Разведчик Четвертого прапора

34

Кончилось паханое поле. Задыхаясь от усталости, стали подниматься на холм. Где-то там, в темной низине за холмом, петляло между гор магистральное шоссе. У вершины холма Ироушек остановил разведчиков. За их спиной ярко разгоралась утренняя заря. Партизаны прислушались. Из низины не доносилось ни звука. Шоссе было пустынно.

— Вперед, — приказал Ироушек.

Теперь земля как бы проваливалась под ногами. Еще триста-четыреста метров вниз и — магистральное шоссе.

Партизаны почти бежали. Вдруг из низины донесся шум мотора. Партизаны замерли, прислушались.

Однако понять, с какой стороны шла машина, приближалась она или удалялась, было невозможно. В низине и лесу перекатывалось гулкое эхо. Оно искажало направление звука.

Шум усилился. Из-за поворота со стороны Луже выскочил бронетранспортер и, сверкая фарами, помчался на Скутеч.

— К земи! — крикнул Ироушек.

Разведчики пали на каменистую поверхность склона. Выскочил и промчался второй транспортер. Партизаны осмотрелись. Отходить назад за холм было поздно. Сжимая винтовки, бойцы ждали, будут ли еще машины. Заметили их или нет?

Колонна шла большая. Транспортеры. Легкие танки. Самоходные артиллерийские установки. Бронемашины друг за другом выскакивали они из-за поворота и проносились мимо. Разведчики с надеждой провожали их взглядом. Может, пронесет?

Но немцы, ехавшие в головном транспортере, заме-гили темные силуэты партизан на фоне утренней зари. Чашина остановилась. За ней, скрипя тормозами, начали останавливаться остальные.

Партизаны растерянно озирались. Но подняться, отступить было уже невозможно. Немецкие пулеметы достали бы их раньше, чем они успели бы перевалить холм. Да если бы и перевалили — укрыться все равно было негде. Со всех сторон холм был гол как ладонь, а немцев в колонне никак не меньше нескольких сот.

Было часа четыре утра. В это время танкисты маршала Конева, за несколько дней непрерывного марша преодолев кручи и перевалы Саксонии и Рудные горы, пройдя все минные поля, оставленные врагом, вступали в столицу Чехословакии.

На востоке — на всем необъятном пространстве до Тихого океана овациями и песнями начинала праздник Победы великая Россия.

Но на десять бойцов из Четвертого прапора, видно, не хватило счастья…

Несколько минут подтягивалась немецкая колонна. Скрипели тормоза. Глушились моторы, травившие чистый воздух низины перегаром газойля и бензола. Наконец стало тихо. С головного транспортера понеслась лающая немецкая команда.

— Достать патроны и гранаты! Приготовиться к бою! — приказал Ироушек.

Светало. Вася уже видел номера и эмблемы немецких машин, посуровевшие лица старших товарищей. Губы Ироушека были упрямо сжаты. Над переносицей легла тяжелая складка. Темные глаза его с черными, длинными ресницами как бы расширились.

А от машин к склону холма двинулась перебежками немецкая цепь. Затрещали пулеметы и автоматы.

Партизаны открыли ответный огонь.