Разбитые. Как закалялась сталь

Эпилог

Историю пишут те, кто умеет выживать. И я как раз из таких.

Конец лета наступил слишком быстро. Жара, свойственная августу, заставляла задыхаться. Слишком сладкий запах каких-то цветов неприятно лез в нос, но Николь это нравилось больше затхлого аромата крови вперемешку с гнилью.

Четыре месяца назад Поттер одержал победу.

Четыре месяца назад для двух уже-не-учеников с меткой наступил переломный период. Они не могли не радоваться тому, что остались живы, но одна лишь мысль о том, что уцелели не все перечёркивала всё.

Четыре месяца назад похоронили Теодора Нотта. Церемония прошла скромно, присутствовали только самые близкие. Блейз с Асторией вернулись ради этого на Родину, но спустя месяц снова отправились в Италию, решив строить своё счастье там, где ничто не будет напоминать о боли.

Драко завидовал другу. Он не мог так же просто сменить страну, как это сделал Забини. Он хотел, правда хотел, но не мог. И это убивало Малфоя.

Это кажется ироничным — Николь так переживала за него во время войны, едва ли не молясь, чтобы тот выжил, а он всё равно умер, пусть и изнутри.

Николь хотела бы закрыть на это глаза и смогла бы даже, если бы сама не была такой. Если бы только война и её не убила точно так же.

Драко прятал грусть в сигаретах и напускном безразличии, от которых выть хотелось сильно, но Николь даже на это права не имела.

Она рассказывала ему всякую ерунду, надеясь хоть на какую-то эмоцию, пусть то злость или презрение, но хоть что-нибудь.

Но Малфой молчал. Пожимал плечами и даже кивал иногда.

Он замкнулся в себе, как делал всегда, когда не знал, что ему делать и как уберечь близких от того, что непременно случится уже через два дня.

Всего два дня до того, как они с Рейнер услышат свой приговор. Хотя они и так знали, чем всё закончится. И даже Поттер не мог помочь смягчить наказание.

Они заслужили.

Драко снова сидел на подоконнике их номера в отеле, поскольку выезд за рубеж был под запретом, а от возвращения в Мэнор он напрочь отказался.

Отношения с родителями, даже спустя четыре месяца, были сложными. Отец не был готов простить Драко его предательство, а мать старалась сохранить тёплые отношения с мужем. Малфой не винил их, но и делать первый шаг к примирению был не намерен. Он поступал по совести, а значит ни в чём не провинился.

Вид из окна оставлял желать лучшего, но денег у парня осталось не так много, а просить у родителей — последняя вещь, которую он мог бы сделать.

Он услышал, как хлопнула дверь номера, и, буквально, почувствовал взгляд карих глаз на своём затылке. Драко не повернулся. Отношения на войне — это одно дело, но, как оказалось, к отношениям в мирное время он был не готов. Малфой отстранился от Николь настолько, что и сам не знал, были ли они всё ещё вместе или уже нет.

— Ты не хочешь поговорить? — её тихий нежный голос заставлял его поверить, что, всё же, они продолжали встречаться, несмотря на скачки его настроения.

Драко пожал плечами.

А о чём говорить? Через два дня их обоих приговорят к заключению в Азкабане. И всё. Никаких «долго и счастливо». К чему разговоры?

— Драко.

Он повернул голову. Николь всё ещё стояла у двери в своём цветочном платье, словно всё было хорошо. Но ни черта не было!

— Ты же понимаешь, что это не навсегда?

Он понимал. Ничто не может длиться вечно. Но Азкабан — это не парк аттракционов. Гарантии, что они вернутся прежними, если вернутся вообще, не было.

Драко снова промолчал. Никаких эмоций. Николь была согласна даже на ненависть. А потому подошла близко-близко, глядя в серые глаза, и поцеловала в губы, уверенно, не раздумывая.

Она целовала и совсем не ожидала (пусть и надеялась), что ей ответят.

Но слизеринец поцеловал в ответ.

Раскрасневшийся от поцелуев Драко был красив, растерян и немного смущён. Нижнюю губу, по которой Николь напоследок прошлась языком, парень кусал машинально, и Рейнер выть хотелось от того, как тянуло обратно впиться в неё поцелуем, но она себе не позволила.

— Это не навсегда, — повторила Рейнер, не выпуская его лицо из хватки своих рук. — Мы дождёмся друг друга и всё будет хорошо, да?

Драко посмотрел ей в глаза. Русые волосы были собраны в смешную гульку на голове, чтобы не было так жарко, но это не помогало. Раскрасневшееся от высокой температуры лицо, которое он так ненавидел полтора года назад, сейчас было единственным, что заставляло двигаться дальше.

И всё у них, непременно, будет хорошо. Разве они мало страдали? Пора восстановить баланс радостей и горестей в жизни. И через три года, когда их, всё же, выпустят на волю, так и будет.

Разве три года разлуки могут убить чувства? Николь изо дня в день будет доказывать, что нет, не могут.

— Да, — его хриплый от долгого молчания голос вызвал её улыбку, и Николь провела рукой по его щеке.

Три года спустя

Высокий парень в чёрном смокинге крепко держал свою жену за руку и, не переставая, смотрел вдаль. Ноябрьский ветер хорошо продувал пустынную местность, заставляя прятать лицо. Девушка жалась ближе к своему возлюбленному в попытках согреться. По-хорошему, нужно было аппарировать в тёплый особняк на юге Италии, к которому они уже привыкли, но ни он, ни она не согласились бы на это.

Длинные волосы девушки развевались по ветру, ударяя Блейза по лицу. Сначала он стойко терпел, но когда замёрзшее лицо начало болеть от соприкосновения с шевелюрой любимой, он собрал её волосы в хвост, удерживая их одной рукой.

— Идёт! — радостно закричала Астория и побежала навстречу другу, вырываясь из хватки Забини.

Блейз перевёл взгляд на слизеринца и расплылся в улыбке, когда тот подошёл ближе. Он не удержался и притянул его в объятия, услышав такой знакомый смешок.

— Я польщён такому вниманию, но что скажет твоя девушка?

— Уже жена, на минуточку, — добавила Астория и помахала рукой с кольцом перед лицом парня.

— Оу, прошу прощения, миссис Забини. Поздравлять не стану, ведь Вы обрекли себя на пожизненное проживание с таким придурком, как мой друг, — напустив на себя серьёзный вид заявил Драко.

— Черт возьми, ты совсем не изменился! — ухмыльнулся мулат. — Я соскучился, Малфой.

— Я тоже, Блейз. Не представляешь, насколько.

Драко провёл рукой по платиновым волосам, радуясь, что ему позволили принять душ перед выходом. Одежда свободно висела на нём, лицо осунулось, но он всё ещё был собой. Тем же Драко, что и три года назад, разве что взрослее и мудрее. Он стал мужчиной.

— Готов к новой жизни? — спросил Забини, обнимая Асторию. Внезапно, и холод перестал быть проблемой. Было тепло на душе.

— Завтра буду абсолютно готов, — ответил Драко. Его рука снова прошлась по волосам, а глаза забегали по пустой дороге.

— Нервничаешь? — усмехнулся его друг и жестом показал, что пора убираться отсюда. Втроём они двинулись к точке аппарации.

— Три года… Твою мать, я не видел её три года! Естественно, я нервничаю! — воскликнул Малфой.

— Она будет счастлива тебя увидеть, — поддержала его Астория. Детские обиды давно сошли на нет, поэтому Забини больше не видела причины ненавидеть девушку, разлучившую её с Драко.

Малфой лишь кивнул. Он чертовски боялся того, что за эти годы стал не нужен Никки. Что она не сдержала своего обещания, и ничего хорошего у него в жизни больше не будет.

Момент вынесения приговора он помнил так, словно это было вчера. Все эти лицемерные твари, которые даже после просмотра его воспоминаний и подтверждения слов с использованием сыворотки правды называли его пожирательским ублюдком. Их мерзкие улыбочки, когда он искренне раскаивался и просил принять во внимание тот факт, что спас Поттера и прилюдно отказался перейти на сторону Волан-де-Морта во время битвы за Хогвартс. Им были побоку его слова. Удар молотка. Виновен. Три года в Азкабане с запретом на переписку. И это ещё, можно сказать, легко отделался.

Суд над Николь должен был состояться в тот же день, но, насколько слышал Малфой, его перенесли на один день из-за того, что у судьи родился сын, и планировалось празднование. Рейнер осудили на те же три года, учитывая тот факт, что она обращалась к Ордену за помощью во время болезни Драко. Ей вести переписку во время заключения не запретили.

— Вы писали Никки? — спросил Малфой, вышагивая рядом с друзьями.

— Блейз строчил ей каждый месяц, — сказала Астория.

— И как она?..

— Обещала убить меня за то, что сообщил ей о женитьбе только после того, как это произошло, — усмехнулся мулат.

— Это на неё похоже, — Драко не смог сдержать улыбку. — Давно вы поженились? Чувствую себя максимально отстранённым от жизни, не зная буквально ничего, что происходило за эти годы.

— Ты не так уж и многое потерял, — пожал плечами Блейз и схватил друга за руку, чтобы аппарировать. Их затянуло в воронку, и всего через несколько секунд все трое стояли посреди шикарного особняка в Италии.

Драко с широкими глазами осматривал всё вокруг, отвыкнув от роскоши. В его камере в Азкабане были лишь стены, маленькое окошко, в которое даже голова не пролезла бы, и жалкое подобие кровати, которая разваливалась, стоило сесть на неё.

Блейз наблюдал за другом и усмехался. Он был успешен и богат, а потому давно привык к красивой жизни. Драко же предстояло научиться этому заново. Но к хорошему быстро привыкаешь.

— Мы с Асторией поженились спустя год после окончания войны, — продолжил Забини. — Её родители были не против, а моя мать к тому времени снова потеряла мужа. Она назвала нашу свадьбу хорошим способом отвлечься от скорби. К слову, там же она и встретила своего нынешнего супруга.

— Миссис Забини как обычно, — ухмыльнулся Малфой и сел на диван из чёрной кожи. Он не смог сдержать стона наслаждения. После холодного каменного пола диван — поистине райское наслаждение.

— Эльфы скоро подадут обед, — сообщила Астория, входя в комнату. — Голодный?

Драко фыркнул и жестом показал на своё исхудавшее тело, мол, «а ты как думаешь?»

Астория кивнула, принимая ответ, и отправилась на кухню проверить, всё ли готово. Малфой снова повернулся к Блейзу, возвращаясь к интересующей его теме.

— Как Никки? Когда она писала последний раз?

Вместо ответа Забини прошёл в свой кабинет и достал стопку писем из стола. Отыскав последнее, он вернулся к Драко и протянул ему пергамент. Слизеринец принял лист с выражением истинного благоговения на лице, словно это самая ценная вещь в мире. Блейз, правильно оценив эмоции друга, покинул комнату, оставляя его наедине с частичкой его возлюбленной.

Аккуратно развернув письмо, Малфой скользнул глазами по немного корявому почерку, чувствуя разливающееся тепло в груди, и углубился в чтение.

«И снова привет, Мистер Я-Шучу-Лучше-Всех!

Я сделала это! Представляешь, я всё-таки выдержала! До сих пор не могу поверить, что скоро всё закончится. В последние дни у меня прекрасное настроение — уже предвкушаю встречу со всеми вами. Правда, дементоры тоже чувствуют это, поэтому их влияние стало намного заметнее. Но это мелочь. Главное, что уже в четверг мы увидимся.

Драко выпускают в среду, верно? Вы заберёте его в Италию? Уверена, это будет воссоединением века. Только не напивайтесь сильно, ладно? Или хотя бы дождитесь меня.

Как Астория? Ты уверен, что она будет не против того, что мы остановимся у вас на первое время? Я обещаю, что, как только буду способна, найду работу и не буду обременять вас своим присутствием.

Ты писал, что навещал мою мать. С ней всё в порядке? Ты говорил ей, когда меня выпускают? Если ещё нет, то и не говори. Хочу сделать сюрприз.

А вообще, я безумно соскучилась по вам. Жаль, что свидания запрещены, но, спасибо, хоть переписку позволили. Хотя я уверена, что каждое письмо подвергается тщательной проверке. Не удивлюсь, если некоторые из моих писем так и не дошли до тебя.

Со мной всё хорошо. Насколько это возможно в сырой камере. Подхватила простуду на днях. Так не хватает настоек мадам Помфри — они бы поставили на ноги за считанные часы. Но ничего, справлюсь.

У меня заканчивается пергамент, поэтому дописываю письмо. Все новости надеюсь услышать лично!

До четверга!

Поцелуй от меня Драко (P. S. я бы на это посмотрела).

С любовью, Мисс Давно-Уже-НеПравильность»

Драко закрыл лицо ладонями, оживляя образ Николь перед глазами. Он боялся представить, как она изменилась за эти годы. Но мысль о том, что даже Азкабан не смог сломить её, приносила радость, заставляя счастливую улыбку расплыться по лицу.

Уже завтра они увидятся. Одну ночь он способен потерпеть. В конце концов, он ждал этого три года в Азкабане.

Всё тот же пустырь недалеко от тюрьмы для волшебников снова встречал троих уже-не-подростков. Ветер вновь окружал своими объятиями. Драко снова и снова запускал руку в волосы, нервно теребя их. Блейз стоял, опустив голову, защищая шею от холода. Астория неловко переминалась с ноги на ногу.

— Почему так долго?! — раздражённо воскликнул Драко. — Её должны были выпустить ещё час назад!

Забини молча пожал плечами и пнул камень, лежащий у его ног.

Малфой вновь собирался возмутиться, как вдруг увидел чей-то силуэт на противоположной стороне опушки — там, где обычно появляются освобождённые. Он прищурился, стараясь понять, Николь ли это. Её волосы сильно отросли за эти годы, щёки впали, а из глаз исчез тот блеск, который приводил Драко в восторг. Из груди парня вырвался не то вздох, не то всхлипы, а в следующее мгновение он уже бежал навстречу своей девушке.

Николь запрыгнула в его объятия, позволив Драко приподнять её и прокрутить в воздухе. Её счастливый смех стал музыкой для его ушей. Их глаза неотрывно смотрели друг на друга, сканируя каждый миллиметр. Словно и не было трёх лет разлуки. Словно дементоры не высасывали из них все положительные эмоции, раз за разом оставляя лишь пустую оболочку. Словно они никогда не исчезали из жизни друг друга.

— Мы дождались, — тихо выдала Рейнер ему в губы, не прекращая улыбаться.

Они были так увлечены друг другом, что не видели Блейза и Асторию, стоявших рядом. Весь мир не имел значения. Только он. Только она.

— Да, — ответил Драко. — И теперь всё будет хорошо.

Он слегка подался вперёд, и их губы встретились. Нежный поцелуй, полный безмерной любви, затянулся на долгие минуты. Их пальцы сплелись, и Драко кожей ощутил холод металла своего перстня на её руке. Он улыбнулся сквозь поцелуй и притянул Николь ещё ближе.

Он никогда не оставит её. А она никогда не уйдёт от него.

Фамильный перстень Малфоев на её пальце тому подтверждение.

Комментарий к Эпилог

Осталось только послесловие, оно совсем небольшое. Опубликую в среду, как раз в день моего рождения. Мы уже на финишной прямой)