Реальность

Глава 6. Помощник

Глава 6. Помощник

Человек смотрел на открывшийся проём – перед ним стояла маленькая рыжеволосая девочка в цветастом платьице, которая, наклонив вбок головку, с улыбкой на пухлом личике, тоненьким, робким голоском спросила:

– Можно войти?

Не дождавшись ответа, толкнула рукой дверь, и прошла в комнату. Он внимательнее посмотрел на гостью – рыжеволосая, с пухлыми розовыми щёчками, причёской в виде кудрявого шара, и большие, ярко-синего оттенка глаза. Одетая в цветастое платьице с рукавчиками «фонариком», эта дитя своим обликом вызывала в уме что-то знакомое, но Безымянный не смог отыскать в памяти ничего конкретного. На ножках у девочки красовались белые, в синюю полоску гольфы чуть ниже колен, а обувь – красные сандалии, застёгнутые на ремешок, завершали общую картинку. Можно было уверенно сказать, что она походила на ангела, но её умный взгляд и мелькающие в них бесовские огоньки, останавливали такую идею.

Подойдя ближе к сидящему на топчане человеку, девочка протянула вперёд руку с открытой ладошкой, и без какого-либо предисловия спросила:

– А у тебя на что тут можно присесть?

Человек суетливо поднялся, осматриваясь по сторонам, и указал на деревянный стул с высокой спинкой:

– Вот. Подойдёт?

Гостья повела бровями:

– Годное седалище, отчего бы и нет?

– Куда его поставить?

– А вот прямо к оттоманке своей и подвинь, так ловчее будет разговор вести.

Человек взял стул за спинку, и переставил его поближе:

– Так?

– Ага. А-а-а, а-чхи! – похватав открытым ртом, девочка оглушительно чихнула, утершись после ладошкой, – Промёрзла, как собака! А ты почему не спрашиваешь ничего?

Безымянный присел на свою лежанку, пошоркал ладонями по бёдрам, и развёл руками:

– Да не знаю я, что спросить.

Рыжий одуванчик закивала:

– Понятно, значит смотрельщик всю башку тебе затуманил.

– Смотрельщик? Может – Смотритель?

– Ага, – отвечая, девочка болтала ногами, и смешливо улыбалась, – Затупитель! Ничего не помнишь, да?

– О чём?

– Понятно, придётся будить.

Неожиданно соскочив на пол, гостья принялась скакать вокруг «седалища», напевая что-то, похожее на – «пум-бурум, пум-пум-пум, бу-ру-ру-рум, бурум-пум!». Совершив таким образом несколько кругов, снова забралась на стул, и глядя человеку в лицо, радушно заулыбалась:

– Ну давай, спроси кто я!

Наморщив лоб, человек медленно выдавил из себя по одному слову:

– Хорошо. Кто. Ты?

– Я – синяк!

– Что, что? Какой ещё синяк?

Девочка коротко хохотнула, спрыгнула со стула, и согнувшись немного в поясе, вытянула в его сторону лицо:

– Чё, не понял? Ну, подумай!

Безымянный помотал головой:

– Я не понимаю. Ты – девочка, а синяк – это если ударить кого-нибудь в лицо. Потом появится синяк.

– Ну ты даёшь! Да ты титан мысли! Просто энциклопедист! – прижав ладошки к щёчкам, девочка зашлась в безудержном веселье, – Я – синяк на чьей-то морде! У-у-х! Нормально ты продумал! Ну ладно, похихикать ещё успеем, а теперь слушай, – она прихватила руками сидушку, и устроилась поудобнее, – Ты просто не так понял, это шутка. Когда весело, то всё полегче идёт. Я – это синяя трава, Синюшка, или Греналин.

Человек пристально посмотрел на неё:

– Нет, всё равно не понимаю. Ты выглядишь, как девочка, а трава на полянке вдоль забора растёт.

Рыжая хохотунья кивнула:

– Всё правильно. И это хорошо – видишь в ситуации логические несоответствия, значит не всё ещё потеряно. Сейчас попробую объяснить по-другому. Знаешь, что такое сон?

– Знаю. Это когда спишь, а тебе всякие разные видения снятся.

– Ну вот, наконец пошло-поехало! Молодец! Так вот – мы с тобой сейчас во сне!

– Мы спим?

– Это ты спишь, мы в твоём сне. А я совсем даже нет. Я к тебе пришла поболтать. А-а-а, А-чхи! Вот ведь продрогла же, а? У тебя ничего горяченького тут нет?

– Да вроде нет, – человек огляделся по комнате, – тут и печки никакой не видно.

Девочка захлопала в ладошки:

– Ну, совсем путёво! У тебя котелок-то варит! Всё соображаешь, – тут она сделала серьёзную рожицу, и вытянула вперёд указательный пальчик, – Но я не об этом, ты не забыл?

– Что ты трава?

– Да-да-да! Я – трава, которую ты щиплешь и душишь каждый день. Я уже вся в синяках, и чуть не задохнулась!

Безымянный испуганно спросил:

– Что, правда? Так больно? Слушай, но я ведь не знал!

Девочка оглушительно засмеялась:

– А-ха-ха! Да я же шучу! Ты чего? Я же не дурочка! Шутит умный, а дурак только воздух портит! – тут она от смеха просто закатилась, да так, что чуть не свалилась со своего «седалища». Отсмеявшись, швыркнула носом, и утерла его тыльной стороной предплечья – от локтя до кисти. Затем повернулась к Безымянному:

– Ну, так ты понял, что мы с тобой во сне?

– Да понял. Слушай, а я могу у тебя кое-что спросить?

– Конечно, я же для этого и пришла! Спрашивай.

Человек с опаской потрогал себя за шею:

– А змея? Она мне тоже приснилась?

– Змея тебе не приснилась, это я тебе точно могу сказать. Ты когда меня проглотил, я её и выгнала, а то она тебе соображать не давала. Ох, и паскудная же тварь! Но меня – боится.

– А откуда она взялась? Я змей не глотал.

– А про ардевос ты забыл?

– При чём тут давлёнка?

Девочка покачала своим рыжим одуванчиком:

– Он такой хитрый, Василёк этот!

– Ты про кого?

– Я про Василиска! Так его называют. Вот он шибко любит в ардевосе плескаться. А Греналинку боится, как огня! Когда вырастает, то делается такой большой, – тут девочка расставила в разные стороны руки, и смешно выпучила глаза, – Во-от такущий! На башке у него, прямо посерёдке гребень костяной точит, а по бокам пониже головы – крылышки. Давным-давно крылья большие были, летать даже мог. Но это давно было. Нынче поменьше он сделался. Мало кому показывается, не как раньше. Но их и сейчас полно, только не видно никому.

Безымянный удивлённо спросил:

– Как это не видно? Я же видел.

Рыжая махнула ручонкой в сторону:

– Да это всё из-за меня, со страху показался! Так-то он никого не боится, силища огромная в змейке этой. Может укусить – ядом потравить, может одним взглядом жизни лишить! Сдавит – камни ломает! А меня вот – боится!

– И чего этому змею тебя бояться?

– А мы с ним одного поля ягодки – он меня знает, я его. Я-то поболе, чем он, могу пакостей понаделать! Ты вот уснул, а я к тебе в голову пробралась. А? Заметил?

– Ну…

– Ну-ну, кой чё загну! Оторву и выброшу! К тебе в голову попала, и к змею этому смогу! А ты хоть заметил, что мы разговариваем в той же комнате, где ты спишь?

Человек огляделся:

– Ну да, а где же ещё? Ты же ко мне пришла.

Девочка хлопнула себя по коленям:

– Ну ты дубина! Мы же во сне! Я ведь в твой сон припёрлась! И всё тут превратила в твою комнату! Не веришь? Тогда смотри.

Не успев ничего понять из сказанного, человек внезапно увидел, что и он, и его собеседница оказались на небольшом скальном выступе, находящемся близко от вершины огнедышащей горы. Земля под ногами ощутимо содрогалась, а совсем недалеко, над головой, вверх вылетали горящие, огненные сгустки. Вокруг них, в воздухе пролетали камни, и медленно оседали клочья пепла. Беззвёздное небо было абсолютно чёрного, бездонного цвета. От непрекращающегося ни на мгновение грохота, человек не слышал ни одного слова, что выкрикивала ему рыжая проказница, которая уже успела размазать по щекам чёрную сажу. Она подошла вплотную к нему, и приблизилась к самому уху:

– Назад пойдём?

Смертельно перепугавшийся человек смог только покивать. Они тут же вновь оказались в привычной обстановке, но от одежды всё равно пахло гарью, а рыжая собеседница весело улыбалась, показывая ему красный язык. Её мордашка так и осталась чумазой.

– Продолжаем разговор? – весело спросила кудряшка, и увидев кивок, заговорила:

– Вот видишь? Василиск меня из-за того боится, что я ему в любой момент могу зеркало перед мордой выставить. А у него от этого понос начинается. Потому как сдохнет в тот же миг! Вот така уха из петуха!

Произнеся последние слова, рыжая замолчала, и принялась сосредоточенно ковырять пальцем в носу, с усмешкой поглядывая на собеседника. Закончив, тщательно очистила «орудие труда», вытерев его о боковую сторону стула, и продолжила:

– Так-то интересный гад – Василёк этот, уж сколько небылиц про него ходит! Что и петух яичко сносит, а потом жаба на навозной куче его высиживает, а после уже гадёныш этот вылупляется. Как вспомню, так смех берёт. Вот сам посуди, – тут девочка закрыла глаза, выпрямилась, и басовитым голосом начала декламировать, – «Выползла из под дуба-сороковца, из под ярого руна сама змея Скарапея, переваливаясь на своих гусиных лапах, двенадцать голов у неё – пухотныя, лютые все, рвотные, блевотные, тошнотные, волдырные да рябые…», ну какая же ерунда! Кишки от смеха порвать можно! Глупости всё это, на самом деле Василёк этот в другом мире живёт, а сюда может наведаться, есть у него такое умение. И самое главное – он всегда пасётся около ардевоса. Шибко любит он эту жижку! Да озёра с болотами. И – никого не боится! Только меня одну!

Сказав это, смешливая шалунья спрыгнула со стула, и уперев ручонки в бока, принялась отплясывать, напевая при этом своё: «Пум-бурум, бурум-пум-пум!». Сделав вокруг стула несколько таких плясовых кругов, девочка опять взобралась на своё место, и взглянула на человека:

– Ну а ты чего молчишь? Ничего не спрашиваешь, не объясняешь? Ростом-то вона каков вымахал! А ума не набрал чоли? Ну, или бы хоть песенку какую спел, а? Или байку весёлую сплети!

Человек пожал плечами:

– Да не знаю я песен. И стишков не помню никаких.

Девочка вытянула перед собой раскрытую ладошку:

– Подожди, тогда послушай меня, сейчас спою, – залезла ногами на стул, развела в стороны руки, и задрав подбородок вверх, загорланила:

Ох, и дурна, дурна моя головушка,

По степи хожу, пьяна душой,

Где же ты, краса моя зазнобушка,

Удиви, явись передо мной!

Закончив куплет, покряхтывая, вновь переместилась в сидячее положение, и взглянула Безымянному прямо в лицо:

– Эй, ну хватит грустить, давай, напряги усталый мозг, и спроси самое главное. Давай, не раздумывай!

Человек поднял голову, их глаза встретились, было заметно, что он погрузился в себя, задумался, но через некоторое время развёл руками:

– Почему я ничего не помню?

В это момент рыжая непоседа соскочила со стула, и закружилась в танце, комично приплясывая при этом:

– Ну вот, наконец-то запор пробило!

На мгновение остановилась, задумчиво произнесла:

– Или затор? – и тут же снова пустилась вприпрыжку вокруг стула:

– А-а, не важно! Человече, так это и есть главный вопрос!

Сделав несколько кругов, плясунья остановилась, утёрла нос ладошкой, оставив на чумазой щеке полосатые полосы, и вновь обратилась к молчавшему собеседнику:

– А теперь скажи мне, как сюда пришёл, помнишь?

– Ворота открылись, и я зашёл.

– А потом?

– Потом подошёл Смотритель, и сказал, что давно ждёт, и мы сразу пошли сюда, то есть в дом.

– А к воротам как подошёл, помнишь?

Человек наморщил лоб, глядя себе на колени, потом покачал головой:

– Нет, не помню.

Девочка махнула ладошкой:

– Ну ладно, это после. Давай, продолжай, что дальше было.

– А дальше Смотритель проводил меня в дом, показал комнату, после я там немного пожил, и затем он отвёл меня к полянке с травой, и научил, как её собирать и сливать отжим в большой чан.

Девочка внимательно смотрела на него:

– Ну, и что потом?

– Потом он давал мне ардевос, я его выпивал, и он объяснял, что я вижу. Рассказал об ином взгляде на окружающее, сказал, как это называется.

– И как?

– Он назвал это «волшеба». Объяснил про энергию, и как этим ведает существо по имени Клюв. Ну, то есть не совсем существо, а то, что организовывает распределение энергии в мире. Клюв, по его объяснениям – это всеобщий разум, который создал этот мир. А здесь, в этом месте, как он мне говорил, мы контролируем процесс отбора энергии.

– А для чего, он тебе не сказал?

– Смотритель объяснил так – есть сущности, которые постоянно пытаются развернуть движение остатков энергии мертвецов в нужную им сторону, говорил, что они мечтают создать собственную реальность, свой мир.

– А он не объяснил, для чего этим сущностям нужен свой мир?

– По-моему, он тогда не успел этого сказать.

Девочка оперлась ладонями на сидушку, отчего плечи сразу приподнялись, и внимательно глядя на человека, ответила:

– Воистину, ложь уши ласкает!

– Что ты хочешь этим сказать? – удивлённо вскинул взор человек.

– Сейчас скажу, только не забывай – мне врать ни к чему. Слушай же: Смотритель – совсем не тот, за кого он себя выдаёт, на самом деле он сам и есть Клюв! Заманивает сюда каждого следующего, подбирая ещё с раннего детства – контролируя, обучая, и внушая искажённую картину мира. Ему нужна биологическая оболочка, так как одна вечно не живёт! Когда сознание очередной жертвы полностью им очищено, Клюв вырывает из его кокона волокна восприятия, и размещается там сам. Так он и существует век за веком. А бессмертного тела нет, и не бывает. Вот чтобы это всё объяснить, я в твой сон и забралась!

Тут веселушка чуть приподнялась на стуле, выпрямив руки в локтях, затем снова согнула их, и громко шлёпнулась пятой точкой о сиденье. Ей это так понравилось, что она весело рассмеялась, и продолжила, плюхая снова и снова. Человек, сидевший напротив, с недоумением взирал на эти шумные телодвижения, и молчал. Девочка остановилась, задорно глянула на сидящего перед ней Безымянного, и подбодрила его:

– Ну, чего загрустил, унылый? Улыбнись – грустной попой весело не пукнешь! – и в очередной раз зашлась в безудержном смехе. Остановившись через некоторое время, сделала глубокий вдох, и выпустила воздух из лёгких, смешно надувая щёки, а затем кивнула, пояснив, – Люблю дурачиться, это всяко лучше, чем сидеть и тупо голову ломать! А ты чего задумался?

Тот ответил:

– Да, вот сижу, и ломаю голову, никак не могу сообразить – зачем Смотрителю это со мной делать, если он такой могучий? Зачем проводить сложные действия – растить траву, годами обманывать людей, да ещё и кокон разрывать. Если уж он такой всесильный, то просто подходил бы к выбранной жертве, да и делал с ней, что ему надобно. Верно?

Рыжая проказница соскочила со стула, и подняв вверх указательный пальчик, принялась расхаживать перед сидящим собеседником, с улыбочкой объясняя при этом:

– Не всё так просто, Пытливый ум! И в мире вокруг происходит совсем не то, что тебе кажется. На деле всё гораздо запутаннее, вот послушай, что я тебе сообщу, но по секрету, – тут она заговорщицки улыбнулась, и подмигнула:

– Теперь слушай внимательно – Клюв был всегда. С самых-самых первых дней. Он – противоположность Создателя, его тёмная сущность. И его первый помощник! Когда они радели о мире вместе, это был полноценный первовиновник бытия. Но никто не смог бы дать определение белому цвету, если бы не было чёрного. Творец создал мир, будучи совершенным, полным Вседержителем Абсолюта. Только дальше возникла масса хлопот – мир нужно было обустроить, населить его красивой природой, и умными зверьми, ведь не гоже вкушать плоды трудов своих, сидя на голом камне, верно? И тогда он привлёк к себе подручных, создав их из своей собственной энергии – насыщенной знаниями, умениями, мечтами и желаниями. А смотрящим за ними избрал как раз Клюва! У него, вообще-то, много имён – каждый, кто с ним сталкивался, называл эту сущность по-своему. Но я буду звать его только так – Клюв! Потому что он – говнюк, и всегда был говнюком!

Тут она опять взгромоздилась на стул, гневно надула щёки, и уставилась в пол.

– И что было дальше? – робким голосом спросил человек.

– А дальше первый помощник возомнил себя творцом! Создателю в это время было совсем недосуг, он занимался своим главным делом – сотворением человека! А рота подручных-недотымков под управлением этого умника принялась создавать разных тварей, и каждую – по паре. Иной раз и курица кабану подружкой получалась! Представляешь, что там началось? Вот только замысла у него не было, ну и пошло! Хи-хи-хи! А ты думаешь, откуда все эти уродцы понаплодились – карлики да великаны одноглазые, ещё и единороги! Один утконос чего стоит! Ну разве можно позволять с первоосновой баловаться? Они ведь такие жгуты из волокон плести взялись – умом не постичь! Но, про это ладно, в другой раз, я ведь тебе про Клюв рассказывать принялась. Так вот, разделение на противоположные крайности между Создателем и им началось при сотворении человека. Весь этот период оказался переполнен мучениями – создавая высшее творение, они так и не достигли согласия в главном – каков мотив возникновения этой мелкой единицы своего подобия в мире – человека? Ну на кой он нужен? Умников своих хватает! В итоге оба пришли к единению только в одном – обсуждать можно бесконечно. Потому и порешили – сделать это чудо, и после уже посмотреть, что получится! Но каким именно его сделать, Создатель придумал в одиночестве, ночью – день и ночь-то уже были! Ну, и сотворил, конечно же, по образу и подобию своему – лучше ведь ничего не существовало! Вот и наплодил своих близнецов! Когда Клюв увидел рабочий образец, то конечно же, моментально вспылил: «Это никуда не годится, нужно это пустить на котлеты, а потом сделать по новой!» Тогда он ещё не знал, что с начальством спорить – себя не любить! Конечно же, Творец всего сущего был оскорблён таким нахальством, начал ругаться, и прогнал подальше своего первенца, не захотел видеть его больше! А после приблизил к себе человека. Это новое создание стало для него игрушкой. Создатель вёл с ним беседы, отвечал на вопросы, умилялся наивности и бестолковости только что изготовленного, даже создал для него пару, взяв за основу его же энергетику – вырвал из кокона человека часть волокон, и сплёл из них противоположную особь. Это он сделал для того, чтобы их всегда тянуло друг к другу, и возникало желание соединиться в одно целое, как изначально. Короче, дабы скучно им не было! Да чтобы и самому, глядючи на них, развлекаться.

Увидев этакое вероломство, Клюв решил, что он окончательно отвергнут, и задумал свою первую пакость – рассорить, ну или хотя бы посеять раздор между Создателем и человеком. Дело в том, что он знал о священной Греналин, которая произрастала в их мире, знал о её чудодейственных свойствах, и вспомнив это, сделал волшебную траву основой своего мерзкого плана. А что ещё может придумать природный говнюк? Только украсть чужое хорошее, и превратить его в дерьмо!

Ну так, о траве – в её ардевос, то бишь содержании, есть две основных составляющих – энергия истинного Создателя, и чёрный огонь Смотрителя-Клюва – они ведь её вместе создавали, тогда ещё разладу не было. Чёрный огонь всегда питается болью, горем и ужасом человека перед моментом последнего путешествия – смертью.

Смотритель даёт тебе питьё, которое состоит из смеси добра и зла. И зла в нём больше. Но в тебе ещё много человеческого – пока не пропитался соком мертвечины до конца. И в том случае, когда ты глотаешь не отжатую траву, а её ростки, то это, вместе с твоей человеческой сущностью, в силах выгнать смертельный ужас из твоего нутра в виде чёрной змеи, Василиска. Только при этом условии я и могу появляться, иначе не получится, чёрный огонь сковывает меня.

Закончив говорить, рыжая проказница замолчала, и улыбка сошла с её румяных щёк. Увидев состояние гостьи, Безымянный заволновался:

– Так ты мне не объяснила, что такого чудесного есть в Синюшке?

– Как ты сказал, Синюшка?

– Ну да, она же синего цвета, особенно когда издалека на поляну смотришь.

Девочка заулыбалась:

– А что, хорошее имя, мне нравится. А ты чего беспокоишься?

– Почему ты спрашиваешь?

– Да просто видно по тебе. Я ведь много чего вижу. Ты на мой облик не смотри, я ведь считай, ровесница мира, о-хо-хо, грехи наши тяжкие…

Сказав это, она, не прикрывая рот ладошкой, непосредственно зевнула, да так, что человек успел рассмотреть и ровные, белые зубки, и розовый язычок. Ещё не закрыв рот, гостья продолжила:

– А-а, не переживай, я не уйду, пока на все вопросы не отвечу. А времени – сколько потребуется, столько и потратим. Надо будет сто лет, значит сто и возьмём. Во сне и тысяча мигом пролетает.

Безымянный округлил глаза:

– Как это сто лет? Так не бывает.

– Как бывает, я тебе ещё объясню! А теперь давай продолжим. Ты ведь про Синюшку спрашивал?

Сказав это, рыжая захихикала, – Ну хорошее имя ты для меня придумал, а? Нечего сказать – рыжая Синюшка! Ну ладно, слушай – эта синенькая травка содержит в себе всё – материю, мысли, чувства, пространство, душу. Греналин – это субстанция самого Творца, его сущность. Абсолютная субстанция, то есть сам Творец никаким образом не допускает рядом с собой никаких самостоятельных сущих, субстанций-индивидуумов.

Тут рыжая замолчала, и внимательно взглянула на притихшего человека:

– Слушай, а тебе не скучно? А то я увлеклась, а тебе может, и не всё понятно. Тебе понятно, что говорю?

Человек пожал плечами:

– Знаешь, Рыжая, может и не всё, но я, когда тебя слушаю, то чувствую, что в уме вроде как что-то набирается. Ну, – тут он повёл взглядом по сторонам, – то есть, возникает такое ощущение, что мне о чём-то сказать нужно, только пока ещё не могу. И это вызывает беспокойство. Но, когда ты говоришь, мне становится лучше. Так что, говори дальше.

Собеседница, дослушав его до конца, опять взобралась на стул ногами, встала во весь рост, картинно отвела в сторону правую руку, и с нарочито серьёзным лицом объявила:

– А теперь послушай стих! Сочинила сама!

Я на кладбище играла,

В страшные игрушки,

Раскопала из земли

Кости-черепушки!

У-ух!

Усевшись обратно на стул, с задорной улыбкой уточнила:

– Ну как, понравился стишок? Это из жизни, потом расскажу. Ну что, про траву?

– Давай.

Утерев нос ладошкой, девочка кашлянула, и продолжила:

– Греналин – по-настоящему волшебная травка. Человеки, к слову, всю жизнь блуждают в поисках ответов на своё происхождение, на секреты пространства. Глупцы! Они даже не осознают, что все ответы уже есть в них самих! Но ответы эти касаются только их, а в Греналин есть ответы на все вопросы мироздания, и Клюв об этом знал как никто другой. Творец создал универсальную субстанцию, которая чудесным образом подчиняется воздействию разума. И создавал он её вместе со своим первым помощником – про это надо всегда помнить! Ну так вот – осознание представляет собой способность использовать эту субстанцию. Вне зависимости от того, проявлена она в видимой форме, или же внутренне присутствует в невидимых энергетических полях и линиях, она всегда вознаграждает того, кто ищет ответы, дозволяет ему самому принять участие в бесконечном акте творения. Знание этого позволяет понять все ментальные процессы, благодаря чему можно просто и эффективно использовать неисчерпаемые возможности, предоставленные Создателем. А если понимать, как овладеть энергиями, пронизывающими пространство, то можно преобразовать всё вокруг. И мерзкий Клюв прекрасно об этом знал! Ну, каково?

Человек покивал:

– Слушал внимательно, только знаешь, мало что понял. Но я всё запомнил. Ещё вот о чём подумал – а Василиск, как он оказывается в Ардевос?

Собеседница всплеснула руками:

– Ну ты невнимательный какой – на додумался ещё? Змей – это субстанция Клюва и есть! Он сидит в любой капле ардевоса. А как ты думаешь, этот червяк внутри тебя оказался? Во сне в рот заполз, или ещё куда? – сказав это, рыжая проказница захихикала, прикрывая рот ладошкой.

– Да ничего я не думал, потому и спросил.

Девочка махнула рукой:

– Спрашивай, конечно! Никто ведь не запрещает. Ещё разок спрошу у тебя – ты ещё не устал от моих разговоров? А то что-то я увлеклась. Ну так оно, и знаешь – насиделась в мёрзлой земле. Тут хоть с тобой поболтать немного можно.

Человек задумался, оглядывая комнату, где шла беседа. Вдруг, вспомнив что-то, встрепенулся:

– Понял я про траву. Послушай, это всё интересно, конечно, но ты обещала рассказать, как Клюв хотел рассорить Создателя с человеком. Помнишь?

– Помню, конечно. Только он не просто хотел, но и сделал это. Когда Создатель прогнал Клюва, тот смертельно обиделся, но далеко не уходил, всё время был рядом, правда, на глаза старался не попадаться. И как-то раз он услышал разговор Творца с человеком, который они вели неподалёку. А так как его им видно не было, он незаметно для собеседников эту беседу и подслушал. Создатель в тот момент как раз объяснял подопечному извечные постулаты для недорослей – вот это хорошо, а вон то – плохо, туда не ходи – там ямка, а сюда ходи – тут ровненько, и самое главное – тут недалеко полянка есть с синей травкой – ты не вздумай к ней приближаться, а уж трогать тем более не смей. Услышав предостережение насчёт Греналин, у Клюва в тот же миг созрел план – как насолить Отцу всего сущего. К его осуществлению он и приступил. Незамедлительно. Приняв облик змея Василиска, стал выслеживать пути-дорожки человека на местности, и однажды-таки застал его в одиночестве среди камней. Ну как в одиночестве – конечно, в компании со своей половинкой! А чем ещё было заняться человеку в минуты отдыха от учебного процесса? Вот, значит, и подполз змей этот подколодный, как раз в тот самый момент, когда парочка слилась в неразрывном единении, свился рядом с ними в кольцо, и принялся ими восхищаться, а те, не прерываясь от своего слияния, слушали его нескончаемые льстивые речи. Восторгаясь изгибами форм и непревзойдённой грацией движения слушателей, он вскользь заметил, что ещё красивее их обряд выглядел бы, будучи совершаемым на клумбе синей травки, что неподалёку находится. Услышав такое предположение, эти двое недоумков прекратили объединяться, и стали спрашивать у змея – где это, и как туда добраться – дескать, все уголки тут уже облазили, а там пока не удосужились посмотреть.

Когда же один из них вспомнил, что совсем-совсем недавно, как раз на уроке по нравственности, им был услышан строжайший запрет на посещение именно этой поляны, змей тут же чутко отпарировал: «Так это специально было сказано, чтобы вы там и попробовали устроить свою встречу, это же и так должно быть понятно! Тому, кто приляжет на эту поляну, как раз и откроются все секреты мироздания, и будет получен самый главный урок – как стать подобным самому Творцу!» Недолго думая, сразу же восхитившись открывающимися перспективами, парочка тут же отправилась постигать тайны Создателя, а змей заструился за ними.

Тут рассказчица замолчала, и притихла. Потерев лоб рукой, взглянула на человека, и продолжила:

– Надо обязательно тебе объяснить – почему Вседержитель не хотел контакта человека с Греналин. Дело в том, что трава эта произросла на том самом месте, где творец отдыхал от трудов праведных после создания им мира насущного, был совершенно без сил, в поту и слезах. Пропитав, не желая того, своей сутью клочок пространства, он тем самым породил совершенно безгрешную субстанцию себя, которая знала только его, любила его, отвечала на любые вопросы, и хоть ответы он уже давно знал, всё равно время от времени приходил на эту полянку, и возлагал раскрытые ладони поверх синих побегов. Его существо в эти мгновения наслаждалось памятью о тех мгновениях, когда он ощущал полное удовлетворение от сделанного, и ещё не был в плену бесконечной ответственности за всё начавшееся после того. Это был только его уголок, где он мог спокойно предаваться раздумьям в великости одиночества, и вести неспешную беседу с самим собой.

Округлив свои синенькие глазки, девочка ударила себя по коленкам ладошками, и протянула их к человеку:

– И вот теперь представь себе таку картинку – парочка двух беспечных разгильдяев, сопровождаемая плоскомордым змеем, нахально взгромоздилась на священную поляну, вольготно распустила концы волокон по макушкам ростков, и замерла в предвкушении блаженства соединения друг с другом, совершенно не догадываясь, что произойдёт в этот миг на самом деле.

А это неизбежно начало происходить – Греналин вступила с ними в контакт. Ослушники мгновенно оцепенели – короткого мига её прикосновения хватило, чтобы двум дебилам открылась всё разом – бездна безумия и отваги Творца, уже создавшего ВСЁ – его сомнения и торжество, страдания и мучительная боль от внезапно возникшего отцовства ко всему миру, восторг и удовлетворение от наконец исполненной мечты, но и пустоту, возникшую в его уме после осуществлённого желания. Ещё один короткий миг, и эти двое, без сомнений, оказались бы просто раздавлены насмерть мощью бесконечного Разума, как вдруг возле поляны появился сам Создатель!

В то же мгновение он понял происходящее, и одним ударом длани стряхнул глупых прелюбодейников с мягкого синего ковра, и принялся приводить их в чувство – стал выщипывать из их коконов один за другим волокна осознания.

– Теперь понимаешь, почему некоторые из их потомков такие несносные? – с хитрой ухмылкой спросила рыжая у слушателя. Человек пожал плечами, и поднял вверх подбородок: «Продолжай». Девочка спрыгнула со стула, и продолжила рассказ, прохаживаясь перед ним из стороны в сторону:

– Через некоторое время эти двое пришли в себя, и тут же были подвергнуты тщательному допросу. А когда Создатель разобрался, в чём была причина этого неописуемого святотатства, то, конечно же, шибко разгневался, метал молнии, громыхал, и указал своему порождению немедленно покинуть его мир, и более не показываться: «Поверили этому червяку, а моими словами пренебрегли? Пошли вон отсюда, бестолочи!»

И прогнал он их от себя подальше – как раз сюда, в этот мир! Всяко обругал, да ещё и проклятием сопроводил! Я, – сказал, – больше видеть вас возле себя не желаю! Просил не пробовать Греналин, но вы ослушались! Объяснял ведь, что нельзя вам пока вкушать её, не готовы ещё! Ещё многое вам нужно было выслушать – что это такое, и что есть в ней особенного, но вы поддались на лесть и посулы змеюки этой, даже имени его произносить не хочу! Самое страшное, что вы одновременно с мудростью травы этой, впитали также его внутреннюю дурь и злобу, его зависть и лжеистины. Идите, и ищите ответы сами! Хотели быть творцами и созидателями? Так творите и создавайте же отныне себе подобных без моего участия! Самостоятельно! Вдвоём! И то чувство, которое возникает при вашем слиянии, что я вам дал как проявление себя, будет способствовать этому, но в муках и страданиях ваших отныне будут в мир приходить новые человеки, каких вы до сих пор не знали! Будете до скончания дней своих обречены вести их по жизни за руку, но не будет от них благодарности – проклянут они вас в конце дней ваших! Умирать будете в одиночестве! И ещё я лишаю вас сегодняшнего облика, и даю другой, поскольку там, где вам отныне предстоит обитать, все должны так существовать, ибо иначе – смерть! Топайте же от меня подальше, неразумники! И добавил:

– Только с теми из вашего племени буду ласков и благ, кто сможет понять и воспроизвести суть мою, и сам будет способен на исполнение акта творения, ибо это часть меня!

Последние слова рассказчица произнесла громко и отчётливо, подняв при этом вверх руку с выставленным указательным пальчиком, указывая им вверх. Опустив руку вниз, принялась задумчиво крутить этим самым пальчиком в правой ноздре. Спохватившись, отёрла его о подол, и продолжила:

– Так человек и был изгнан из Священного Дома вовне. В иной мир. Место уже было приготовлено, и неплохо приспособлено к жизни. Но Творец готовил его немного для другой цели – хотел организовать там что-то вроде зоопарка, понемногу заселяя туда разных зверей. Задумка оказалась хорошая, пригодилась – как раз нашлось куда неслушников изгнать. Но, чтобы не привносить в новый мир существо, обладающее возможностями Творца, пришлось изменить его структуру – и человек обрёл плоть. Так всё и началось.

Сидящий напротив человек покачал головой:

– Очень интересное повествование. Только много непонятного, хотелось бы разобраться подробнее. Поможешь потом?

Девочка кивнула:

– Конечно, ещё как помогу, не переживай!

Безымянный поднял взор:

– А куда в твоей истории подевался Клюв?

– А-а, заметил? Это хорошо. Сейчас расскажу:

Когда начался этот переполох с выселением, Клюву удалось украсть одно семя Греналин, и вынести его из Священного Дома. Он проколол рыбьей иглой свой глаз, вставил семечко в зрачок, и вышел вместе с колонной переселявшихся. Долго бродил по этому миру, искал пристанище, и нашёл! Совершенно безлюдное место, тут никто никогда не жил, ни один человек! Потому как невозможно пройти сюда, никак невозможно. Нет такой дырочки! Это совершенно недоступное место из-за гор, с одной стороны, и озера с валунами – с другой.

Обосновавшись там, вырезал себе глаз обломком кости, и закопал глубоко в землю. Так глубоко, как мог, иначе трава не проросла бы. Тут он и обитал много лет, пока семя не выросло. А когда проклюнулись первые два ростка, он уже знал, чем в этом мире нужно было их «кормить». А иначе бы травка зачахла, да посохла. В Священном доме травка питалась благодатью Создателя, но здесь этого не было. Добыть эту живинку можно было, если только у «остатков», уходящих в мантию Создателя, который постоянно ткёт её, некоторые волокна повыдергать. Только добровольно на это никто не пойдёт – жить охота всем! Клюву оставалось уйти в мир людей, и заняться его изучением, понять, как подчинить себе человека.

Долго скитался по миру отступник, но не было ему места – нигде не мог он прижиться. Поучаствовал во всех мыслимых и немыслимых содействиях греху и разных любодеяних, пытаясь отыскать лазейку в сознание человека, чтобы вывести его из состояния почитания Творцу, и указать путь на тропу к счастью и свободе. Но никак не хотел двуногий поддаваться! Нет, развлекаться и хулиганить человек любил, и до сих пор предпочитает такое времяпрепровождение любому иному, но никак не шёл на поводу у Клюва, что бы он ему не обещал. Те из людей, с которыми он сошёлся ближе, были готовы пойти на какое-то согласие с главным греховодником, но только за самую высокую цену – бессмертие. Клюв предлагал и такую услугу, но взамен просил тоже немало – передать ему в вечное пользование энергетику осознания. Даже термин для этого придумал – душа бессмертная, одна штука. Представляешь?

Ну и в итоге на него стали рукой махать – отступники-то, какие находились, всё одно умирали! Все до единого! Он пытался что-то философское бормотать о концепции бессмертнодушия, да кто бы эти глаголы слушал! Какой загробный мир? Какие гурии? Мы тут хотим чревоугодничать да развратствовать! Сейчас! Жизнь коротка!

Понял Клюв, что не найдёт он в этом мире всеобщей благодарности, и у него созрел план – создать свой мир, подчинённый только ему. Вот только создать, сотворить его обитателей он не мог – не знал секрета Творца. В силу своей природы этот пакостник мог только лишь воспользоваться чужим – взять то, что уже создано, и испортить его по своему разумению. Человека он придумал завоевать другим путём – через изменение сознания. И в этом случае также решил воспользоваться чужим – субстанцией Создателя, травой Греналин. Опять же, требовалось испортить её содержание – покой, негу, мудрость и рассудительность Творца заменить на страх, покорность, и рабскую зависимость от Хозяина.

Субстанция Творца – Греналин, у него была, но для того, чтобы извлечь из неё ардевос, травы нужно много, а для изменения самого внутреннего содержания травы, энергия для подкормки нужна была самая мощная – осознание неизбежной смерти. Только оказавшись в безвыходной ситуации, человек излучал страх, ужас, панику и тревогу. Значит, как решил Клюв – Синюшка должна произрастать над кладбищем страха.

И он приступил к действию – начал отлавливать людей. Отправлялся поближе к поселениям, тропам, подъездным трактам, и являлся одиноким путникам в образе странника. Шёл с ними рядом той же дорогой, мол – по пути. Выспрашивал о мечтах и желаниях человека, и как бы невзначай предлагал пути к их исполнению. Охотникам обещал показать место лёжки оленей, старателям – золотоносные ручьи, желающим поселиться рядом с людьми – ближайшую деревню. И уводил всех сюда, к этому самому месту. Заранее приготовил для этого тайную тропу со стороны озера, через Поле валунов. Здесь душегуб устраивал ночёвку, разжигал костёр, опаивал своего спутника снадобьями, а когда жертва засыпала – связывал им руки, ноги, и копал яму рядом с ростком Греналин. Затем ждал, когда человек проснётся, скидывал его в приготовленную могилу, и закапывал живьём. Человек в ужасе извивался и кричал. А он в этот момент закидывал его землёй. И перед наступлением смерти происходил самый мощный выплеск последнего «остатка», а у травы пробивался очередной побег. Убедившись, что его план осуществляется, Клюв с удвоенной энергией принялся искать всё новых и новых несчастных. Частенько ему удавалось заманивать сюда целые семьи переселенцев. Долгие годы этот душегуб занимался своим чёрным ремеслом. До тех пор, пока тут не наросло огромное поле синеватой травы, а вся земля под ней – от горной цепи и до озера не заполнилась могилами загубленных людей. Их там – многие тысячи… Ох и натерпелась же я…

Договорив последние слова, девочка опустила голову, сгорбилась, и на мгновение человеку показалось, что он смотрит на убелённую вековыми сединами маленькую, ссохшуюся старушку. Но через уже в следующий момент она подняла глаза, посмотрела с улыбкой ему в лицо, и выпалила:

– Но всё в свой срок: придёт времечко, вырастет и семечко! Дождалась ведь я тебя! Туточки с тобой хорошо, а то всё внутри озираюсь впотьмах, да одна. Но ничего, теперь есть с кем язык почесать, да ведь? А теперь, пожалуй, попляшу-ка я, а то больно засиделась!

Она тут же бодро соскочила со своего сиденья, и закружилась по комнате, выкидывая смешные коленца, напевая при этом:

Ту -ла-ла, ту-ла-ла,

Ту-ла-лишеньки ла-ла.

Остановившись, пригладила растрепавшиеся кудряшки. Глянула на человека:

– Ну ты как? Задумался, однако? Говори, что?

– Да вот размышляю – как ты вынесла это?

– А чего я? Я – трава! Всё переживу! Со мной всё в порядке. Я, вообще-то совсем не люблю его подкармливать. Но он же хитростью украл моё семечко, и вырастил его на смертельном ужасе живьём закопанных людей! До сих пор несу это в себе. Ты первый живой человек, с которым мне легко быть рядом. Ты оказался многослойный, что ли. Ну, и ко всему – умирать пока не собираешься. Ведь не собираешься?

Человек пожал плечами:

– Да вроде нет. Слушай, Рыжая, а что его помощники, которых я не замечал первое время?

– Это его подопытные крысы. С них он начал пробовать изменять людей. Посмотри при случае на них внимательнее. Обрати внимание – они выглядят, как зауженный эллипс, состоящий из волокон серого цвета, с изредка пробегающими всполохами. Но самое главное, у них отсутствует витальный центр! Это – главная характеристика жизнедеятельности. Выглядит он, как ярко светящееся красно-оранжевое пятно в середине кокона, внутри него. И он связан нитью жизни с общей энергетической тканью, которую постоянно обновляет сам Создатель. В ней как раз всё и записано. Все жизни, все судьбы. Плохо, что нельзя показать тебе сейчас для сравнения по-настоящему живой организм. А сам Смотритель – это сущность иного порядка. Он обладает такой силой, что в состоянии полностью исказить свой облик, и никогда не покажется тебе в своём истинном виде.

– А как он на самом деле выглядит?

– На самом деле? У-у-у, – девочка сморщила носик, и неожиданно громко чихнула – А-а-чхи! Утершись грязной ладошкой, закончила свою мысль, – На самом деле он выглядит как огонь чёрного цвета.

– Не бывает огня чёрного цвета.

– Бывает, что и жук пердит, а бык – летает! – с серьёзным лицом отпарировала девочка, и опять неожиданно громко чихнула. Снова утершись, закончила мысль, – Так и выглядит, не спорь со мной.

– А что это были за люди?

Рыжая пожевала губами:

– Ты знаешь, Клюв старается подбирать для искажения, э-э-э, как бы тебе объяснить, в общем, людей нехороших, злых, завистливых, несносных. Ему так проще и легче производить над ними свои колдовства. У таких людей плетение кокона уже искажено, ему остаётся не так уж много и переделать. В общем, он их портит окончательно – поит ардевосом, и говорит, говорит, говорит. Разные гадости. Очень любят слушать его бред.

– А где та реальность, в которой он хочет свой мир разместить?

– Сказать «где» – это неправильно. Иной мир не может находиться в каком-то определённом месте, это не вопрос географии. Окружающий нас мир, если упростить термины, можно определить, как луковицу – слой за слоем, только энергетика в каждом немного отличается от других. И таких «слоёв» бесчисленное количество. Если точнее, то все эти миры перемешаны друг с другом, и на расстоянии вытянутой руки их может быть столько, сколько звёзд на небе, которые можно увидеть. Нужно только знать точку, где возможен переход из одной реальности в другую. Возможно, что эти сверкающие звёзды на небе и есть такие места. Так что, пока Клюв никого и никуда не переселял. Копит будущих жильцов, так сказать. Держит всех здесь, за всеми наблюдает. Он же, как все говнюки – понтярщик. Хочет дождаться, как общее количество искажённых душ перевалит за половину всех живущих, и тогда устроить выход себя на сцену! Соберёт толпу, двинет речь, а в конце красиво уйдёт в закат, и уведёт своих людей за собой. Всё хочет что-то доказать Создателю, дурачина!

Девочка замолчала. Не говорил ни слова и человек – очевидно, пытался систематизировать новые данные в уме. Но соотнести это новое, что он услышал сегодня от странной собеседницы, с накопленным ранее опытом, никак не получалось – сознание сияло пустотой, память была чиста. Это состояние начинало беспокоить всё сильнее и сильнее, хотя сделать он ничего пока не мог. Помолчав так ещё немного, человек отреагировал на услышанное:

– А может тогда, пусть они все и уйдут? Ну, если он так уж хочет их забрать в свой мир? Здесь станет чище. Да это и хорошо, если избавит нормальных людей от всех этих жлобов, и понтярщиков, умников разных мастей, если, как ты говоришь, они так падки на его речи. Это же скользкие, холодные твари, как их не ухватывай, всё равно – выскользнут. Самые настоящие дети Василиска! Да и хрен с ними, пусть уходят. Они же не выводятся никак! Пусть жрут этот ардевос, сколько им влезет, да валят потом в свою реальность.

Собеседница, выслушав его, усмехнулась:

– Ты не понимаешь. Но не потому, что глуп, а просто многое тебе ещё неизвестно. Нельзя всех без разбора отдать в пасть Клюву. Просто нельзя. В мире есть баланс. Создателю, по большому счёту – наплевать на человеческую мораль и этику. Сами такую жизнь выбрали! Для него самое главное – энергетическая составляющая Абсолюта. Вот послушай – если начать убирать плохих людей, то вскорости хорошие испортятся. Плохие ведь стягивают поганую энергетику на себя. Зло в мире неизбывно, и если их не станет, то появятся другие. Но вот явление Клюва среди нормальных людей надо исправлять. Он, как ни смотри – Созидатель. Но созидает он зло! А раз он созидает, то значит, перетягивает энергию добра к себе, и извращает. То есть, Смотритель уменьшает в мире хорошее, увеличивая плохое. К чему бы он не прикоснулся, всё портится! Говорю же – говнюк! А самое главное – вырывать волокна из кокона, созданного Творцом, было верхом наглости. Не он же их создал, не ему и умничать! Тайны Создателя так и остались тайнами. И секрета творения не дано раскрыть никому! Так что Клюву остаётся только тратить время на переделку внутреннего содержания волокон в коконе человека, чтобы достичь нужного ему состояния, то есть – соответствия своему гадостному нутру. Только так оказалось возможным приспособить чужой кокон для своего осознания. Он долго учился этому искусству, пока до него дошло значение Греналин. А всё – ардевос! Без него у этого злодея мерзопакостного ничего бы не вышло. И ему не так много остаётся сделать! Вот послушай ещё раз, и запомни!

Тут она поучительно подняла вверх указательный пальчик:

– Клюв хочет увести всех людей из этого мира в свою собственную, личную волшебу. И стать там Создателем. Для этого ему нужно умертвить очень, очень много невинных людей, обустроить большое количество таких же кладбищ, как это, и вырастить на них Греналин. В его существовании одна цель – власть. Клюв создал это место для того, чтобы иметь контроль над уходящими «остатками». И оно не одно, такое место. Подобные рассредоточены по всему миру, в труднодоступных местах. И он уже очень много сделал. По всему миру есть похожие Убежища, но он не может везде управиться. Ты ему как раз и нужен для этого. Если продолжишь пить ардевос, то скоро не сможешь сопротивляться ему, и превратишься в послушного овеца.

– Кто это такой – овец?

– Ну как кто? Есть овца, но ты же другого пола, значит – овец.

– Рыжая, пара для овцы, это – баран! Понимаешь?

– Ага, поняла, конечно. Значит ты станешь послушным бараном. Я просто не знала такого слова, – тут Рыжая подскочила на месте, и закружилась вприпрыжку в танце, хихикая и размахивая ручонками, что-то напевая при этом. Сделав несколько кругов вокруг стула, она оперлась спиной на сиденье стула, выдохнула, и снова обратилась к человеку:

– Надо ещё кое-то сказать тебе. Ты должен это знать: иной раз Создатель делает дар, посылает человеку частичку своего священного величия – способность созидать, творить. Творцы получают от Создателя бессмертие. Это единственная категория людей, которые имеют такую возможность, и именно их он выделил в своей последней речи, когда накладывал проклятие на людское племя. Здесь, в этой реальности, где обитают живые организмы, считается великим достижением жить вечно. Глупцы! Как может быть вечным то, что изнашивается, как обычный механизм? Да и не существует ни одного примера такого явления. Но вот то, что тебя знают и помнят через сто, триста лет и больше после физической смерти, это – знак истинной, по-настоящему вечной жизни! Внутренняя энергия такого индивидуума невероятно объёмна и обладает мощным потенциалом для восстановления. Под такое определение подпадают все творцы, вне зависимости от рода занятий, и той сферы, где они придумывают и создают новое. И их энергетическая составляющая обладает особым, очень ценным свойством – в сравнении с энергетикой обычного человека она не расходуется, а пребывает вечно. Думаешь нет? Тогда сам подумай – кто помнит о делах рядового землепашца? А хорошая книга и чарующая мелодия бережно проносится общим бессознательным сквозь все времена. Произведения Шекспира и Достоевского, песни Джона Леннона и духовные метания Баха не исчезают ни на один день из всеобщего внимания в любой части света, они – бессмертны! Ты внимательно меня слушаешь?

– Слушаю, конечно, но я не знаю, о ком ты говоришь.

– Ничего страшного, вспомнишь! И вот что ещё – для Клюва самая весомая, и главная добыча при распределении остатков – обнаружить потухающий кокон творца, это его величайшая удача! Дело в том, что в его собственной сути нет такой энергии, он сам – исполнитель и подражатель. Для него энергия творческого человека представляет особую ценность. Потому, что это – прямая частичка самого Создателя. Но такой кокон – большая редкость.

Закончив говорить, девочка спрыгнула со стула, и захлопала в ладоши:

– Ну вот, вроде бы всё. На сегодня хватит.

Безымянный выпрямился, сидя на топчане:

– Что, тебе пора уже?

– Да это тебе пора, нужно же и поспать немного, тело твоё ещё никто не отменял!

Тут он тоже встал на ноги, чтобы попрощаться:

– Ещё встретимся? Я бы тебя ещё с удовольствием послушал!

– Да появлюсь, конечно, мне ведь там скучно мёрзнуть.

– А как я могу тебя позвать?

– Да также, как и сегодня – пожуй перед сном Синюшку.

– Хорошо. Договорились. А как мне тебя звать? Ты сама что-то не сказала.

Девочка заулыбалась:

– Как звать? А что, давай познакомимся? Можно – Греналин, можно Травка. Да и Синюшка тоже подойдёт. Мне без разницы. Ну, а как к тебе обращаться?

Человек нахмурил лоб, замолчал, затем признался:

– Не помню, прости. Можно придумать что-нибудь.

– Зачем придумывать? Имя у тебя есть. Хочешь, назову?

– Конечно.

– Ну слушай тогда – тебя зовут Филипп. Филипп Селин.

КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ