мортом, — имя мага слетало с её уст уже так легко, словно она говорила его всегда. Драко кивнул, а девушка продолжила. — Ему… — она замялась, — ему не понравились мои умения. Тёмный Лорд дал мне второй шанс. У меня есть неделя, чтобы научиться достойно сражаться. Иначе… — Николь сглотнула и посмотрела на Драко, — иначе он убьёт меня.

Выслушав шестикурсницу до конца, Малфой тяжело вздохнул и откинулся на спинку дивана, закрыв глаза. Он потёр переносицу, а на его лбу пролегла складка. Этого стоило ожидать. Рано или поздно Тёмный Лорд убил бы её. Это было понятно всегда, с её посвящения. Змеёныш никогда не делает чего-либо, не имея плана. Драко всегда знал, что Рейнер умрёт. Только… Только сейчас думать об этом было почему-то тяжело. Неужели привязался к девчонке?

— Тебе нужно научиться вести бой, а значит, это нужно делать именно в бою. Стреляя в подушки ты ничего не добьёшься.

— И что ты предлагаешь? — девушка подняла бровь, неотрывно смотря на однокурсника. В его словах был смысл, но Николь не понимала, что он имеет в виду.

— Ты видишь в этой комнате кого-то ещё? — Драко усмехнулся. Диван скрипнул, когда его тело оторвалось от поверхности. Парень отбросил бесполезную книгу и вышел в центр комнаты. Николь молча наблюдала за ним, пытаясь понять, что он задумал. Бой?

— Почему ты хочешь мне помочь? Неужели мы теперь друзья?

— Мы союзники, милая, а это может быть намного эффективней.

Малфой достал свою волшебную палочку из кармана брюк и жестом указал девушке стать напротив. Всё ещё сомневаясь в правильности его плана, Рейнер робко сделала несколько шагов в сторону блондина.

— Что мне нужно делать? — голос Николь был на удивление уверенным. Возможно, это и дерьмовый план, но всё-таки план. Лучшего у неё не было.

— Отражать мои заклинания, посылать свои. Всё как с Тёмным Лордом. Представь, что я — это он.

— Мерлин упаси! — вырвалось из уст когтевранки и Драко улыбнулся её реакции. — Кто начинает?

— Я. Инкарцеро! — тут же выпалил парень, но Николь вовремя среагировала:

— Протего! Инфлэтус!

Драко невербально поставил щит, а вслух выкрикнул:

— Эверте Статум!

Рейнер не была готова к этому, поэтому её тело отбросило в сторону шкафа. Спина больно врезалась в полки. Несколько книг от удара упали прямо на голову девушки. Палочка вывалилась из её рук и откатилась в сторону. Николь потёрла больную голову и попыталась аккуратно встать. В голове всплыли слова Тёмного Лорда:

«Ты так слаба…»

Нет, она не слабая.

Сделав усилие над собой, Николь поднялась на ноги, потирая ушибленную спину. Драко всё так же неподвижно стоял на своём месте, не сводя с неё своих серых глаз. Когтевранка проигнорировала взгляд юноши и осмотрелась в поисках своей палочки. Она лежала у стены, убежав от своей хозяйки. Николь подошла к стене и нагнулась за волшебной деревяшкой. Вернувшись в вертикальное положение, Рейнер столкнулась с изучающим взглядом серых омутов. Оба молчали, напряжённо всматриваясь в лица друг друга. Несколько минут ничего не происходило. Николь не выдержала первой.

— Давай продолжим.

Слизеринец ничего не ответил, лишь поднял палочку и невербально выбил магический инструмент из рук «союзницы». После этого он покрутил буковую палочку в своих руках, а следом, как приговор, прозвучал его голос:

— Плохо. Такими темпами к концу недели ты сдохнешь.

В его голосе не было и капли сожаления, лишь сухая констатация факта. Драко бросил палочку её владелице, и Николь поймала её на лету. В её взгляде читались отрицание и страх. Она не хотела умирать. Не в 16. Как же родители будут без неё? Волан-де-Морт же точно прикажет их убить, если её не станет. Николь боялась за свою семью. Её воображение мгновенно нарисовало картину убийства. Холодные трупы и непонимание в глазах.

Карие глаза защипало. Николь нахмурилась, стараясь сдержать слёзы. Она так слаба…

— Не реви, — холодный тон резанул по ушам.

Светловолосый парень быстрыми шагами приближался к ней. Николь подняла на него испуганный взгляд. Драко сделал ещё пару шагов навстречу. Близко. Он никогда не был так близко к ней. Носа коснулся её запах. Розы. Рейнер пахнет розами. Невообразимо.

Нет. Глупости. Нельзя.

Каким образом он оказался ещё ближе?

Взгляд почти против воли скользнул к её рту. Крошечная, запретная мысль шевельнулась в голове: как это — поцеловать Николь Рейнер?

Малфой крепко зажмурился и попытался отогнать эти мысли из головы. Нужно было представить кого-то другого на её месте. Мысли Драко судорожно метались в поисках подходящего кандидата. Он перебрал всех студентов Гриффиндора, но даже Уизли не смог выгнать Рейнер из головы. Внезапно нужный образ сам посетил его мысли.

Хагрид.

Малфой представил перед собой двухметрового великана с огромным гнездом на голове и копной волос на подбородке. А в руках ещё какого-то противного зверька. Идеально.

Драко всё ещё стоял с закрытыми глазами перед ней, и это дало возможность Николь изучить его вблизи. Он никогда не был так близко. Ровный прямой нос, чётко очерченные линии скул и подбородка, пухлые губы и длинные ресницы. Они слегка подрагивали, и девушка завороженно смотрела на светлые ресницы. Как раз в тот момент, когда Малфой открыл глаза. Их взгляды схлестнулись в схватке. Никто не хотел отводить глаза первым. Образ Хагрида мгновенно улетучился, стоило взглянуть в карий омут глаз. Драко мог поклясться, что видел в них золотистые вкрапления. Её глаза были такими большими, наивными и чистыми, что с трудом укладывалось в голове, что эта девочка совершила убийство человека.

— Драко… — её шёпот отвлёк его от размышлений. Он сглотнул нервный ком и опустил взгляд на её губы. Николь продолжила говорить, и Драко не смог оторвать от них взгляд. — Нам нужно продолжить… Пожалуйста… От этого зависит моя жизнь… — в голосе сквозило отчаяние. Казалось, что она вот-вот расплачется. Почему-то видеть её слёзы не хотелось. Малфой вернул взгляд на глаза девушки и лишь тихо прошептал в ответ:

— Ты не умрёшь. Я обещаю. Я сделаю всё, что в моих силах. У нас осталось четыре дня, не считая сегодняшний. Мы справимся, Рейнер. Ты мне веришь?

— Верю… — Николь продолжала смотреть в серые глаза парня. Душу приятно грело одно сказанное им слово.

«Мы».

Да, Малфой, мы обязательно справимся. В конце концов, это только начало.

Комментарий к Глава 8. Жизнь нужно заслужить

Лёд тронулся🥰

Как Вам глава? Как думаете, помогут ли Николь тренировки с Драко?