Реверберация (СИ)

Глава 4

23 марта 786 года

Система Фаэрон.

Станция ВКФ «Сиракузы» на орбите Тендриса.

Двойные панели гермостойких дверей практически беззвучно разъехались в стороны. Том уверенным шагом вошёл в просторное помещение главного тактического зала станции «Сиракузы».

Так уж получилось, что он прибыл одним из последних, едва не опоздав на сбор командиров эскадр флота. И причина его опоздания сейчас уверенно шла позади него.

Это была стройная и очень привлекательная внешне девушка, с короткой, удивительно идущей ей, стрижкой светлых, отдававших белизной волос. Старше Тома на восемь лет. Сто восемьдесят шесть сантиметров ростом, что делало её на пол головы выше своего командира.

Похоже, что Райну патологически «везло» встречать на своём пути женщин, которые были выше его по росту. Не то чтобы это было способно вызвать какие-либо комплексы, но несколько раздражало.

Лейтенант-коммандер Карен Ламберг шагала вслед за своим командиром с уверенным, почти на грани надменности, выражением на красивом лице. Познакомившись с ней вживую Том теперь прекрасно понимал, почему девушка вызвала такое бурное желание Нерроуза познакомится с ней. Да и сама девушка оказалась на удивление приятной собеседницей. Но, что ещё сильнее обрадовало Тома — она прекрасно разбиралась в своём деле. По началу Райн даже не мог понять, почему столь квалифицированный офицер безвылазно сидела в резерве флота. Практически все капитаны кораблей, которым она подавала заявки на перевод, находили причины, по которым они не могли включить Карен в свой экипаж. Ответ на данный вопрос пропадал сам собой, стоило только вспомнить имя отца её отца. Когда она получила звание, позволяющее ей получить командирскую должность, то никто хотел связываться с дочерью человека, который, в случае чего, может спустить вашу карьеру в унитаз всего лишь парой реплик. Да, Иссая Ламберг больше не был главнокомандующим верденского флота. Более того, он даже не состоял на действительной службе. Но крутой нрав и репутация, помноженные на огромные связи, превращали его в худший ночной кошмар для любого капитана. А позже, после такого обширного количества отказов в личном деле, девушка превратилась чуть ли не в прокажённую. Офицеры смотрели на послужной список, видели два десятка предельно вежливых документа с перечислением причин, по которым тот или иной капитан не хотел зачисления лейтенанта в свой экипаж и следовали примеру своих коллег. В итоге Карен два года сидела «на берегу», занимаясь административной деятельностью.

Для Тома такое поведение казалось абсурдным и глупым. Да и в сложившихся обстоятельствах, подобное поведение было крайне подозрительным. Сейчас, когда флот потерял такое большое количество офицеров в результате начавшихся боевых действий, Карен должны были включить в экипаж твёрдым и беспрекословным решением отдела кадров. Но по какой-то причине, кадровики так же обходили девушку стороной. Над ней словно злой рок висел.

Так что когда адмирал Ламберг в качестве платы за свою помощь попросил о небольшой услуге, Том согласился не раздумывая. Правда, он ни на секунду не забывал о том, что несмотря на высочайшие оценки, у неё совершенно не было никакого практического опыта. Но исправление этого недостатка ложилось целиком на плечи самого Тома.

Заодно, днём ранее, Том провёл совещание с капитанами своей эскадры в полном составе. Вчера в систему прибыли наконец-таки капитан и старпом «Михаила».

В целом, Райн был доволен командой, которая у него собралась. Нерроуза Том знал уже очень давно, в том числе и по работе в частной компании Мэннинга. Масатоми Кимура так же не вызывал у Тома никаких вопросов. Его послужной список представлял собой образец для подражания, пусть и реального боевого опыта у него было не очень много. В основном охота за пиратами в пространстве СНП. Во время рейнской атаки на Нормандию его «Гневный» и «Галифакс» Нерроуза находились в дальнем патруле, на противоположном конце системы, и они никак не смогли бы поучаствовать в той жуткой мясорубке.

Учитывая своё отношение к ним обоим, Том был только рад такому исходу. Он и так потерял слишком много хороших товарищей и знакомых в тот день.

С Дмитрием Бочаренко было несколько сложнее. Молодой капитан тяжёлого крейсера «Вобан» был занозой в заднице у командования Тринадцатой эскадры, постоянно становясь источником головной боли для Тома и Уинстона Мак’Найта. Поначалу сказывался недостаток опыта самого капитан, что выливалось в частые ошибки во время постоянных учений, устраиваемых Уинстоном. Правда, к чести Дмитрия, стоит отметить, что он обладал неисчерпаемым желанием к самосовершенствованию. Молодой офицер гонял свой экипаж и себя без какой-либо жалости, стараясь добиться от них исправления всех допущенных промахов. Но удача в то время была явно не на стороне «Вобана» и его капитана.

Стоило только экипажу крейсера превратиться в идеальный и отлаженный, работающий без ошибок механизм, как неприятные сюрпризы начал преподносить уже сам корабль. Бесконечные технические проблемы с крейсером сыпались на голову Дмитрия практически без остановки. Различные мелкие неполадки, всплывающие то тут, то там. Не вовремя возникающие проблемы с главной энергетической установкой, из-за которых крейсер потерял ход во время учебных манёвров и пришлось отправлять буксиры, для того чтобы вернуть корабль обратно на базу. Сбои в работе систем наведения, из-за чего в ходе одного из тренировочных боев автоматика ПРО «Вобана» обстреляла состоящий в одном с ним дивизионе тяжёлый крейсер.

Многие даже начали поговаривать о том, что госпожа удача отвернулась от этого корабля. Эти слухи и пересуды могли бы рассмешить кого угодно, но только не профессионального космонавта. Подобные люди, особенно военные, были на удивление суеверны, и мысль о том, что от вашего командира или корабля отвернулась удача могла не на шутку наспугать.

Правда все подобные разговоры, как ножом отрезало после Второй битвы в Нормандии. Когда рейнское и верденское флотские соединения сошлись в бою на дистанции поражения энергетическим оружием, сражение превратилось в самую настоящую и безжалостную мясорубку, закончившуюся практически полным истреблением верденских кораблей, за одним единственным исключением.

Когда корабли разошлись после перестрелки на ближней дистанции, продолжавшейся едва ли больше четверти минуты, среди искорёженных и умирающих в агонии кораблей ВКФ в космосе летела крошечная точка «Вобана». Тяжёлый крейсер прошёл через это сражение, не получив ни единой царапины в то время, как вокруг него в смертельном и губительном энергетическом шторме погибали товарищи. Ни одна ракета и ни один лазерный или же гразерный импульс не коснулись этого корабля.

Том хорошо помнил выражение на лице Дмитрия, когда он позднее прибыл в медицинский центр, чтобы доложиться о состоянии своего корабля и экипажа. Капитан словно стыдился того факта, что «Вобан» выжил там, где погибли все остальные.

С командным составом «Михаила» и «Гавриила» было несколько сложнее.

«Гавриилом» командовал Реми Шарль. Худощавый и тёмноволосый франт в звании командера. Лёгкость в общении и постоянно отпускаемые им безобидные, забавные шутки моментально привели к тому, что он быстро спелся с Нерроузом уже на пятой минуте знакомства. Что, в общем-то, было неплохо. Не нужно будет думать, кого ставить к Дэниэлю в качестве напарника по дивизиону. Заодно это был неплохой способ оградить остальных от неуёмного энтузиазма этой парочки.

«Михаил» тоже обзавёлся капитаном. Им оказалась невысокая женщина Лидия Гальего. Она получила это назначение после сражения на Тарадане, где рейнские дредноуты уничтожили силы обороны системы. В сражении потеряла свой тяжёлый крейсер «Каменор», но выжила и смогла спасти с корабля большую часть экипажа. Неделю назад она получила назначение в седьмой флот, на пост капитана в эскадре Райна. Том быстро просмотрел её личное дело, характеризующее её, как педантичного, дисциплинированного и ответственного офицера, но на этом, в целом, всё и заканчивалось. Насколько она хороша покажут лишь грядущие тренировки.

На данный момент сорок четвёртая эскадра представляла из себя сборную солянку из кораблей и экипажей. Последствия поспешного формирования, но с этим ничего сделать было нельзя. Пока что Том решил не заострять на этом внимание. Притрутся ли они друг к другу покажет лишь время и грядущие события, а он постарается сделать всё от него зависящее, чтобы добиться от людей максимального результата.

Выбросив посторонние мысли из головы, Райн обратил внимание на зал, в котором собиралось командование Седьмого флота.

В самом центре похожего на просторный амфитеатр помещения, стоял высокий, крепко сложенный мужчина в сером мундире военно-космического флота Вердена. Вице-адмирал Виктор Райн сосредоточенно просматривал данные на своём планшете и о чём-то переговаривался со стоящим рядом с ним коммодором Аланом Леви, пока другие офицеры рассаживались по креслам. Когда же все заняли свои места, отец Тома коротким движением пальцев вывел голограмму на центральный проектор.

В воздухе перед собравшимися повисло изображение отдельного сектора космоса. Том моментально нашёл глазами двенадцать звёзд, отмеченных зелёным светом. Верденские системы.

— И так, дамы и господа. Те, кто со мной уже работал, знают, что я не люблю в пустую тратить время. Так что предлагаю начать без длинных речей, так как работы у нас очень много.

Адмирал коснулся экрана планшета и на голограмме появились три длинные синие линии.

— Это гиперпространственные коридоры ведущие к узловым системам. Звезда Дария. Бедергар. Лакония. Через них пролегают три десятка наиболее важных маршрутов, связывающих наше пространство с Союзом Независимых Планет. Так же, через них идёт прямое сообщение с Рейнским Протекторатом. Операция рейнского флота в самом начале боевых действий лишила нас пикетов, расположенных в этих системах и контроля над ними соответственно. Первоочередной задачей Седьмого флота будет возвращение над ними контроля.

Райн сидел в кресле и слушал отца. Поставленная перед Седьмым флотом задача его не удивила. Чего-то такого он и ожидал.

Специфика физики гиперпространственного перемещения предполагала движение исключительно по прямой. Во время прыжка мотиваторы гиперпространственных генераторов создавали вокруг корабля поле искажения, которое искривляло и сжимало окружающее его пространство, что позволяло ему проходить тысячекратно большее расстояние, если бы он двигался в реальном пространстве.

Сложность заключалась в том, что совершив гиперпереход, корабль мог двигаться исключительно по прямой, не способный к коррекции своего курса. Поэтому любой прыжок требовал сверхточных расчётов. Но главная опасность была даже не в этом, а в том, что любой крупный источник гравитационных искажений мог вызвать сбой в работе мотиваторов гипердрайва. А это могло мгновенно привести к схлопыванию пузыря реального пространства вокруг корабля. Последствия подобного объяснять никому не нужно. Швырни яйцо в стену и получишь схожий результат. Поэтому все гиперпространственные маршруты были столь важны. Они были жизненно необходимыми безопасными транспортными магистралями, по которым корабли могли двигаться быстро и без опаски. А эти коридоры имели ещё и торговое значение, так как были самыми короткими путями между верденским пространством и территорией Союза и других государств.

— Лёгкие силы Первого флота провели разведку всех трёх систем, — между тем продолжал адмирал, увеличив изображение всех трёх систем. — Как видите, рейнские пограничные силы размещены в каждой системе таким образом, чтобы полностью контролировать входящий и исходящий поток судов через эти маршруты. На данный момент известно, что в каждой из трёх точек рейнцы держат по две эскадры линкоров вместе с силами прикрытия. В них входят лёгкие и тяжёлые крейсера, а также небольшое количество корветов неизвестного нам типа. Помимо этого, в каждой из систем были установлены мобильные базы снабжения, для мелкого ремонта и пополнения припасов охраняющих системы кораблей.

Изображение вновь увеличилось, показав изображение установленных в системах станций.

— Через четырнадцать дней Седьмой флот начнёт операцию по возвращению этих систем под контроль Верденского флота.

По залу прокатился удивлённый шелест.

— В нашу задачу входит уничтожение пограничных сил и, при наличии такой возможности — захват станций снабжения рейнского флота. Данной операции присвоено наименование «Кондотьер», и она будет разделена на три части. Мы очистим эти системы от Рейнского вмешательства одну за другой и начнём со Звезды Дария.

***

Несколько часов спустя Том сидел в удобном и мягком кресле. Вокруг него был просторный и роскошный рабочий кабинет. Прямо перед ним стоял прикреплённый к полу широкий рабочий стол. За ним пустое кресло, на фоне широкого обзорного иллюминатора. Сейчас толстые броневые ставни были раскрыты, и ничто не мешало Тому любоваться захватывающим видом протянувшейся в стороны верфи, висящей в пустоте на орбите сине-зелёного шарика Тендриса.

— Ты мог бы уже давно избавиться от этой железки и вернуть себе нормальную руку, Том, — голос отца доносился из-за спины, прерываемый звяканьем стекла.

— Были такие мысли, — отозвался Том, глядя в иллюминатор, на медленно проплывающий транспортный челнок. — Ещё когда лежал в госпитале в Нормандии. Но тогда бы пришлось бы отказаться от командования эскадрой. Сам знаешь, процесс восстановления после приживления новой конечности ещё более длительный, чем период привыкания к протезу. А я не хотел сидеть без дела.

— Знаешь, это напоминает мне нашу с тобой встречу несколько лет назад, — произнёс Виктор, обходя кресло и протягивая сыну бокал.

— Да, но тогда повод был куда, как печальнее.

— О, этого не отнимешь.

Они чокнулись. Том сделал глоток, покатав каплю напитка на языке. Бурбон. Причём очень и очень хороший.

— Я рад, что ты здесь, Том.

Райн лишь кивнул.

Кто-то мог бы сказать, что подобное поведение выглядело бесчувственным по отношению к собственному сыну. Разговор между отцом и сыном протекал в почти что деловой обстановке. Ведь никто не знал о том, что чувствовал Виктор Райн, когда сообщение о Второй битве при Нормандии и её результатах добралось до Звёзд Лаврентия. Тогда ещё не были известны все списки уцелевших. Всё, что знал Виктор — «Анцио» погиб в сражении. Как практически и весь флот обороны системы. Было не передать словами, что он тогда почувствовал. В отличие от большинства, Виктор прекрасно знал, чем способно закончится сражение на дистанции действия энергетической артиллерии. А уж когда линейные крейсера выходят лоб в лоб против дредноутов, то сомнений в принципе не оставалась в том, кто выйдет победителем из этого столкновения. Он мысленно практически похоронил своего единственного сына, когда через пару дней пришло второе сообщение со списками погибших и выживших.

— Значит, две недели? — Том поставил бокал на рабочий стол отца. — Это очень мало времени, пап.

— Можешь мне об этом не говорить. Я сам был против подобного решения. Между нами, скажу тебе больше. Михаил тоже был против. Но в данном вопросе он не смог переубедить наше общее начальство.

Под «общим начальством» Виктор, естественно, имел в виду действующего президента Вердена Говарда Локена и его администрацию. Последствия битвы или, как ещё называли, «бойни при Нормандии», до сих пор отзывались в столице и на других верденских мирах.

— Они требуют быстрых и решительных действий. По их мнению, наш успех в Нормандии и у Лаврентия выбил зубы рейнскому флоту. Нужно ударить, пока они не успели залечить раны, и чем быстрее, тем лучше.

— Это бред. Рейнцы даже не ставили себе целью захват систем. Только нанесение ударов по нашим силам и промышленности. Тарадан и Вашарис это хорошо доказывают. У меня один из капитанов, как раз была на Тарадане, когда эти мерзавцы наведались туда. Они просто громили всё, что могли найти и до чего смогли дотянуться. Разве не лучше попытаться решить конфликт дипломатически, вместо дальнейшей эскалации? — Том откинулся на спинку кресла.

— Сейчас такой вариант даже не обсуждается, — покачал головой его отец. — После этих ударов народ в бешенстве. Поверь, Том. Я знаю. Я был во Франксе пару недель назад. Рейнское посольство в осаде. Вокруг него каждый день стоит толпа с голографическими транспарантами и лозунгами. Постоянно устраивают свои идиотские акции. Перед моим отлётом кто-то взломал сеть управления транспортными беспилотниками и вылил на здание посольства двести тысяч литров искусственной крови. Они, наверное, до сих пор здание отмывают.

— А что Протекторат?

— Молчат. Не было никаких заявлений. Даже официального объявления войны, что странно. Насколько знаю, наши ребята из башни Мюрата уже засыпали их таким количеством дипломатических нот, что если их сложить в одну стопку, она будет высотой с здание самого посольство. А наш с тобой успех только подогревает народ. Сначала это были крики гнева, а теперь вопли торжества.

Том привычным жестом потёр пальцами правой руки переносицу. Последнее время он стал замечать за собой эту привычку, когда нервничал или пытался разобраться в сложной для него проблеме. Даже пробовал одёргивать себя, но без толку. Привычка, чтоб её.

— И президент хочет, чтобы на волне всеобщего торжества мы начали активные действия против Протектората? — Том прокрутил события последних трёх недель в голове. — Дай угадаю. Можно ожидать повышение налогов?

Виктор рассмеялся, довольный догадливостью своего сына.

— Уже. На Галахде об этом объявят завтра. Как и об увеличении военного бюджета. В частности, ассигнований, выделенных на флот. Это лучший момент для того, чтобы сказать людям, что теперь правительство будет забирать у них чуть больше денег. Наши победы и поражения, как нельзя лучше подходят для того, чтобы пропихнуть подобное. Тарадан и Вашарис разозлят людей, а Нормандия и Лаврентий наполнят их сердца торжеством и верой в то, что мы способны справится с этой угрозой. У Локена не будет более преданной и лояльной публики.

Райн усмехнулся и протянув руку взял бокал.

— Да я и не против, — Райн сделал глоток, опустошив стакан и поставив его обратно на стол. — Ты же видел новые крейсера? Один монархи чего только стоят. Поверь, я знаю о чём говорю. Новые корабли очень эффективны.

— Так и я не возражаю, Том. Дело то не в этом. Если бы проблема касалась только разработки и строительства новых кораблей, то нас бы это сильно не беспокоило. Мы всегда выделяли достаточно средств на наши НИОКР. Дело в экономике в целом.

Как оказалось, Том многое пропустил, пока находился в Нормандии. Нет, до каких-то вещей он спокойно дошёл бы и своей головой, но в то, что ситуация столь плоха, поверить было сложно. Для этого нужен был обширный взгляд со стороны. Экономическое могущество Вердена строилось не только на планетах двенадцати систем, богатых редкоземельными ископаемыми, но и на торговле. Обладая самым огромным торговым флотом в окружающем пространстве, верденцы могли позволить себе практически полное доминирование на этом поле. Если обобщить, то в огромном транспортном трафике из десяти грузовых кораблей — семь принадлежали верденским компаниям. Подобная ситуация устраивала далеко не всех, но с этим мало кто мог что-то поделать. В частности, тот же Союз, который позарившись на низкие стоимости перевозок и невысокие пошлины, практически угробил строительство собственного торгового флота.

И вот здесь начали проявляться первые проблемы. Узловые системы. В частности Звезда Дария, Бедергар и Лакония.

Эти три точки находились на пути самых оживлённых судоходных перекрёстков обжитого человечеством космического пространства. Суммарно через них проходило больше сорока гиперпространственных маршрутов в пространство СНП, Земной Федерации и ко множеству других, мелких моносистемных государств. Их захват рейнским флотом привёл к резкому снижению грузового трафика. Это не означало, что Протекторат взял верденское пространство в блокаду. В космосе это в принципе невозможно было сделать. Но без наличия известных и протяжённых маршрутов, грузовым компаниям приходилось выбирать более извилистые и длинные тропы. А это не только увеличивало длительность рейсов, приводило к срывам графиков поставок, но и было банально не выгодно с коммерческой точки зрения, лишая компании привычных клиентов. Доходы начали падать. На данный момент потери составляли около восьми процентов и в дальнейшем они лишь продолжит расти. Этот процесс уже было не остановить.

Следом, возросла угроза пиратства, что так же стало прямым следствием развязанных Рейном военных действий. Из-за срочной необходимости в кораблях, верденское командование под давлением президентской администрации начало поэтапный вывод своих сил с территории Союза. Сначала его покинули практически все крупные формирования, оставив лишь лёгкие патрульные силы, состоящие преимущественно из лёгких крейсеров и эсминцев. А следом стали выдёргивать и их, когда после понесённых в последних боях потерь образовалась брешь в эскортных кораблях, необходимых для охраны транспортных конвоев. Если раньше в системах СНП можно было стабильно встретить два три эсминца и лёгкий крейсер, то сейчас верденское присутствие сократилось настолько, что приходилось собирать корабли в транспортные конвои для их безопасной проводки. Уже появились первые слухи о том, что несколько собранных для безопасного прохода групп кораблей не добрались до своих точек назначения.

И ответ на вопрос, что с ними стало, мог быть лишь один. Рейдерство. Причем происходило оно на территории подконтрольной другому суверенному государству. А это порождало слишком большое количество неприятных вопросов в голове тех, в чью задачу ставилось об этом думать.

— Значит, — сделал вывод Том. — Дело в экономике.

— Верно. Мы должны как можно быстрее обезопасить эти точки для безопасного транспортного судоходства. Командование уже приняло решение о том, что мы больше не будем заниматься «полицейскими» задачами в других системах. Только охрана наших транспортов и проводка конвоев.

— Так вот, к чему был приказ о захвате станций снабжения. Мы собираемся обосноваться в узловых системах надолго.

— Да. И это логично.

— Но разве это не прикуёт седьмой флот к этим системам? — с сомнение в голосе спросил Том, глядя на отца. — Предполагалось, что мы будем действовать гораздо глубже.

— И да, и нет, — согласился с ним адмирал. — После захвата этих точек, нам всё равно нужно будет время на то, чтобы привести корабли в порядок. Предполагается, что у нас будет как минимум месяц. Но, это касается только тяжёлых кораблей. Как только закончим с узловыми точками, лёгкие силы седьмого флота начнут вторую фазу операции.

— Которая состоит в том, что мы...

Том вопросительно посмотрел на отца, но тот лишь отрицательно покачал головой.

— Прости, Том, но я не могу этого сказать. Сам понимаешь. Но ты и так всё узнаешь после того, как мы закончим на Звезде Дария.

Виктор произнёс эти слова, будто нисколько не сомневался в том, что они не только победят, но и оба останутся живы.

Как бы глупо это не звучало.