Развод. Моя (не) желанная

Глава 38

— Признаться честно, не был уверен, что мне следует испытывать на прочность ваше гостеприимство, — Лисицын не без удовольствия осматривал убранство кабинета.

Ещё совсем недавно этот кабинет был кабинетом отца, и Яр тут особенно ничего не менял. И не собирался. Сейчас затевать здесь ремонт и подстраивать помещение под свой вкус казалось ему святотатством.

Поэтому весело трещавший дровами камин, массивные кресла под старину и тянувшиеся от пола до потолка книжные стеллажи стали привычным для него антуражем, даже в чём-то полюбившимся, хотя он всегда больше предпочитал хай-тек.

— С чего бы это вам так подумалось, Алексей Вячеславович? — Ярослав двинулся к мини-бару, здраво рассудив, что «разговор по душам» требует некоторой подготовки.

— Ну, тут никакой загадки нет, — Лисицын и не подумал возражать, когда Яр протянул ему массивный стакан с купавшимися в янтарной жидкости кубиками льда. — Вы с супругой наверняка считаете меня занозой в одном всем известном месте. И я эту характеристику целиком и полностью приемлю.

Яр невольно фыркнул, усаживаясь в своё кресло у камина.

Господи, как же хорошо было после суматошного длинного дня вот так расслабиться, протянуть ноги к огню и послать подальше — хотя бы на очень короткое время — все беды и заботы. И даже, что особенно удивительно, компания их местного дознавателя его не напрягала. Скорее, почему-то, наоборот.

Может, ему действительно требовался разговор с кем-то, кто едва его знал. С кем-то, с кем можно было поговорить, не слишком заботясь об эмоциональной реакции собеседника. Ведь ему действительно было глубоко наплевать, что он мог задеть чувства Лисицына, потому что Яр всерьёз сомневался в наличии у него этих чувств. Лисицын выглядел ходячей функцией, автоматом.

— То есть вы всецело принимаете предвзятое к себе отношение? — Яр следил за тем, как его собеседник воздаёт должное хозяйскому угощению.

— Почему нет? Я же прекрасно отдаю себе отчёт в том, что за работу я выполняю. Вы в полном праве меня недолюбливать, — на узкие губы вползла скупая улыбка. — Мягко говоря.

Яр не мог не воздать ему должное — этому человеку в трезвой оценке себя и других не откажешь.

— Вы поэтому на разговор напросились? — иронично осведомился Яр, покачивая своим стаканом.

— По разным причинам. Потому что их как минимум две. Разрешите, начнём с той, что попроще?

— Валяйте.

— Отлично. Просветите меня, Ярослав Дмитриевич, кто такой Анатолий Степанович Плотников.

Яр, конечно, надеялся, что на его лице не отобразилось в полной мере всё то изумление, что он испытал от такого вопроса. Но не мог бы ручаться, что Лисицын не уловил его колебаний.

— А вам вообще о нём откуда известно?

— Вы вряд ли поверите.

Яр сделал глоток и опустил свой стакан на круглый столик-подставку, высившийся между кресел.

— Кажется, сейчас я готов поверить всему, чему угодно.

— Воля ваша. Этот молодой человек встретился мне в саду. Во время моей прогулки. Сегодня днём.

Какого чёрта владения Громовых превратились в какой-то грёбаный проходной двор!

Обстоятельства требовали конкретных действий — он напичкает парк и сад камерами слежения и удвоит охрану. Чтобы никакие Плотниковы тут больше не шлялись.

— Анатолий Степанович какого-то чёрта решил, что обладает правом разгуливать по частным владениям, — процедил Яр и медленно выдохнул, уговаривая себя без толку не распаляться. — С недавнего времени он, к сожалению, наш сосед.

— Вот как, — Лисицын вновь пригубил из своего стакана. — Любопытная личность.

— Да не то слово.

— Он меня, представьте себе, о вас расспрашивал.

— Плотников?

— О вас с Алиной Сергеевной.

Какого…

— Это странно, не находите?

Да это не странно. Это уже, мать его, за гранью! Жаль только, что он лишь сейчас всё это узнаёт. Иначе их сегодняшний разговор с Плотниковым развивался бы совсем по-другому.

— Нахожу. Но, возможно, его интерес объясним, — Яр скрипнул зубами. — У нас общее прошлое. Со школы знакомы. А ещё он держатель моего долга.

Вот теперь он мог впечатлиться — ему удалось удивить Лисицына.

Потому что его собеседник округлил глаза и тихонько присвистнул.

Яр угрюмо кивнул.

— Вот такая тут у нас санта-барбара.

— Он может доставить вам какие-то ощутимые неприятности?

Если честно, Яр понятия не имел, с чего вдруг Лисицын взялся расспрашивать его о Толе-маньяке, но причин утаивать информацию, так или иначе, не видел. Это не секретные данные, которые следовало хранить и оберегать. Пусть уж лучше он из его уст услышит, что Плотников — чокнутый, повёрнутый на прошлых обидах социопат, возмечтавший о вожделенном реванше.

Но к его удивлению, прямо сейчас Лисицын не спешил развивать эту тему, хотя она наверняка породила у него множество вопросов и, не исключено, подозрений.

— А что ещё вас гнетёт, Ярослав Дмитриевич?

— А с чего вы решили, что меня ещё что-то гнетёт. Кстати, — он качнул стаканом в сторону своего собеседника. — Плотников меня не гнетёт. Он меня раздражает. И если продолжит в том же ключе, получит заслуженное.

— Я ему не завидую, — усмехнулся Лисицын. — Но я не о Плотникове сейчас говорю, хоть эта тема оказалась и неожиданно интригующей.

— О чём же тогда?

— Я говорю о вашей супруге.