Развод. Моя (не) желанная

Глава 36

— Как клещ прицепился, — я смотрела на Громова исподлобья, не желая сдавать свои позиции скорее из природного упрямства.

Но всё-таки не могла отрицать — меня тревожило то, чем всё это могло обернуться. Кто мог предугадать такой поворот? Кто мог предположить, что никто иной как Толя Плотников внесёт в наш относительно простой план такую сумятицу? Вот озвучь мне кто-нибудь подобное соображение накануне нашей фиктивной свадьбы, и я бы посоветовала этому человеку лечиться.

Но всё-таки… выкладывать Громову всё как на духу о предложении Плотникова или нет? Не сыграет ли его горячность против нас? Против всего, к чему мы стремились.

— Митина, ты замёрзла?

— А?

Громов провёл ладонью у меня перед глазами, будто проверял мою реакцию на окружающую действительность.

— В последний раз спрашиваю…

— А тебе какая разница?

— Такая, что нам надо решить, что делать с этой занозой в заднице дальше!

Вот, об этом я и говорила. Этого и опасалась. Сейчас при одном только упоминании Плотникова он заводился с полуоборота. Реагировал на него даже хуже, чем на Лисицына. Господи, а ведь ещё же Лисицын…

— Я и не говорю, что нам не нужно что-то решать. Просто… ну уж точно не выводить его из себя!

Громов прищурился, видимо, пытаясь на основании моего уклончивого ответа сделать какие-то собственные выводы.

— Ты, может быть, ещё и помириться мне с ним предложишь?

— Да это тут при чём? — я рассерженно стряхнула со своего веника налипшую листву и пошагала к дому. — Просто нам не следует действовать сгоряча. Нужно выработать стратегию.

Я почти ожидала, что Громов откажется идти следом за мной. Потому что в состязаниях по упрямству и твердолобости я бы точно ему проиграла. Но сзади послышалось шуршание листвы.

— Ты хоть соображаешь, что нахрапом стратегию никто не вырабатывает? Для этого нужно хоть какое-то время и холодная голова.

— Вот именно! — я развернулась к нему и, воспользовавшись тем, что он держался от меня на расстояние шага, ткнула пальцем ему в середину груди подчёркивая важность своих слов. — Нужна холодная голова. А у тебя с этим проблемы.

— А у тебя знаешь с чем проблемы, Митина?

Я вздёрнула подбородок, заранее готовясь отбивать новую вербальную атаку.

Он склонился ко мне, и я приложила все усилия, чтобы не отпрянуть — наши лица вдруг оказались в опасной близости.

— С умением прямо отвечать на вопросы. Несчастный метафорический кот уже хвоста лишился — так долго и сильно ты за него тянешь.

Он прав. Он прав, конечно. Но стоило попытаться.

Я опустила палец и отодвинулась от него, борясь со странным и совершенно неуместным желанием продлить момент нашего неожиданного сближения.

— У Плотникова, как оказалось, ничем не объяснимая деформация воспоминаний. Он… я, ей-богу не понимаю, почему он так решил, но он как будто не помнит, что я его избегала.

Громов какое-то время изучал моё лицо, очевидно, пытаясь определить, говорю ли я правду. И если да, то вся ли это правда.

— И с чего вдруг такие выводы?

— Ну… он полагает, что я открыта для… э-э-э… общения?

— Ты спрашиваешь или утверждаешь? — в карих глазах вспыхнула насмешка.

Мои щёки защипало от мгновенно прилившей крови. Обида смешивалась с искренним опасением, что он вот-вот раскусит мою недосказанность.

— Мне показалось, что он то ли не понимает, то ли не хочет понимать моего к нему отношения.

— То есть попросту за тобой волочится?

Я нервно кашлянула:

— Ну… он как будто не совсем доверяет тому факту, что мы женаты. То есть он знает, что мы женаты, но словно бы сомневается, что у нас это надолго.

И только когда я проговорила свои опасения, для меня открылась ещё одна неприглядная сторона нашей с Громовым ситуации. А что будет, когда мы с моим липовым мужем наконец-таки разведёмся?

Не стоило и надеяться, что Плотников об этом не узнает. Конечно, узнает. И тогда решит, что стоит удвоить усилия?..

Мне сделалось дурно от одной только мысли о такой перспективе.

— Может, всё-таки стоило ему по роже заехать, — пробормотал муж, выводя мои мысли из ступора.

— Нет, не стоило, — покачала я головой. — Лишние проблемы нам сейчас не нужны.

Но Громова моё миролюбие, кажется, только сильней разозлило.

— Митина, у тебя ориентиры сместились? Ты случаем не умудрилась симпатией к нему воспылать? Пожалеть эту несчастную жертву насилия?

Мне вспомнился короткий рассказ Плотников о том, что послужило причиной его избиения. Я бросила взгляд на мужа, но не решилась поделиться с ним тем, что узнала.

— Хватит выдумывать ерунду. А тебе вообще-то этой «жертве насилия» ещё долг огромный выплачивать.

— Это уже не твоя забота.

— Действительно, — подбоченилась я. — У нас ведь в браке каждый сам по себе. В этом плане ничего не изменилось. У меня свои дела, у тебя — свои.

— Это ещё что за намёк?

— Да какие уж тут намёки, — я смотрела на него в упор. — Я ведь действительно в нашей общей миссии выполняю функцию декорации. Ни в чём не участвую, ничего толком не знаю. И Лисицын меня, между прочим, совсем недавно о твоём производстве расспрашивал. О производстве, для которого ты меня замуж позвал.

Громов скрипнул зубами.

— Дела на производстве идут своим ходом.

— Да что ты? Спасибо, что хотя бы ставишь меня в известность. Надеюсь, когда ко мне на участок явятся рабочие, это не станет для меня совершенным сюрпризом!

Меня жгло сказанное Лисицыным. Он ведь интересовался, вовлечена ли я в работу.

Ну да, как же. По самые уши вовлечена! Так, что понятия не имею, мой номинальный супруг нынче в Москве делами занят или с очередной девицей кувыркается.

— Не станет, — процедил супруг. — Когда в цехах закончится грубый ремонт, отвезу тебя полюбоваться.

— Очень любезно с твоей стороны, — я поджала губы, пытаясь убедить себя в том, что одержала пусть и мизерную, но победу.

В этот момент телефон в кармане моей дутой жилетки завибрировал. Я вынула его из кармана, бросила взгляд на экран, и сердце невольно ёкнуло. Судя по заголовку уведомления, мне на почту прислали материалы для собеседования.

— Важное письмо, — соскочила я с дальнейшей беседы. — Мне назначили дату собеседования.

— Я думал, ты уже бросила эту затею, — проворчал Громов.

— Ещё чего, — я возобновила свой путь, и сейчас мне шагалось куда легче и веселее.

Отличный повод отвлечься от этого сумасшествия — уделить время курсам.

Как следует подготовиться.

Вот только, как оказалось, к дальнейшему меня никто подготовить не мог.